Литература 8 класс Учебник Коровина часть 2

s -■ * . И. И. Левитан «Озера. Русъ>>, 1899—1900 (фрагмент) осс (J Опять, jiascL въ годы аш<дъ]е Три ггертыхч. I1] ли j. nf пт л шлеи, И вязщргс еипцы pficiiiinibni Въ ряйхля6ин1гыя шилен. РогЫл, ШИпДЯ Purein. Mnh плбц dppbtit твои, Твин MH'fc irfecmi вЬтрош.ш, — Коль rjffitbi первый Юви! ТВОЯ Hffl.ilfib л иг ум 1.нг ! I кренть свои бережно mjfcy... Какому хочешь яарилЬю Отйай разбойную к ригу! дД** I lyt riaii л дм л лить и ёЁмпцсть, — Иг fipfJitajieiqii^ но птмгешь ты, II лини, рБоти ЧнтлMillшп. Твои прекрасны я чг.'|н ы. Чу тар >къ? ■ ишм дабтой Щ1лЪ Одпов глевой frhKa njjprtirl.it, А ты bob Та же — лгЬеъ. дн поле Да идптв узорный до г реве if. “TTj U ялЛ & J -£iJ r „ , _ _ Cfr* /М Щ % cX*i4 1Ц t*j* f /С* ЛИТЕРАТУРА 8 класс Учебник для общеобразовательных учреждений В двух частях Часть 2 Авторы составители; В. Я. Коровина В. П. Журавлев В. И. Коровин Рекомендован^ Министерством образования и науки Российской Федерации Я-е и з дан не Моекиа “Просвещением 2D0S УДК 373.167,1:82.09 5БК 83я72 Л64 На ;п*реггл'ёте — репродукция картины А. К. Саврасова ■ Вид па Московский Кремль. Весил1873 Разработка серии художники О. В. Шинн. О, II. Богомолова На учебник получены положительные заключения Российской академии наук № 10106-5215/ 15 от 31.10.2007) и Российской академии образования (№ 01-250/5/7д от 15.10.2007} Литература. 3 класс. Учеб, для общеобразоват, уч-Л64 реждений. В 2 ч. Ч. 2 / ант.-соет. В, Я. Коровина [п др.]. — В-е над. — М. : Просвещение, 2009. 399 с. : ил. — ISBN 078-5-09-021340-0, rsn\r 978-&-09021340-0(2) ISBN 97Йй5^09-021Э39^|(ййц.) УДК 373.1671:82-09 ББК 8;!я72 ■. Нзяпт^.тьечм *Лр1н:рещ*нн]|0*, 2002. 2003 <: Художествен l-ol' оформление. Издательство ■ Просвещение", 2002. 200-i- 200S Вис нр>я=ы зантшцекы ИЗ ЛИТЕРАТУРЫ XIX БЕКА (продолжение) Михаил Евграфович САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН 1826-1889 М. Е. Салтыков, взявший литературный псевдоним Щедрин:, ■с-оисходил из старинного дворянского рода. Детские годы он ■оовел в помещичьей усадьбе, где и познакомился с ужасами кре--остного права. Впоследствии, окончив привилегированное учебное заведение— Царскосельский лицей, писатель занимал круп-■ые и важные должности в русском государстве. Он вполне ■‘оз на л, как действует государственная чиновничье-бюрократнче-ская машина, как неправедно творится суд, как слагается психология чиновников, занимающих незначительные и значительные vecra. Этот жизненный и служебный опыт привел Салтыкоаа-Щед-оина к мысли о том, что главное бедствие русской действительности — крепостное право. Но оно держится на двух основаниях — рабской покорности народа, его психологии при всей ценности замечательных качеств русских людей и на силе круговой поруки, общих корыстных интересов правящих слоев, создавших сложную, прочную систему обмана, грабежа и полной бескон- 3 utopia ОДНОГО ГОРОДА TIC ПндЛШПЛГЬ- Л.ЧХЛШАЗГЬ ЩЦЬ 11 CUTtl^ib (&ШЙ) с.-.агтетртгь iwmJ 4, t- СГ1-Ч-» И1ГЫ-" - * И'Ч |DV -------- —1--------—--------------—: M. E. Салтыков-Щедрин. «Истории одного города». Титульный лист трольности, В государстве^ном механизме и ао всех деяниях высших чиновников от императора и губернаторов до каких-нибудь мелких делопроизводителей царствовал один и тот же порядок. Во-первых, они не опасались ответственности и получали возможность творить что хотели, не ожидая наказания или возмездия. Лишь на короткие мгновения им угрожали бессмысленные бунты, которые легко подавлялись. Во-вторых, а основе всех действий. по управлению страной, министерством, департаментом или другим казенным учреждением лежал личный произвол, каприз, -оинцип «что хочу, то и аорочу», При разности характеров, умственных способностей, образования и настроя души правители весьма отличались друг от друга, и потому капризы их были несходны. Это чрезвычайно разнообразило русскую жизнь вообще и жизнь обывателей одного и того же города или губернии. Но вместе с тем произвол всегда оставался основным и единственным способом управления, Именно в таком свете Салтыкову-Щедрин у открылась русская история на протяжении веков, которую он в фантаст- 4 ческой форме изобразил в знаменитой «Истории одного города», конечно преувеличив и сатирически заостриэ свои наблюдения над русской жизнью. В этом произведении, смеясь над летописцами, историками и историческими трудами, писатель высказал несколько принципиальных мыслей об устройстве государства. Он нашел, что в русской жизни существует некий неизменный общий принцип произвола при многообразии капризов и- вздорных притязаний. Этот принцип опирался не на силу закона, твердых установок и правил, не на живой и быстрый порядок течения дел, а на мощь власти, владеющей оружием, органами принуждения, и на сложное, запутанное, недоступное простым людям, придуманное чиновниками ведение дел. Согласно русской пословице «Сила есть — ума не надо», губернаторам и градоначальникам совсем необязательно быть просвещенными, умными и душевно отзывчивыми людьми. У них в ходу краткие и выразительные формулы: «Не потерплю», «Раззорю!» И все жители на опыте предков и на своем собственном давно убедились, что так и будет. Поэтому они всегда пребывают в страхе и каждый раз надеются, что новый градоначальник окажется лучше прежнего, и непременно ошибаются. Силу градоначальникам придает не только страх обывателей, народа, но и их рабское терпение. Салтыков-Щедрин, в отличие от других писателей, не поэтизировал терпение, молчание, смирение русского человека, а считал его крайне вредным свойством национального характера, которое ведет к темноте, забитости, непросвещенности, забвению своих интересов. «История одного города» убеждала, что так дальше продолжаться не может: либо Россия прекратит свое существование, либо наступит такой перелом, который сметет с лица русской земли существующий государственный строй. вопросы и задания 1 2 3 1. Что влм известно о детстве писателя? Какие новые сведения о нем вы почерпнули из статьи? 2. Какие произведения Щедрина вы читали? Есть ли в них отражение времени, в которое жил и трудился автор? 3. Влм предстоит познакомиться с отрывком из значительно более сложного произведения «История одного города». И в нем вы найдете сатиру на существовавшие порядки. 5 История одного города Отрывок О КОРЕЦИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ГЛУПОВЦЕВ а Нс хочу я, подобно Костомарову1, серым волком рыскать г in за мл и, ни, подобно Соловьёву3, шпзыи орлом ширять под облакы, ни. подобно Пыли ну3, растекаться мыслью по древу, до хочу ущекотать прелюбезных мне глупонцен, показав миру их славные дела и предойрыгё тот корень, от которого знаменитое сие древо произросло и ветвями своими всю землю покрыл о *>\ Так начинает свой рассказ летописец, и затем, сказав несколько слов в похвалу своей скромности, продолжает. Был, говорит он, в древности народ, головотяпами именуемый, и жил он далеко на севере, там, где греческие и римские историки и географы пред полагали существование Гиперборейского моря. Головотяпами же прозывал не J. эти люди оттого, что имели привычку а тяпать- головами обо все, что бы я и встретилось на пути. Стена попадет-ел —; об степу тяпают; Богу молиться начнут об пол тяпают. По соседству с головотяпами жило множество независимых племен, но только замечательнейшие из них поим с по в ап ы летописцем,, а именно: мор ж ее ды, луко-сды, гущееды, к люков ник и, куралсеы, вертячие бобы, лягушечники, лапотники, черионёбые, долбежнпки, пролом лепные головы, еле пор оды, губошлепы, вислоухие, ко-еобрюхие, ря пушники, эауголышки, крошек н и еш и рукосуи. Ни вероисповедания, ни образа правления эти племена не имели, заменяя все сие тем, что состояний враждовали .между собою. Заключали союзы, обгьявляли войны, мирились, клялись друг другу в дружбе и верно- 1 * 3 1 П. И. Кос т ом а рое U&I7—1885) — историк, писйт^я^ питор известных ШклйЮВЛННй па истории России и Украины, - С.М. Соловъёв {1820—[870) - историк, академик, автор многотемной с Истории Косейи с древнейших рр^Неи». 3 А. Н. П iii п и н (JS33 1У041 - литературовед, академик, глава к у л ьту р по - j :стор] [нчеи mi Школы и русском л j it i; i j;i i у p ове ден и И. = ОчевидВи! летописец подражает эдось * Слои у о по.тку 1Е горе-по ■»; Бонн ио ^ещнй, аща кому хотяше твпрйти. то растеиаешеся мымьш .ш дрект, серым вълком по Земли, шиаым орлом под облакы*. И дслея: *0, Баяне! еоло&кю старого времени! Лбы ты сни ттт.лки ушексЗ тол;* н т, д. — Шзд. 6 ети, когда же лгали, то прибавляли «да будет мне стыдно», и были наперед уверены, что «стыд глаза не выест». Таким образом взаимно разорили они свои земли, взаимно надругались над своими женами и девами и в то же время гордились тем, что радушны и гостеприимны. Но когда дошли до того, что ободрали на лепешки кору с последней сосны, когда не стало ни жен, ни дев и нечем было «людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум. Поняли, что кому-нибудь да надо верх взять, и послали сказать соседям: будем друг с дружкой до тех пор головами тяпаться, пока кто кого перетяпает. «Хитро это они сделали, — говорит летописец, — знали, что головы у них на плечах растут крепкие — вот и предложили». И действительно, как только простодушные соседи согласились на коварное предложение, так сейчас же головотяпы их всех, с Божью помощью, перетянали. Первые уступили сленороды и рукосуи; больше других держались гущееды. ряпушники и кособрюхие. Чтобы одолеть последних, вынуждены были даже прибегнуть к хитрости. А именно: в день битвы, когда обе стороны встали друг против друга стеной, головотяпы, неуверенные в успешном исходе своего дела, прибегли к колдовству: пустили на кособрюхих солнышко. Солнышко-то и само по себе так стояло, что должно было светить кособрюхим в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому делу вид колдовства, стали махать в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами. Однако косо-брюхие не сразу испугались, а сначала тоже догадались: высыпали из мешков толокно и стали ловить солнышко мешками. Но изловить не изловили, и только тогда, увидев, что правда на стороне головотяпов, принесли повинную. Собрав воедино куралесов, гущеедов и прочие племена, головотяпы начали устраиваться внутри, с очевидною целью добиться какого-нибудь порядка. Истории этого устройства летописец подробно не излагает, а приводит из нее лишь отдельные эпизоды. Началось с того, что Волгу толокном замесили, потом теленка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили, потом козла в соложенном тесте утопили, потом свиныо за бобра купили, да собаку за волка убили, потом лапти растеряли да но дворам искали: было лаптей шесть, а сыскали семь; потом рака с колоколь- 7 ным звоном встречали, потом щуку с яиц согнали, йотом комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел, потом батьку на кобеля променяли, потом блинами острог конопатили, потом блоху на цепь приковали, потом беса в солдаты отдавали, потом небо кольями подпирали, наконец, утомились и стали ждать, что из этого выйдет. Но ничего не вышло. Щука опять на яйца села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденьс пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе князя. Он нам все мигом предоставит, — говорил старец Добромысл, — он и солдатов у нас наделает, и острог, какой следовает, выстроит! Айда, ребята! Искали, искали они князя и чуть-чуть в трех соснах не заблудилися, да спасибо случился тут пошехонец-слепород, который эти три сосны как свои пять пальцев знал. Он вывел их па торную дорогу и привел прямо к князю на двор. — Кто вы такие? и зачем ко мне пожаловали? — вопросил князь посланных. Мы головотяпы! нет нас в свете народа мудрее и храбрее! Мы даже кособрюхих и тех шапками закидали! — хвастали головотяпы. — А что вы еще сделали? — Да вот комара за семь верст ловили, — начали было головотяпы, и вдруг им сделалось так смешно, так смешно... Посмотрели они друг на дружку и прыснули. — А ведь это ты, Пётра, комара-то ловить ходил! — насмехался Ивашка. — Ан ты! — Нет, не я! у тебя он и на носу-то сидел! Тогда князь, видя, что они и здесь, перед лицом его, своей розни не покидают, сильно распалился и начал учить их жезлом. Глупые вы, глупые! — сказал он, - не головотяпами следует вам, по делам вашим, называться, а глуповца-ми! Не хочу я володеть глупыми! а ищите такого князя, какого нет в свете глупее — и тот будет володеть вами. 8 Оказавши ато, еще маленько поучил жезлом и отослал головотяпов от себя с чести ю. Задумались головотяпы над словами князя; всю дорогу шли- и всё думали. За что он нас раскастилЙ — говорили одни, мы к нему всей душой, а он послал пас искать князя глупого! Но в то же время выискались и другие, которые ничего обпдного в словах князя не видели. — Что же! — возражали спги, ■ - нам глупый^то князь, пожалуй, еще лучше будет! Сейчас мы ему коврижку в руки: жуй, я нас не замай! — И то правда, — согласились прочие. Воротились добры молодцы домой, по сначала решили шятв попробовать устроиться сами собою. Петуха на канате кормили, чтоб не у бежал* божку съели,,, Однако толку все не было. Думали-думали и пошли искать глупого князя. Шли они по ровному месту три года и три дня, и всё никуда прийти не могли. Наконец, однако, дошли до болота. Видят, стоит на краю болота чухломец-рукосуи, рукавицы горчат за поясом, а он других ищет. Не зняещь ли, любезный рукосушшко, где бы нам такого князя сыскать, чтобы не было его в свете глупее? — взмолились головотяпы. — Знаю, есть такой, — отвечал рукосуй, — вот идите прямо через болото, как раз тут. Бросились они все разом в болото, и больше половины лк 'гут потопло («Многие а а землю свою поревновали*, ■ ■ говорит летописец); наконец вылезло из трясины и видят: на другом краю болотины, прямо перед ними, сидит сам князь да гл упътй-преглуиый! Сидит и ест пряники пнеа-■:.ые. Обрадовались головотяпы: вот так князь! лучшего и желать нам не надо! Кто вы такие? и зачем ко мне пожаловали? — ыодни л князь, жуя пряники. — Мы головотяпы! нет нас парода мудрее и храбрее! .Мы гуще ед о в — и тех победили! — хвастались головотяпы. — Что же вы еще сделали? — Мы щуку с яиц согнали, мы Волгу толокном замесило... начали было перечислить головотяпы, но князь не тэСбтел и слушать их. 9 Я уж на что глуп, — сказал он, а вы еще глупее меня! Разве щука сидит на яйцах? или можно разве вольную реку толокном месить? Нет, не головотяпами следует вам называться, а глуповцами! Не хочу я володеть вами, а ищите вы себе такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами! И, наказав жезлом, отпустил с честию. Задумались головотяпы: надул курицын сын рукосуй! Сказывал, нет этого князя глупее — ан он умный! Однако воротились домой и опять стали сами собой устраиваться. Под дождем онучи сушили, на сосну Москву смотреть лазили. И все нет как нет порядку, да и полно. Тогда надоумил всех Пётра Комар. Есть у меня, - сказал он, друг-приятель, по прозванию вор-новотор, уж если экая выжига князя не сыщет, так судите вы меня судом милостивым, рубите с плеч мою голову бесталанную! С таким убеждением высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новотора-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да деньгу, головотяпы же давали грош да животы свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя. — Ты нам такого ищи, чтоб немудрый был! — говорили головотяпы новотору-вору, — на что нам мудрого-то, ну его к ляду! И повел их вор-новотор сначала все ельничком да берез-ничком, потом чащей дремучею, потом перелесочком, да и вывел прямо на поляночку, а посередь той поляночки князь сидит. Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит, брюхо поглаживает да в бороду усмехается. — Что ты! с ума, никак, спятил! пойдет ли этот к нам? во сто раз глупее были, — и те не пошли! — напустились головотяпы на новотора-вора. — Нйшто! обладим! — молвил вор-новотор, — дай срок, я глаз на глаз с ним слово перемолвлю. 10_____ Видят головотяпы, что вор-новотор кругом на кривой их объехал, я на попятный уж ис смеют, — Шщ брат, не то, что с кособрюхимл лбам гг тяпаться? нет, тут, брат,, ответ подай: каков таков человек? какого чину и звания? — гуторят они меж собой. А во р-н о вот ор атим временем дошел до самого князя, нял перед ним шапочку соболиную и стал ему тайные слова на ухо говорить. Долго они шептались, а про что не слыхать. Только и почуяли головотяпы, как кор-ыовотор говорил: «Драть их, ваша княжеская светлость, завсегда очень свободно»; Наконец и для них настал черед встать перед ясные очи его княжеской светлости, — Что вы за люди? и зачем ко мне пожаловали? — обратился к ним князь. — Мы головотяпы.! нет нас народа храбрее, — начали было головотяпы, но вдруг смутились. — Слыхал, господа головотяпы! — усмехнулся князь |«п таково ласково усмехнулся, словно солнышко просияло!» — замечает летописец), — весьма слыхал! И о том знаю, как вы рака е колокольным звоном встречали — довольно знаю! ОС одном не знаю, зачем же ко мне-то вы пожаловали? А пришли мы к твоей княжеской светлости пот что объявить: много мы промеж себя убийств чинили, много друг дружке разорений и надругательств делали, а все правды у нас нет. Иди и володей нами! — А у кого, спрошу вас, вы допрежь сего из князей, братьев моих, с поклоном были? А были мы у одного князя глупого, да у другого князя глупого ж — и те володеть нами не и ох отел и! — Ладно. Болодеть вами я желаю, — сказал князь, — а 'чтоб идти к нам жить — не пойду!.. А нот посылаю к вам, заместо себя, самого ото го новоторя-воря: пущай он вами дома правит, я я отсель п им л вами помыкать буду! Понурили головотяпы головы п сказали: — Так! И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо: одну часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне. а четвертую себе оставь. Когда же пойду --------------------- ----------------------------- 11 на рой ну — и н‘.[ идите! Л до: прочего вам пи до чего дела нет! — Так! — отвечали головотяпы. — И тех из вас, которым нн до чего дела нет, я буду миловать; прочих же всех казнить, — Так! — отвечали головотяпы, — А как не умели еы жить на своей золе и сами, глупые, пожслалп себе кабалы, то называться вам впредь не головотяпа мл, я глупонцамй, — Так! — отвечали головотяпы. Затем приказал князь об л сети послов водкою да одарить по пирогу, да по платку алому, н, обложив данями многими, отпустил от себя с честню. Шли головотяпы домой и воздыхали. * Нои дыха л и не-ослабляючн, вопияли сильно!# — свидетельствует летописец. «Вот она. княжеская правда какова!# — говорили они. И еще говорили: * Такали мы, такали, да и протакалиЬ Один же из них, ваяв гусли, запел: Не шуми, маги зелена дубровушка! Не мешан добру молодцу думу д у мети, Как заутра мне, добру молодцу, на допрос идти Перед грозного судыо, самого паря,.. Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были между ними, — говорит летописец, старики седые и Плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были и молодые, кои той воли едва отведали, но и те тоже плакали. Тут только познали нее, какова такова прекрасная воля есть#. Когда же раздались заключительные стихи песни: Я за то тебя, детинушку, пожалую Среди поля хоромами высокими. Что двумя столбами с перекладиною... — то вес пали ниц и зарыдали. Но драма уже совершилась бесповоротно. Прибывши домой, головотяпы немедленно выбрали болотину и, заложив на ней город, назвали Глуповым, я себя по тому городу гл у шишами, «Так и процвела спя древняя отраслью, ■ прибавляет летописец. Но вору-новотору эта покорность была не по нраву. Ему нужны были бунты, ибо усмирением их он надеялся и ми- 12 лостъ князя себе снискать, и собрать хабару с бунтующих. И начал он донимать глуповцев всякими неправдами, и дей-стнительно,’ не в долгом времени возжег бунты. Взбунтовались с пер на вау голышки, я потом сычужники. Вор-новотор ходил на них с пушечным снарядом, паййл не&лабляючн и, перепалив всех, заключил мир- то есть у а ау го льны ков ел пал ту си ну, у сыч ужни ков — сычуги, И получил от князя похвалу великую. Вскоре, однако, он до того проворовался* что слухи об его пе сытом воровстве дошли даже до к и язя. Вас па лился князь крепко и послал неверному рабу петлю. Ни нйвотор, как сущий нор- п тут извернулся: предварил казнь тем, что, пе выждав петли, зарезался огурцом. После новотора-вора пришел «за месть князя» одоевец, тот самый, который спа грош постных яиц купил». Но и он догадался, что без бунтов1 ему не жизнь, и тоже стал донимать, Поднялись коеобрюхие, кал антики, содомагии-кп -- все отстаивали старину да права спои. Одоевец пошел против бунтовщиков, и тоже начал неослабно палить, но, должно быть, палил зря, потому что бунтовщики не только не смирялись, по увлекли за собой черионёбых и :убош.тегюв. Услыхал князь бестолковую пальбу бестолкового одоенца н долго терпел, но напоследок не стертый вышел против бунтовщиков собственною персоною и, перепаяна всех до единого, возвратился восвояси. — Посылал я сущего вора — оказался вор, — оечало-зался при атом князь, посылал о доев да по прозванию * продай на грош постных яиц* — и тот оказался вор же. Кого пошлю ныне? Долго раздумывал он, кому из двух кандидатов отдать преимущество: орловцу ли — на том основании, что «Орел та К ромы - первые воры* — или шуяпину, на том основании, что он «в Пптсрс бывал, на иолу сыпал и тут не упал»1, но, пак о ней, предпочел орловца, потому что Он принадлежал к древнему' роду «Проломленных Голов», По едва пришли орловец на место, как встали бунтом старшине и, вместо воеводы, встретили с хлебом с солью петуха. Поехал к ним орловец, надеясь в Старнце стерлядями полакомиться, но нашел, что там «только грязи довольно». Тогда он Старицу сжег, а жен и дев етарицкнх отдал самому себе на поругание. «Князь же, уведав о том, урезал ему язык», Затем князь еще раз попробовал послать «вора попроще» а в этих соображениях выбрал каллзинца, который «свинью за бобра купил», но этот оказался еще пущим вором, нежели новотор и орловец. Взбунтовал семендяевцев п заозерцев и * у бп в их, сжег#. Тогда князь выпучил глаза и воскликнул: — Несть глупости гор ши л. яко глупость! И прпбых собственною персоною в Глупов и возопи: Запорю! С этим словом начались исторические времена Поразмышляем над проча тонным... 1. Чем характеры героев этого произведения напоминают некоторых сказочных персонажей? Z Какие сатирические приемы помогают попить реальную сущ посте градоначалвник ив? 3. Подумайте- как мог страдать город их * деятельности» глупоя-скнх градоначальников. Какими пословицами оправдывали они свою деятельность'/ Какого (порядкам добивались гол птю-'гнпы, когда собрали виелпно соседнне племена / Каким словом начались # исторические времена»? 4. Чего хочет достичь. Щедрин сатирическим изображением чтт-новников и градоначальников тогдадШвй России/ Что предполагает писатель * разбудить» в обществе/ 5. С помощью каких художественных с р с дети удается Щедрину показать глуповцев/ Почему народ, о котором расе к взывается в романеJ; называют головотппамп/ Как плсыплются соседние народы? Перечислите их. Как можно объяснить их названия? 6. Вспомните Определения гиперболы, гротеска. сравнения. Клипе ИЗ этих Художественных средств, т. е, трппоп* 1. не пользуются Щедриным? Приведите примерь:. 7. Какие произведения {басни, сказки) напоминает вам эта глава из романа М. Е. Салтыкова-Щедрина * История одного города»? Ршвивяшие дар слава 1. Подготовьте подробный пересказ одного фрагменте произведении или чтение но ролям, н од черкну в сатирическое изображение персонажен. 2. Могли ли влиять сатирические произведения Щедрина на общественное мнение и общественные порядки тогдашней России? Подготовьте небольшое сообщепттг раееужденгге. 1 Трап [гр. tropes оборот) - употребление &1ова в перишныоат ;m;i-чештп для характеристики некого* л ибо' явления, К тронйм относятся эпитет, сравнений гипербола, гротеск, ирония к др. Николай Семенович ЛЕСКОВ 1831—1895 Николай Семенович Лесков родился в семье мелкого чиновни--.а, выходца из духовного сословия, в селе Горохово Орловской губернии! Первоначальное образование получил в семье богатых родственников. Затем продолжил обучение а Орловской гимназии, но курса не окончил, В шестнадцать лет ему пришлось поступить -а службу писцом в суд. Криминальная сторона жизни, которая открылась ему в суде, потом часто становилась предметом художественного осмысления в повестях и романах писателя, в том числе в таких известных, как «Леди Макбет Мценского уезда*, ■ На ножах»j С 1G5 7 года Лесков служит агентом одной из коммерческих фирм. По делам этой фирмы изъездил всю Россию, Впечатления от зтих поездок стали бесценным материалом для творчества писателя, С 1061 года Лесков — сотрудник московских газет, сначала Русской речи», а позднее «Северной пчелы». Писатель пробует :эои силы в художественном очерке, рассказе, романе, хрониках. 3 мае 1862 года в передовой craibe «Северной пчелы», посвященной пожарам в Петербурге, требует от власти открыть народу поджигателей», «адских злодеев». Статья совпала по времени с -свой волной репрессий против революционеров и была воспринята как открытое публичное выступление охранителя режима, реакционера. Не понятый ни властями, ни рево л юц и он ера ми-демократами, ни либералами, разочарованный а реформах царского правительства, не принимая революционной перспективы для России, Лесков называл народ «хранителем отечественного предания» в искусстве, труде, в повседневном укладе жизни. В круг 15 _-дгьного чтения давно и прочно вошли такие известные про- ■ згедения Н, С. Лескова, как «Левша» и «Тупейный художник», -чествующие о трагической участи талантливых людей из народа, Предлагаем вам познакомиться с рассказом «Старый гений», про--чаа который вы сможете узнать новые черты таланта выдающе- ■ 7 я русского писателя — Николая Семеновича Лескоаа. Старын гений Гений лет не имеет — он преодолевает асе, что останавливает обыкновенные умы, Ларошфуко1 ГЛАВА ПЕРВАЯ Несколько лет назад в Петербург приехала маленькая старушка-помещица, у которой было, по ее словам, «вопиющее дело*. Дело ото заключалось в том. что она по своей сердечной доброте и простоте, чисто на одного участия, вы ручнла из беды одного великосветского франта, - заложив для него свой домик, составлявший все достояние старушке и ее недвижимой, увечной дочери да внучки. Дом был зало же я в пятнадцати тысячах, которые франт полно-отита взял, с обязательством уплатить в Самый короткий срок. Добытая старушка этому верила, да и не мудрено было верить, потому что долями и к принадлежал к одной из лучших фамилии, имел перед собою блестящую карьеру и получал хорошие доходы с имений и хорошее жалование по службе. Денежные затруднения, йэ которых старушка его выручила, были последе те нем какого-то мимолетного увлечения или неосторожности за картами в л нор я иском клубе, что поправить ему было, конечно, очень лег-KOj — «лишь бы только доехать до Петербурга &, Старушка знавала когда-то мать этого господина и, во имя старой приязни, помогла ему; о я благополучно уехал в Питер, я затем, разумеется, началась довольно обыкновенная в подобных случаях игра в кошку н мышку. Приходят сроки, старушка напоминает о себе письмами — сначала самыми мягкими, потом немножко пожестче, а 1 Ларошфуко Франсуа (1613—16 SO) ге-риог, франиузскйй пДбателч алтор знаменитой' книги лфоризмоп * Макси мы*, наконец, н бранится намекает, что а это нечестно#, но дон ж ни к се был эн ерь травленый л вес равно ни на какие ее письма не отвечал. А между тем прем л уходит, приближается срок закладной — и перед бедной женщиной, которая уповала дожить свой век в своем домишке, вдруг разверзаете л страшная перспектива холода н голода с увечной дочерью и маленькою внучкою, Старушка в отчаянии поручила свою больную и ребенка доброй соседке; а сама собрала кое-какие крохн и полетела в Петербург «хлопотать». ГЛАВА ВТОРАЯ Хлопоты ее вначале были очень уепешшч: адвокат ей встретился участливый и милостивый, и н суде ей решение вышло скорое и благоприятное, но как дошло дело до исполнений - тут и пошла закорюка, да такая, что и ума к ней приложить было невозможно. Не то чтобы полиция или иные какие пристава должнику мирволили — говорят, что тот им самим давно надоел и что они все старушку очень жалеют и рады ей помочь, да не смеют,., Выло у него какое-то такое могущественное родство или свойство, что нельзя было его приструнить, как всякого иного грешника, О силе и значении этих связей достоверно не знаю» да .■умаю, что это и нс важно. Вес равно какая бабушка ему ни ворожила и все на милость преложила. Не умею тоже вам рассказать в точности, что над ним надо было учинить, но знаю, что нужно было «вручить должнику с распискою» какую-то бумагу, и вот этого-то никто — никакие лица никакого уряда1 — не МОГЛИ слетать, К кому старушка пи обратится, все ей в одном роде советуют: Ах, сударыня, и охота Hie вам! Бросьте лучше! Иям >чень вас жаль, да что делать, когда оп никому не платит. ., Утешьтесь тем, что не вы первая, не вы и последняя. — Батюшки мои, — отвечает старушка, — да какое же мне в этом утешение, что не мне одной худо будет? УГ бы, голубчики., гораздо лучше желала, чтобы и мне и всем другим хорошо было. 1 У ряд — .здесь: ранг, лоложетше, должность. м — Ну, — отвечают, — чтоб исем-то хорошо — вы уж по оставьте, - ■ это специалисты1 выдумали,' и это невозможно, Л та, в простоте своей, пристает: — Почему же невозможна? У него состояние во всяком случае больше, чем он всем нам должен, и пусть он должное отдаст, а ему еще много останется. — Э, сударыня, у кого «много», тем никогда много не бывает, а им всегда недостаточно* но главное дело в том, что ом платить не привык, и если очень докучать станете — может вам неприятность сделать. Какую неприятность? — Ну, что вам расспрашивать: гуляйте лучше тихонько по Невскому проспекту, а то вдруг уедете. Ну извините, — говорит старушка, — я вам не поверю: он замотался, но челозек хороший. — Да, — отвечают, — конечно, он бария хороший, ни только дурной платить; а если кто этим занялся, тот и все дурное сделает. — Ну, так тогда употребите меры. Да вот тут-то, — отвечают, — и точка с яапятою: мы не можем против всех «употреблять меры о. Зачем с такими знались. — Какая же разница? А вопрошаемые на нее только посмотрят да отвернутся или даже предложат идти высшим жаловаться. глава! трр.тья Ходила она и к высшим. Там и доступ труднее и разговору меньше, да и отвлеченнее. Говорят: «Да где он? о нем доносят, что его нет!а- — Помилуйте, — плачет старушка, — да я его всякий день на улице вижу — он в своем доме живет, — Это вовсе и пс его дом, У пего нет дома: ото дом его жены. — Ведь зто все равно: муж и жена одна сатана, — Да это вы так судите, по закон судит иначе. Жена на него тоже счеты предъявляла и жаловалась суду, и он у мёе не значится... Он, черт его знает, он всем нам нало- 1 Специалисты имеете: социалисты. 18 ел, — и зачем вы ему деньги див ал и! Когда он в Петербург го бывает — он прописывается где-то в меблированных комнатах, но там не живет. А если вы думаете, что мы его ■jiii л пихаем или нам его жалко, то вы очень ошибаетесь: ищите его, поймайте, - это ваше дело. — тогда ому «ару чали. Утешительнее этого старушка пи на каких высотах ничего не добилась, и, по провинциальной подозрительности, стала шептать, будто вес это * оттого, что су хан ложка рот дерет». — Что ты, — говорит, — мне ни уверяй, а я вижу, что асе оно от того же самого д в шкот, что надо смазать. Пошла она <• мазать» а пришла еще более огорченная. Говорит, что * прямо с целой тысячи начала», то есть обещала тысячу рублей из взысканных денег, но ее и слушать не хотели, а когда она, благоразумно прибавляя, насулила до трех тысяч, то се даже попросили выйти. — Трех тысяч ие берут за то только, чтобы бумажку вручить! Ведь это что же такое?.. Нет, прежде лучше было. — Ну, тоже, — напоминаю ей. - забыли вы, верно, как тогда хорошо шло: кто больше дал, тот и прав был. — Это, — отвечает, — твоя совершен пая правда, но . олько между старинными чиновниками бывали отчаянные доки. Бывало, его опросишь: * Можно ли?» — а он рта ■ '-чает: *Б России невозможности нет»-, и вдруг выдумку выдумает и сделает. Бот мне и теперь один такой объявил- я п пристает ко мне. да нс знаю: верить или нет? Мы с ним вместе в Мариинском пасса же у саечника Басил ья обедаем, потому что я ведь теперь экономлю и над каждым : pot нем трясусь — горячего уже давно не см, все на дело берегу, а он, верно, тоже по бедности или питущий.А но яреубедительно говорит: «дайте мне пятьсот рублей — я вручу*. Как ты об этом думаешь? — Голубушка моя, ■— отвечаю ей, — уверяю нас, что вы меня своим горем очень трогаете, но я и своих--го дел вести не умею и решительно ничего не могу вам посоветовать. Расспросили бы вы но крайней мере о нем кого-нн-будь: кто он такой и кто за него поручиться может? — Да уж я саечника расспрашивала, только он ничего ;гс знает. «Так, говорит, надо думать, или купец при тиши л торговлю, или поду павший из каких-нибудь своих благородий». 19 — Ну, самого pro прямо спросит^ — Спрашивал а ■ - кто он такой и какой на нем чин? «Это, говорит, а нашем обществе рассказывать совеем лишнее а не принято; называйте меня Иван Ивапьгч, а чин на мне из четырнадцати овчин, -- какую захочу, ту Вверх шерстью и выворочу». Ну вот видите, — ото, выходит, совсем какая-то темная личность, — Да, темная... «Ятгн из четырнадцати овчин» — ото я понимаю, так как я сама за чиновником была. Это значит, что он четырнадцатого класса1, Л Iнасчет имени и рекомендации прямо объявляет^' что <■ насчет рекомендаций, говорит, я ими пренебрегаю и у меня их нет, я л гениальные мысли в с ноем лбу имею и знаю достойных люден, которые всякий мой план готовы привести за триста рублей в исполнение» . «Почему же. батюшка, непременно триста?» л А так — уж ото уг нас такой прификс-, с которого мы уступать не желаем и больше не берем». «Ничего, сударь, не понимаю», «Да о не надо. Нынешние ведь много тысяч берут, а мы сотни. Мне двести да мысль и за руководство да триста пополнительному герою, в соразмерь что он может за исполнение три месяца в тюрьме сидеть, и конец дело венчает. Кто хочет — пусть нам верит, потому что я всегда берусь за дела только за невозможные; а кто веры не имеет, с тем делать нечего*, — но что до меня касается, — прибавляет старушка, — то, представь гы себе мое искушение: я ему тючему-то верю... — Решительно, говорю, — не знаю, отчего вы ему верите? — Вообрази — предчувствие у меня, что ли, какое-то, и сны я вижу, и вес сто как-то так тепло убеждает довериться. — Не подождать ли еще? — Подожду, пока возможно. Но скоро это сделалось невозможно. «... Он чапырниицптпго класса о еу глася п Те беля о рангах, вве- лся Но это попело только к тому, что ее от должника с его дамою отвлекли, а привлекли к ответственности а а нарушение тишины и порядка в людном месте. Ужаснее же этих трех обстоятельств было четвертое, которое заключалось в том, что должник старушки добыл себе заграничный отпуск и не позже как завтра уезжает с роскошною дамою своего сердца а а Гранину — где наверно пробудет год или два, а может быть, и совсем не вернется, «потому что она очень богатая». Сомнении, что все это именно так, как говорила старушка, не могло быть Fin малойп[их. Она научилась зорко следить в я каждым шагом своего неуловимого должника и 'нала все его тайности от подкупленных ею слуг. Завтра, стало быть, конец этой долгой и мучительной комедии; завтра он несомненно улизнет, и надолго, а может быть, и навсегда, потому что его компаньонка, всеконечно, не желала афишировать себя за миг иль краткое мгновенье. Старушка все ато во всех подробностях повергла уже ■ -осуждению дельца, имеющего чин из четырнадцати овчин, и тот там же, сидя за почвами1 у саечника в Мариинском пассаже, отвечал ей: «-Да, дело кратко, но помочь еще можно: сейчас пятьсот рублей на стол, и завтра же ваша душа на простор; а если те имеете ко мне веры — ваши пятнадцать тысяч пропади». Я, друг мой, — рассказывает мне старушка, — уже решилась ему довериться;;. Что: же делать; псе равно ведь никтр не берется, а ок берется и твердо говорит; «Я вручу*. Не гляди, пожалуйста, на меня так, глаза испытующи, Я нимало нс сумасшедшая, -ап сама ничего не понижаю. но только имею к нему какое-то таинственное ! Почвы — широкие ifiihii для валяния таете и для укладки булоч-—: ых изделий,. 21 динерпе в моем предчувствии, и сны такие сцшшсь, что я решилась и увела его с собою, — Куда? — Да видишь ли, мы у саечника ведь только в одну пору, всё в обед встречаемся. А тогда уже поздно будет, — так я его теперь при себе веду и не отпущу до завтра го. В мои годы, конечно, уже об этом пик то ничего дурного подумать не может, а а я ним надо смотреть, потому что я должна ему сейчас же все пятьсот рублен отдать, и без всякой расписки. И вы решаетесь? — Конечно, решаюсь. — Что же еще сделать можно? Я ему уже сто рублей задатку дала, н ом теперь ждет меня в трактире, чай пьет, а я к тебе с просьбою: у меня еще двести пятьдесят рублей есть, а полутораста пет. Сделай милость, ссуди меня, — я тебе возвращу. Пусть хоть дом продадут — все-таки там полтораста рублей еще останется. Знал я ее за женщину прекрасной честности, да п горе ее такое трогательное, — думаю: отдаст иди не отдаст — Господь е ней, от полутораста рублей не разбогатеешь п не обеднеешь, а между тем у нее мучения на душе не останется, что она не все средства испробовала, чтобы * вручить» бумажку, которая могла спасти ее дело. Ваяла он» просимые деньги и поплыла в трактир к своему отчаянному дельцу, А я с любопытством дожидал се о а следующее утри., чтобы узнать: на какое еще новое штукарство изловчаются плутовать в Петербурге? Только то, о чем я узнал, превзошло чйи ожидания: пассажный гений не постыдил ни веры, ни предчувствий доброй старушки, ГЛАВА ПЯТАЯ Ня третий день праздника она влетает ко мне в дорожном платье н с саквояжем, и первое, что делает, ■ кладет мне па стол занятые у меня полтораста рублей, а потом показывает банковую, переводную расписку с лишком па пятнадцать тысяч... — Глазам своим нс верю! Что это значит? — Ничего больше, как я получила все свои деньги с процентами. 22 — Каким образом? Неужто все ото четырнадцатью!}' чинный Иван Иваныч устроил? Да, он. Впрочем, был еще и другой, которому он от себя триста рублей дал — потому что без помощи зтого человека обойтись было невозможно, — Это что же еще за деятель? Вы уж расскажите все, как они вам помогали! — Помогли очень честно. Я как пришла в трактир и отдала Ивану Иняпычу деньги он сосчитал, принял и говорит: «.Теперь, госпожа, поедем, Я. говорит, гений по мысли моей, iso мне нужен исполнитель моего плана, потому что я сам таи ист венный пе знакомец и своим лицом юридических действии производить не могу а. Ездили по многим низким местам и по баням всё искали какого-то <■ сербского сражателяо1, по долго его не могли найти. Наконец нашли. Вышел этот сражатель из какой-то ямки, в сербском военном костюме, весь оборванный, а в зубах пи-почка из газетной бумаги, и говорит: все могу, что ко- му нужно, по прежде всего надо выпить Все мы трое в трактире сидели и торговались, и сербский сражатель требовал «по сту рублен на месяц, за три месяца». .На этом решили. Я еще ннчего не понимала, по видела, что Иван Иваныч ему деньги отдал, стало быть, он верит, и мне полегче стало. А дотом я Ивана Иваныча к себе взяла, чтобы в моей кнартнре находился, а сербского ср а жителя si бани ночевать отпустили с тем. чтобы утром явился. Он утром пришел н говорит: сЯ готов!& А Иван Иваныч мне шепчет: «Пошлите для него за водочкой: от него нужна смелость. ьМного н ему ригь нс дам, а немножко необходимо для храбрости; настает самое главное его исполнение». Выпил сербский сражатель, н ш поехали на станцию железной дороги., с: поездом которой старугйкин должник и его дама должны были уехать. Старушка все еще ничего не понимала, что такое они замыслили и как исполнят, но сражатель ее yen око и нал и говорил, что «все будет честно п ол а гор одно». Стала съезжаться к поезду публика, н должник явился тут. как лист перед травою, и с ним дама; лакей берет для них билеты, а он сидит с своей дамой, чай пьет п тревожно осматривается па всех. Старушка енрята- 1 •СеДДсл'Дй спая?Щп(>ль&-~ участник lsoisa Сербам п туйпаей 181 й IRTS гг. 23 24 FL С. Лесков, «СтарыГ: геншг» .Yi/d, И. Пчелка лясь эй Ивана Иваныча и указывает па должника — говорит: *Вот — он!» Сербский воитель увидал, сказал $ хорошо» и сейчас же встал: и прошел мимо франта раз, потом во второй, а потом в третий раз. прямо против него остановился и говорит: — Чего это вы па меня тан смотрите? Тот отвечает: Я на вас вовсе никак не смотрю, я чай пыо, — А-я! — говорит воитель, — вы не смотрите, а чай пьете? так я же вас заставлю на меня смотреть, и вот вам от меня к чаю лимонный сок, песок п шоколаду кусок!,. — Да с этил — хлоп, хлоп, хлоп! его три разя но лицу и ударил. Дама оросилась в сторону, господин тоже хотел убежать 31 говорил, что он теперь не в претензии; но полиция подскочила и вмешалась: * Это го, говорит, нельзя: это в публичном месте», — и сербского воителя арестовал л, и побитого тоже. Тот в ужасном был волнении — не знает: не то за своей дамой броситься, не то полиции отвечать, А между тем уже и протокол готов, н поезд отходит,,. Дама уехала, а он остался,.. о как только объявил свое звание, имя д фамилию, полицейский говорит: «Так вот у меня кстати для вас и бумажка к портфеле есть для вручения». Тот — делать нечего — при свидетелях поданную ему бумагу принял к, чтобы освободить себя от обязательств о невыезде, немедленно же сполна и с процентами уплатил чеком весь долг свой старушке. Так были побеждены неодолимые затруднения, правда восторжествовала, и в честном, но бедном доме водворился покой, и праздник стал тоже светел и весел, Человек, который нашелся — как уладить столь трудное дело, кажется, ыюлне имеет право считать себя и самом деле гением. Н. С. ЛЕСКОВ И ЕГО ГЕРОИ, ЕГО ОТНОШЕНИЕ К РОССИИ У У Лескова Россия — страна праведников, странников, умелых н талантливых людей, которые большей частью необразованны и непросвещенны. Другая Россия — страна господ, начать ников, чиновников. Они образованны, но бесчестны и, как правило, глупы. Одна Россия не понимает другую, и потому многие слова, которые _____________ ______________ ___________________- - 25 употребляет образованная Россия, невольно искажаются Россией необразованной и непросвещенной. Лесков не отдает предпочтения ни той ни другой. Он скорбит о том, что природный талант русского человека не сопряжен с образованностью. Вопросы и задания 1. В чем смысл эпиграфа к рассказу? Какие чувства вызвало у вас прочитанное произведение? 2. Почему рассказ назван «Старый гений»? 3. Как вы думаете, только ли со временем Лескова может быть связан случай, о котором рассказал читателям автор? 4. В каких произведениях Лескова проявляется историзм писателя? Какое историческое время «проживают» персонажи рассказа «Старый гений»? Какие проблемы общества затрагиваются в произведении? 5. Рассмотрите иллюстрацию И. Пчелко. Такими ли вы представляли себе героев рассказа «Старый гений»? Развивайте дар слова 1 2 1. Подготовьте рассуждение на тему «Кто виноват в страданиях героини?». 2. Подготовьте пересказ всего текста рассказа «Старый гений» или отзыв на прочитанный рассказ. Лев Николаевич ТОЛСТОЙ 182S—1910 Л. Н, Толстой принадлежал к старинному дворянскому родуг который давно вошел в историю России и много сделал для ее блага. Сам Толстой прославил свой род не только как великий писатель, но и как гражданин, на роенном, общественном и педагогическом поприще* В круг его ближайших интересов всегда входила история. Среди художественных произведений Толстого, запечатлевших исторические события, выделяются «Севастопольские рассказы*, «Война и мир*, «Хаджи-Мурат*. Известно, что художественный историзм проявляется не только r исторических сочинениях, но и ео всем творчестве писателя. Произведения, посвященные современности, также могут быть историчными и неисторичными, то есть правильно воспроизводящими суть времени, в которое жи&ет писатель, или эту суть искажающими. Толстой очень остро чувствовал свою эпоху. Он созна-зал, что жил в момент исторического перелома, когда уходила в -дошлое старая дворянская и крестьянская Русь, когда исчезали ■оизнаки патриархального строя, на котором покоился русский ■■'ир, русское общество и нравственные ценности, созданные на -зотяжении веков. Вместе с ним исчезала крепостная Россия, лич--ая зависимость крестьянина от барина-помещика. Крестьянин :тановился свободным. На смену патриархальным и крепостным отношениям приходи--и отношения зависимости людей от капитала, от денег, от земли, -.оторая тоже превращалась в товар. Люди одновременно и объединялись на больших производствах, на фабриках и заводах, в земельных хозяйствах, и отъединялись друг от друга:, крестьянин 27 уже не был прикреплен к помещику, не был для него «своим человеком» и сам не считал нужным быть обязанным бывшему господину. Если раньше дворянин-помещик и крестьянин составляли некое целое, хотя их отношения были, конечно, далеко не благополучными, то теперь, после реформы 1В61 года, их единство окончательно распалось. Однако писатель не оставляет попытки найти в жизни опору своим мечтам о соединении людей в общую семью. Он предлагает свой путь обретения национальной и всечеловеческой общности, в которой не было бы жестоких противоречий, смертельных схваток, господства личных корыстных интересов. Толстой выдвигает в качестве основы человеческого общежития христианскую лю6оеь, которую понимает как любовное отношение одного человека к другому независимо от расовых, национальных, религиозных различий. Для того чтобы такая любовь победила на земле, мало одного желания. Необходимо, чтобы люди воспитывали себя & духе такой любаи и несли ее свет другим. Толстой требовал от человека огромного духовного и душевного напряжения всех его способностей, воли и ума. Он ждал от человека желания самоеоспитываться, самосовершенствоваться, чтобы изменить условия своего существования а духе высокой и всеобщей любви к ближним. Герои Толстого часто рассуждают .1 спорят со своими противниками на тему самовоспитания и изменения жизни а лучшую сторону. Так начинается и рассказ Толстого «После бала», в котором Иван Васильевич сразу отдается своим мыслям о том, знает ли человек, что хорошо и что дурно, отвечает ли он за свои мысли и поступки или но всем виновата среда, общество, в котором человек рос и воспитывался. Во времена Толстого многие люди думали так: среда, общество несовершенны, в них нет условий для личного самовоспитания, и надо изменить жизнь, общественные отношения, затем приступать к личному самоусовершенствованию. Толстой был с этим решительно не согласен. Он полагал, что никто не снимал с человека ответственности за свои мысли, чувства, желания, поступки, что в глубине души человек всегда точно знает, хорошо или дурно он ведет себя, И не надо ждать, когда создадутся условия для самовоспитания, нужно готовить их сейчас. причем готовить личным примером, то есть стремлением стать лучше, чище, нравственнее в каждую следующую минуту по сравнению с предыдущей. Решающий момент в намерении переделать себя может наступить всегда, в любой час. Бот такому случаю, который помог ге- 28 -------------------------------------------- рою решиться начать собственное воспитание, и посвящен рассказ После бала». Е нем исторически точно и художественно убедительно воспроизведены условия, при которых возникает разное отношение к человеку со стороны людей одного сословного круга, вопросы к задания 1. Что вы знаете о дететяе и жизни Л. Н. Толе тоге и что нового вы узнали, прочитав статью о писателе? 2. Какие произведений, прочитанные нами ранее, рассказывали оч исторические, событиях,, происходивших в России? В, О чем мечтал писатель для совершенствования общества? После бала Вот вы говорите, что человек не может сам по себе попять, что хороши, что дурно, что все дело в среде, что среда заедает. А я думаю, что нее дело в случае. Я вот про себя скажу. Так заговорил всеми уважаемый Иван Васильевич после разговора, шедшего между нами о том. что для личного совершенствования необходимо прежде изменить условия, среди которых живут люди, Никто, собственно} не говорил, что нельзя самому понять, что хорошо, что дурно, но у Ивана Васильевича была такая манера отвечать на свои собственные, возникающие вследствие разговоре мысли п ио случаю от их Мыслей рассказывать эпизоды из своей жизни. Часто он совершенно забывал повод, по которому он рассказывал, увлекаясь рассказом, тем более что рассказывал он очень искренно и правдиво. Тан он сделал и теперь. И про себя скажу. Вся моя жизнь сложилась так, а не иначе, не от среды, а совсем от другого. — От чего же? — спросили мы. Да ото длинная история. Чтобы понять, надо много рассказы натъ. — Вот вы и расскажите. Иван Васильевич задумался, покачал головой. — Да, — сказал он, — Вся жизнь переменилась от одной ночи иля, скорее, утра. Да что же было? 29 — А было то, что был я сильно влюблен. Влюблялся я много раз, но зто была самая моя сильная любовь. Дело прошлое, у нее уже дочери замужем... Ото была Б..., да, Варенька Б... — Иван Васильевич назвал фамилию. — Она и в пятьдесят лет была замечательная красавица. Но в молодости, восемнадцати лет, была прелестна: высокая, стройная, грациозная1 и величественная, именно величественная. Дерлшлась она всегда необыкновенно прямо как будто не могла иначе, — откинув немного назад голову, и ого давало ей, с ее красотой и высоким ростом, несмотря на ее худобу, даже костлявость, какой-то дарственный вид, который отпугивал бы от нее, если бы не ласковая, всегда веселая улыбка и рта, и прелестных, блестящих глаз, и всего ее милого, молодого существа. — Каково Иван Васильевич расписывает. ■ Да как ни расписывай, расписать нельзя так, чтобы вы ] гоняли, какая она была. Но не в том дело: то, что я хочу рассказать, было в сороковых годах. Был я в то время студентом в провинциальном университете. Не знаю, хорошо ли пли дурно, но не было у нас в то время и на|пем университете никаких кружков, никаких теорий, а были мы просто молоды и жили, как свойственно молодости: учились и веселились. Был я очень веселый и бойкий малый, да еще и богатый. Был у меня инохо-децв лихой, катался с гор с барышнями (коньки еще ис были в моде), кутил с товарищами (в то время мы ничего, кроме шампанского, не пыли: нс было денег — ничего не пили, но не пили, как теперь, водку). Главное же мое удовольствие составляли вечера и балы. Танцевал я хорошо и был не безобразен. ■ Ну, нечего скромничать, перебила его одна из собеседниц, — Мы ведь знаем ваш еще дагеррогипный1* портрет. Не то, что не безобразен, а вы были красавец, ■ Красавец так красавец, да не в этом дело. А дело в том. что во время этой моей самой сильной любви к ней был я я последний день Масленицы на бале у гу- 1 * 3 1 Ррацибэная — изящная. Ннохпдгц — лошадь, Ййтирня бежит иноходью пи копит сначала обе правые, затем oGf лены* ноги. 3 Дагерратианий — от дагерротип - етаринч&й фотография, выполненная ял металлической ил act лишь 30 бернского предводителя, добродушного старичка. бога-чз-хлебосола и камергера* 1. Принимала такая же добродушная. как и он. жена его, в бархатном пгоровомг платье, н брильянтовой фероньерке* на голове и с открыты лиг старыми, пухлыми, белыми пленам и и грудью, как портреты Елизаветы Петровны1. Бал был чудесный: зала прекрасная с хорами*, музыканты — знаменитые в то время крепостные помещика-любителя, буфет великолепный и разливанное море шампанского. Хоть я и охотник был до шампанского, но не ни л, потому что без чина был пьян любовью, но зато танцевал до упаду -танцевал и кадрили, и вальсы, и польки, разумеется, насколько возможно было, вес с Варенькой. Она была в белом платье с розовым поясом и в ©ельгх лайковых нер-iaTKax, немного не доходивших до худых, острых локтей, и в белых атлас пых1’ башмачках. Мазурку отбили у пеня: препротивный инженер Анисимов — я до сих пор не могу простить это ему — пригласил ее, только что она вошла, а я заезжал к парикмахеру и за перчатками опоздал. Так что мазурку я танцевал не с ней, а е одной немочкой, зя которой я немножко ухаживая преж-те. Но, богось, в этот вечер был очень неучтив с ней, не говорил е ней. не смотрел па нее, а видел только высокую, стройную фигуру в белом I латке с розовым поясом, ее сияющее, зарумянившееся с ямочками лицо и ласК.0-,ые, милые глаза. Не я один, псе смотрели на нее и любовались ею, любовались и мужчины и женщины, не-мотря на то, что она затмила их всех. Нельзя было не любоваться. По закону, так сказать, мазурку я танцевал не е нею, но в действительности танцевал я почти все время с ней, 'на, не смущаясь, через нею залу шла прямо ко мне, и я вскакивал, не дожидаясь приглашения, и она улыбкой 1 Камергер — почетное придворное звание. Г1 юсовый (устар.} темно-коричневы]!. 1 Ф'фаиъсрХй — я^нское украшение с драгоценными кажнями, н#де-г- tertoe не -юо, 1 F. и .*<т r с тл о (старинное произношение Ел и с а аса ш) Л г т-■г -.и и Ц 709—17GI}— русская императрица. " Хоры открытая гщщрая, балкон с верхней части зала,-. " .-i^i.TiP.'Hduri.' — сделанный из атласа — ше-дкивоч гладкой блестя- :лей TH.'iH п. 31 благодарил» мои л за мою догадливость, КЬгда нас подводили к ней и ока не угадывала моего качества1, она, подавая руку не мне, пожимала худыми плечами и, к знак сожаления и утешения, улыбалась мне. Когда делали фигуры мазурки вальсом, я подолгу вальсировал с нею, ::: она, часто дыша, улыбалась говорила мне: * encore»", И я вальсировал еще и еще и не чувствовал своего тела. — Да. Так вот танцевал я больше с нею и не видал, как прошло время. Музыканты уж с каким-то отчаянием усталости, знаете, как бывает в конце бала, подхватывали все тот же мотив мазурки, из гостиных поднялись уже от карточных столов папаши и мамаши, ожидая ужина, лакеи чаще забегали, пронося что-то. Был третий час. Надо было пользоваться последними минутами, Я еще раз выбрал ее, и мы в сотый раз прошли вдоль залы. Так после ужина кадриль моя? — сказал я ей, отводя ее к ее месту. — Разумеется, если меня не унезут, — сказала она, улыбаясь. Я не дам, — сказал л, — Дайте же неер, — сказала она. — Жалко отдавать, — сказал я, подавая ей белый дешевенький веер. Так вот вам, чтоб иы не жалели, — сказала она, ото-рннла перышко от веера и дала мне. Я взял перышко и только взглядом мог выразить весь свой восторг и благодарность. Я был не только весел и доволен. я был счастлив, блажен, я был добр, я был не я, а какое-то неземное существо, не знающее зла и способное на одно добро. Я спрятал перышко в перчатку и стоял, не в силах отойти от нее. — Смотрите, папа просят танцевать, — сказала она мне, указывая на высокую, статную фигуру ее отца, полковника с серебряными эполетами1 2 3, стоявшего в дверях с хозяйкой и другими дамами. 1 Качяфп&о —двое молодых людей додумывали незванетя предметов или разные качества характер а (гордость, нежность а т, д.) — каждый свое. Девушка должна была отгадать задуманное. Тот. качество которого было угадано* становился н пару. Точно так же избирали себе дам кавалеры.,. t 2 Еще !фр.). л Эполеты патадцые оф1щерскйе:Д(оГршя-. i 32 -■ Варешжа, подите сюда, — услышали мы громкий голос хозяйки з брильянтовой фероньерке и с елисаветин-скажи плечами. Варенька подошла к двери, и я за ней. — Уговорите, та chore■, отца пройтись с вами. Ну, пожалуйста. Штр Владиславович, — обратилась хозяйка к полконнику. Отец Варе пыж был очень красивый, статный, высокий и свежи и старик. Лицо у него было очень румяное, с белыми. в la Nicolas 1" подвитым и усами, белыми же, подведен-НЫМИЕ к усам бакенбардами и с зачесанными вперед височками, и та же ласковая, радостная улыбка, как и у дочери, была в его блестящих глазах и губах. Сложен он был прекрасно, с широкой, небогато украшенной орденами, выпя-штающсйся по-военмому грудью, с сильными плечами и лл и иными, стройными нотами. Он был воинский началь-м:п типа старого служаки николаевской вы мри пни. Когда Mi.i подошли к дверям, полковник отказывался, говоря, что ОН разучился танцевать, по все-таки, улыбаясь, закинув на левую сторону руку, вынул шпагу из портупеи3, отдал сс услужливому молодому человеку и, натянув замшевую перчатку на правую руку, — 4надо всё гео ;акону*. — улыбаясь, сказал он, взял руку дочери и стал и четверть оборота, выжидая такт. Дождавшись начала мазурочного мотива, он бойко топнул од поп ногой, выкинул другую, и высокая, грузная фигура его то тихо и плавно, то шумно и бурно, с топотом подоит и йоги об ногу, задвигалась вокруг залы. Грациозная фигура Вареньки плыла около него, незаметно, вовремя укорачивая пли удлиняя шаги спонх маленьких белых атласных ножек. Вся зала следила за каждым движением пары. Я же нс только любовался, но с восторженным умилением см огрей на йих. Особенно умилили меня его сапоги, обтянутые штрипками^ — хорошие опой ковы у'' ! Мон МНЛЯЯ t фр.}. ■ Кнк у Николаи Т (фр,). Порту нём ременная перса инь., перекинутая через идечо, для но- шения ар у I: и. : Штрйпка — тееьми, пришитая к концу брюк н рхча_тьшак|тп,пч ■ :>Ч1_пю пол башмакам. ‘ Ondutcospie еояо?« — еацоги но art tin mi — топкой uto-, выделдни п:т и л кожи молодых гелят, ------------- — --------- ------------------ — —= 33 34 Jl, Н. To л t той. «После оэло>. Елл Худ. В. Гильберт ■апоги, но не модные, с острыми, а старинные, с четверо-■ гол mi ыми носками и без каблуков. Очевидно, сапоги были построены батальонным сапожником, «Чтобы вывозить н одевать любимую дочь, он не покупает модных сапог, а носит домодельные», — думал щ и эти четвероугольньге носки сапог особенно умиляли меня. Видно было, что он логда-тр танцевал прекрасно, но теперь был грузен, и ноги .'же не были достаточно упруги для всех тех красивых п быстрых: па, которые он с та ра лея выдел ывать. Но он :се-такн ловко прошел два круга. Когда же он, быстро рас--тавпв логи, опять соединил их и, хотя и несколько тяже? -о. упал на одно колено, а она, улыбаясь и поправляя шб-■:у. которую он запенил, плавно прошла вокруг него, все громко зааплодировали. С некоторым усилием приподнявшись, он нежно, мило обхватил дочь руками за уши и, поцеловав в лоб, подвел ее ко мне, думая, что я танцую с ней, Я сказал, что не я ее кавалер. — Ну все равно, пройдитесь теперь ны с ней, — сказал >н, ласково улыбаясь и вдевая шпагу з портупею. Как бывает, что вслед за одной вылившейся из бутылки каплей содержимое ее выливается большими струями, так . в моей душе любовь к Вареньке освободила всю скрытую : моей душе способность любви. И. обнимал в то время весь ■:ир своей любовью, Я любил и хозяйку в фероньерке; с ее -лие апатии с киы бюстом, и ее мужа, и ее гостей, и ее лакеев, и даже дувшегося на меня инженера Анисимова. К от-■у же ее, с его домашними сапогами и л ас ко по и, похожей :а пес улыбкой, я испытывал в то время какое-то восторженно-нежное чувство. Мазурка кончилась, хозяева просили гостей к ужину, полковник В. отказался, сказав, что ему надо завтра рало вставать; и простился с хозяевами, Я было испугался, :го и ее увезут, по она осталась с матерью. После ужина и танцевал с нею обещанную кадриль, и, несмотря на то что был, казалось, бесконечно счастлив, счастье мое все росло и росло. Мы ничего не говорили о любви. Я не спрашивал ни ее, ш-г себя даже о том, любит ли она меня. Мне достаточно было того, что я любил ее. ,[ я боялся только одного, чтобы что-нибудь не испортило моего счастья. Когда я приехал домой, разделся и подумал о сне, я зпда.-i, что это совершенно невозь^жпо. У меня к руке бы- 35 л о перышко от ее веере и- целая ее перчатка, которую она дала мне, уезжая, когда садились в карету и я подсаживал ее мать и потом ее. Я смотрел на эти веши и, не закрывая глаз, видел с с перед собой то в минуту, когда они, выбирая из двух кавалеров, угадывает мое качество, и ел^шгу ее милый голос, когда она говорит: «Гордость! да?» —-.Щ Радостно подает мне руку, или когда за ужшшм п ригу Олт !ва-ет бокал шампанского и псподлооья смотрит па меня ласкающими s'л азами. Но больше всего я вижу ее а паре с отцом, когда она плавно дв и г почт: я около пего и е гордостью н радостью и за себя и за него взглядывает на любующихся зрителей- И я невольно соединяю его и ее в одном нелепом, умиленном: чувстве. Жили мы тогда одни с покойным братом. Брат и вообще не любил света и не ездил па балы, теперь же готовился к кандидатскому экзамену1 и вел самую правильную жизнь. Он спал. Я посмотрел па его уткнутую в подушку и закрытую д| половины фланелевым одеялом голову, п мне стало любовно жалко его, жалко за то, что он не знал й нс разделял того счастья, которое я испытывал. Крепостной наш лакей Петруша встретил меня со свечой и хотел помочь мне раздеваться, но л отпустил его. Вид его заспанного лица с спутанными волосами показался мне умилит ель* по трогательным. Стараясь не шуметь, я на цыпочках прошел в свою комнату и сел на постель. Нет, я был слишком счастлив, я не мог спять. Притом мне жарко оыло в натопленных комнатах, и я, не снимая мундира, потихоньку вышел в переднюю, надел шинель, отворил наружную дверь и вышел на улицу. С бала я уехал в пятом часу, пока доехал домой, посидел дома, прошло еще часа два, так что, когда я вышел, уже было светло. Была самая масленичная погода, был туман. насыщенный водою снег таял на дорогах, и со^всех крыш капало. Жили Б. тогда на конце городя, подле большого поля, па одном конце ^старого было гулянье, а на другом — девический институт*. Я прошел наш пустынный переулок и вышел па большую улицу, где стали встре- 1 $анВидитскы% згайзгж - адось: ацнлмеп на wreiiciii; кандидата, присуэкдави I уюся в ынучкииня м у н 11 !:ерс ш/лл. - Цгвичтсии институт — Институт благородных деаиц скрытое учебно-тняюсктелкнае учрсящеш!е л ля дочерей диоряп. 36 чаться и пешеходы и ;;™овые1 с дровами па санях, достававших полозьями до мостовой. И лошади, равномерно sjh-качлвающне под глянцевитыми дугами мокрыми талонами, и покрытые рогожками извозчики, шлепавшие в огромных сапогах подле возов, и дома улицы, казавшиеся в тумане Эчень высокими, — все было мне особенно мило н значительно. Когда я вышел на поле, где был их дом, я увидал в конце его. но направлению гулянья, что-то большое, черное м услыхал доносившиеся оттуда звуки флейты и барабаня. В душе у меня асе время пело л изредка слышался мотив мазурки. Но это была какаяЩр другая, жесткая, нехорошая музыка. «Что это такое?* — подумал л и по проезженной посередине поля, скользкой дороге пошел по наира в л с пню звуков. Пройди шагов сто, я из-за тумана стал различать много черных людей. Очевидно, солдаты. «Верно, учёньв*, подумал я п вместе с кузнецом в засаленном полушубке и фартуке, несшим что-то и шедшим передо мной, подошел ближе. Солдаты в черных мундирах стояли двумя рядами друг против друга, держа ружья к ноге, н не двигались. Повали их стояли барабанщик и флейтщик й не переставая повторяли всё ту же неприятную, визгливую мелодию, — Что это они делают? — спросил я у кузнеца, останови ншегося рядом со мною. — Татарина гоняют за побег. — сердито сказал кузнец, взглядывай в дальний конец рядов. Я стал смотреть туда жен увидал посреди рядов что-то страшное, приближающееся но мне. Приближающееся ко мне был оголенный по пояс человек, привязанный к ружьям двух солдат, которые вели его. Рядом с ним шел высс-кийЖоенный к шинели и фуражке! фигура которого показалась мне знакомой. Дергаясь всем телом, шлепая ногами по талому снегу, наказываемый, под сыпавшимися с обеих сторон на него ударами, п Двигался ко мне, то опрокидываясь назад и тогда унтер-офицеры, ведшие его за ружья, толкали его вперед, то падая наперед — и тогда унтер-офицеры, удерживая его от падения, тянули его назад. И. не отставая от него, шел твердой, подрагивающей по- ■ .Тп.чо/зыс .juwuEsi.in нзвмчнкн (эаклмавшиеся перевозкой тяжестей), - ------- — ----------- _ 37 ходкой высокий военный. Это был ее йтец, с своим румяным лицом и белыми усами и бакенбардами. При каждом ударе накалываемый, как бы удивляясь, поворачивал сморщенное от страдания лицо а ту сторону, с которой п а дал удар, и, оскаливая оелые зубы, повторял какие-то одни и тс же слова. Только когда он был совсем олив ко. я расслышал эти слова. Он не говорил, а всхлипывал: * Братцы, помилосердуйте. Братцы, помилосердуйте^-Но братцы нс милскгердовали, и, когда шествие совсем поравнялось со мною, я видел, кик стоявший против меня солдат решительно выступил шаг вперед и, по свистом взмахнув палкой, сильно шлепнул ею по спине татарина. Татарин дернулся вперед, но унтер-офицеры удержали его, и такой же удар упал на него с другой стороны, и опять с этой, и опять с той. Полковник шел подле и, поглядывал: то себе под ноги, то на наказываемого, втягивал в себя воздух, раздувая щеки, в медленно выпускал его через оттопыренную губу. Когда шествие миновало то место, где я стоил, я мельком увидал между рядов сипну наказываемого. Это было что-то такое пестрое, мокрое, красное, неестественное. что я нс поверил, чтобы это было тело человека. - О Господи, — проговорил подле меня кузнец. Шествие стало удаляться, все так же падали с двух сторон удары на спотыкающегося, корчившегося человека, и вес так же били барабаны н с пне те л а флейта, и все так же твердым шагом двигались высокая, статная фигура полковника рядом с наказываемым. Бдру;■ полковник остановился и быстро приблизился к одному па солдат. — Я тебе помажу, — услыхал я его гпевпый голос. — Будешь мазать? Будешь? И я видел, как он своей сильной ру«рй в замшевой перчатке бил по лицу попуганного малорослого, слабосильного солдата за то, что он недостаточно сильно опустил свою палку на красную спину татарина. — Подать свежих шпицрутспон1! — крикнул он, оглядываясь, и увидал меня. Делал лид, что он не знает меня, он, грозно и злобно нахмурившись, поспешно отвернулся. Мне было до такой степени стыд iso, что, нс зная, куда смотреть, как будто Я был уличек в самом геостыд ном пб- 1 Шгшцрцтгны — прутья turn палки, которыми били наказываемы* - 38 Л. 11. Толстой. * После бала,, Скаозь гтрой. Худ. Е. Лансере ступке, я опустил глаза и поторопился уйти домой. Всю дорогу в ушах у меня то (Зила барабан пая дробь и свистела флейта, то слышались слова: «Братцы, помилосердуйте *, ти л слышал самоуверенный, гневный голос полковника, кричащего: «Будешь мазать? Будешь?* Л между тем на сердце была .почти физическая, доходившая до тошноты тоска, такая, что я несколько раз останавливался, и мне казалось, что вот-вот меня вырвет всем тем ужасом, который вошел в меня от этого зрелища. ТТе помню, как я до' jpaлея домой и лег. Но только стал засыпать, услыхал и увидал опять все и вскочил, «Очевидно, он что-то знает такое, чего я не знаю, — ду. .дал я про полковника. — Если бы я знал то, что он знает, я бы понимал и то, что я видел, и это не мучило бы меня». Но сколько я ни думал, я не мог попять того, что знает1 полнот ни к, п заснул только к вечеру, и то поело того, как дошел к приятелю и наш глея с ним совсем пьян. Что ж, вы думаете, что я тогда решил, что то, что я видел, было — дурное дело? Ничуть. «Если ото делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым, го, тало быть, они а на л и что-то+а кое, чего я не знал», — думал я и стара лея узнать ого. Но сколько пи старался — и потом не мог узнать этого. Л нс узнав, ко мог поступить в военную службу, как хотел прежде, и не только не служил в военной, но нигде tie служил л никуда, как и идите, не годился. Ну, ото мы знаем, как вы никуда не годились, — ■■казал один па нас. — Скажите лучше: сколько бы людей никуда не годились, кабы вею не было,. 39 — Ну, это уж совсем глупости, — с искренней досадой сказал Иван Васильевич. — Ну, а любовь что? — спросили мы. Любовь? Любовь с этого дня пошла на убыль. Когда она, как это часто бывало с ней, с улыбкой на лице, задумывалась, я сейчас же вспоминал полковника на площади, и мне становилось как-то неловко и неприятно, и я стал реже видаться с ней. И любовь так и сошла на нет. Так вот какие бывают дела и от чего переменяется и направляется вся жизнь человека. А вы говорите... — закончил он. Поразмышляем над прочитанным... 1 1. Какие впечатления, чувства и размышления возникли у вас в связи с чтением рассказа? Кто его главные герои? От чьего лица ведется рассказ? О каком периоде своей жизни повествует Иван Васильевич? Как рассказчик описывает Вареньку? Что рассказывает Иван Васильевич об обстановке бала, о своем настроении на балу? Чем можно объяснить это настроение? Как изображается отец Вареньки? Какое чувство испытывает к нему рассказчик? Что изменило настроение Ивана Васильевича? Каким показан полковник в сцене на площади? Какое же лицо полковника истинное? Как вы восприняли характеры и поступки героев? Расскажите об этом. 2. Почему рассказ назван автором не «Бал», а «После бала», хотя описание бала занимает значительнейшую часть произведения? 3. Как объяснить поведение отца Вареньки после бала — его характером или порядками в тогдашней армии? 4. Можно ли сказать, что рассказ Л. Н. Толстого открывает нам одну из страниц исторического прошлого России? Какую именно? 5. Против чего направлен рассказ «После бала»? От чего зависят, ио мысли автора, перемены в человеческих отношениях? 6. По убеждению Толстого, в ходе русской истории возникло две России - Россия образованная, далекая от природы, и Россия мужицкая, близкая к природе. В этом для писателя состояла драма русской жизни. Он мечтал, чтобы эти два начала соединились, чтобы Россия стала единой. Но. будучи шхеателем-ре-алистом, он изображал ту действительность, которую видел и которую оценивал с точки зрения своих художественно-исторических взглядов. Как же отразились исторические взгляды писателя в рассказе «После бала»? 7. Чего достигает Л. И. Толстой композициехй, контрастом событий? 8. В процессе создания художественного произведения Л. Н. Толстой говорил: «...художник не рассуждает, а непо- 40 ередстивштым чувством угадывает типы®. СлЦйвптельш* у Толстого интуишщ — ага сппспп «угадыванья», В то же время Толстой, опираясь на реальный прообраз, писал: «Я бы стыдился печататься, если бы rock мой ijj’- д состоял я том, чтобы списать портрет, [ j л л у ли лт ь, адпомйяйъ». !Тто это значит/ Как вы понимаете эта высказываний великого писатели? Толстой говорил Гольденвейзеру1: -Я не понимаю, как можно писать и не переделывать все множество раз. Я почти никогда iso прочитываю своих уже напечатанных пещей, но если мне попадется случайно какая-нибудь страница, мне Всегда кажется: это все надо переделывать». Как иы объясните эти слова? О какой черте характера писателя они говорят? 3. Рассмотрите иллюстрации к рассказу Л. Н. Толстого -Поело балле. Найдите ь тексте рассказа эпизоды, изображенные художниками. Как вы думаете, удалось ли им передать настроение тт пафос рассказа? Развивайте дар слова Т Для подтверждения ваших суждетшй о грм или штм персонаже произведения подготовьте характеристики героев i в а едением портретов, диалогов, описаний бала, экзекуции, 2. Подготовьте устный отзыв на рассказ «После бала», ПОЭЗИЯ РОДНОЙ ПРИРОДЫ Русских поэтов всегда привлекала родная природа, лишенная ярких, броских, бьющих в глаза экзотических красок. Она пленяет и трогает милон прел ест ыо настоянного на полевых травах летнего дня, морозного осеннего, «ядреного», как сказал Некрасов., воаду-■ а, белой бескрайней пустыни до горизонта тянущихся см егоз, живостью журчащих весенних ручьев и разливающихся в половодье рек с туманами над водой. Она дорога каждому большому поэту гзоей непосредственней жизнью, скромной простотой, в которой ■-■ного красоты внутренней, раздолья, спокойствия, степенности и зе-■ичия, аэыаэющих к нравственной строгости и чистоте. Она возвышала и призывала забыгь перед ее лицом о всякой 7-е и эгоизме. Русская поэзия стремилась соединить гуманные принципы, выработанные лучшими умами человечества, с при-оодкыми законами, которые представлялись ей справедливыми и I ол-.ьдец\Я„ёй 3ер Л. Б. (1К75—infill . тшшшет, музыкант, ком-коэптор. ш разумными. Наконец, природа в сравнении с жестокими официальными и неправедными устоями выступала искусным «врачом», укрепляющим дух, исцеляющим от душевных недугов и вносящим в него успокоение н гармонию. Одни поэты черпают в ней силы для борьбы и верь, в лучшее будущее народа, другие, обращаясь к ней, задумываются о философских противоречиях бытия, третьи находят в ней источник разрешения противоречий собственного сознания, четвертых она побуждает "рс-никнутося светлым оптимизмом. Так или иначе, русская природа я изображении наших поэтов самостоятельная и очень важная тема, благодаря которой в поэзии были совершены значительные художественные открытия в познании человеческого характера, психологических мотивов общественного поведения, И даже само поэтическое творчество — дар природы, такой же естественный акт, как произрастание злака, течение воды, рождение цветка. Природа изображалась а лирике не просто фоном, на котором проходит жизнь и деятельность человека, но неотъемлемой частью его души, одним из самых 1Лубоких и значимых переживаний, связывающих его с землей, с «малым домом» родного края и с «большим домом» Отчизной, Чувство родимой земли неотделимо от восприятия природы, от бережливого и рачительного пользования ее дарами. А. С, ПУШКИН Цветы последние милей Роскошных первенцев полей. Они унылые мечтанья Живее пробуждают в нас. Так иногда разлуки час Живее сладкого свиданья. М.Ю. ЛЕРМОНТОВ Осень Листья з поле пожелтели, И кружатся, и летят; Лишь в бору поникши ели Зелень мрачную хранят. 42 Над нависшею скалою Уж не любит меж цвет он Пахаре отдыхать порою От полудеиных трудов. Зверь отважный поневоле Скрыться где-нибудь спешит. Ночью месяц тускл п поле Сквозь туман лишь серебрит. Ф. И. ТЮТЧЕВ Осенний вечер Есть з светлости осенних вечеров Умильная, таинственная прелесть: Зловещий блеск и пестрота дерев. Багряных листьен томный, легкий шелест. Туманная и тихая лазурь Над г р уст по-с протею щей землею, И, как предчувствие сходящих бурь, Порывистый, холодный ветр порою, Ущерб, изнеможенье — к на всем Та кроткая улыбка увяданья, Что в существе разумной мы зовом Божественлой стыдливостью страданья. А. А. ФЕТ Первый ландыш О первый ландыш! Из-под снега Ты просишь солнечных лучей: Какая девственная неги В душистой чистоте твоей! Как первый луч весенний ярок! Какое и нем нисходят сны! Как гы пленителен, подарок Воспламеняющей весны! 43 Так дева в первый рая вздыхает О чем — неясно ей самой, — И робкий на дох благоухает Избытком жизни молодой. А. Н. МАЙКОВ * * * Поле яыблется цистами... В небе льютрЗ? света волны... Всшлнх жаворонков пенья Голубьте бездны полны. Взор мой тонет в блеске тюлдня... Не видать певцов за светом... Так надежды молодые Тешат сердце мне приветом.,, И откуда раздаются Голоса их, я не анаю... Но, нм внемля, взоры к небу, Улыбаясь, обращаю. Будьте внимательны к слову, интонациям 1. Передайте кратко содержание статьи. предваряющей тексты стихотворных произведений. Прочитайте стихотворения и поду млпте, какая мысль поэта воплощена в каждом из них. 1, Обратите внимание на эпитеты в стихотворениях разных поэтов об песни. Какие чувства подчеркивают они'/ Как вы думаете, почему последние и.веты кажутся поэту милее? Каноны наблюдения Лермонтове над поведением людей. Жизнью природы п осеннюю пору? Что поменяется в его собствен пом настроении? 3, Что, по мнению Тютчева, происходит в природе с приходом осени? Как вы понимаете слона I! словосочетания: ущерб, U3-неможенье, божесгпвпший стыдяиеое/Лью страдакЩ 4, Как оживает природа весной? Как это отражается на па строения челонвка? Понаблюдайте, вслушайтесь ь перемены, замеченные Майковым и Фетом. 5, Подготовьте выразительное чтение псе стихотворении, а одно из ттих выучите наизусть для чтения н классе или Fra :школьном нечере поэзии, Антон Павлович ЧЕХОВ 1800—1904 В октябре 1888 года Чехов писал поэту А. Н. Плещееву: «Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах,,. Мое святая святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, гюоовь, абсолютнейшая свобода, свобода от силы и лжи, в чем бы последние дее ми выражались. Бот лро1рзмма, которой я держался бы, если бы был большим художником». Письмо это замечательно, В нем действительно заключена вы страдан.ная писателем программа., которая исподволь созревала и наконец излилась страстным, искренним, приподнятым слогом. Чехов страстно хотел исключить из современной ему действительности насилие, сральшь, «заточение» в разнообразные «футляры». Он мечтал о том, чтобы между людьми установились про-лые, чистые, добрые и гармоничные отношения. Своеобразной ■роверкой жизненных связей между людьми у Чехова не однажды служила любовь. Включенные в учебник-хрестоматию рассказы, в которых тема любви выдвинута на первый план, появились п окру-нении таких известных произведений, как «Душечка», «Ариадна», ■■■Дама с собачкой», «Чайка», В них любовь также сопряжена с волнующими Чехова общественными страстями, Писатель видел □ любам могучую силу, способную всколыхнуть душу человека, побудить его заново посмотреть на свою порой скучную и непри-лядную до встречи со своей любовью судьбу и открыть более широкие j чем прежде, горизонты жизни. 11чсэтсль Л. В. Никулин в книге «Чехов, Бунин, Куприн» пишет: «Чехов близок нам, он вошел в наше время, имя его у помина. а наших литературных спорах; нелегко осознать, что он родил - ---------—--------- ------- ----------------------- 45 ся б тот последний год, когда еще существовало крепостное право. Род Чеховых был старый крестьянский, в пяти поколениях Чехозы были хлебопашцами, дед писателя был крепостным, отец выкупился из крепостной неволи. Семья Чеховых отличалась способностями к искусству, литературе (брат Николай был „прекрасный художник, подававший большие надежды", старший, Александр, „одарен во всех отношениях, чтоб отдаться чему-нибудь одному", Иван был образцовым педагогом, Михаил писал рассказы). Но только одному А. П. Чехову досталась заслуженная слава великого русского писателя. Детство Антона Чехова было полным лишений, о чем он сам с горечью говорил: „В детстве у меня не было детства". Отец писателя, в свое время претерпевший многие трудности, был жесток с детьми. Таганрогскую гимназию, где учился Антоша Чехов, сверстники называли арестантскими ротами, но домашний быт был еще суровее. Нужду, лишения, унизительный труд — все это знал Чехов, прежде чем открылся ему путь в большую литературу. Писателя А. П. Чехова интересовали только люди. Разные характеры, разные натуры — люди хорошие и дурные, добрые, злые, умные и глупые. Чехов никогда не был бесстрастным художником. Чехов — писатель и врач — не мог мириться с бедствиями народа, которые он видел на каждом шагу. Помимо юмористических рассказов, у Чехова есть много произведений о любви. „Удивительно знал он женское сердце, тонко и сильно чувствовал женственность", — сказал о нем Бунин. Какие пленительные и тонкие женские образы рисовал он в рассказах „Дама с собачкой", „Жена" и др. Никакие испытания не мешали писателю мечтать о счастливом будущем человечества. Он описывал жизнь, которую видел по-своему, как отзывчивый, наблюдательный свидетель, не навязывая своих суждений. Он предоставлял читателю делать выводы, и это были именно такие выводы, каких ожидал от него „художник жизни", несравненный русский писатель Антон Чехов. Вся Россия его времени, от петербургской гостиной до деревенской избы, отображена в его произведениях. „Я глубоко убежден, — писал Григоровичу’ Чехов, — что пока на Руси существуют леса, овраги, летние ночи, пока еще кричат кулики и плачут чибисы, не забудут ни Вас, ни Тургенева, ни Толстого, как не забудут Гоголя. Вымрут и забудутся люди, которых Вы 1 1 Гр и гордви ч Д. В. (1822 1899/1900) — русский писатель. 46 _____ ■- чзооражали, но Вы останетесь целы и невредимы. Такова Ваша сила н такоао, значит, и счастье1'*. Таковы сила и счастье Чехова, Вопросы и задания 1. Что вам ийвестн| о жизни А. П. Чехова? Какие чеховские рас-екллы вы чптллп? О чем они? Расскажите об одном тгз иттх, г. Прочитайте рассказ А* П. Чехова *0 любви», Сопоставьте слон впечатления с размышлениями литературе а еда. О любви Па другой день к завтраку ц од а вал и очень вкусные пирологи, раков и бараньи котлеты; и, пока ёли| приходил наверх повар Никанор травиться, что гости желают к обеду. Это был чело иск среднего роста, с пухлый лицом и маленькими глазами, бритый, и казалось, что усы у него были пс бриты, а выщипаны, Алехин рассказал, что красивая Пелагея была влюблена в этого повара. Тан как он был пьяница и буйного нрава, то она не хотела за него замуж, но соглашалась жить !АК. Он же был очень набожен, и религиозные убеждения не порно ля ли ему жить так; он требовал, чтобы она шла за него, и иначе по хотел, и бранил ее, когда бывал пьян, и даже бил; Когда он бывал пьян, она пряталась наверху и рыдала, и тогда Алехин и прислуга не уходили на дому, чтобы защитить ее в случае надобности. Стали говорить о любви, — Как зарождается любовь, — сказал Алехин, — почему Пелагея не полюбила кого-нибудь другого, более подходящего к ней по ее душевным и внешним качествам, а полюбила именно Никанора-; этого мурло. — тут у нас все зовут его мурлом, — поскольку в любви важны вопросы личного счастья — все это неизвестно и обо всем этом можно трактовать как угодно. До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, я именно, что в г айна сия велика есть^, асе же остзлыюе, что писали и говорили о любви, было не решением, а только постановкой вопросе а, которые так и оставались нера|решеиными. То объяснение, которое, казалось бы, годится для одного случая, уже не годится для десяти других, и самое луч---------------—=------------------- — . 47 А- Г|, Чехоп. .*0 .тгаинн-о, Худ. В. Панов шее. по-моему, — это объяснять каждый случаи в отдельности, не пытаясь обобпшть. Надо, как говорят доктора, ин диви д yarn ianропать каждый отдельный случай. ■ Совершенно верно, —- согласился Буркин. — Мы. русские пор а домны е люди, питаем пристрастие к этим вопросам, остающимся без раз решения. Обыкновенно любой:, поэтизируют, украшают ее розами, со-ловьнми, мы же, русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами, и притом выбираем из них самые неинтересные. В Москве, когда я еще был студентом, у меня была подруга жизни, милая дама, которая всякий раз, ко: да я держал ее в объятиях, думала о том, сколько я буду Выдавать ей а месяц и почем теперь говядина за фунт. Так с мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно пли 1'луно. к чему поведет эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не 48 ------------------ ------------------------------- знаю, но что это мешает, не удовлетворяет, раздражает — это я знаю. Было похоже, что он хочет что-то рассказать. У людей, живущих одиноко, всегда бывает н$ душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали. В городе холостяки нарочно ходят в баню и в ресторан, чтобы только поговорить, и иногда рассказывают банщикам или официантам очень интересные истории, в деревне же обыкновенно они изливают душу перед своими гостями. Теперь в окна было видно серое небо и деревья, мокрые от дождя, в такую погоду некуда было деваться и ничего больше нс оставалось, как только рассказывать и слушать. Я живу в Софьине и занимаюсь хозяйством уже давно, — начал Алехин, — с тех пор как кончил в университете. По воспитанию я белоручка, по наклонностям — кабинетный человек, но на имении, когда я приехал сюда, был большой долг, а так как отец мой задолжал отчасти потому, что много тратил на мое образование, то я решил, что не уеду отсюда и буду работать, пока не уплачу этого долга. Я решил так и начал тут работать, признаюсь, не без некоторого отвращения. Здешняя земля дает немного, и, чтобы сельское хозяйство было не в убыток, нужно пользоваться трудом крепостных или наемных батраков, что почти одно и то же, или же вести свое хозяйство на крестьянский лад, то есть работать в поле самому, со своей семьей. Середины тут нет. Но я тогда не вдавался в такие тонкости. Я не оставлял в покое ни одного клочка земли, я сгонял всех мужиков и баб из соседних деревень, работа у меня тут кипела неистовая; я сам тоже пахал, сеял, косил и при этом скучал и брезгливо морщился, как деревенская кошка, которая с голоду ест на огороде огурцы; тело мое болело, и я спал на ходу. В первое время мне казалось, что эту рабочую жизнь я могу легко помирить со своими культурными привычками; для этого стоит только, думал я, держаться в жизни известного внешнего порядка. Я поселился тут наверху, в парадных комнатах, и завел так, что после завтрака и обеда мне подавали кофе с ликерами, и, ложась спать, я читал на ночь «Вестник Европы». Но как-то пришел наш батюшка, отец Иван, и в один присест выпил все мои ликеры; и «Вестник Европы» пошел тоже к поповнам, так как летом, особенно во время покоса, я не успевал добраться до своей постели и засыпал в сарае, в санях, или где-нибудь в лесной сторож- ------—----- — 49 ке, — какое уж тут чтение? Я мало-помаду перебрался вниз, CTtSJi обедать в людской кухне, и пз прежней роскоши у меня осталась только вся зга прислуга, которая еще служила моему отцу п которую уводить мне было бы больно, В первые же голы маня здесь выбрали в почетные мировые судьи. Кое-когда приходилось насажать в город и принимать участие в заседаниях съезда и окружного суда, и ото меня развлекало* Когда поживешь здесь безвыездно месяца Два-три, особенно зимой* то в конце концов начинаешь тосковать П(| черном сюртуке* А в окружном суде были и сюртуки, и мундиры, и фраки* асе [орпствт, люди, получившие общее образование; было с кем поговорить. После спанья в санях, после людской кухни сидеть а кресле а чистом белье, в легких ботинках, с иепью ка груди — это такая роскошь! В городе меня принимали радушно, я охотно знакомился* И из всех знакомств самым основательным и, правду сказать, самым приятным для меня было знакомство с Лу-гановнчем, товарищем председателя окружного суда. Его вы знаете оба: миле ниш я лич ность* Это было как раз после знаменнтотю дела подлейгатедей; разбирательство продолжалось два дня, мы были утомлены. Лугановнч посмотрел на меня и сказал: — Знаете что? Пойдемте ко мне обедать. Это было неожиданно, так как с Луганоам чем я был знаком мало, только официально, и пи разу у него не был, Я только на минуту аашел к себе и номер, чтобы переодеться, и отправился на обед, И тут мне представился случай познакомиться с Лшюй Алексеевной, женой Лугановича, Тогда она была еще очень молода, не старше двадцати двух лет, и за по л год а до того у нее родился первый ребенок. Дело прошлое, и теперь бы я затруднился определить, что, собственно, и ней было такого необыкновенного, что мне так понравилось н ней, тогда же за обедом для меня все было неотразимо ясно; я видел жешцижу молодую, прекрасную, добрую, интеллигентную, обаятельную, женщину, какой я раньше никогда не встречал; и сразу я почувствовал к ней существо близкое, уже знакомое, точно ото лицо, эти приветливые, умные глаза я видел уже когда-то гз детстве, в альбоме, который лежал на комоде у iMoen матери* Б деле поджигателеii обвинили четырех евреев, признали шайку, п, по-моему, совсем неос нова тел f что. За обедом и очень волновался, щте было Тяжело, и уж lie помню, что говорил, только Анна Але к со ен на все покачивала головой и говорила мужу: Дмитрий, как же а то так? Луга повита — ото добряк, один на тех простодушных ■полей, которые крепко держатся мнения, что раз человек попал под суд, то, значит, он виноват, и что кыражать сомнение в правильности приговора можно не иначе, как в законном порядке, па бумаге, по никак не за обедом и не в частном разговоре* — Мы с вами не поджигали, — говорил он мягко, — п вот нас же не судят, нс сажают в тюрьму. И оба, муж и жена, старались, чтобы я побольше ел и in л; по некоторым мелочам, по тому, например, как оба они вместе варили кофе, и по тому, как они понимали друг друга с полуслова, я мог заключить, что живут они мирно, благополучно п что они рады гостю. После обеда играли на рояле в четыре руки, потом стадо темно, и я уехал к себе, Это было н начале весны. Затем все лето провел я а Софьи-не безвыездно, и было мне некогда даже подумать о городе, но воспоминание о стройной белокурой женщине оставалось во мне вое дни; я не думал о ней, по точно легкая гень ее лежала на моей душе. Позднею осенью в городе был спектакль с благотворительной целью. Б хожу я в губернаторскую ложу (меня пригласили 'туда в антракте), смотрю — рядом с губернаторшей Анна Алексеевна, и опять то же самое неотразимое, бьюшее впечатление красоты п милых ласковых глаз, и опять то же чувство близости. Мы сидели рядом, потом ходили в фойе. Бы похудели, — сказала она. — Бы были больны? — Да, У меня простужено плечо, и в дождливую погоду я дурно сплю. У вас. вялый вид. Тогда, весной, когда вы приходили обедать, вы были моложе, бодрее. Вы тогда были воодушевлены и много говорили, были очень интересны, и, признаюсь, я даже увлеклаеь нами немножко. Почему-то часто а течение лета вы приходили мне на память, и сегодня, когда я еобкралась и театр, мне казалось, что л лас увижу, И она засмеялась. — Но сегодня у вас вялый вид, — повторила она. — Это вас старит. 51 На другой день я завтрак&л у Л у ганов и чей; после завтрака оын поехали к себе, на дачу, чтобы распорядиться там насчет зимы, и я с ними’* Сними же нс гнулся в город и в полночь гшл у них чай в тихой, семейной обстановке, когда горел камни, и молодая мять все уходила взглянуть, спит ли ее девочка, И после этого в каждый свой приезд я непременно бывал у Л у га нови чей. Ко мне привыкли, и я привыкj Обыкновенно входил я без доклада, как свой человек* — Кто там? — слышался из дальних комнат протяжный голос, который казался мне таким прекрасным. — Это Павел Константинович, — отвечала горничная или няня. Анна Алексеевна выходила ко мне с озабоченным видом и всякий раз спрашивала: — Почему вас так долго нс было? Случилось что-нибудь? Ее взгляд, изящная, благородная рука, которую она подавала мне, ее домашнее платье, прическа, голос, шаги всякий раз производили на меня все то же впечатление чего-то нового, необыкновенного в моей жизни и важного, Мы беседовали подолгу и подолгу молчали, думая каждый о своем, или же она играла мне на рояле. Если же никого не было дома, то я оставался и ждал, раз товар и нал с няней, играл с ребенком пли же в кабинете лежал на туренном диване и читал газету, а когда Анна Алексеевна возвращалась, то я встречал со в передней, оря л от нее все ее покупки, и почему-то всякий раз эти покупки я пес с такою любовью, с таким торжеством, точно мальчик. Есть пословица: нс было у бабы хлопот, так купила порося. Не было у Луга и они чей хлопот, так п од руна юн с ь они со мной. Если я долго не приезжал в город, то, значит, я был болен или что-нибудь случилось со мной, п они оба сильно беспокоились. Они беспокоились, что я, образованный человек* знающий языки, вместо того чтобы заниматься наукой или литературным трудом, живу в деревне, верчусь как белка в колесе, много работаю, по всегда без гроша. Им казалось, что я страдаю, и если я говорю, смеюсь, см. то только для того, чтобы скрыть свои страдания, гг даже а веселые минуты, когда мне было хорошо, я чувствовал на себе их пытливые взгляды. Они были особенно трогательны, когда мне в самом деле приходилось тяжело. 52 когда меня притеснял какой-нибудь кредитор или не хватило денег для срочно г о платежа; оба, муж и жена, шепта-тпеь у окна, потом он подходил ко мне и с серьезным лицом говорил: - Если бы, Павел Константинович, в настоящее время нуждаетесь в деньгах, то я и жена просим вас не стесняться и ваять у пае. И уши краснели, у него от волнения. А случалось, что точно так же, пошептавшись у окна, он подходил ко мне, с красными ушами, и говорил: — Я и жена убедительно просим вас принять от нас вот а тот подарок. И поддал запонки, портсигар или лампу; и я за это присылал им из деревни битую птицу, масло и цветы. Кстати сказать, оба они были состоятельные люди. В первое время я часто брал взаймы и был не особенно разборчив, брал, где только возможно, но никакие силы не заставили бы меня взять у Лугановичей. Да что говорить об атом! Я был несчастлив. И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней. я старался понять тайну молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти старика (мужу было больше сорока лет), имеет от пего детей, — понять тайну итого неинтересного человека, добряка, простака, который рассуждает с таким скучным здравомыслием, на балах и вечеринках держится около солидных людей, вялый, ненужный, с покорным, безучастным выражением, точно его привели сюда продавать, ко-горы п верит, однако, в оное право быть счастливым, иметь от псе детой; и я все старался понять, почему она встретилась именно ему. а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка. А приезжая в город, я всякий раз по се глазам видел, что она ждала меля; и о па сама признавалась мне, что еще с утра у нее было какое-то особенное чувство, она угадывала, что я приеду. Мы подолгу говорили, молчали, пи мы не признавши геъ друг другу а нашей любви и скрывали ее робко, ревниво. Мы боялись всего, что могло бы открыть нашу тайну нам же самим. Я любил нежно, глубоко, по я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может повести наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с нею: мне казалось невероятным, что эта моя ти_____________________________ ____— 53 хал, грустная любовь вдруг оборвет счастливое течение жизни ее мужа, детей, всего этого дома, где меня так любили и где мне так верили. Честно ли это? Она пошла бы за мной, но куда? Куда бы л мог вести ее? Другое дело, если бы у меня была красивая, интересная жизнь, если б я, например, боролся за освобождение родины или был знаменитым ученым, артистом, художником, а то ведь из одной обычной, будничной обстановки пришлось бы увлечь ее в другую такую же или еще более будничную. И как бы долго продолжалось наше счастье? Что было бы с ней в случае моей болезни, смерти или просто, если бы мы разлюбили дру! друга? И она, по-пилимому, рассуждала подобным же образом. Она думала о муже, о детлх, о своей матери, которая любила ее мужа, как сына. Если б она отдалась своему чувству, то пришлось бы лгать или говорить правду, а в ее положении то и другое было бы одинаково страшно и неудобно, И ее мучил вопрос: принесет ли мне счастье ее любовь, не осложнит ли она моей жизни, и без того тяжелой, полной всяких несчастий? Ей казалось, что она уже недостаточно молода для меня, недостаточно трудолюбива и энергична, чтобы начать новую жизнь, п она часто говорила с мужем о том, что мне нужно жениться на умной, достойной девушке, которая была бы хорошей хозяйкой, помощницей, — и тотчас же добавляла, что во всем городе едва ли найдется такая девушка. Между тем годы шли, У Анны Алексее ниы было уже двое детей. Когда я приходил к Лугановича м, прислуга улыбалась приветливо, дети кричали, что пришел дядя Павел Константный, н вешались мне на шею; все радовались, Не понимали, что делались в моей душе, и думали, что я тоже радуюсь. Все видели но мне благородное существо, И взрослые и дети чувствовали, что по комнате ходят благородное существо, и это вносило в их отношения ко мне какую-то особую прелесть, точно и моем присутствии и их жизнь была чище и красивее. Я и Анна Алексеевна ходили имеете в театр, всякий раз пешком; мы сидели в креслах рядом, плечи наши касались^ я молча б ряд нз ее рук бинокль п в это время чувствовал, что шга близка мне, что она моя, что нам нельзя друг без друга, но, ни какому-то странному недоразумению, выйдя из театра, мы всякий раз прощались и расходились, как чужие, Б городе 54 - ----------------------------------- А. П. Чехов; * О любви*. Худ. В. Напас уже говорили о пас бог знает что, но из всего, что говорили, не было нн одного слова правды. В последние годы Лина Л лек с сев на стала чаще уезжать то к матери, то к сестре; у нее уже бы на .по дурное настроение, налилось сознание неудовлетворенной, испорченной жизни, когда не хотелось видеть ни мужа, ни детей. Она уже лечилась от расстройства нервов. Мы молчали, и все молчали, а при посторонних она испытывала какое-то странное раздражение против меня; о ■том бы я ни говорил, она не соглашалась со мной, и если я спорил, го она принимала сторону моего противника. Когда я ронял что-нибудь, то она говорила холодно: Поздравляю вас. Если, идя с ней в театр, я забывал ваять бинокль, то потом она говорила: Я так и знала, что нм забудете. 55 К с частью или к несчастью, тз нашей жизни не бывает ничего, что нс кончалось бы рано или поздно. Наступило в ре мл разлуки, так как Лугановпча назначили председателем в одной из западных губерний. Нужно было продавать мебель, лошадей, дачу. Когда ездили на дачу и йогом возвращались и оглядывались, чтобы в последний раз взглянуть на сад, на зеленую крышу, то было всем грустно, и я понимал, что гфишла пора прощаться не с одной только дачей. Было решено, что н конце августа мы проводим Лиму Алексеевну в Крым, куда посылали ее доктора, а немного погодя уедет Лугапович с детьми fi свою западную губернию. Мы гфовожалп Анну Алексеевну большой толпой. Когда она уже простилась с мужем и детьм и п до третьего звонка оставалось одно мгновение, я вбежал к пей в купе, чтобы положить па полку одну из ее корзин of;, которую она едва не забыла; и нужно были проститься. Когда тут, в купе, взгляды паши встретились, душенные силы оставили нас обоих, я обнял ее, она прижалась ли ном к - >еп груди, п слезы потекли на глаз; целуя ее лицо, плечи, руки, мокрые от слез, — о, как мы были с ней несчягч пи! — я признался ей в своей любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко в как обманчиво было нее то, что нам мешало любить, Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об а той любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не в;.гб рас- суждать вовсе. Я поцеловал в последний раз, пожал руку, и мы расстались — ра всегда. Поезд уже ушел. Я сел к соседнем купе, оно было пусто, — п до первой стандпн сидел тут и плакал, Мотом пошел к себе в Софышо пешком... Пока Алехин рассказывал, дождь перестал и выглянуло солнце. Буркин и Иван И паныч вышли на балкогн отсюда был прекрасный вид на сад и па плес, который теперь на солЕще блестел, как зеркало. Они любовались и в то же время жалели, что этот человек с добрыми, умными глазами. который рассказывай им с таким: чистосердечием, и самом деле вертелся здесь, к этом громадном именин как белка ь колесе, а но занимался наукой или чем-нибудь другим. что делало бы его жизнь более приятной; и они думали о том, какое, должно быть, скорбное лицо было у моло- 56 _---------- ------------------------------ -------- дол дамы, когда он прощался с пей в купе и целовал ей лицо и плечи. Оби они встречали ее в городе, и Буркин был даже опаком с пей и находил се красивой. Поразмышляем над прочитанным... О героях рассказа А. П. Чехова #0 любви» Герой рассказа *0 любви» Алехин утверждает; «,..мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы; честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее. Хорошо это или нет, я не знаю, но что это мешает, не удовлетворяет, раздражает — это я знаю». Б доказательство герой рассказывает историю своей любви. Но, перед гем как изложить ее, он говорит о себе несколько слов, бросающих свет на его характер и на образ русского интеллигента вообще. Алехин кончил курс в университете, и, судя по всему, ему очень хотелось заняться науками. Ом склонен к кабинетной работе. Однако случилось так, что герой поселился в имении, начал вести хозяйство, отнимавшее у него все время, и постепенно забыл и о науке, и о привычках культурного, образованного человека. Испытывая невыносимую скуку н брезгливость оттого, что занимается нелюбимым делом, которое — он чувствует — ему не нужно и которое, кроме душевной пустоты, ничего ему не приносит, он эсе-таки не бросает имения. Что же мешает ему уехать и начать жизнь, более соответствующую его склонностям и способностям? Долг отца? Но продай Алехин имение, он погасил бы долг, стал бы свободен. Что же изменилось, когда герой полюбил? Какие вопросы тревожили его? Чеховские герои, полюбив, не изжили дурной рефлексии, не возвысили свои души. Их неизменно гянег вниз груз серьезных нравственных сомнений. Запоздалое объяснение, пропущенное счастье! Алехин позднее понимает, как обманчиво было все го, что мешало любить, «Высший, более важный» смысл остался для Алехина недоступным. Чехов отвергает тезис Алехина о специфичности русской любви... Писатель поведал о скорбной доле русского интеллигента, который не только по чужой, но и гто собственной воле истощает чувства и убивает здоровые порывы и стремления. В. Коро&ин 57 гол росы н задания 1. R чем суть paссказа? О чем он? Кто его герои? 2. Можно ли было предположить, как будут развиваться, события? По каким приметам вы сделали такие вы поды? б. Какое значение для развитий дейегштд имел рассказ о красивой Дела гее и пои пре Никаноре? 4. Каково ваше отношение к героям и их посту пням? Что хотел сказать читателям автор? Как вы понимаете концовку рассказа? 5. Какие размышления у пас вызвал рассказ? Осуждаете или пдооряетв вы поступки героев? А. П. ЧЕХОВ И ЕГО ПОНИМАНИЕ ИСТОРЖМА Историзм А. Л. Чехова связан прежде всего с русской культурой в широком понимании этого слова; культурой чувств, ума, общения, психологии, бытовых, служебных и общественных отношений. Например, тип «маленького человека» у Чехова переосмысливается, Русская литература всегда сострадала и сочувствовала «маленькому человеку», понимав крах его надежд и мечтаний, его ничтожное социальное положение (например. «Станционный смотритель» А, С. Пушкина). Писатели обвиняли сильных мира сего и асе общественное устройство а жестоком отношении к обыкновенному человеку. Чехов считает иначе: в ходе исторического развития «маленький человек» превратился б «мелкого человека». Теперь он нуждается не в сочувствии, а в осмеянии; покорность, приниженность, рабство служат причиной торжествующего ала, И если о чем и сожалеет автор, то только о незыблемости рабской натуры, в которой живет страх и таится собственная гибель (вспомним рассказы «Хамелеон», «Размазня»), вопросы и задания Подтвердите мысль об зээолюппп «маленького человека* у Чехова примерами па прочитанных в б, П и Т-м классах рассказов писателя. ИЗ ЛИТЕРАТУРЫ XX ВЕКА Прошли годы, о которых Бунин писал: В чужом мне мире, сложном и огромном, Я молод был, безвестен, одинок... Литературная судьба писателя складывалась счастливо, критики а общем похвально отзывались о нем, после первой книжки рассказов его называли а певцом осени, грусти и дворянских гнезд», хвалили за прекрасный язык, В конце века особенно чувствовалась нарастающая тревога. Уже ие одно только разорение дворянских гнезд, но и рост революционного движения тревожили ту среду, а которой вырос Бунин, Рассказы Бунина, меланхолические, с грустью повествующие о "рошлом, нравились. Единодушно хвалили его как даровитейшего художника слова, мастера психологического портрета, новеллиста, тонко чувствующего русскую природу, чудесно передающего пейзаж. Б более поздние годы он пишет о русской песне, о ее пре------ -------------- ----------- 59 лести в сочетании с трудом косарей («Косцы»). Пишет страстно и поэтично, как великий художник, заставляя нас вспомнить Тургенева и его рассказ «Певцы». «Ничего лишнего» — это своего рода вечный завет писателя самому себе. Он следовал ему упорно, вымарывая иногда то, чем другой беллетрист, вероятно, гордился бы: подробности, детали, которые легко запоминались. Например, в рассказе «Кавказ» он вычеркивает: «Я налил ей белого вина в вагонный стакан с голубой надписью „Одоль"». Литература о любви, высоком и прекрасном чувстве, дарованном человеку, неисчерпаема. Если обратиться к мировой литературе всех времен, то убедишься, что некоторые прекрасные произведения написаны главным образом о несчастной любви. И. А. Бунин много писал о любви. Обманутая любовь — одна из постоянных тем Бунина, она есть и в рассказах «Сны Чанга», «Кавказ», «При дороге» и др. Сила воображения писателя рисовала ему сложные столкновения характеров, оригинальные сюжеты произведений. Критика часто отмечала влияние Чехова на Бунина. Сближало их «выдумывание жизненных подробностей». Они часто беседовали об этом. В открытии таких ценных для писателя находок Бунин достиг высокого совершенства. Чехов угадал в Бунине большого художника с редкой памятью и зорким глазом, схватывавшим жизненные черточки, умевшим видеть и наблюдать жизнь. Нет сомнения в том, что Бунин заслужил признание как даро-витейший художник слова, писатель, который умел передать тончайшие чувства человека, как наблюдатель жизни, обладавший острейшей зоркостью глаза. По книге Л. Никулина « Чехов, Бунин, Куприн» Вопросы и задания 1 1. Что вы знаете о жизни и творчестве И. А. Бунина? Как проходило его детство? Кто, по словам писателя, оказал на пего особенно благотворное влияние? 2. Что вы можете рассказать о творческой лаборатории писателя? 3. Какие произведения И. А. Бунина были прочитаны вами в классе и самостоятельно? Какое впечатление произвели на вас рассказы «Косцы* и «Цифры*? Расскажите об одном из героев рассказа «Цифры*. 60 Кавказ Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил томительно, затворником — от свидания до свидания с нею. Была она у меня за оти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно, со словами: - Я только на одну минуту... Она была бледна прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины, голос у нее срывался, и то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня, потрясало меня жалостью и восторгом, — Мне кажется, — говорила она, — что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, — может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу.., Я думаю, что он па все способен при его жестоком, епмолюбтшм характере. Баз он мне прямо сказал: а Я ни перед нем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!•> Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпуститi, меня, та» внушила я ему, что умру, если нс увижу юга, моря, но, ради Бога, будьте терпеливы! План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там а каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал ото побережье. жил когда-то некоторое время возле Сочи, — молодой, одинокий, — на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди черных кипарисов, у холодных серых волн.,. И она бледнела, когда я говорил: «А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря...» В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты — слишком великим счастьем казалось нам ото. В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернется, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами нро-хожнх и поднятыми, дрожащими иа бегу верхами нзеоз-чичыг.ч пролеток. И был темный, отвратительный вечер, когда я ехал па вокзал, все внутри у меня замирало от тревоги н холода. По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув лицо в воротник пальто. 61 В маленьком it у не первого класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил окопную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый фартук, взял на naif и вышел,- па замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл занавеску и замер, не сводя глаз о разнообразной толпы; взад и вперед сновавшей с вещами вдоль, вагона в темном свете вокзальных фонарей. Мы условились, что я приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я смотрел все напряженнее их все не было. Ударил второй звонок — я похолодел от страха: опоздала иди он в последнюю минуту вдруг нс пустил ее! Но тотчас вслед за тем был поражен его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в зямщеврй перчатке, которой он. широко шагая, держал: ее под руку. Я отшатнулся от окна, упал в угол дивана, Рядом был вагон второго класса я мысленно видел. как он хозяйственно вошел в него вместе с нею, оглянулся, — хорошо ли устроил ее носильщик, — и снят перчатку, снял картуз, иелуясь с ней, крес тя ее... Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг л оцепенение... Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на всех нарах... Кондуктору, который проводил ее ко мне и перенес ее вещи, я ледяной рукой сунул десятирублевую бумйЖку... Войдя, они даже не поцеловала меня, только жалостно улыбнулась, садясь на диван и снимая, отлепляя от волос шляпку, — Я совсем не могла обедать, — сказала она, — Я думала, что не выдержу эту страшную роль до конца. И ужасно хочу пить. Дай мне нарзану, — сказала она, в первый раз го к Oil я мне ты. — Я убеждена, что он поедет вслед за мною. Я дала ему два адреса, Геленджик и Гагры. Ну нот, он и будет дня через три-четыре в Геленджике... Но Бог с ним, лучше смерть, чем эти муки... Утром, когда л мы шел в коридор, в нем было солнечно, душно, из уборных пяхло мылом, одеколоном и всем, чем пахнет людный вагон утром. За мутными от пыл л и нагретыми окнами шла ровная выжженная степь* видны были пыльные широкие дороги, арбы, влекомые волами, мелькали железнодорожные будки с канареечными кругами под- 62 -------------------------------------- сил i г оч пн кол и алыми мальвами в палисадниках... Дальше [101 пел безграничный простор нагих равнин о курганами и могилы-шками, нестерпимое сухое солнце, небо, подобное пыльной туче, потом призраки первых гор на горизонте... Из Геленджика и Гагр она послала ему гю открытке, написала, что еще lie знает, где останется. Потом мы спустились вдоль берега к югу. Мы нашли место первобытное, заросшее чинаровыми лесами, цветущими кустарниками- красным деревом, магнолиями, гранатами, среди которых поднимались веерные пальмы, чернели кипарисы... Я просыпался рано и. пока она спала, до чая, который мы а или часов в семь, шел по холмам в лесные чащи. Горячее солнце было уже сильно, чисто и радостно, В лесах лазурно светился, расходился и таял душистый туман, за дальними лесистыми вершинами сняла пред зечка я белизна снежных тор... Назад я проходил по знойному и пахнущему из труб торящим кййяком1 базару нашей деревни: там кипела торговля, было тесно от народа, от верховых лошадей и осликов, — по утрам съезжалось туда па базар множество разноплеменных горцеп, плавно ходили черкешенки в черных длинных до земли одеждах, в красных чувяках^, с закута...ими но что-то черное головами, с быстрыми взгля- дами, мелькавшими норой из стой траурной за кутан is ости. Питом мы уходили на берег, всегда совсем пустой, купались и лежали на солнце до самого завтрака. После завтрака -■ все жаренная на шкарс рыба, белое вино, орехи и фрукты — в знойном сумраке нашей хижины под черепичной крышей тянулись через сквозные ставни горячие, веселые полосы света. Кисла жар спадал и мы открывали окно, часть моря, видная па него между кипарисов, стоявших на скате под нами, имела цвет фиалки и лежала так ровно, мирно, что, казалось, никогда не будет конца атому покою, этой красоте. Па закате часто громоздились за морем удивительные облака; они пылали так великолепно, что она порой ложилась на тахту, закрывала лицо газовым шарфом и плакала: еще две-три недели — н опять Москва! 1 Кппяк — сухой ГГОПОЗ-" Ч if ffяк и — ойуйь л.ч мягкой кож si. 63 И, А- Бунин, «Кавказа. Хц&гИ;Пчелко Ночи были теплы и неприглядны, в черной тьме плыли, мерцали, светили топазовым светом огненные мухи, стек-л я ] г т i ым и колокольчиками звенели дрезесные лягушки. Когда глаз привыкал к темноте, выступали вверху звезды 64 ---------------------■■■ и гребки гор, над деревней вырисовывались деревья, которых мы не замечали днем. И всю ночь елышился оттуда, из духана1, глухой стук а барабан н горловой, заунывный, б езна дежи о-счастливый вопль как будто все одной и той же бесконечной песни. Недалека от нас, а прибрежном овраге, спускавшееся н:э лесу к мфю, быстро прыгала по каменистому ложу мелкая, прозрачная речкЦ Как чудесно дробился, кипел ее блеск в тот таинственный час, когда из-за гор и лесов, точно какое-то дивное существо, пристально смотрела поздняя луна! Иногда но ночам надвигались с гор страшные тучи, шла злобная буря, в шумной гробовой черноте лесов го и дело разверзались волшебные зеленые бездны и раскалывались в небесных нысотах допотопные удары громя. Тогда в лесах просыпались и мяукала орлята, ревел баре, тявкали некад ьчг , Раз к нашему освещенному7 Щну сбежалась целая стая их, — они всегда сбегаются в такие ночи к жилью, -■ мы открыли окно п смотрели на них сверху, а они стояли под блестящим ливнем и тявкали, просились к нам,.. Она радостно плакала, глядя на них. Он искал ее а Геленджике, в Гаграх, в Сочи. На другой день и о приезде в Сочи он купался утром hi море, потом брился, надел чистое белье, белоснежный китель, позавтракал в своей гости И1щ£ на террасе ресторана, выпил бутылку. шампанского, пил кофе е шартрезом11, hie спеша выкурил енглру. Возвратясь в свой номер, он лег ня диван и выстрелил себе в виски из двух револьверов. ИСТОРИЗМ И. А. БУНИНА Историзм Бунина отличается проникновенным вниманием к чувственной, ощущаемой, инстинктивной стороне жизни. Писатель описывает прошлое, воссоздавая атмосферу усадьбы, уединенной сельской жизни, темной аллеи, песен косцов, памятной сердцу комнаты, Его повествование включает чувственное ощущение времени, про- 1 Духбн — тюболтзон трактир, ресторан, Че1САл<К& земляной зщнпп-; или мышь (елоыщь Даля). " Шартрез ьпрт (Jifuifluyacnoro ликера. странства, звука. Тут все имеет значение: и общая атмосфера, и любая подробность. История как бы живет в душе, и, когда настанет час, она вдруг явится в окружении таких ее свойств, которые воспринимаются не только органами чувств, но и настроением, движением сердца: особое освещение природы, блики на лице любимой женщины, шелест ее платья, едва уловимый шорох ее шагов. Найдите эти качества бунинской прозы и бунинского историзма в прочитанных вами произведениях. Поразмышляем над прочитанным... 1. И. Бунин прожил большую часть своей жизни в эмиграции, но сердцем всегда был в России, интересовался всем, что происходит на родине. Рассказы его посвящены многим темам: любви, вечным темам — сострадания, жизни и смерти. Вы прочитали небольшой рассказ, который назван «Кавказ*. Какой теме он посвящен? Каким настроением пронизан? 2. Как проявился историзм И. А. Бунина в рассказе «Кавказ»? Какое время отражено писателем? Какие приметы времени заметили вы в тексте бунинского произведения? 3. Проследите, как автор вводит в рассказ описания природы. Что этим достигается? Как меняется настроение героев? 4. В чем несчастье и счастье героев? Что говорят об этом начало и концовка рассказа? В начале рассказа героиня сообщает, что ее муж заявил: «Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!» Исполнил лп он свою угрозу? Как вы считаете, кто главный герой этого рассказа? 5. И. Бунин считал важным для себя найти «звук» для того, чтобы сложилось новое произведение. Какой «звук» мог явиться истоком рассказа «Кавказ»? Развивайте дар слова 1 2 3 1. Чем кончается рассказ и что он оставляет в душе читателя? Виноват ли кто-нибудь из героев в разыгравшейся трагедии? Подготовьте ответ-рассуждение на этот вопрос. 2. Подготовьте выразительное чтение этого рассказа. 3. Подготовьте устную или письменную рецензию на прочитанное произведение. Александр Иванович 1870 1У38 Родился Александр Иванович Куприн а небольшом городке Наро&чате. Много лет спустя, будучи уже известным писателем, Куприн с добрым юмором писал о родном городе: «Наровчат есть крошечный уездный городишко Пензенской губернии, никому не известный, ровно ничем не замечательный. Соседние городки, по русской охальной привычке, дразнят его: „Наровчат, одни колышки торчат'1, И правда, все наровчатские дома и пристройки построены исключительно из дерева, без малейшего намека на камень; река Безымянха протекает от города за версту; лето всегда бывает жаркое да сухое, а народ — ротозей. Долго ли тут до Божьего попущения? Так и аыгорал из года в год славный город...» Отца Куприн не помнил. Когда тот умер, будущему писателю было около года. Детские годы Куприна прошли в Москве в сиротском пансионе. Затем кадетский корпус, военное училище, офицерская служба в армии. Но армейская служба продолжалась недолго. Двадцати четырех лети ий поручик уходит в отставку, Сотрудничает в киевских газетах, получает признание читателей. Вскоре Куприн становится одним из лучших русских писате-лей-проэаиков. Во время Гражданской войны писатель, отступая вместе с войсками бельм, оказывается за границей — сначала в Эстонии, затем в Финляндии, а с 1920 года живет в Париже. Юношеские, ^юнкерские* впечатления, воспоминания о недолгой офицерской службе подсказали многие сюжеты, образы, характеры персонажей рассказов и повестей А, И. Куприна. Целостную, обобщающую картину состояния русской армии писатель воссоздает в одном из самых известных своих произведений —- —----------— ---- ----------=------------- ------- 67 КУПРИН повести «Поединок», После «Поединка* писатель надолго оставляет армейскую тематику. Он пишет замечательные повести о любви — «Гранатовый браслет» и «Олеся», рассказы для детей и о детях> психологически тонкие бытовые зарисовки. Героями последнего крупного произведения А, И, Куприна — романа «Юнкера», опубликованного а Париже в тридцатые годы, — вновь становится будущие русские офицеры, воспитанники военного училища, «Я хотел бы, чтобы прошлое, которое ушло навсегда, наши училища, наши юнкера, наша жизнь, наши обычаи, традиции остались хотя бы на бумаге и не исчезли не только из мира, но даже из памяти людей, „Юнкера" — это мое завещание русской молодежи», — говорил о романе автор. «Куст сирени» — одно из ранних произведений писателя, но лучшие качества прозы Куприна — психологизм, многозначность художественной детали, увлекательность сюжета — в полной мере присущи этому рассказу. вопросы н задания % Вспомнщте, какие рассказы А, И, Куприна вы уже читали в классе или самостоятельно. Чем сиги вам запомнились? 2. Наловите основные этапы жизни писателя. 3. Какие темы затрагивал А. И. Куприн и своих пропане дсттн л х? 4. Используя материал статьи в учебнике гт сведения из знцикло-пелнп или биографических словарей, подготовите устный рассказ о жнвни и творчестве А, И, Куприна, Куст сирени Николай Евграфович Алмазов едва дождался, пока жена отворила ому двери, и. не снимая пальто, в фуражке прошел в свой кабинет. Жена, как только увидела его насупившееся лицо со вдвинутыми бровями и нервно закушенной пи ж пой губой, в ту же минуту поняла, что произошло очень большое несчастно.., Она молча пошла следом за мужем. Е кабинете- Алмазов простоял с минуту на одном месте, глядя куда-то в угол. Потом он выпустил из рук портфель, который у пял на пол и раскрылся, а сам бросился в кресло, злобно хрустнув сложенными имеете пальцам и,.. Адмазон, молодой небогатый офицер, слушал лекции в Академии генерального штаба и теперь только что вернулся оттуда. Он сегодня представлял профессору последнюю 6S _____________ =------------------------------------------ и самую трудную практическую работу инструментальную съемку местности... До сих пор вес экзамены сошли благополучно, и только одному Богу да жене Алмазова было известно, каких страшных трудов они стоили... Начать е того, что самое поступление н академию казалось сначала невозможным. Два года подряд Алмазов торжественно проваливался л только па третий упорным трудом одолел все препятствия. Нс будь жени, он. может быть, не найдя в себе достаточно энергии, махнул бы на все рукою. Но Верочка не да нала ему падать духом и постоянно поддерживала в нем бодрость... Она приучилась встречать каждую неудачу с ясным, почти веселым лицом. Она отказывала себе во всем необходимом, чтобы создать для мужа хотя и дешевый, но все-так.и необходимый для занято!» головной работой человека комфорт. Она бывала, по мере необходимости, его переписчицей, чертежницей, чтицей, репетиторшей и памятной книжкой. Прошло минут пять тяжелого молчания, тоскливо нарушаемого хромым ходом будильника, давно знакомым и надоевшим: рав, два, три-три: два чистых удара, третий с хриплым перебоем. Алмазов сидел, не снимая пальто и шапки и отворотившись а сторону... Вера стояла в двух шагах от негр также молча, с страданием на красивом, нервном лице, Наконеи опа заговорила первая, с той осторожностью, с которой говорят только женщины у кровати близкого труднобольного человека... — Коля, ну как же твоя работа?.. Плохо? Он передернул плечами и не отвечал. Коля, забраковали твой план? Ты скажи, все равно ведь вместе обсудим. Алмазов быстро повернулся к жене и заговорил горячо п раздраженно, как обыкновенно говорят, высказывая долго сдержанную обиду. — Ну да, ну да, забраковали, если уж тебе так хочется знать. Неужели сама но видишь? Псе к черту пошло!.. Вею эту дрянь, — и он злобно ткнул ногой портфель с чертежами, — всю от у дрянь хоть в печку выбрасывай теперь! Вот гебе и академия! Через месяц опять в полк, да еще с позором, с треском. И эта из-за какого-то поганого пятна... О, черт! — Какое пятно, Коля? Я ничего не понимаю; 69 Она села на ручку кресла и обвила рук oil шею Алмазова. Он не сопротивлялся, но продолжал смотреть в угол с обиженным выражением, — Какое же пятно, Коля? — спросило она еще раз. — Ах, ну, обыкновенное пятно, зеленой краской. Тьт ведь знаешь, я вчера до трем часов не ложился, нужно было окончить. План прекрасно вычерчен и иллюминован. Это все говорят. Ну, засиделся я вчера, усталJ руки начали дрожать — и посадил пятно, л Да еще густое такое пятно,., жирное. Стал подчищать и еще больше размазал, Думал я, думал,' что теперь из него сделать, да и решил кучу деревьев на том месте изобразить... Очень удачно вышло, и разобрать нельзя, чти пятно было. Приношу нынче профессору. -/Гак, так, н-дя, А откуда у вас здесь, поручик, кусты ваялись?? Мне бы нужно было так и рассказать, как все было. Ну, может быть, засмеялся бы только... Впрочем, пет. не рассмеется, — аккуратный такой немец, педант, Я и говорю ему: «Здесь действительно кусты растут». А он говорит: ^Нст, я вту местность знаю, как слон пять пальцев, и здесь кустов быть не может». Слово за слово, у нас с ним завязался крупный разговор. А тут еще много наших офицеров было. 4Если вы так утверждаете, гопорнт. что на этой седловине есть кусты, то извольте завтра же ехать туда со мной верхом,,, Я вам докажу, что вы или небрежно работали, иди счертили прямо с трехперстной карты...» ■ Но почему же он так уверенно говорит, что там нет кустов? — Ах, Господи, почему? Какие ты, ей-богу, детские вопросы задаешь. Да потому, что он вот уже днадпать лет местность эту знает лучше, чем свою спальню. Самый безобразнейший педант, какие только есть на свете, да еще немец вдобавок... Ну и окажется в конце концов, что я лгу I. и препирательство вступаю... Кроме тоги.,. Во все время разговора он вытаскивал из стоявшей перед ним пепельницы горелые спички и ломал пх на мелкие кусочки, а когда замолчал, то с озлоблением швырнул их на пол. Видно было, что этому сильному человеку хочется зя плакать. Муж и жена долго сидели в тяжелом раздумье, не произнося ни слона. Но вдруг Верочка энергичным движением вскочила с. кресла. — Слушай, Коля, нам надо сию минуту ехать! Одевайся скорей. Николай Евграфович весь сморщился, точно от невыносимой физической боли. Ах, не говори, Вера, глупостей. Неужели ты думаешь, я поеду оправдываться и извиняться. Это значит над собой прямо приговор подписать. Не делай, пожалуйста, глупостей. — Нет, не глупости, — возразила Вера, топнув ногой. — Никто тебя не заставляет ехать с извинением... А просто, если там нет таких дурацких кустов, то их надо посадить сейчас же. Посадить?.. Кусты?.. — вытаращил глаза Николай Евграфович. — Да, посадить. Если уж сказал раз неправду, — надо поправлять. Собирайся, дай мне шляпку... Кофточку... Не здесь ищешь, посмотри в шкапу... Зонтик! Пока Алмазов, пробовавший было возражать, но невыслушанный, отыскивал шляпку и кофточку, Вера быстро выдвигала ящики столов и комодов, вытаскивала корзины и коробочки, раскрывала их и разбрасывала по полу. — Серьги... Ну, это пустяки... За них ничего не дадут... А вот это кольцо с солитером1 дорогое... Надо непременно выкупить... Жаль будет, если пропадет. Браслет... тоже дадут очень мало. Старинный и погнутый... Где твой серебряный портсигар, Коля? Через пять минут все драгоценности были уложены в ридикюль. Вера, уже одетая, последний раз оглядывалась кругом, чтобы удостовериться, не забыто ли что-нибудь дома. — Едем, — сказала она наконец решительно. — Но куда же мы поедем? — пробовал протестовать Алмазов. Сейчас темно станет, а до моего участка почти десять верст. — Глупости... Едем! Раньше всего Алмазовы заехали в ломбард. Видно было, что оценщик так давно привык к ежедневным зрелищам человеческих несчастий, что они вовсе не трогали его. Он так методично и долго рассматривал привезенные ве- 1 Солитёр — крупный бриллиант, вправленный и брошь или перстень отдельно, без других камней. 71 щи, что Верочка начинала уже выхолить из себя. Особенно обидел он ее тем, что попробовал кольцо с брильянтом кислотой и, взвесив, оценил его в три рубля. Да ведь это настоящий брильянт. — возмущалась Вера, — он стоит тридцать семь рублей, и то по случаю. Оценщик с видом усталого равнодушия закрыл глаза. Нам это все рявно-с, сударыня. Мы камней вовсе не ггриннмае|!, — сказал он, бросая па чашечку весов следующую вещь, — мы оцениваем только металл ы-ю. Зато старинный и погнутый браслет, совершенно неожиданно для Веры, был оценен очень дорого. В общем, однако, набралось около двадцати трек рублей. Этой суммы было более чем достаточно. Когда Алмазовы приехали к садовнику, белая петербургская ночь уже разлилась по небу и в воздухе синим молоком. Садовник, чех, маленький старичок в золотых очках, только что садился со своей семьею за ужин. Он был. очень ызумлеи и недоволен поздним появлением заказчиков т их необычной просьбой. Вероятно, он заподозрил какую-нибудь мистификацию и на Верочкипы настойчивые просьбы отвечал очень сухо: — Извините. Но я ночью не могу посылать а такую даль рабочих. Если вам угодно будет завтра утром — то я к вашим услугам. Тогда оставалось только одно средство: рас сказ я ть садовнику подробно Ftcio историю с злополучным пятном, н Верочка так н сделала. Садовник слушал сначала недоверчиво, почти враждебно, но когда Вера дошла до того, как у нсс возникла мысль посадить куст, он сделался внимательнее и несколько раз сочувственно улыбался. — Ну, делать нечего, — согласился садовник, когда Вера кончила рассказывать, ■ скажите, какие вам можно будет посадить кусты? Однако из всех пород, какие были у садовника, ни одна не оказывалась подходящей: волей-неволей пришлось остановиться на кустах сирени. НйЩрасно Алмазов уговаривал жену отправиться домой. Она поехала вместе с мужем за город, все время, пока сажали кусты, горячо суетилась и мешала рабочим и только тогда согласилась ехать домой, когда удостоверилась, что дерн около кустом совершенно нельзя отличить от травы. покрывавшей всю седловинку. 72 -------------- А. 0. Куприн. Куст спренп, Худ.И.Пчелко На другой день Вёр| никак не могла усидеть дома и вышла встретить мужи на улицу* Она еще издали, по одной только ЖИВОЙ II немного подпрыгивающей походке, узнала, нто история с кустами кончилась благополучно.,. Дсй- ------- ----------------■ ------------_---------- 73 ствительно, Алмазов был весь в пыли и едва держался на ногах от усталости и голода, но лицо его сияло торжеством одержанной победы. Хорошо! Прекрасно! — крикнул он еще за десять шагов в ответ на тревожное выражение женина лица. — Представь себе, приехали мы с ним к этим кустам. Уж глядел он на них, глядел, даже листочек сорвал и пожевал. «Что это за дерево?» — спрашивает. Я говорю: «Не знаю, ваше-ство». — «Березка, должно быть?» — говорит. Я отвечаю: «Должно быть, березка, ваше-ство». Тогда он повернулся ко мне и руку даже протянул. «Извините, говорит, меня, поручик. Должно быть, я стареть начинаю, коли забыл про эти кустики». Славный он, профессор, и умница такой. Право, мне жаль, что я его обманул. Один из лучших профессоров у нас. Знания — просто чудовищные. И какая быстрота и точность в оценке местности — удивительно! Но Вере было мало того, что он рассказал. Она заставляла его еще и еще раз передавать ей в подробностях весь разговор с профессором. Она интересовалась самыми мельчайшими деталями: какое было выражение лица у профессора, кокиф тоном он говорил про свою старость, что чувствовал при этом сам Коля... И они шли домой так, как будто бы, кроме них, никого на улице не было: держась за руки и беспрестанно смеясь. Прохожие с недоумением останавливались, чтобы еще раз взглянуть на эту странную парочку... Николай Евграфович никогда с таким аппетитом нс обедал, как в этот день... После обеда, когда Вера принесла Алмазову в кабинет стакан чаю, — муж и жена вдруг одновременно засмеялись и поглядели друг на друга. - Ты — чему? — спросила Вера. — А ты чему? — Нет, ты говори первый, а я потом. — Да так, глупости. Вспомнилась вся эта история с сиренью. А ты? — Я тоже глупости, и тоже — про сирень. Я хотела сказать, что сирень теперь будет навсегда моим любимым цветком... 74 Вопросы и задания 1. Понравился ли вам рассказ «Куст сирени•>? Что, кроме занимательного сюжета, привлекло вас в этом произведении Л. И. Куприна? 2. Внимательно выбирая цитаты из текста рассказа, подготовьте материалы к сравнительной характеристике Николая и Веры Алмазовых, продолжив в тетради следующую таблицу. Николай Вера «...он выпустил из рук портфель, который упал на пол и почти раскрылся, а сам бросился в кресло, злобно хрустнув сложенными вместе пальцами... 0 «Она научилась встречать каждую неудачу с ясным, веселым лицом». 3. Перечитайте выписанные вами цитаты, сделайте вывод о характерах героев рассказа. 4. Какое произведение зарубежной литературы, прочитанное вами в 7-м классе, напоминает этот рассказ? Можно ли сказать о чувстве самоотверженности и любви героев этих рассказов? Развивайте дар слова 1 1. Как вы полагаете, можно ли считать рассказ «Куст сирени» еще одним произведением о любви? Подготовьте развернутый устный ответ на этот вопрос. 2. Напишите сочипение-рассуждоние на тему «Счастлива ли Вера Алмазова?». 3. Подготовьте устный или письменный отзыв на прочитанный рассказ А. И. Куприна «Куст сирени». 4. Какой из рассказов о любви (Чехова, Бунина, Куприна) вам показался наиболее интересным? Мотивируйте свой ответ. Александр Александрович БЛОК 18S0—1921 Я много пережил лично и был участником нескольких, быстро сменивших друг друга, эпох русской жизни, А. &лак Александр Александрович Блох прошел недолгий, но сложный творческий путь, заполненный большими историческими событиями и явлениями. На глазах у Блока происходили никогда нс слыханные ранее исторические оеремены, Старая и новая Россия, ее прошлое, настоящее и будущее, история и современность — это вопросы, которые всю жизнь волновали Блока и на которые он искал ответ. Один из исследователей его творчества, В. Орлов, назвал его «самым историческим поэтом в литературе XX века, ибо все, что он писал, исторично, проникнуто духом живой, каждодневно творимой истории». Впервые интерес к истории пробудился у Блока, вероятно, в семье его деда, ректора Петербургского университета А. Н, Бекетова. Здесь, по словам писа!еля, господствовал «дух русского гуманизма», Идейное воспитание Блока проходило в традициях передовой интеллигенции. Дальнейшее развитие интерес к истории у Блока получил в университетские годы. В 1898 г. он поступил на юридический факультет Петербургского университета. Блок писал отцу, что его особенно интересует история русского права. Впоследствии он перешел с юридического на филологический факультет. В печати Блок начал выступать с поэтическими произведениями и с научными статьями. Его интересовала прежде всего жизнь народа. История господствующего класса представлялась ему скучной и «безобразной». Блок пишет отцу, что никогда не станет ни «революционерам», ни «строителем жизни», и не потому, что 76 —................ ................................------- не пидит m том и другом смысла, а просто по природе, качеству и теме душевных переживаний»,,. После революции 1905 г. в творчестве Блока все более вырисовывается тема двух России; России официальной, самодержавной, бюрократической и России народной, Россия для Блока — это прежде всего родина, а родина для поэта — это «огромное, родное, дышащее существо, подобное человеку, но бесконечно более уютное, ласковое». Из произведений исторического характера, написанных Блоком до революции 1917 г., лучшими являются стихотворный цикл «На поле Куликовом» и поэма «Возмездие», В первом цикле, созданном в 1903 г. и посвященном Куликовской битве 1360 г,, поднята большая патриотическая тема борьбы русского народа за национальную независимость своей родины. Куликовская битва для поэта исторический факт, дающий повод для размышлений о настоящем и будущем России, Б народе, говорит Блок, «царствует как будто сон и тишина». «Но н над станом Дмитрий Донского стояла тишина», однако над ним «полыхает далекая и зловещая зарница». Эту «зарницу» будущего народного движения как бы мысленно видит поэт. Он верит, что народный «стан» выступит и победит «стан», ему противостоящий-.. Свойственным Блоку чувством историзма он пытается определить место совершившихся перемен в общем историческом процессе. Щ Черепнин вопросы и задания 1, Какие еги.чотворения А. Блока вам зил комы? О чем пин? 2. Когда впервые у Блока полнился интерес к истории? Какой представлялась ему Россия? Прочитайте гллш.т ттз книги Д. . Тиха лева о Куликовской битве; зятем цикл стихотворении «На поле Куликовом*. Подумайте, почему Русь сравниаветол с женой, какие картшты рисует полт гг какие Мысли его волнуют. ШР НА КУЛИКОВОМ ПОЛЕ Чужеземное иго ^ ...Когда в результате Калкской битвы и нашествия орд Батыя были потеряны не только единство Русской земли, но и независимость разрозненных русских княжеств, сознание единства всей ---- — --------- — ------------- 77 Русской земли стало еще острее ощущаться в литературе. Бессознательным выражением русского единства стал единый на всей территории Русской земли русский язык, а сознательным — вся русская литература. «Слово о погибели Русской земли* г «Житие Александра Невского», цикл рязанских повестей и особенно русские летописи напоминали о былом историческом единстве Русской земли и тем самым как бы призывали вновь обрести это единство и незаеисимость. Бытвя Восьмого сентября 1380 г. соединенные силы русских княжеств одержали решительную победу над огромным войском Золотой Орды, двигавшейся на Русь под предводительством хана Мамая. Произошло это на Куликовом поле около реки Непрядам за Доном, Воины обеих сторон сражались с неслыханным упорством. Люди гибли не только от ран, но и задыхались от великой тесноты. «Всюду бо множество мертвых лежаху, и не можаху кони ступати по мертвым, не токмо же оружием убивахуся, но сами себя бьюще и под коньскнми ногами умираху, от великиа тесноты задыхахуся, яко немощно бо вместитнся на поле Куликово между Доном и Мечи (рекой), множества ради многих сил сошедшеся®. Первым паашим на Куликовом поде был Александр Пересвет, что перед изготовившимися к бою ратями принял вызов Толубея н погиб, сразив врага... Пересвет и Ослябя для множества поколений были и остаются символом ратного подвига. Войско Мамая наступало первым, устремившись в атаку с высокого места. Вслед за конницей шла пехота тесным строем, «ибо несть, где им расступитмся». Шли с копьями наперевес; задние ряды клали свои копья на плечи передних. У передних были более короткие копья, у задних — длинные. Рать Мамая ощетинилась копьями. Не выдержав натиска, русские войска стали отступать. Победа, казалось, была на стороне Мамая: «Грозно н жалостно в то время бяше тогда слышати, зане же трава кровик пролита бысть, а древеса тугою (скорбью. — Д. Л.) к земле приклонишься®, но тут выступил из леса хорошо спрятанный засадный полк под опытным предводительством двоюродного брата Дмитрия — князя Владимира Андреевича Серпуховского и Дмитрия Боб рока Волынского и ударил в тыл и фланг войскам Мамая. Выдержка, с которой русские в засадном полку дождались нужного момента, не выдав 7S ---------------------------------------------------------- своего присутствия, решила многое, Победа была полная, и войско Дмитрия далеко преследовало Мамая, После победы и заупокойного богослужения на Куликовом поле Дмитрий Донской провозгласил тут же, «став на костех», вечную память всем погибшим, С обеих сторон полегло более половины воинов. Значит, сражаясь, оба войска понимали, что от исхода битвы зависит многое. Ню же такое оыло это «многое»? Получили ли русские княжества какое-то существенное преимущество? Ведь всего лишь через дна года после Куликовской победы — в 1332 г, преемнику разбитого Мамая хану Тохтамышу удалось организовать новый поход на Москву, но взять Москву удалось только «изгоном» (внезапным набегом) - потому что поход был организован в глубокой тайне и осуществлен с необычайной быстротой, Москва была разграблена, н прежняя зависимость от Орды восстановлена, В 13S5 г. на Москву идет походом знаменитый завоеватель всей Передней Азии Тамерлан (Темир Аксак — как называют его русские летописи). Московский князь Василий Дмитриевич готовится к отпору и собирает войско. В Москву переносится глав-нал святыня Владимирского княжества — икона Владимирской Божьей Матери. 1амерлан не решился напасть на русское зойско и от города Ьльца повернул обратно. Василий Дмитриевич прекратил снова уплату дани. Тогда хан Золотой Орды Едиген снова тайно подготовленным и внезапным набегом вторгся на Русь и осадил Москву, Взяв «откуп», он удалился. Но переход от покорности к сопротивлению стал уже совершившимся фактом. Неизбежность освобождения Руси от Золотой Орды стала ясна для обеих сторон. Куликовская победа была величайшим переломом в русской истории. В чем же заключался этот перелом? Это был перелом в сознании, в самосознании русского народа, & появлении острой потребности в государственном единстве и государственной независимости. «Похвала и жалость» Почему такая тоска и боль в гениальном цикле стихотворений А, Блока «На поле Куликовом»? Почему так тесно сопряжены для Блока его современность и события на Непрядве? Почему чувствует Блок самого себя как бы участником Куликовской битвы? 79 Мы, сам-друг, над степью в полночь стали: Не вернуться, не взглянуть назад. За Непрядвой лебеди кричали, И опять, опять они кричат... Из всех циклов стихотворении Блока именно этот — «На поле Куликовом» — самый народный, самый национальный. И не потому народный и национальный, что в нем встречаются образы русской народной поэзии, а потому, что в течение шестисот лет, прошедших со времени величайшей в русской истории Куликовской победы, отношение к ней русского народа было именно таким, каким его выразил Блок в своих пяти стихотворениях. «Мамаевым побоищем* назвал народ Куликовскую битву. «Жалостью и похвалой» назвал азтор «Задонщины» в XV в, свою поэму о битве за Доном на Непрядве. И древнерусские повести о Куликовской битве, и цикл стихов Блока «На поле Куликовом» объединены общим настроением — настроением не только похвалы победе, но и жалостью по погибшим. Пожалуй, нет события в русской истории, которое вызвало бы такое количество монументальных и одновременно столь лирических литературных откликов. Две поэтические летописные повести, знаменитая «Зада ищи на», цикл произведений, объединяемых названием «Сказание о Мамаевом побоище», и десятки, а может быть, и сотни других произведений, в которых говорится о Куликовской битве, на протяжении шести столетий! И всюду Куликов,-ская победа выступает в лирическом ореоле аадушевчой похаалы победителям и глубокой жалости о погибших, -- погибших не только а самой битве, но и за десятилетия «иссушающего душу народа» чужеземного ига, когда, по словам летописца, «и хлеб не шея к рот от страха». Л с. Лихачев вопросы и эпдежыя 1. Какую роль отводит нее ледова тел т, древнерусской литературы Д. С. Л нхачев русской литера ту ре п осознании ттсобходн мести единства Русской земли? 2. Сол есть вьте впечатления от чтения стихотворного никла А. Блока с 11а ноле Куликовой*» и рассказа Д. С, Лихачева, ВО Иа поле Куликовом 1 Река рискинулись. Течет, грустит ленива Ы моет берега. Над скудной глиной желтого обрыва Р степи грустят стога. О, Русь .моя! Женя моя! До боли Нам ясен ДОЛГИЙ путь! Наш путь — стрелой татарской древней иол и Про! I аил нам грудь. Няш путь — степной, наш путь ■ в тоске безбрежной, Б твоей тоске, о, Русь! ллексдплръ Щжъ стили POCCI и Л,ч li ft fjr,T „Отсчспии" * 9 ■* J Стихи о России». Сборник стихов Л. Блока. Обложка работы Г. НарСп/та И даже мглы — ночной и зарубежной — Я не боюсь. Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами Степную даль. В степном дыму С лесист святое знамя И канской сабли сталь*.-. И вечный бой! Покой нам только снится Сквозь кровь т-г пыль... Летит, летит степная кобылица И мнет ковыль... И нот конца! Мелькают версты, кручн... Останови! Идут, идут испуганные тучи, Закат н крови! Закат в крови! Ив сердца кровь струится! Плачь, сердце, плачь.., Покоя ттст! Степная кобылица Несется вскачь! 1 июня 1908 2 Мы, сам-друг, над степью в полночь стали Не вернуться, не взглянуть назад. За Непрядвой лебеди кричали, И опять, опять они крнчат... На пути — горючий белый камень. За рекой — поганая орда. Светлый стяг над нашими полками Не взыграет больше никогда. И, к земле склок иып net. головою, Говорит мне друг: * Остри свой меч, Чтоб недаром биться с татарвою, За святое дело мертвым лечь!» Я — не первый вони, не последний, Долго будет родина больна. Помяни ж да ранною обедней Мила друга, светлая жена! 8 июня 1908 3 В ночь, когда Мамай залег е ордою Степп и мосты, В темном поде были мы с Тобою, — Разве знала Ты? Перед Доном темным п зловещим, Средь ночных полей. Слышал я Твой голос сердцем вощим В криках лебедей. С полуночи тучей возносилась Княжеская рать, И вдали, вдали о стремя билась, Голосила мать. И, чертя круги, ночные птицы Реяли вдали. А над Русью тихие зарницы Князя стерегли. Орлий клёкот над татарским станом Угрожал бедой, А Непрядва убралась туманом, Что княжна фатой. И с туманом над Не и ряд вой спящей, Прями па меня Ты сошла а одежде, свет струящей. Не спугнув коня. Серебром волны блеснула другу Ня стальном мече, Освежила пыльную кольчугу На моем плече, И когда, наутро, тучей черной Двинулась орда, Был в щите Твой лик нерукотворный Светел навсегда, 14 июня 1908 S3 4 Опять с вековою тоскою Пригнулись к земле ковыля. Опять за туманной рекою Ты кличешь меня издали... Умчались, пропали без вести Степных кобылиц табуны, Развязаны дикие страсти Под игом ущербной луны. И я с вековою тоскою, Как волк под ущербной луной, Не знаю, что делать с собою, Куда мне лететь за тобой! Я слушаю рокоты сечи И трубные крики татар. Я вижу над Русью далече Широкий и тихий пожар. Объятый тоскою могучей. Я рыщу на белом коне.,. Встречаются вольные тучи Во мглистой ночной вышине. Вздымаются светлые мысли В растерзанном сердце моем, И падают светлые мысли, Сожженные темным огнем.,. «Явись, мое дивное диво! Выть светлым меня научи!» Вздымается конская грива... В а веттюм взывают мечи.,, 31 июля 1908 5 Я мглош бед неотразимых Грядущий день за волокло. В. т. Саливыт Опять над полем Куликовым Взошла и расточилась мгла, И, словно облаком суровым, Грядущий день заволокла. 84 За тишиною непробудной, За разливающейся мглой Не слышно грома битвы чудной, Не видно молньи боевой. Но узнаю тебя, начало Высоких и мятежных дней! Над вражьим станом, как бывало, И плеск и трубы лебедей* Не может сердце жить покоем, Недаром тучи собрались. Доспсх тяжел, как перед боем. Теперь твой час настал. - Молись! 23 декабря 1908 Россия Опять, как в годы золотые. Три втертых треплются шлеи, И вязнут спины расписные В расхлябанные колеи*.. Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои. Твои мне песни ветровые — Как слезы первые любви! Тебя жалеть я не умею И крест ['ной Перелито несу... Какому хочешь чародею Отдай разбойную красу! Пускай заманит и об*чанет, — Не пропадешь, не сгинешь ты, И лишь забота затуманит Твои прекрасные черты... Ну что ж? Одной заботой боле — Одной слезок река шумней, Л ты всё та же — лес, да поле, Да плат узорный до бровей... И невозможное возможно, Дорога долгая легка, Когда блеснет в дали дорожной Мгновенный взор пз-под платка, Когда звенит тоской острожной Глухая песни ямщика!., 18 октября 1908 Поразмышляем над прочитанным... 1 II 1 Литературовед А. С. Елеонскйя и статье * Куликове кал б игви и русская литература» пишет: «Горячей любовью к родине пронизан цикл стихотворений „На поле Куликовом'*, где история и современность также даны в неразрывном художественном переплетши. Судеб л России — вечный бой: II вечный бои! Пикон нам только снится Сквозь к рань и пыль... Летит, летит степная кобылица II мнет ко выпь... Ой равная система цикла „На поле Куликовом** неси на себе следы влили5ш древнерусской п фольклорной поэтики: образ реки: именование Руси женой (по-древнерусски жена — п супруга, и тфосто женщина); формула „сам-друг": противопоставление света и тьмы: включение в действие высших сил — в данном случав Богородицы, образ которой сливается с образом Прекрасной дамы», Напдптг- в тексте цикла «На поле Куликовом* следы влияния древнерусской и фольклорной поэтики. Прочитайте эти фрагменты. Подумайте, какое апаче ни е они имеют для вое произведения картин далекого исторического прошлого, 2. О чем повествует Блок в цикле л На поле Куликовом»? Как передается поэтом историческое событие битва на поло Куликовом? Почему Блок сравнивает Русь с жопой? Как вы понимаете строки; О, Русь моя! Жена моя! До бол и / Нам ясен долгий путь! И вечный пой! Поной пил-г только с ни тел. ц? 3. Какое настроение преобладает в произведении? Каким образом оно достигается? С какими произведениями сближается текст поэмы в словах: На пути —горючий белый кп-чена,..? 4. Как молит объяснить строки? Я — не первый пшш, не последний. Долго будет роди:га больна. Помяни ж за раннею обедней Мила друга, свевая жена- 5. Какие художсстпешгыс средства (тропы) ис1фльэзнйтся поэтом is словосочетаниях; река .раскинулась, течет. грустит лениво, скудная глина желтого обрыва, грустят стога, идут испуганные. тучи, горючий белый камень, долго будет родима больна, вековая тоска, ущербная луна? 6. Как вы ггонп маете концовку в стихотворении «Россия!'? 7. тГсм объединены стихотворения А. Блока в цикле «Па иоле Куликовом* (жанром, темой, единым замыслом, исторической эпохой, одни ы н пйэтнч&сййм настрое пнем, местом действия)? рязгнеяйюи дар слова Подготовьте чтение цикла или отрывка из него, подчеркнув пафос произведения. Обратите внимание, что поэт повторяет одно слово в строках: «Опять с вековою тоскою...*, <■ Опять на поле Куликовом,.», даже в стихотворении "Росс и я * — «Отаг/пь, кок в годы золотые..,». Что подчеркивается поэтом? Цикл {гр. fcyklos -■ круг, колесо) — несколько художественных пропвесленпй. объединенных общим жанром, темой, главными героями, единым замыслом, иногда рассказчиком, исторической эпохой, единым поэтическим настроением, местом действия (например; былины об Илье Муромце, цикл utine стен М. Ю, Лермонтова «Герой нашего времени», циклы стихотворений А. Блока ■■ Больные мысл! >, «11а поле Куликовом« н др.). Сергей Александрович ЕСЕНИН 1395-1925 Сергей Есенин — самый популярный русский поэт XX века. Многие литературоведы и писатели пытались понять секрет непреходящей всероссийской любви к поэзии Есенина. Иногда на страницах печати появлялись предположения, что любовь эта — результат невзыскательности и неискушенности массового читателя. Но вряд ли можно всерьез воспринимать такие доводы. Более убедительными представляются суждения людей, которых никак не заподозришь в неискушенности в делах поэтических,— Бориса Пастернака и Марины Цветаевой. «Со времени Кольцова земля Русская не производила ничего более коренного, естественного, уместного и родового, чем Сергей Есенин... Вместе с тем Есенин был живым, бьющимся комком той артистичности, которую вслед за Пушкиным мы зовем высшим моцартовским началом, моцартовской стихиен».— писал Пастернак в очерке «Люди и положения». Это о характере самого поэта, о кажущейся артистической легкости его труда, об удивительной ясности, прозрачности и ошеломляющей искренности его поэзии. А вот слова Марины Цветаевой о Есенине; И не жалость — мало жил, И не горечь —■ мало дал, — Много жил — кто в наши жил Дни, все дал — кто песню дал. «...Песню дал* — а ведь на Руси для поэта дать песню, не однодневку, а на многие десятилетия,— заслужить высшее признание. Так было с Пушкиным н Лермонтовым, Кольцовым и Некрасовым. И сегодня наравне с «Узником*, «Хуторком», «Коро- 38 — бейниками» и «Тройкой» звучат по всей стране «Не жалею, не зову, не плачу,,,», «Отговорила роща золотая,,,», «Клен ты мой опавший...», «Ты жива еще, моя старушка...». Есенин известен прежде всего как поэт-лирик. Его пейзажная и любовная лирика светла, задушевна, музыкальна. Но самая главная тема есенинской поэзии — Россия, любовь к родному краю, И потому в своей поэзии он часто обращается к истории родины: гюэмы «Марфа Посадница» и «Песнь о великом походе». Тревожит и мучает поэта современность. Он пытается угадать будущее страны. То надеясь, то впадая в отчаяние, поэт признается: С того и мучаюсь. Что не пойму, Куда несет нас рок событий... И вновь обращается к истории, стремясь понять настоящее, напряженно изучает судьбы людей, живших в переломные опоки. Одно из таких обращений — драматическая поэма «Пугачев». вопросы и задания 1. Вспомните, какие произведения С. А. Есенина вы уже читали в классе, с какими познакомились самостоятельно? Уэпали бы вы стихотворения С. А. Есенина, если бы плм их прочитали, не назван имени автора? По каким «приметам» узнщстся стихи поэта? 2, Какие Характерные черты таланта С. Есенина отметили Б. Пастернак н М, Цветаева? 5. Какие песня и романсы на стихи С. Есенина вы слышали? Как вы думаете, почему многие есенинские стихотворения стали песнями? 4. Подготовьте выразительное чтение наизусть ОДНОГО нэ стихотворений Есенина. ПУГАЧЕВ Отрывки I Появление Пугачева в Яицком городке Пугачев Ох, как устал и кеш болит нога!.. Ржет дорога к жуткое пространство. Ты ли, ты ли, разбойный Чагян, 89 Приют дикарей и оборванцев? Мне нравится степей твоих медь И пропахшая солью почка. Луна, как желтый медведь, Б мокрой траве ворочается. Накокец-то я здесь, здесь! Рать врагов цепью полк: распалась. Не удалось им на осиновый шест Водрузить головы моей парус, Яик, Яик, ты меня звал Стоном придавленной черни! Пучились в сердце жабьи глаза Грустящей в закат деревни. Только знаю я, что эти избы — Деревянные колокола, Голос их ветер хмарью съел, О, помоги же, стенная мгла, Грозно свершить мой замысел! Сторож Кто ты, странник? Что бродишь долом? Что тревожишь ты ночи гладь? Отчего, словно яблоко тяжелое, Виснет с шеи твоя голова? Пугачев Б солончаковое ваше место Я пришел из далеких стран Посмотреть на золото телесное, На родное золото славян. Слушай, от не! Расскажи мне нож по. Как живет здесь мудрый наш мужик? Так же ль он в полях своих прилежно Цедит молоко соломенное ржи? Так же ль здесь, сломав зари застенок, Гонится овес на водопой рысцой, И на г рядках, от капусты п с иных, Челноки ныряют огурцом? Так же л в мирен труд домохозяек, Слышен прялки ровный разговор? 90 Сторож Нет, прохожий С этой жизнью Я и к Раздружился к самых давних пор. С первых дней, как оборвались вожжи, С первых дней, как умор третий Петр, Над капустой, над овсом, над рожью Мы задаром проливаем пот. Нашу рыбу, соль н рынок, Чем сей край богат и рьян, Отдала ЕкЕггерлна Под надзор своих дворян. И теперь по всем окраинам Стонет Русь от цепких лапищ. Воском жалоб сердце Каина К состраданью не окапишь. Всех связали, всех вневолили, С голоду хоть жри железо. И течет заря над полем С горла неба перерезанного. Пугачев Невеселое ваше житье. Но скажи мне, скажи, Неуже ль п народе нет суровой хватки Вытащить из сапотов ножи И всадить их в барские лопатки? Сторож Видел ли ты, Как коса в лугу скачет, Ртом железным перекусывая ноги трав? Оттого, что стоит трава па корячках, Под себя коренья подобрав. И никуда ей, траве, не скрыться От горячих зубов косы, Потому что не может она, как птица, Оторваться от земли в синь. Так и мы! Вросли ногами крови в избы, Что нам первый ряд подкошенной травы? Только лишь ,чо нас не добрались бы, Только нам бы. 97 Только б нашей Нс скосили, как ромашке, головы. Но теперь как будто пробудились. И березами заплаканный наш тракт Окружает, как туман от сырости, Имя мертвого Петра. Пугачев Как Петра? Что ты сказал, старик? Иль это взвыли я небе облика? Сторож Я говорю, что скоро грозный крик, Который избы словно л:аб плакал. Сильней громов раскатится над нами. Уже мятеж вздымает .паруся. Нам нужен тот, кто б первый бросил камень, Пугачев Какая мысль! Сторож О чем вздыхаешь ты? Пугачев Я ЙЬ л ожил себе зарок молчать .то срока. Клещи рассвета в небесах Из пасти тсмеюты Выдергивают звезды, словно зубы, А мне еще нигде вздремнуть не удалось. Сторож 51 мог бы предложить тебе Тюфяк свой грубый., Ии у меня в дому всего одна кровать, И четверо на ней снят ребятишек. Пугачев Благодарю! Я is этом граде гость. Дадут приют мне под любого крышей. Прощай, старик! Сторож Храни тебя Господь! Русь. Русь! И сколько их таких, Как в решето просеивающих плоть, На кран к край в твоих просторах шляется? Чей голос их вопет. Вложив светильником нм посох в палыщг? Идут они, идут! Зеленый славя гул. Купая тело в ветре и в пыли. Как будто кто сослал их всех на каторгу Вертеть ногами Сей шар в ем ли. Но что я вижу? Колокол луны скатился ниже. Он, словно яблоко увянувшее, мал. Благовест лучей его стал глух. Уж на нашесте громко заиграл В куриную гармонику петух. <,..> V V Уральский каторжник X л о п у п! а Сумасшедшая, бешеная кровавая муть! Что ты? Смерть? 11ль исцеленье калекам? Проведите, проведите меня к нему, Я хочу видеть этого человека, Я три дня и три ночи искал ват умёт, Тучи с севера сыпались каменной грудой. Слава ему! Пусть он даже не Петр, Чернь его любит за буйство и удаль. Я три дня и три ночи блуждал но тропам, Б солонца рыл глазами удачу, 93 Ветер волосы мое, как солому, трепал Й цепами дождя обмолачивал. Но озлобленное сердце никогда не ||вб л удится. Эту голову С шел си тбита нелегко. Оренбургская ларя краеношерсткой верблюдицей Рассветное роняла мне в рот мол око. И колодное корявое вымя сквозь тьму Прижимал я, как хлеб, к истощенным векам. Проведите, проведите меня к нему, Я хочу видеть этого человека, VIII Конец Пугачева Пугачев Вы с ума сошли! Вы е ума сошли! Вы с ума сошли! Кто сказал вам, что мы уничтожены? Злые рты, как с протухшею пищей к о гили, Зловонно рыгают бесстыдной ложью. Трижды проклят тот трус, негодяй и злодей, Кто сумел окормить вас такою дурью. Нынче ж н ночь вы должны оседлать лошадей И попасть до рассвета со мною в Гурьев. Да, я знаю, я знаю, мы в страшной беде, Но за тем-то и злей над туманною вязью Деревянными крыльями по каспийской воде Наши лодка заплещут, как лебеди, рг Азию. О Азия, Азия! Голубая страна, Обсыпанная солью, песком и известкой. Там так медленно по небу едет лупа, Поскрипывал колесами, как киргиз с повозкой. Но зато кто бы знал, как бурливо и гордо Скачут там шерстожелтые горные реки! Не с того ли там свищут монгольские орды Всем том диким и злым, что сидит в человеке? Уж давно я, давно я скрывал тоску Перебраться туда к их кочующим станам. Чтоб разящими волнами их сверкающих скул Стать к преддверьям России, как тень Тамерлана. Так какой же мошенник, прохвост vs злодей Окормил пне бесстыдной трусливой дурью? 94 _________ _______________ _______ Нынчё ж в ночь вы должны осе длить лошадей И попасть до рисевега со мною в Гурьев, поразмышляем Няб ирачнтянным,.. Т. Им знакомились ранее с романам А. С. Пушкина * Капитанская дочка», преданиями, песнями, рассказывающими о Ну-гачеце и пугачевском восстании, с документами об утих событиях, Теперь вы прочитали фрагменты Прэмы С. Есенина 4Пугачев», Каким предстает предводитель восстания а атом произведении? ТЗ чем различие й n чем сходство между героем Есенина Й Пугачевым п текстах преданий п в романе А, С- Пушкина «Капитанская дочка>'7 2. В чем принципиальное различно л опенке бунта Пушкиным и Есениным? О чем говорит Пугачев? К чему призывает? О чем горюет? Как вы понимаете строки; Я положил себе зарок молчать до сроки. Ржет дорога а жуткое пространство: Луна, как жглщый Медведь, / В .мокрой траве ворочает он: Я и к. Щи К, ты меня .шил . Стоном приживленной черни!.. ? 3. Обрптпгс внимание на художественные особенноетн поэмы, определите виды тропов (олицетворения, сравнения, метафоры п т. д.) п следующих цитатах: Ржет дорога в жуткое пространство, Мне нравится спелей твоих медь. Луна, как желтый медведь, Ты меня звал Стоком придив.ченной черни, Слоана яблтсо тяжелое, / Виснет с шеи твоя голова. Родное золото славян. Слышен прялки ровный разговор. Стонет Русь от цепких ли пищ, Всех связали, всех вневолили, И березами запачканный наш тракт. Уж мятеж вздымает паруса, Из пасти темноты ' Выдергивают Звезды, словно зубы, Колокол луны скатился ниже. Как вы гни глете, чем объяснить столь насыщенное, обильное употребление эпитетов, сравнений, олицетворений, метафор в тексте поэмы? Подготовьте развернутый ответ на ртот вопрос, аргументируя еплн суждения примерами на текста поэмы, 4. Летом 1922 г. Есенин читал поэму М. Горькому в Берлине. Горький вспоминал ой атом гак: * Взволновал он меня до спазмы с горле, рыдать хотелось. Помнится, я не мог сказать ему никаких похвал, да он — я думаю и не ну ждался в них*. Какое настроение вызвала у нас поэма Есенина «Пугачев»? Развивайте дар слова Подготовьте выразительное чтение отрывка из поэмы Есенина - Пугачев». отразив пафос поэмы {монолог Пугачева или Хлопуши — на выбор). Иван Сергеевич ШМЕЛЕВ 1873—i960 Иван Сергеевич Шмелев родился б Замоскворечье б 1873 г. Москвич, выходец из торгово-промысловой среды, Шмелев великолепно знал этот город и любил его нежно, преданно, страстно... Детские впечатления навсегда заронили в его душу и мартовскую капель, и Вербную неделю, и «стояние# в церкви, и путешествие по старой Москве. Самые поэтичные книги — «Родное», «Богомолье», «Лето Господне» — о Москве, Замоскворечье. Родственница писателя рассказывала, что Шмелев был среднего роста, худощавый, с большими серыми глазами, владеющими всем лицом, склонными к ласковой усмешке, но чаще серьезными и грустными. Дед Шмелева — государственный крестьянин, старовер. Кто-то из предков был борцом за веру. Прадед писателя жил в Москве уже в 1812 г. Отец Шмелева был подрядчиком — строил на Москве-реке мосты, купальни, паромы, бани, иллюминировал город в большие праздники... «Последним его делом, — вспоминал писатель, — был подряд по постройке трибун для публики на открытии памятника Пушкину» а 1880 г. Семи лет Шмелев остался сиротой. Семья отличалась патриархальностью, истовой религиозностью. Патриархальны и религиозны, как хозяева, были и слуги. Соасем иной дух царил, однако, з замоскворецком дворе, куда со всех концов России стекались рабочие-строители («Здесь я слушал летними вечерами, после работы, рассказы о деревне, сказки... Двор наш для меня явился первой школой жизни — самой важной и мудрой,,,»). Первый печатный опы7 Шмелева — зарисовка «из народной жизни» «У мельницы». Выход в литературу оказался для Шмелева неудач - 96 ным. Перерыв затянулся почти на десятилетие. 1910 год стал переломным в писательской биографии Шмелева. Горькому, его поддержке и помощи обязан Шмелев в завершении работы над повестью «Человек из ресторана». Главным новаторством писателя было то, что Шмелев сумел полностью перевоплотиться в своего героя, увидеть мир глазами официанта. Февральскую революцию 1917 г. писатель принял восторженно. Октябрь и другие события, приведшие к власти пролетариат, Шмелев не принял. В 1922 г. по приглашению И. Бунина Шмелев выезжает в Берлин, затем — в Париж. На чужбине он говорил А. Куприну: «Я не на шутку по вас соскучился. Доживаем свои дни в стране роскошной, чужой. Все — чужое. Души-то родной нет, а вежливости много...» До конца своих дней чувствовал Шмелев саднящую боль от воспоминаний о России, ее природе, ее людях. В его последних книгах — крепчайший настой первородных русских слов, пейзажи-настроения, поражающие высокой лирикой. Совсем недавно прах Ивана Шмелева, по его завещанию, был перевезен на дорогую ему родину — в Россию. О. Михайлов Вопросы и задания 1. Где родился Шмелев и о чем вспоминал впоследствии? 2. Знакомы ли вы с рассказами Шмелева? Прочитайте его рассказ «Как я стал писателем». Обратите внимание на то, как воспринимаются окружающие его в детстве предметы. Как я стал писателем С сокращениями Вышло это так просто и неторжественно, что я и не заметил. Можно сказать, вышло непредумышленно. Теперь, когда это вышло на самом деле, кажется мне порой, что я не делался писателем, а будто всегда им был, только — писателем «без печати». Помнится, нянька, бывало, говорила: И с чего ты такая балаболка? Мелет-мелет невесть чего... как только язык у тебя не устает, балаболка!.. Живы во мне доныне картинки детства, обрывки, миги. Вспомнится вдруг игрушка, кубик с ободранной картинкой, складная азбучка с буквой, похожей на топорик ■ 97 или жука, солнечный луч на стенке. дрожащий зайчиком... Ветка живой березки, выросшей вдруг в кроватке у образка, зеленой такой, чудеспой. Краска на дудочке на жести, расписанной ярко розами, запах и нкуе ее, смешанный с вкусом крови от распара панной острым краем губки, черные тараканы на полу, собравшиеся залезть ко мне, запах кастрюльки с кашкой... Воженька а уголке с лампадкой, лепет непони маемой молитвы, в которой светится * де ворадуйси»,,. Я говорил с игрушками — живыми, с чурбачками и стружками, который пахли «лесом» — чем-то чудеснострашным, в котором «водки+. <, *,> Нои * волки» и «лее* — чудесные. Они у меня мои, Я говорил с белыми звонкими досками горы их были на дворе, с зубастыми, как страшные «зверио, чалами, е блиставшими в треске топорами, которые грызли бревна. На дворе были плотники и доски. Живые, большие плотники, с лохматыми головами, и тоже живые доски, Все казалось живым, моим. Живал была метла{ — бегала подвору за пылью, мерзла а снегу и даже плакала. И половая щетка была живая, похожая на кота на палке. Стояла а углу— «наказана». Я утешал ее, гладил ее волосики. Все казалось живым, все мне рассказы в ял о сказки, — о, какие чудесные! <...> Должно быть, за постоя иную болтовню прознали меня в первом классе гимназии «римский оратор», и кличка ути держалась долго. В баллы-шках1 то и дело отмечалось: «Оставлен на полчаса за постоянные разговоры ня уроках *. Это был, так сказать, «дописьменный» век истории моего писательства. За ним вскоре пришел и «письменный*. В третьем, кажется, классе я увлекся романами Жюля Верна и написал — длинное и в стихах! — путешествие наших учителей на Луну, на воздушном шаре, сделанном из необъятных штанов нашего латиниста Бегемота. «Поэма» моя имела большой успех, читали сс далее и восьмиклассники, и она наконец попала в лапы к инспектору. Помню пустынный зал. иконостас у. окон, в углу налево, — шестая мок гимназия! - благословляющего детей Спасителя — и высокий, сухой Баталин, с рыжими бакен- 1 БД.тлышл’ — днетшнк. 98 бардами; трясет над моей стриженой годовой топким костлявым пальцем с отточенным остро ногтем, и говорит сквозь зубы — ну прямо цедит! ужасным, свистящим го лором, втягивая носом воздух, — как самый холодный англичанин: — И есто-с такое.,, и сс... таких лет, и сс.,. так не-уваззытельно отзываемся, сс,,. так пренебреззытельно о сстарссых,.. о наставниках, об учителях... нашего посстен-ного Михаила Сергеевича, сына такого Hamei'o великого историка позволяесс себе называть... Мартыеской!.. По решению и едя гог и чее ко го совета... Гонорар за эту «поэму# я получил высокий — на fнесть часов *на воскресеньем, и а первый раз. Долго рассказывать о первых моих шагах. Расцвел, я пышно на сочинениях. С пятого класса я до того развился, что к описанию храма Христа Спасителя как-то приплел... Надсона1! Помнится, я хотел выразить чувство душевного подъема, которое охватывает тебя, когда стоишь под глубокими сводами, где парит Саваоф-, «как в небе#, и вспоминаются ободряющий слова нашего славного поэта и печальника Надсона: Друг мой, брат мой... усталый, страдающий брат, Кто б ты ни был — не падай душой: Пусть неправда и ало полновластно царят Над омытой слезами землей... Баталин вызвал меня под кафедру и, потрясая тетрадкой, начал пилить со свистом: Ссто-с такое?! Напрасно считаете кннзкн, не вклю-сенные в усенлсескую библиотеку! У нас сеть Пускин, Лермонтов, Державин... по никакого вашего Т1 а д со на... нет! Сто такой и кто такой... На-дсоя. Вам дана тема о храме Христа Спасителя; по плану... а вы приводите пи к сселу ни к городу какого-то «страдающего оратае.., какие-то вздорные стихи! Было бы на четверку, но я вам ставлю три с минусом. И зачем только тут какой-то «философ#... с *в# на конце! — «фплосов-в Смальс#! Слово «философ# не умеете написать, пишете через «в#, а в философию пускаетесь? И во-вторых, был Смайе, а не Смальс, что зна- 1 На Осип С■ Я. (1862—188?) — русский поэт, - Cimatitp — олеи аз имев Йхл*. 6ощ и нудщтМие. 99 чит — г: ми нор ('нло! И никакого отношения он, как и ваш Надоем, — он говорил, ударяя на первый слог, — ко яра-му Христа Спасителя не имели! Три о минусом! Ступайте и задумайтесь. Я взял тетрадку и попробовал отстойть свое: — Но это, Николай Иваныч... тут лирическое отступление у меня, как у Гоголя, например. Николай Иваныч потянул строго носом, отчего его рыжие усы поднялись и показал не б зубки, а зелено ват1 ые н холод Е1ые глаза так уставйлись на меня, с таким выражением усмешки о даже холодного презрения, что во мне все похолодело. Все мы знали, что это — его улыбка: так улыбается лисица, перегрызая горлышко петушку. — Ах, во-от вы ка-ак,.. Гоголь!Й ил и, может быть, гоголь-моголь? Вот как.,. -- тг опять стрзгтшо потянул носом. — Дайте сюда тетрад к у.,. Он перечеркнул три с минусом и нанес сокрушительный удар — колом! Я получил кол и оскорбление. С тех пор я возненавидел и Надсона и философию. Этот кол испортил мне пересадку и средний балл, и меня не допустили к экзаменам: я остался на второй год. Ко все ЭТО было к лучшему. Я попал к другому словеснику, к незабвенному Федору Владимировичу Цветаеву. И получил у него свободу: пиши как хочешь! И я записал ретиво, — «про природу а. Писать классные сочинения на поэтические темы, например, — «Утро в лесу», «Русская зима», «Осень по Пушкину», «Рыбная ловля». «Гроза в лису»... — было одно блаженство. Это было совеем не то, что Любил задавать Баталин: не «Труд и любовь к ближнему, как основы нравственного совершенствования», нс «Чем замечательно послание Ломоносова к Шувалову ,,0 пользе стекла1'» н не «Чем отличаются союзы от наречий». Плотный, медлительный, есок будто полусонный, говоривший чуть-чуть на «о», посмеивающийся чуть глазом, благодушно, Федор Владимирович любил «слово»: так, мимоходом будто, с ленцою русской, возьмет й прочтет из Пушкина.., Господи, да какой же Пушкин! Даже Данилка, прозванный Сатаной, и тот проникнется чувством. Имел он песен данный дар И голос, шуму вод подобный, — 100 певуче читал Цветаев, и мне казалось, что для себя. Он ставил мне за * рассказы » пятерки с тремя иногда крестами, — такие жирные! — и как-то. тыча мне пальцем я голову, слоено вбивал в мозги, торжественно изрек: — Вот что. муж-чн-ня... — а пе которые судари пишут «муш-чи-на*, как. например, зрелый му-жи-чи-на Шкро-бов! — у тебя есть что-то,-, некая, как говорится. * шишка». Притчу о тал антах,., иом-ни! С ним, едшгствсчшым на наставников, поменялись мы ча прощанье карточками. Хоронили его — я плакал. И до сего дня он и сердце, И вот — третий период, уже ♦печатный*, От «Утра в лесу» и «Осени по Пушкину* я перешел незаметно к «собственному». Случилось это. когда п кончил гимназию. Лето перед восьмым классом я провел на глухой речушке, на рыбной ловле. Попал на омут, у старой мельнииы. Жил там глухой старик, мельница не работала. Пушкинская «Русалка* вспоминалась. Так меня восхитило запустенье, обрывы, бездонный омут «г сомом», побитые грозою, расщепленные ветл i. к глухой стари к — из «Князя Серебряного»1 мельник!.. Как-то на ранней зорьке, ловя подлещиков, я тревожно почувствовал — что-то во мне забилось, заспешило, дышать мешало. Мелькнуло что-то неясное. И — прошло. Забыл, До глубокого гентябрл я ловил окучен, подлещиков. Ь ту осень была холера, и ученье было отложено. Что-то — не приходило. И вдруг, в самую подготовку па аттестат зрелости, среди упражнений с Гомезом, Софоклом1 2 * * 5 * *, Цезарем8, Вергилием1, Овидием Назоном*.., что-то опять явилось! Пе Овидий ли натолкнул меня? не его ли «Метаморфозы»1' — чудо! 1 f АтЬйдь СерЩ>л1Ш1г> — исторический роман А. К. Толйтшч. 2 Спфйкл (OK, 406 гг- до н. ;э.) дрсхшогречсскшт поат-дрямп- тург. л Цёзар'Ъ Г( то Ю--1 и 11 (102 г. или 100—44 ГГ. ДО н, j.J римский диктатор, полководец., А В!ёргйл и 11 Мирон ПШл и ft (70—19 гг. до и. э.1 — римский ПОЗТ. 5 Oeii Э и й Н а лфн ' П у й а и ii Овидий П и .v о в / г!3 до п. а. — OK, J3 г. л. J.) римский поф'- й -.М('!>П1.\»1рф6.)ы.> — поаын Оли дня, которая содержит мифоло- гических .: фадьилориызс сКаэнтлтй п прекращении Еюдей в животных, радтенж^ соавеалия Н ‘Г, Л_________________ ___________ -----------------------------------= 101 Я у ни дел мой омут, мельницу, разрытую плотину, глинистые обрывы, рябины* осыпанные кистями ягод, деда... Помню, — я отшвырнул все книги, задохнулся,,, и написал — за вечер - большой ряескяз. Писал я «с маху». Правил и переписывал, — и правил. Переписывал отчетливо п крупно. Перечитал,,. — и почувствовал дрожь и радость. Заглавие? Оно явилось само, само очертилось ь воздухе, зелено-красное, как рябина там. Дрожащей рукой я вывел: У мельницы Это было мартовским вечером 1894 года. Но и теперь еще помню я первый строчки первого моего рассказа: 6 Шум воды с тин обился асе дтчетЛйсей и громуц очевидна, я подходил к запруде. Вокруг рас молодой, густой осинник, и его серые стволики стояли передо мною, закрывая шумевшую неподалеку речку, С треском я пробирался нищей, спотыкался, па остренькие пеньки осинового сухостоя, получал неожиданные, удавы гибких ее ток...» Рассказ был жуткий, с житейской драмой, от £Я». Я сделал себя свидетелем развязки, так ярко, казалось, сделал, что поверил собственной выдумке. Но что же дальше? Литераторов я совсем не знал. Б семье и среди знакомых было мало людей интеллигентных, Я не знал и «как это делается-* — как и куда послать. Не с кем мне было посоветоваться: почему-то и стыдно было. Скажут еще: «Э, пустяками занимаешься!* Газет я еще не читал тогда, — «Московский листок* разве, но там было смет нос только или про «"Чуркина*. Сказать по правде, я очи-тал себя выше этого, «Нива* не пришла в голову, И вот вспомнилось мыс, что где-то я видел вывесочку, узенькую совсем: «Русокос обозрение*, ежемесячный журнал. Буквы были — славянские? вспоминал-вспоминал... — и вспомнил, что иа Тверской. Об этом Журнале я ничего не знал. Восьмиклассник, почти студент, я пс знал, что есть «Русская мысль*, в Москве. С педелю я колебался: вспомню про «Русское обозрение* так н похолодею и обожгусь. Прочитаю «У мельницы * — ободрюсь, И вот я пустился на Тверскую искать «Русское обозрение». Не сказал никому ни слова, 102 Помню, прямо с уроков, о ранцем, в тяжелом ватном пальто, сильпо повыгоревшем и пузырившемся к полям, — я его все донашивал, поджидая студенческого, чудесного! — приоткрыл огромную, под орех, дверь и сунул голову в щель, что-то проговорил кому-то. Там скучно крякнуло-. Сердце но мне упало: крякнуло будто строго?.. Швейцар медленно шел ко мне. Пожалуйте,,, желают вас сами видеть. Чудесный был швейцар, с усами, бравый! Я сорвался с диванчика и, как был. — в грдэных, тяжелых ботинках, с тяжелым ранцем, ремни которого волоклись со звоном, — все вдруг отяжелело! — вступил в святилище. Огромный, очень высокий кабинет, огромные шкафы с книгами, огромный письменный стол, исполинская над ним пальма, груды бумаг и книг, а за столом, широкий, красивый, грузный и строгий — так показалось мне. — господин, профессор, с седеющими но плечам кудрями. Это был сам редактор, приват-доцент Московского университета Анатолий Александров. Он встретил меня мягко, но с усмешкой, хотя и ласково: — Ага, принесли рассказ?.. А в каком вы классе? Кончаете... Ну, что же,,, поглядим. Многонько написали... — взвесил он на руке Тетрадку. - Ну, зайдите месяца через два... Я зашел в самый разгар экзаменов. Оказалось* что надо «заглянуть месяца через два», Я не заглянул. Я уже стал студентом. Другое пришло и захватило — не писапье. О рассказе и позабыл, не верил. Пойти? Опять: «Месяца через два зайдите», Уже в новом марте я получил неожиданно конверт — <• Русское обозрение» — тем же полу церковным шрифтом, Анатолий Александров просил меня «зайти переговорить». Уже юным студентом вошел я в чудесный кабинет. Редактор учтиво встал и через стол протянул мне руку, улыбаясь. — Поздравляю вас, ваш рассказ мне понравился. У вас довольно хороший диалог, живая русская речь. Вы чувствуете русскую природу. Пишите мне. Я не сказал ни слова, ушел в тумане, И вскоре опять забыл. И совсем не думал, что стал писателем. В первых числах июля 1S05 года я получил по почте толстую книгу в зелено-голубой — ? — обложке — <.Рус------ ---- ---------------------- 103 ское обозрение», июль. У меня тряслись руки, когда раскрывал ее. Долго не находил, — все прыгало. Вот оно: «У мельницы», — самое то, мое! Двадцать с чем-то страниц — и, кажется, ни одной поправки! ни пропуска! Радость? Не помню, нет... Как-то меня пришибло... поразило? Не верилось. Счастлив я был — два дня. И — забыл. Новое приглашение редактора— «пожаловать». Я пошел, не зная, зачем я нужен. — Вы довольны? — спросил красивый профессор, предлагая кресло. — Ваш рассказ многим понравился. Будем рады дальнейшим опытам. А вот и ваш гонорар... Первый? Ну, очень рад. Он вручил мне... во-семь-де-сят рублей! Это было великое богатство: за десять рублей в месяц я ходил на урок через всю Москву. Я растерянно сунул деньги за борт тужурки, не в силах промолвить ни слова. — Вы любите Тургенева? Чувствуется, у вас несомненное влияние «Записок охотника», но это пройдет. У вас и свое есть. Вы любите наш журнал? Я что-то прошептал, смущенный. Я и не знал журнала: только «июль» и видел. — Вы, конечно, читали нашего основателя, славного Константина Леонтьева... что-нибудь читали?.. — Нет, не пришлось еще, — проговорил я робко. Редактор, помню, выпрямился и поглядел под пальму, — пожал плечами. Это его, кажется, смутило. — Теперь... — посмотрел он грустно и ласково на меня, — вы обязаны его знать. Он откроет вам многое. Это, во-первых, большой писатель, большой художник... — Он стал говорить-говорить... — не помню уже подробности — что-то о «красоте», о Греции... — Он великий мыслитель наш, русский необычайный! — восторженно заявил он мне. — Видите— этот стол?.. Это его стол! — И он благоговейно погладил стол, показавшийся мне чудесным. — О, какой светлый дар, какие песни пела его душа! — нежно сказал он в пальму. И вспомнилось мне недавнее: Имел он песен дивный дар, И голос, шуму вод подобный. 104 И эта пальма — его! Я посмотрел на пальму, и она показалась мне особенно чудесной. — Искусство, — продолжал говорить редактор, — прежде всего — благо-говение! Искусство... ис-кус! Искусство — молитвенная песнь. Основа его — религия. Это всегда, у всех. У нас — Христово слово! «И Бог бе слово». И я рад, что вы начинаете в его доме... в его журнале. Как-нибудь заходите, я буду давать вам его творения. Не во всякой они библиотеке... Ну-с, молодой писатель, до сви-да-ния. Желаю вам... Я пожал ему руку, и так мне хотелось целовать его, послушать о нем, неведомом, сидеть и глядеть на стол. Он сам проводил меня. Я ушел опьяненный новым, чувствуя смутно, что за всем этим моим — случайным? есть что-то великое и священное, незнаемое мною, необычайно важное, к чему я только лишь прикоснулся. Шел я как оглушенный. Что-то меня томило. Прошел Тверскую, вошел в Александровский сад, присел. Я — писатель. Ведь я же выдумал весь рассказ!.. Я обманул редактора, и за это мне дали деньги!.. Что я могу рассказывать? Ничего. А искусство — благоговение, молитва... А во мне ничего-то нет. Деньги, во-семь-десят рублей... за это!.. Долго сидел я так, в раздумье. И не с кем поговорить... У Каменного моста зашел в часовню, о чем-то помолился. Так бывало перед экзаменом. Дома я вынул деньги, пересчитал. Bo-семьдесят рублей... Взглянул на свою фамилию под рассказом, — как будто и не моя! Было в ней что-то новое, совсем другое. И я — другой. Я впервые тогда почувствовал, что - другой. Писатель? Это я не чувствовал, не верил, боялся думать. Только одно я чувствовал: что-то я должен сделать, многое узнать, читать, вглядываться и думать... — готовиться. Я — другой, другой. Поразмышляем над прочитанным... 1 2 1. Рассказ назван «Как я стал писателем». Как вы думаете, к чему он ближе: к воспоминаниям, дневниковым записям или к обычному рассказу? 2. Что открывал главный герой в людях? Что ему нравилось в них? Какими виделись ему в детстве окружающие предметы? 105 3. Какой герои одного из рассказов A, Платонова ток же ппьппл-мимдл Окружающий его мир п предметы? О каких чертях характера зто свидетельствуя?? 4. Как пришло к И. Шмелеву умение писать? Чем заканчивается рассказ? Почему главный герой i ючу ветки вал, чти он i- другой-? Известны ли вам рассказы или повести о том, как человек становитсн писателем (например, у А. Чехова, И. Бунина, М. Горького)? 5. В какое историческое время происходит становление писателя? По каким приметам мы можем об этом догадаться? Ряэе ивой те дар словя 1, Пробовали ли вы сами создать оригинальный pa с икав, очерк, басню, рецензию? Что вам в этом помогало? 2. Напишите рассказ на одну из тек: «Как л готовился к сочинению», «Как я написал свое первое сочинение^ «Отзыв на рассказ И, Шмелева „Как н стал писателем'1», 3. В впши учебники Литературы с 5-го по 9-й класс введена рубрика н.Совершенствуiire слою речь», Апторы учебных книг надеются. что вы, читан произведения русских писателей, будете постепенно «погашать свим речь, замечать особенности речи окружающих вас людей. Приводим небольшой отрывок из книги К, Старо дуб ^Литературная Москва»1. Прочитайте п перескажите его. 4, Петь л it особенности говора в вынем крас, области, городе? Чем он отличается от говора московского? Расскажите об этом - МОСКОВСКИЙ ГОВОР На протяжении жизни каждого поколения москвичей хоть и немного, но менялся их язык, и, конечно, ь последние десятилетия ушли из него мягкость, благодушие, неторопливость, какая-то, если можно сказать, уютная округлость, столь присущие старомосковскому говору. Резкий, стремительный, требующий бескомпромиссности ритм времени менял и язык. Обороты стали более категоричными, речв менее плавной, образность более ироничной. Потому-то ныне нам еще милее живое напоминание о старой мос- 1 См.: Стародуо К. Литературная Москкл: ITcnopinio-краеведческая ;-ш][иг;_ла[шд[]я Дли. ШКи.ТИШМГ, -- М,, 199"- 106 ковской речи, которая нет-нет да и проявит себя каким-то оборотом или интонацией. Не потому ли такой невиданной популярностью пользуется книга Евгения Платоновича Иванова «Меткое московское слово»’, выдержавшая уже три издания? В ней запечатлена живая московская речь первых двух десятилетий XX века. Раскроем ее... Вопросы и задания 1. Найдите и прочитайте книгу Евгения Иванова «Меткое московское слово*. Подготовьте рецензию на нее. 2. О каких качествах московской речи, которые уходят из сегодняшнего говора, жалеет Е. Иванов? Согласны ли вы с ним? 3. Какие свойства московского говора сохранились в вашей речи и речи ваших близких (плавность, образность, мягкость, неторопливость...)? 1 1 См.: Иванов Ев г. Меткое московское слово. — М., 1982. Михаил Андреевич ОСОРГИН 1878 1942 Михаил Андреевич Ильин (Осоргин псевдоним писателя) родился е Перми. Его воспоминания о детстве были светлыми, их он призывал в самые трудные минуты — они помогали жить. Навсегда остались с ним доброта близких людей и картины природы, целиком заполнявшие его мир в детские годы. Мальчик рано полюбил книги, рано пришло Бремя самостоятельных поисков. Он был гимназистом 7-го класса, когда газета «Пермские губернские ведомости* опубликовала его первую статью, а журнал «Для всех* — рассказ «Отец®. В студенческие годы началась постоянная журналистская работа, он много писал для уральских газет, С 1902 г. работал адвокатом. Он участвовал в революционной деятельности, оказался в тюрьме, В мае 1906 г. был освобожден, бежал в Италию, поселившись близ Генуи, позже отошел от эмигрантских кругоа, Осоргин сотрудничал в журнале «Вестник Европы*, много путешествовал, «Города Италии были моими комнатами: Рим — рабочим кабинетом, Флоренция — библиотекой, Неаполь — террасой, с которой открывается такой прекрасный вид*, — шутил писатель. Одна на книг Осоргина называется «Там, где был счастлив*. В ней немало страниц, посвященных итальянским впечатлениям. В послереволюционные годы Осоргин был первым председателем Всероссийского союза журналистов. В 1921 г. в России свирепствовал голод. По предложению Горького был организован комитет помощи голодающим. От имени Международного Красного Креста велись переговоры о помощи голодающим, но под надзо- 108 ром за распределением продуктов. Ленин был оскорблен этим. Осоргин, как один из участников общества, был арестован, отправлен а ссылку, затем выслан из страны. На вопрос анкеты: «Как вы относитесь к советской власти?# — Осоргин ответил: «С удивлением#. В Берлине Осоргин прожил зиму, осенью 1923 г, уехал в Париж, мечтал о возвращении на родину. Мечта так и осталась с ним до конца его дней. После смерти Осоргина были опубликованы его письма «Старому другу а Москве». С юных лет Осоргин был большим тружеником, он много печатался в берлинских, пражских, рижских, парижских журналах и газетах. Работой «для души# стало для него осуществление замысла его первого романа. «Сивцев Вражек» — роман о трагедии русской интеллигенции в переломные, смутные времена. Критики писали об иронии Осоргина, были в романе и мрачные предвидения. Писатель несколько раз просил Горького помочь ему напечататься в России: «...невыносимо обидно совсем не быть читаемым... на родине...» «Мое счастье не в том, чтобы я, чтобы мы увидели Россию возрожденной и свободной, — писал он, — а а том, чтобы таково было ее будущее». Время возвращения книг Михаила Андреевича Осоргина пришло, О. Авдеева Самросы и задания 1. Расскажите, что ш,г узнали о5 Осоргине, прочитав статью, 2. Познакомьтесь с рассказом Осоргина (Пенсне»-. Подумайте, какими представляются писателю окружающие его предметы. Случались ли с воли но лобные истории? Расскажите об этом. Пенсне Что вещи живут своей особой жизнью кто же сомневается? Часы шагают, хворают, кашляют, печка мыслит, запечатанное письмо подмигивает и рисуется, раздвинута ло ножницы кричат, кресло сидит, с точностью копируя старого толстого дядю, книги дышат, ораторствуют, перекликаются на прлках. ь [ляпа, висящая на гвозде, непременно передразнивает своего владельце, — по лицо у нее свое, забулдыжно-актерское. У висящего пальто всегда ----—■--------------------------- ----- ------------ 109 жалкая душонка и легкая нетрезвость. Что-то паразитическое чувствуется в кольце и особенно в серьгах, — и к ним с заметным презрением относятся вещи-труженики: демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан — носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница — почтовая марка. Отрицать, что чайник, этот добродушный комик, — живое существо, может только совершенно нечуткий человек; именно чайник, так как кофейник, например, живет жизнью менее индивидуальной и заметной. Но особенно меня всегда занимала одна любопытная черточка в жизни вещей — нс всех, а некоторых. Эго — страсть к путешествиям. Таковы: коробка спичек, карандаш, мундштук, гребенка, шейная запонка, еще некоторые. Много лет внимательно и любовно изучая их жизнь, я сначала предположил, а впоследствии убедился, что эти вещи время от времени уходят гулять — на минуту, на час, иногда на очень долгий срок. Есть случаи исторические (семисвечник, голубой бриллиант, исторический труд Тита Ливия1 и пр.), но в таких исчезновениях отчасти замешана человеческая воля, случай, злой умысел; на примере мелких вещиц легче установить полнейшую самостоятельность поступков. Обычно такие исчезновения мы объясняем то своей рассеянностью, то чужой неаккуратностью, а нередко и кражей. Раньше я и сам гак думал, и, не приди мне в голову понаблюдать жизнь вещей без предвзятого представления об их пассивности и «неодушевленности», — я бы и посейчас думал так элементарно. Все читающие в постели знают, с какой настойчивостью «теряется» в складках одеяла карандаш, разрезной ножик, коробка спичек. Привычным жестом вы кладете на одеяло карандаш. Через минуту — карандаша нет. Вы шарите, ищете, злитесь: нет и нет. Откидываете простыни, смотрите под подушкой, на коврике, на столике: нет нигде. Ворча встаете, лезете в туфли, заглядываете под постель, находите там спички, запонку, открытое письмо — но карандаша нет. Ежась от холода, вы плететесь к столу, берете другой карандаш (обычно он оказывается не- 1 Тит Л й в и й (59 г. до и. э. — 17 г. п. э.) — римский историк, автор труда «Римская история от основания города». 110 очиненным), чнннгге его, возвращаетесь, Подоткнув под себя одеяло, чтобы согреться, вы наконец берете книжку, отложенную потому, что нечем бы до отчеркнуть нужное место. Раскрываете книжку — карандаш в ней. Ясно, что сам попасть он в нее не мог, ■ но не менее яено, что вы его туда не положили, не могли положить. Обычно мимо таких фактов проходят, не придавая им значения. Напрасно! Вглядывайтесь внимательнее, и вам откроется целый новый мир вещей, живущих параллельно той жизни, которую мы для них выдумалн. Я помню поразительный случай с моим пенсне: простое пенсне, без оправы — два стекла и легкая дужка. Сидя в креоле у стены, я читал; на новой главе хотел протереть стекла, вынул платок, и вдруг — пенсне исчезло. Опытный в этих делах, я обыскал не только все карманы, складки одежды, щели а кресле, маленький столик рядом, листы книжки все решительно. Пенсне не было нигде; не быть и раньше не могло, так как я очень дальнозорок и мелкой печати без стекол нс разбираю. Не подумайте, что пенсне мое оказалось на носу: в таких случаях я прежде всего ощупываю переносицу; на ней были две свежие ямки — и ничего боль] tie. Я отодвинул кресло, осмотрел на нем все кисточки и пуговки, о которых Козьма Прутков1 сказал, что опп выдуманы самым глупым на свете человеком, — и все бес плодно. Это было настолько чудовищно п нелепо, что я разделся, встряхнул одежду, сам подмел паркет от степы до самой середины комнаты. Усомнившись в себе, я обыскал письменный стол в соседней комнате, заглянул на вешал к у, стыдливо пробежал глазом по ванной вес было напрасно. Тогда я вспомнил, что ясно слышал звук падения пспс-пе; я еще порадовался, что — судя по звуку — оно не разбилось, И вот я снова ползаю по полу, смотрю соо-ку, смотрю снизу, смотрю сверху, топаю ногами — чтобы хоть раздавить его, проклятое, и наконец успокаиваюсь. И и-к а - ки х? h о я им й Прутков к олЛжги в пый Hip ее дошли, под который выступали в гг, XIX столетш! Л. К. Тулстой и бритья Жпг,пу:к- нпкпньт с сатиричш’кпми стихами и афоризмами. гп Так it исчезло — как провалилось. Но б паркете не было ни единой щелочки. Прошло, неделя или больше. Про от пт случай я не забыл и много раз о нем рассказывал, показывая и место происшествия. Как обычно, скептики смеялись, практики перещупывала кресло и осматривали пол, прислуга перетерла тряпочкой все предметы, вымела пылинки is даже вымыла черную лестницу (до следующего этажа). Вся квартира обновилась, посвежела — но пенсне не было. Один мой знакомый, заинтересовавшись случаем, котел дойти до разгадки индуктивным способом. Он записал помер пенсне, начертил план комнаты, отмстив расставленную мебель, спросил, нет ли у мейл к квартире обезьяны, кошки или сороки, где я провел вечер накануне, — и целый день мыслил, пользуясь главным образом методом исключения. К вечеру, недоверчиво и недружелюбно ею дав мне руку, он ушел. Жена его рассказывала потом, что он стонал всю ночь. Раньше это был спокойный человек, умеренным политических убеждений, знаток испанской литературы. И вот сидел я однажды в том же кресле у той же стены, лишь с другой книжкой, по обыкновению отчеркивая карандашом наиболее умные и наиболее глупые места. На носу у меня было уже другое пенсне, новенькое, тугое, раздражают ее. И вдруг - - раз! - и па дает карандаш. Перепуганный (не шутя! тут любопытнейшее психическое переживание!), я бросаюсь вдогонку. Мне почему-то представилось, что и карандаш должен бесследно исчезнуть. Но он лежал спокойно у стены, и... рядом с ним, смирненько, плотно прижавшись стоймя к стене, блеснули два стекла е тоненькой дужкой. Бы можете, конечно, смеяться и утверждать, что я слеп (это неправда! я дальнозорок, но вижу отлично), что слепы все мои знакомые, слепа прислуга, ежедневно под-1мегавшая каждый вершок пола, что это просто курьезны!! случай и прочее. Реалистически мыслящий человек имеет на все готовый ответ. Но нужно было видеть физиономию моего пенсне, вернувшегося из дальней прогулки, чтобы понять, что это — не случай и не недо-глядка. Еще поблескивая мутными, запыленными стеклами, жалкое, виноватое, словно вдавленное в стенку, око явля- 1U...... .......................... л о картину такого райского смирения, такой трусости, точно но оно наездник моего нося, точно не я без него, а оно без менн не может существовать. Где оно шлялось? Что оно перевидало (конечно, в преувеличенном виде!)? И чем объяснить такую странную привязанность вещей к человеку, заставляющую их возврата the я, хотя бы им удалось так лоико обмануть его бдительность? На все эти вопросы ответить трудно. Но что пенсне мое гуляло, и гуляло долго, до изнеможения, до пресыщения и страшной душевной усталости, — к этом я, свидетель его воз крашения, сомневаться не могу. Я сильно наказал гуляку. Я заставил его простоять у стены еще несколько часов, показал его прислуге, знакомым, от Которых, Ьпрочем, нс услыхал ничего, кроме плоских рационалистических рассуждений о том. как оно * странно упало*. Действительно, странно! Почему-то с людьми этого нviкогда не случается! Мой знакомый, знаток испанской литературы, несколько позже допел до моего сведения, что в цепи его логических рассуждений была допущена ошибка: он и екал пенсне, как предмет плоский (?!), лишь в двух измерениях, между тем как оказалось оно именно в третьем. По-моему, это —з чепуха. Между прочим, кончило это пенсне трагически. В тот же зечер, сняв с верхней полки пыльную папку рукописей, я чихнул: пенсне упало плашмя на пол и разбилось в мельчайшие осколки. Пусть это будет случайностью - мне так легче думать. Я был глубоко огорчен, если бы были объективные данные считать этот «слушай*, самоубийством. И что могло побудить эту а сущности своей кристальную душу на роковой шаг? Прогулка по свету? Преувеличенный на одну диоптрию взгляд на мир? Или тот публичный позор, которым я обставил возвращение моих загулявших стеклышек? Мне жаль бедняжку! Мы долго жили дружно и вместе прочли много добрых и глупых книг, а которых людям приписываются и страсти, и разум, и сознательность поступков, а вещам отказывается в нраве па малейшее волеизъявление, на мельчайшее проявление индивидуальности. ' 173 Поразмышляем над прочитанным,.. 1. Рассказ М. Осрргица вызывает удивление с щмогп первого вопроса автирз. Каков втот вопрос? В чем никто не должен сомневаться? В чем хочет нас убедить рассказчик? 2. Кто л;с является героем этого рассказа? Как вы понимаете игроки авторского текстик «-„.пенсне мое гулят о. и гуляло Дейк го. до изнеможенна, до пресыщения и страшной душевной усталости, — в атом я, свидетель его возвращения, сомневаться не могу»? Кто пн писателей XIX века исноль-зовал прием и, которые есть ь рассказе Осоргина? Приведите примеры, 3. Будьте внимательны к слову и к тому, как л втор говорит о ■*жизни» вещей; часы шагают, хнорают. кашляют, печка мыслит, письмо подмигивает и рисуется. ралдоипртые нож ницы кричат, кресло сидит, с точностью копируй старого толстого дядю, книги дышат, ораторетауют, переклика нот с к ни полках. Какой прием пспоМэуется автором, чтойьт и оказать необычную «жизнь» вещей? Почему именно опт глаголы поставлены рядом г каждой из названных вещей? Be помним определения метафоры и олицетворения (см, Сло варь литературоведческих терминов). Метафора (гр. шгьарйога — перенос) — вид Тропа, в Котором отдел шиле плова пли еы раже пи я сближаются по сходству их значений или но [контрасту. Метафора образуется по принципу олицетворения (вода бежит). Овеществления (стальные нервы), отвлечения (род деятельности). Олицетворение — изображение неодушевленных или аб-страктиьЕХ пред:четой, при котором они наделяются свойствами живых существ {,*0 чем 'гы аоешь, иетр ночной?,.»). Использует ли Осортпл в споем рассказе олицетворения и метафоры? Приведите примеры. ПИСАТЕЛИ УЛЫБАЮТСЯ Журнал «Сатирикон» Как много забытых страниц в истории отечественной литературы' И как хочется задержать движение времени! Такая возможность есть у читателей «Всеобщей истории, обработанной „Сатирик оном"», 114-------------- - - Это удивительное издание. История человечества — от древнейших времен до начала XJX века — рассказана не учеными мужами, черпающими знания из старинных, книг, изучающими письмена и манускрипты, а веселыми и остроумными людьми — пи сател я м и-сати рн кам и, Обращение к давно ушедшим событиям и людям для авторов было лишь поводом, чтобы с юмором взглянуть на современную жизнь, Само решение не было оригинальным. Е 1S60 г. А, К. Толстой создал сатирическое произведение «И сгория государства Российского от Гостомысла до Тимашева», где поведал читателю, что «Земля наша богата, / Порядка в ней лишь нет». Правда, автору не удалось увидеть стихотворение напечатанным, видимо, такие исторические параллели пришлись не но вкусу издателям. Создателям «Всеобщей истории...» повезло больше. Их детище увидело свет в 1910 г, Книга была выпущена как бесплатное приложение к журналу «Сатирикон», Несмотря на свой юный, трехлетний возраст, «Сатирикон» был известен и имел своего читателя. И это было непросто, так как в России в первое десятилетие XX века появилось много юмористических журналов, «В то смутное, неустойчивое, гиблое время „Сатирикон" был чудесной отдушиной, откуда лил свежий воздух», — вспоминал А. Куприн. Журнал объединил молодых талантливых писателей: Арк, Аверченко, Сашу Черного, Тэффи, О. Дымова, А, Бухова и др, В нем печатались А. Куприн, Л, Андреев, А, Н. Толстой... В 1913 г,, после раскола редакции, «Сатирикон» перестал существовать. Было еще одно его рождение — в Париже. К участию в издании были привлечены И. Бунин, Саша Черный, Б. Зайцев, А. Куприн, художники А, Бенуа, И, Добужинский, К. Коровин. В третьем «Сатириконе» был перепечатан роман И, Ильфа и Е, Петрова «Золотой теленок», и это было отмечено читателями. Вскоре из-за недостатка средств и острых сатирических материалов журнал перестал выходить в свет. Так закрылась еще одна страница отечественной литературной летописи. В 1911 г. выходит «Всеобщая история, обработанная „Сатириконом1'». Казалось бы, что можно найти смешного в государственных переворотах, в многочисленных войнах, эпидемиях и тому подобных событиях былых времен, сведения о которых дошли до нас? Познакомьтесь с отрывком из «Всеобщей истории, обработанной „Сатириконом"», подготовленной Тэффи (1372—1952), урожденной Лохвицкой Надеждой Александровной, — прозаиком, поэтом, драматургом. 115 Перу Тэффи принадлежит раздел «Древняя история* г открывающий книгу. Она с азартом включается в общую «клоунаду», создавая остроумную историю Древнего мира. Тэффи иронически обыгрывает логические построения псевдонаучных трудов («Воспитание детей было очень суровое. Чаще всего их сразу убивали. Это делало их мужественными и стойкими»): гиперболизирует штампы («Дренняи история есть такая история, которая произошла чрезвычайно давно»)... ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ Спарта Лакония составляла юго-восточную часть Пелопоннеса н получила название от манеры тамошних жителей выражаться лаконически, Летом в Лаконии было жарко, зимою холодно. Эта необычайная для других стран система климата, по свидетельству историков, способствовала развитию лшстокостп и энергии в характере жителей. Главный город Лаконии без всякой причины назывался Спартой. Б Спарте был ров, наполненный водою, чтобы жители могли упражняться в сбрасывании друг друга в воду. Сам город не был огражден степами: мужество граждан должно было служить ему защитой. Это, конечно, стойло местным отцам города дешевле самого плохого частоко-лишки. Спартанцы, хитрые по природе, устроили так. что у них царствовали всегда два паря зараз. Цари грызлись между собою, оставляя народ а покое. Конец птой вакханалии положил законодатель Ликург, Ликург был царского рода и опекал своего племянника. При этом он все время тыкал веем в глаза своей справедливостью, Когда терпение окружающих наконец лопнуло, Ликургу посоветовали отправиться путешествовать. Думали; что путешествие разовьет Ликурга и так или иначе повлияет на его справедливость. Но, как говорится, вместе томлю, а ярою, скучно. Не успел Ликург освежиться в обществе египетских жрецов, как соотечественники потребовали его возвращения. Ликург вернулся и утвердил в Спарте свои законы, 116 ----- После этого, — опасаясь слишком горячей благодарности со стороны экспансивного народа, - он поспешил сам себя уморить голодом. Зачем предоставлять другим то, что можешь сделать сам! — были его последние слова. Спартанцы, увидя, что с него взятки гладки, стали воздавать его памяти божеские почести. Население Спарты делилось и а три сословия: спартпн-тов, пер но к он и илотов, Спартиаты были местные аристократы, занимались гимнастикой, ходили голые и вообще задавали топ. Периэкам гимнастика была запрещена. Вместо того опи плати лая подати, Хунге всех приходилось илотам, или, по выражению местных остряков, лнедоакамв. Они обрабатывали ноля, ходили воевать и часто восставали на своих господ. Последние, чтобы склонить их ня свою сторону, придумали так называемую криптию, то есть, ши [росту, в известный час убивали всех встречных iглотов. Это средство быстро заставило плотов одуматься и зажить в полном довольстве. Спартанские цари пользовались большим уважением, но небольшим кредитом. Парод верил им только на месяц, затем заставлял снова присягать законам республики. Так как в Спарте царствовало всегда два царя и была притом еще и республика, то нее это вместе [зазывалось республикой ар исток ра т а ч ес кой. По законам этой республики спартанцам был предписан самый скромный, по их понятиям* образ жизни. Например, мужчины не имели права обедать дома; они собирались веселой компанией в так называемых ресторанах — обычай, соблюдаемый многими людьми аристократической складки и в наше время как пережиток седой старины. Любимое кушанье их составляла черная похлебка, приготовляв шале я из свиного отвара, крови, уксуса и соли. Похлебку ату как историческое воспоминание славного прошлого и доселе еще приготпвляют у нас в греческих кухмистерских1, где она известна мод названием «брандахлыста ». 1 Ki/XMiicmrpaciiJi — небольшая гтпловая. 117 В одежде спартанцы были также очень скромны и просты. Только перед битвою наряжались они в более сложный туалет, состоявший из венка на голове и флейты в п ран ой руке, R обычное же время отказывали себе в этом. Воспитание детей Воспитание детей было очень суровое. Чаще всего их сразу убивали. Это делало их мужественными и стойкими. Образование они получали самое основательное: их учили пс кричать во время порки. В двадцать лет спартиат сдавал экзамен по этому предмету па аттестат зрелости. В тридцать он делался супругом, в шестьдесят оснобождалея от этой обязанности. Девушки спартанские занимались гимнастикой и были столь прославлены своей скромностью и добродетелью, что везде богатые люди старались заполучить спартанскую девушку в кормилицы для своих детей. Скромность и уважение к старшим было первым долгом молодых людей. Самым неприличным у спартанского молодого человека считались его руки. Если он был в плаще, он прятал руки под плащ. Если он был голым, то засовывал их куда ни попало: под скамейку, под куст, под собеседника или, наконец, садился на них сам (900 г. до Р. X.). Они с детства приучались говорить лаконически, то есть коротко и сильно. На. длинную витиеватую ругань врага спартанец отвечал только: ^От дурака слышу*. Женщина в Спарте пользовалась уважением, и ей разрешалось изредка тоже поговорить лаконически, чем она пользовалась, воспитывая детей и заказывая обед кухарке-и лотке. Так, одна спартанка, отдавая шит сыну, сказала лаконически: *С ним или на нем». А другая, отдавал кухарке петуха для жарения, сказала лаконически: + Пережаришь — вздую». Как высокий пример мужественности спартанской женщины приводится следующая история. Однажды женщина по имени Лана, знавшая о противозаконном заговоре, чтобы не выдать случайно имени заговорщиков, откусила себе язык и, выплюнув его, сказала лаконически: — Милостивые государи и милостивые государыни! Я, нижеподписавшаяся спартанская женщина, имею честь 178--------------------------------------------------. сказать вам, что если вы лум лете, что мы, спартанские женщины, способны на низкие поступки, как то: а) доносы, б) сплетню, е) выдачу своих сообщников и г) клевету, то вы сильно ошибаетесь и ничего подобного от меня не дождетесь, Н пусть странник передаст Спарте, что л выплюнула здесь; свой язык, верная законам о гимнастике оное го отечества. Ошеломленные враги вставили в Лану еще одно о», и она стала Лззна, что значит ^львица». Учимся воспринимать юмористическое произведение,.. * 2 Г Как создается юмор Тэффи? Проследите зп построением пред* ложеmиг: ‘'Летом а Лаконии было жарко, зимой холодно», «Главный город Лакошш бел всякой причины назывался Спартой *, Какие особенности построении Фразы помогают сатирическому изображению исторических событии? 2. Прочитайте тексты, подчеркнул интонацией юмористическое и елт гтри чес кое наира рдев не рассказов. Познакомьтесь с еще одним отрывком из этой книги, подготовленным О. Дымовым (настоящее имя — Осип Исидорович Перельман) — прозаиком, драматургом, журналистом. До отъезда в США а 1913 г. он выпустил сборники рассказов: «Солнцеворот», «Весенняя печаль» и др. Его любимым писателем был А. П. Чехов, свой псевдоним он взял из чеховского рассказа «Попрыгунья». СРЕДНИЕ ВЕКА Тридцатилетиия пойна [ItilS—I64&1 Как это ни скучно, но нам приходится опять возвращаться к борьбе католиков с протестантами. Человеку нашего времени решительно непонятно: как можно воевать из-за религиозных убеждений? Ведь в таком случае человечество могло пойти дальше: брюнеты резали бы блондинов, высокие — маленьких, умные - глупых.,, А н тс времена религиозные войны были обычным и привычным л с л ом. Цел f. г о полки мод командой глупых, с —------ ------------- — ------- ----------- — 119 тупыми физиономиями полководцев носились из страны в страну, орали, молились, поджигали, разоряли, славили Богд (своего собственного), грабили, горланили гнусавыми голосами псалмы1 и вешали пойманных иноверцев G таким хладнокровием, как теперь вешают собственное пальто на гвоздик. Истории говорит, что после Тридцати летней войны Германия пришла в такой упадок, возник такой голод, что жители некоторых мест принуждены были питаться человеческим мясом... Жаль, что этим кончили: с этого нужно было начать — переловить до войны всех этих тупоголовых пол ко в од пев, курфюрстов, ландграфов2 и, сделав над собой усилие, поесть их. И страна бы не разор)гласи, и ни в чем не повинные люди остались бы несъедеипыми. До него раньше одна часть человечества была проста и доверчива, видно из следующего: в сущности, ни немецкие католики ничего не имели против протестантов, ни немецкие протеста я ты против католиков. Но появились за спиной герцога Фердинанда иезуиты и шепнули сладким голосом: — ГСа-ак? Чехи протестанты? Какое безобразие! Чего же вы смотрите? Бейте их! А кардинал Ришелье с другой стороны обрушился на протестантов: — Чо-о вы смотрите; дурачье! Бейте католиков по чем попало! Всыпьте им хорошенькод Теперь таким образом можно стравить только две пьяные компании в трактире, причем драка может продолжаться максимум п о.'г часа. А в те времена столь примитивный прием был лействителен на тридцать лет, и уменьшил он народонаселение Германии на пятьдесят процентов, N Господь жестоко покарал протестантов и католиков за ату тридцати лет гною глупость: предводитель католиков Валленштейн был убит в своей спальне, предводитель протестантов Густав Адольф убит на поле битвы, а разные Фридрихи, Фердинанды и курфюрсты тоже поумирали от разных причин — и Hit одного не осталось до наших дней, чтобы поведать нам об зтой бестактной войне. 1 Псалом рслпг)!0;нн№> [лЛ:нО[1е*нин. - .land а риф ■ титул я екото р ы х нлпятелъных князей ь Германии. 120 .. ............ ..............................................._ Результаты ШЬголакавшиеся страны в конце концов съехались и заключили мир в Вестфалии, на родине знаменитых окороков. Летописец того времени утверждает, что воюющие стороны набросил ней прежде всего не друг па друга, а па окорока, и впервые за тридцать лет поели как следует... А потом, когда стали делиться землями, глупые немецкие католики и протестанты, конечно, остались с носом: самые лакомые куски забрали французы л шведы. Рассказывают, что, разобрав, в чем дело, один курфюрст почесал затылок и воскликнул: Да! Теперь, когда я кончил войну, я вижу, что я стары и дурак, — А когда вы ее начиняли, — засмеялся француз, -вы были молодым дураком. И все присутствующие иностранцы долго п раскатисто хохотали.,. Вопросы п задания 1 2 1. Что внес в своп рассказы о событиях Средних веков О, Дымов? При помощи каких слов, сравнении автор придает юмористическое зе у чан не рассказам об истории? 2. Подготовьте чтение пелух одного на этнх отрывков. Последняя глава произведения посвящена Новой истории, она подготовлена Аркадием Аверченко (1681 — 1925). Аркадий Тимофеевич Аверченко — писатель, журналист, театральный критик. Его первый рассказ «Как мне пришлось застраховать свою жизнь» появился в 1903 г. В 1920 г. он эмигрировал в Константинополь, с 1922 г. жил в Праге. ПОЛАЯ ИСТОРИЯ Иведение История Средних веков постепенно ;г незаметно переходила в Новую историю. Различие между этими двумя периодами заключается в том, что человечество, покончив со Средними веками, сразу кик-то поумнело и, устыдившись - 121 своей средневековой дикости, поспешило сделать ряд tдаго в, которым нельзя откапать в сообразительности и здравом смысле* В Средние века шЗстунательное развитие культуры измерялось лишь количеством сожженных на площадях колдунов да опытами над превращением живых людей к кошек, волков и собак (опытами, принесшими ученым того времени полное разочарование). Новая история пошла мо другому, более просвещенному кути. Правда, колдунов на кострах вес еще продолжали сжигать, но делали это уже безо всякого одушевления и подъемам единственной целью заполнить хоть каким-нибудь развлечением зияющую пустоту пробуждщощегоея ума и души, Таким образом, великие люди, положившие своим гением начало Новой истории, имели уже благодарную почву в жаждущих чего-то нового душах простых людей. <.. .> ЭПОХА ИЗОБРЕТЕНИЙ- ОТКРЫТИЙ И ЗАВОЕВАНИЙ Книгопечатание л бумага Раньше, до изобретения книгопечатни ал, люди писали черт знает joj чем: на коже животных, листьях, кирпичах — одним словом, н§ первом, что подвертывалось под руку. Сношения между людьми были очень затруднительны... Для того чтобы возлюбленный мог изложить как следует предмету своей любви волнующие его чувства, ему приходилось отправлять ей целую подводу кирпичей. Прочесть напиаднное представляло такую неблагодарную работу, что терпение девицы лопалось, и она на десятом кирпиче выходила замуж за пру го го. Кожа животных (пергамент) тоже была неудобна, главным образом своей дороговизною. Если один приятель просо -'I у другого письменно на пергаменте изаймы до послезавтра сумму в два-три золотых, то он тратил на эту просьбу всю полученную заимообразно сумму, так как стоимость пергамента поглощала заем. Отношения портились, и происходили частые драки и войны, что ожесточало нравы,. 122 ----------------------—--------------------------- Таким образем. можно с. полным основанием сказать, что появление на рынке тряпичной бумаги смягчило нравы. Первыми, кто научил европейцев делать бумагу, были — как это ни удивительно — арабы, народ, прославившийся до того лишь черным цветом лица и необузданным, лишенным логики повелением. Кстати, у арабов же европейцы позаимствовалисъ и другой, очень остроумной штукой: арабскими цифрами. До этого позаимствования в ходу были лишь римские цифры, очень неудобные и громоздкие. Способ начертания их был насколько прост, настолько же и неуклюж, Если нужно было написать цифру один, писали I, два— ТТ, три 111 и так далее, по величине цифры количество палочек. Оперирование с однозначным.и цифрами еще не представляло затруднений... Но двузначные и трехам ачпые занимали целую страницу единиц, и, чтобы сосчитать их, приходилось тратить непроизвольно уйму примени, А цифру «миллион» и совсем нельзя было написать; она занимала место, равное расстоянию от Парижа до Марселя. Таким образом, ясно, какое громадное значение для культуры и торговли имели арабские цифры, и можно вообразить, как гордились своей выдумкой арабы, задирая кверху свои черные, сожженные солнцем носы... Книгопечатан не на первых порах стояло на самой жалкой, низкой ступени. Если бы Иоганна. Гутенберга, изобретателя книгопечатания, привести теперь в самую ординарную типографию, печатающую свадебные приглашения и меню, и показать ему обыкновенную типографскую машину, он ничего бы в ней не понял и, пожалуй, выразил бы желание «покататься* на маховом колесе,,. Во времена Гутенберга печатали книги так; па дере в л пион доске вырезывали выпуклые буквы, намазbjвяли черной краской н, положив на бумагу доску, садились на нее а роли подвижного энергичного пресса. От тяжести типографа п зависела чистота и. четкость печати, Гея заслуга Гутенберга заключалась в том, что oei nail ал на мысль вырезывать каждую! букву отдельно и уже из этих подвижных букв складывать слова для печати. Ка- —--------------------------------123 еНппая история ■>, Рисундл худ* А. ЙадШова жется, мысль пустяковая, а пс приди она Гутенберг у к голову, книгонеча!|сияе застряло бы на деревянный досках и человечество до с их пор сидело бы и каком-нибудь семнадцатом веке, не догадываясь о причине своей отсталости. Ужао1 Будучи сообразительным человеком по части книгопечатания, Гутенберг в жизни был сущим ребенком, и его не обманывал и не обсчитывал только ленивый,.. История говорит, что он вошел в компанию с каким-то золотых дел мастером Фаустом. Тот типографию забрал себе, а Гутенберга прогнал. Гутенберг опять гшшел какого-то, как гласит история, «очень богятого отзывчивого человека». Отзывчивый человек тоже присвоил себе типографию, а Гутенберга прогнал. В зто время нашелся еще более отзывчивый человек — архиепископ Майнцский Адольф, Он принял Гутенберга к. себе, но не платил ему ни копейки жалованья, так что Гутенберг избавился от голодной смерти только поспешным бегством, Так до конца жизни Гутенберг бродил от одного мошенника к другому, пока не умер к бедности. 124 ----------------------------------------------- вопросы и задания 1. О каких событиях Новоiг история рассказали сагпрпкпнцы? 2. Какие художественные приемы; создают юмористическое освещение прошедших событии? В чем комичность фразы: «История Средних веко и постепенно п незаметно переходила е Новую историю»? Прочитайте внимательно ПЗведешю^ и главку о книгопечатании. Найдите приметы юмора в описании исторических событии. 3. Какие рассказы Ар к, Аверченко вам ил вести ы? Чем оит г вам запомнились? Расскажите о них, 4. Проследите, как начинается рассказ о книгопечатании н бум fire, чем он завершается п почему в него входят словосочетания «черт знает im чем?, «что подвертывалось под руку», Какой художественный эффект достигается использованием таких выражений о «историческом труде»? 5. Как еатнриконпы рассказывали об истории? Какие художественные средства помогали елтирпконцам передавать исторические события юмористически {неожиданные сравнения, эпитеты, сочетание несочетаемых слов и т, д.)? Развивайте дар слова 1, Постарайтесь подготовить выразительное чтение или пересказ, близкий к тексту, одного пл отрывков (истории Древнего мира, Средних исков. Поной истории), подчеркнув юмористическую и сатирическую направленность произведений. 2. Натшшите отзыв па один из отрытжои. ТЭФФИ 1872—1952 Было Бремя, когда книги Тэффи пользовались необыкновенной популярностью. «Ее считают самой занимательной и „смеш-ной,г писательницей и в длинную дорогу непременно берут томик ее рассказов», — писал М. М, Зощенко. Тэффи — псевдоним Надежды Александровны Лохвицкой, родившейся в Петербурге в семье известного адвоката, автора нескольких книг по юриспруденции и множества статей, С юных лет Тэффи увлекается литературой. Среди ее любимых книг -■ произведения А, Пушкина, Л. Толстого. Девочкой она даже ходила к Толстому в Хамовники (Москва) — хотела попросить «не ---725 убивать» князя Болконского, но испугалась и не решилась заговорить с писателем. Еще в гимназии она и ее сестры начинают писать стихи. С детства любившая рисовать карикатуры и сочинять сатирические стихотворения, Тэффи начинает писать фельетоны. Очень популярный в начале прошлого века жанр привлекал публику злободневностью, четко выраженной авторской позицией, полемичностью, остроумием, С 1904 г. Тэффи сотрудничает в литературных журналах. Слава к писательнице, по ее же утверждению, пришла в 1910 г. после издания первой книги юмористических рассказов. Лучшие произведения ее отличает предельная жизнерадостность. Уделяя внимание комической стороне, писательница хочет не только рассмешить, но и показать всю несуразицу и пустоту того, что персонажи считают жизнью, обнажить несоответствие между высшим предназначением человека и бессмысленностью его существования. Б августе 1918 г. Тэффи вместе с Аверченко уезжает в Киев, затем в Константинополь иг наконец, обосновывается в Париже, где работает в газетах Парижа, Берлина, Стокгольма, Праги, Нью-Йорка, становится одной из крупнейших фигур русского зарубежья. Тэффи прожила долгую жизнь: на ее глазах совершились три революции, две мировые войны. За более чем пятьдесят лет она опубликовала огромное количество рассказов и фельетонов, ее перу принадлежат стихи, песни, либретто, пьесы, рецензии. Она выпустила свыше тридцати книг, Д. Николаев Жизнь и воротник Человек только воображает, что бесггредельно властвует над вещами. Иногда самая невзрачная вещица вотрется в жизнь, закрутит ее и передернет нею судьбу не-.в ту сторону, куда бы ей надлежало идти. Олечка Розова три года была честной ясен ой честного человека. Характер имела тихий, застенчивый, на глаза не лезла, мужа любила преданно, довольствовалась скромной жизнью. 126 ■ ------------------ — ■ ---------------------_ Но вот как-то пошла она в Гостиный двор и, разглядывая вптрпну мануфф&урного магазина, увидела крахмальный дамский воротничок с продернутой в него желтой ленточкой. Как женщина честна л, она сначала подумала: -а Еще что выдумали!» Затем зашла п купила. Примерила дома перед зеркалом. Оказалось, что если желтую ленточку завязать не спереди, а сбоку, то получится нечто такое необъяснимое, ч то, однако, скорее хорошо, чем дурно. Но воротничок потребовал новую кофточку. Из старых ни одна к ному не подходила. Олечка мучилась всю ночь, а утром пошла в Гостиный двор и купила кофточку из хозяйственных денег. Примерила все вместе. Было хороню, но юбка портила весь стиль. Воротннчок ясно п определенно требовал круглую юбку с глубокими складками. Свободных денег больше не было. Но не останавливаться же на пол пути? Олечка заложила серебро и браслетку. На душе у нее было беспокойно и жутко, и, когда вор игг' м гт ч о к потребовал новых башмаков, она легла в постель и проплакала несь вечер. На другой день она ходила без часов, но в тех башмаках, которые заказал воротничок. Вечером, бледная и смущенная, она, заикаясь, юьори-ла своей бабушке: Я забежала только на минутку. Муж очень болен. Ему доктор велел каждый день натираться коньяком, а а го так дорого. Бабушка была добрая, и на следующее же утро Олечка смогла купить себе шляпу, пояс и перчатки, подходящие к характеру воротничка. Следующие дни были еще тяжелее. Она бегала по веем родным и знакомым, лгала и вы; клянчи вала деньги, а потом купила безобразный полосатый диван, от которого тошнило и ее, я честного мужа, и старую вороватую кухарку, но которого уже несколько дней настойчиво требовал воротничок. Она стала вести странную жизнь. На свою. Воротннч-ковую жизнь. А воротничок был какого-то неясного, путаного стиля, и Олечки, угождая ему, совсем сбилась с толку, - ■ ---------- - ■ —------- ------- 127 — Если ты английский и требуешь, чтарб я ела тою, то зачем же на тебе желтый бант? Зачем это распутство, которого я не могу понять и которое толкает меня по наклонной плоскости? Как существо слабое и бесхарактерное, она скоро опустила руки и поплыла по течению, которым ловко управлял подлый ворот ни к v Она обстригла волосы, стала курить и громко хохотала, если слышала какую-нибудь двусмысленность. Где-то н глубине души еще теплилось в ней сознание всего ужаса ее положения, и иногда по ночам или даже днем, когда воротничок стирался, ома рыдала и молилась, но не находила выхода. Раз даже она решилась открыть все мужу, но честный малый подумал, что она просто глупо пошутила, и, желая польстить, долго хохотал. Так дело шло все хуже и хуже. Вы спросите, почему не догадалась она просто-напросто вышвырнуть за окно крахмальную дрянь? Она не могла. Это не страныо. Все психиатры знают, что для нервных и слабосильных людей некоторые страдания, несмотря на всю мучительность лк, становятся необходимыми, И не променяют они эту сладкую муку на здоровое спокойствие ни за что на свете. Итак, Олечка слабела асе больше и больше в этой борьбе, а воротник уЕгрсплялся и властвовал. Однажды ее пригласили на вечер. Прежде она нигде не бывала, ни теперь воротничок напялился на сс шею и поехал в гости. Там он вел себя развязно до неприличия и вертел ее головой направо и налево. За ужином студент, Олечкин сосед, пожал ей под столом ногу, Олечка вся вспыхнула от негодования, но воротник за нес ответил: — Талько-то? Олечка со стыдом и ужатом слушала и думала: воо дружней и строже, Как-то все тебе доррже И родней, чем час назад,.. Поглядеть — и впрямь ребята! Как. по правде, желторот. Холостой ли он, женатый. Этот стриженый народ. Но уже идут ребята, На койне живут бойцы, Как когда-нибудь п двадцатом Их товарищи — отцы. Тем путем идут суровым, Что и двести лет насад Проходил с ружьем кремневым Русский труженик-сод дат. Мимо их н йеной вихрастых, Возле их мальчишъих глаз Смерть в бою свистела часто И минет ли в этот раз? Налегли, гребут, потея. Управляются с и юг том, Л вода ревет правее — ГГод подорванным мостом. Бот ужо на середине Их относит! и кружит... А вода ревет в теснине. Жухлый1 лед в куски крошит, Меж погнутых балок фермы Бьется в пене п в пыли..-, А уж первый взвод, наверно, Достает шестом земли. Позади шумит- протока?, И кругом — чужая ночь. дотсфяйцтий яркость, свежесть, я>укин рек л. И уже он так далеко, Что ни крикнуть, ни помочь.., И чернеет там зубчаты Л, За холодною чертой, Неподступный, непочатый Лее над черною водой. Переправа, переправа! Берег правый, как стена... Этой ночи след кровавый В морс вынесла волна. Было так: ив тьмы глубокой, Огненный взметнув клинок, Луч прожектора протоку Пересск наискосок. И столбом поставил воду Вдруг снаряд; Понтоны в ряд. Густо было там народу — Наших стриженых ребят... И увиделось впервые, Не забудется оно: Люди теплые, живые Шли на дно, на дно, на дно,.. Под 6гнем неразбериха Где свои, где кто, где связь? Только вскоре стало тихо' — Переправа сорвалась, И покамест неизвестно, Кто там робкий, кто герой, Кто там парень расчудесный, А наверно, был такой. Переправа, переправа... Темень, холод. Ночь как год. Но вцепился в берег правый. Там остался первый взвод. И о нем молчат ребята В боевом родном кругу, ---749 Словно чем-то виц и ваты Кто на левом берегу, Не в и дать конца ночлегу, За ночь грудою взялась1 Пополам со льдом и снегом Перемешанная грязь. И, усталая с похода, Что б там ни было, — жива. Дремлет, скорчившись, пехота, Сунув рукц н рукава. Дремлет, скорчившись, пехота, И в лесу, в ночи глухой Сапогами пахнет, потом, Мерзлой хвоей и мгххрой. Чутко дышит берег этот Вместе с теми, что па том Под обрывом ждут рассвета, Греют землю животом,— Ждут рассвета, ждут подмоги, Духом падать не хотят. Ночь проходит, нет дороги Ни вперед и ни назад... Л быть может, там с полночи Порошит снежок им в они, И уже давно Он не гнет в их глазницах И пыльцой лежит на лицах,— Мертвым все равно. Стужи, холода не слышат, Смерть за смертью по страшна. Хоть еще паек им пишет Первой роты старшина. Старшина паек им пишет, Л по почте полевой Не быстрей идут, не тише Письма старые домой. 150 1 Ваялись — а^есь: ьрепно. плотно с л отелил,, «^ералась. Что еще ребята сами Ия привале, при огне. Где-нибудь в лесу писали Друг у друга на emmei, Из Рязани; из Казани, Из Сибири, из Москвы — Спят бойцы. Свое сказали И уже навек правы;. И тверда, как камень, груда. Где застыли их следы... Может — так, а может чудо? Хоть бы знак какой оттуда, И беда б за полбеды. Долги ночи, жестки зори В ноябре к зиме седой. Дна бойца сидят в дозоре Над холодного водой. То ли снится, то ли мнится, Показалось что невесть, То ли иней на ресницах, То ли вправду что-то есть? Видят — ыалеиккая точка Показались вдалеке; То ли чурка, то ли бочка Проплывает по реке? — Нет, не чурка и не бочка' — Просто главу манта. — Не плонсц ли одиночка? — Шутить, брат. Вода не та! Да, вода... Помыслить страшно. Даже рыбам холодна, — Не из наших ли вчерашних Поднялся какой со дна?.. Оба разом присмирели. И сказал один боец: — Пет, он выплыл бы в шинели, С полной выкладкой, мертвец. Оба здорово продрогли. Как бы ни было, впервой. Подошел сержант с биноклем. Присмотрелся: пот. живой. — Пет, живой; Без гимнастерки, -- А не фриц? Не к нам ли в тыл? — Нет. А может, это Теркин? — — Кто-то робко пошутил, — Стой, ребята, не соваться. Толку нот спускать понтон. — Разрешите попытаться? Что пытаться? — Братцы, ■ он! И, у заберегов1 корку Ледяную обломав. Он как он, Василии Теркин, Встал живой, добрался вплавь. Гладкий, голый, как из бани, Встал, шатаясь тяжело. Ни зубами, ни губами Не работает — свело. Подхватили, обвязали, Дали валенки с ноги. Пригрозили, приказали — Можешь, нет ли, Щ беги. Под горой, в штабной избушке, Пария тотчас на кровать Положили для присушки. Стали спиртом растирать. Растирали, растирали... Вдруг он молвит, как во сне: — Доктор, доктор, а нельзя ли Изнутри погреться мне, Чтоб не все на кожу тратить? Дали стопку — начал жить. Приподнялся на кровати: ' 3dбереги лед, дастьтаающий у oe|jev>i н заморозки. 152 - Разрешите доложить... Взвод на правом берету Ж s-г н-здоров назло врагу! Лейтенант всего лишь просш Огоньку туда подбросить. А уж следом за огнем Встанем, ноги разомнем, Что там есть, пер ска лечим — ПерепрЕ1ву обеспечим... Доложил по форме, словно Тотчас плыть ему назад. - Молодец, — сказал полковник, Молодец! Спасибо, брат, И с улыбкою неробкой Говор: it тогда боец: - А еще нельзя ли стопку, Потому как молодец? Посмотрел полковник строго, Покосился нл бойца, - Молодец, а будет много — Сразу дне. - Так два ж конца... Переправа, переправа! Пушки бьют в кромешной мгле. Вой идет святой и правый, Смертный бой не ради сланы — Ради жизни на земле. О ВОЙНЕ Р аз решите дол ож i [ т ь Коротко и просто: Я большой охотник жить Дет до девяноста, А нон на - про вое забудь И пенять не иправо. Собирался в дальний путь, Дан приказ: «Отставить!# Грянул год, пришел черед, Нынче мы к ответе ■За Россию, за народ И за вес па свете. От И на на до Фомы, Мертвые ль, живые. Все мы имеете — а то мы, Тот народ, Россия. И поскольку ото мы. То скажу вам, братцы. Нам из а той кутерьмы Некуда податься. Тут не скажешь: я -- не я, Ничего не знаю. Не докажешь, ч го твоя Нынче хата с краю. Невелик тебе расчет Думать в одиночку. Бомба — дура. Попадет Сдуру прямо и точку. На войне себя забудь. Помгш честь, однако, Рвись до деля — грудь на грудь. Драка ■ значит, драка. И признать не премину, Дам свою опенку, Тут не то, что в старину. Стенкою на стенку. Тут не то, что на кулак: Поглядим, чей дюже, — Я сказал бы даже так: Тут гораздо хуже... Ну, да что о том судить, — Ясно все до точки. Надо, братцы, немца бить. Не давать отсрочки. 154 Раз война - - про все забудь И понять не вправе. Собирался с долгий путь, Дан приказ: 40тсгавнть!». Сколько жил — на том конец. От хлопот свободен. И тогда т.ы — тот боец. ЧТО ДЛЯ боя ГОД OF!. И пойдешь в огонь любйй, Выполнишь па дачу. И глядишь — еще живой Будешь сам в придачу. А застигнет смертный час. Значит, номер вышел. В рифму что-нибудь про нас После нас напишут. Пусть приврут хоть во сто крат, Мы к тому готовы. Лишь бы дети, говорят. Выли бы здоровы... О НАГРАДЕ — Пет, ребята, я не гордый. Не загадывал вдаль, Так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль. Па медаль, IJ то не к спеху. Вот закончили б войну, Вот бы в отпуск я приехал На родмую сторону. Буду ль жив ещо? ■■ Едва ли. Тут воюй, я не гадай. Но скажу насчет медали: Мне ее тогда подай. ©беспечь, раз я достоин. И понять вы все должны: Дело самой простое — Человек пришел о войны. Вот пришел л с полустанка В свой родимый сельсовет, Я пришел, а тут гулянка. Пет гулянки? Ладно, нет. Я в другой колхоз н н третий ■ -Вея округа на виду. Где-нибудь я » сельсовете На гулянку попаду. И. явившись на вечерку. Хоть не гордый человек, Я о не стал курить махорку. А достал бы я «Каабее . И сидел бы а, ребята. Там как рал, друзья мои, Где мальцом под лавку прятал Ноги босые своп. И дымил бы папиросой. Угощал бы всех вокруг. И на всякие вопросы Отвечал бы я не вдруг. — Как, мол, что? Бывало всяко. Трудно все же? — Как когда. — Много раз ходил в атаку? — Да. случалось иногда. И девчонки па вечерке Позабыли б всех ребят. Только слушалп б девчонки, Как ремни на мне скрипят, И шутил бы я со всеми, И была б меж них одна... 11 медаль на это время Мне, друзья, вот так нужна! Ждет девчонка, хоть не мучай. Слова, взгляда твоего... — Но. позволь, на этот случай Орден тоже ничего? Вот сидишь ты ие1 вечерке, И девчонка — самый цвет. Нет, сказал Василий Терки И вздохнул. И снова: - Нет. Нет, ребята. Что там орден. Не загадывая вдаль, Я ж сказал, что я не гордый, Я соглпссп на медаль. -А *й -А- Теркин, Теркин, добрый .малый, Что тут смех, а что печаль. Загадал ты, друг, немало, Загадал далеко вдаль. Были листья, стали почки. Почки стали вновь диетной. Л не носит писем почта В кран родной смоленский твой. Где девчонки, где вечерки? Где родимый сельсовет? Знаешь сам, Василий Теркин, Что туда дороги мет. Нет дороги, нету права Побывать в родном селе. Страшный бой идет кровавый, Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле. <.,. > (УГ ЛПТИНА «Светит месяц, ночь ясна, Чарка выпита до дна...» Теркин, Теркин, в самом деле, Час настал, войне отбой. И как будто устарели Тотчас оба мы с тобой. И как будто оглушенный В наступившей тишшго, С мол к нуд я, певец смущенный, Петь привыкший на войне. В том беды особой нету: Песня, стало быть, допета. Песня новая нужна, Лагггс срои, придет она. Я сказать хотел иное, Мой читатель, друг и брат, Каи всегда, перед тобою Я, должно быть, виноват. Больше б мог, да было к спеху. Тем, однако, дорожи, Что, случалось, врал для смеху, Никогда не лгал для лжи. И, по совести, порою Сан вздохнул нс раз, нс два. Повторив слова героя. То есть Теркина слова: *Я не то еще сказал бы, — Про себя поберегу, Я не так еще сыграл бы, — Жаль, что лучше не могу*. И хотя И ПЬЕС вещи В годы мира у певца Выйдут, может быть, похлешс Этой кпигл про бойка,— Мне она всех прочих боле Дорога, роди а до слез, Как тот сын, что рос не в холе, А в годину бед и гроз... С первых дней годины горькой, В тяжкий час земли родиой. Нс шутя, Василий Теркин, Подрубились мы с тобой. Я забыть того не вправе. Чем твоей обязан славе, Чем и где помог ты мне. Повстречавшись на войне. 15S----------------------------------------- А, Т. Твардовский. *. Василии Теркин». Худ. О. Всреискгш От Москвы, от Сталинграда Неизменно ты со мной Бол в моя, мок отрада* Отдых мой и подвиг мой! Эти строки и страницы Дней и верст особый счет, Как от западной границы До своей родной столицы И. ОТ ТОЙ РОДНОЙ СТОЛ И ELLJ Вспять до западной границы, А от западной границы Вплоть до вражеской столицы Мы свой делали поход* Смыли весны горький пепел Очагов, что грели нас. С кем я не был, с кем я не лил В первый раз, в последний раз... С кем я только не бы;! дружен С первой встречи близ огня. Скольким душам был я нужен. Без которых нет меня. 159 Скольких их и я свете нету, Что прочли тебя* поят, Словно бедной книге этой Много, много, много лет. И сказать, помыслив здраво: Что ей будущая слава! Что ей критик, умник тот, Что читает без улыбки. Ищет, нет ли где ошибки, — Горе, если не найдет. Не о том с надеждой сладкой Я мечтал, когда украдкой На воине, под кровлей шаткой. По дорогам, где пришлось, Нез отлучки от колес, В дождь, укрывшись плащ-палаткой. Иль зубами сняв перчатку На ветру, в лютой мороз. Заносил в свою тетрадку Строки, жившие вразброс. Я мечтал о сущем чуде: Чтоб от выдумки моей На войне живущим людям Выло, может быть, теплей, Чтобы радостью нежданной У бойца согрелась грудь. Как от той гармошки драной, Что случится где-нибудь. Толку нет, что, может стгкгьея, У гармошки за душой Весь запас, что на два танца, — Разворот зато большой. И теперь, как смолкли пушки. Предположим наугад. Пусть нас где-нибудь в пивнушке Ьспомнит после третьей кружки С рукавом пустым солдат1: Пусть в какой-нибудь каптерке У кухонного крыльца Скажут в шутку: «Эй ты, Теркин!» — Про какого-то бойца; Пусть о Теркине почтенный Скажет важно генерал, — Он-то скажет непременно. — Что медаль ему вручал; Пусть читатель вероятный Скажет с книжкою в руке: — — Вот стихи, а все попятно. Все на русском языке... Я доволен был бы, право, И — не гордый человек — Ни на чыо иную славу Не сменю того вовек. Повесть памятной годины. Эту книгу про бойца, Я и начал с середины И закончил без конца С мыслью, может, дерзновенной Посвятить любимый труд Павшим памяти священной. Всем друзьям поры военной. Всем сердцам, чей дорог суд. 1941-1945 Поразмышляем над прочитанным... 1 2 1. Каким историческим событиям посвящены произведения Твардовского? О чем рассказывает читателю полма «Василий Теркин»? 2. Какова главная мысль главы «Переправа»? Как вы понимаете следующие строфы? Кому память, кому слава, Кому темная вода. Ни приметы, ни следа... Тем путем идут суровым. Что и двести лет назад - 161 Проходил с ружьем кремневым Русский труженик-солдат... Переправа, переправа... Пушки быот в кромешной мгле. Бой идет святой и правый. Смертный бой не ради славы — Ради жизни на земле... 3. С какой целью в разных главах поэмы автор повторяет слова: «Бои идет смятой и правый, / Смертный бой не ради ела вы — / Ради жизни на земле»? 4. Что подчеркивает автор в характере герой в главе < 0 награде»? 5. В начальной главе «От автора» звучит почти гимн питьевой воде. Твардовский знал, как дорог солдату глоток* поды. Что же поэт говорит о поде? В этой вводной главе поэт как бы набрасывает «темы», о чем будет рассказано подробно в поэме. Что это за «темы»? 6. В главе «На привале» поэт рассказывает о сабантуе. Что это такое? Как вы понимаете слова Твардовского о том, что Теркин Про сто парень сам собой / Он обыкновенный! Итак, Теркин «обыкновенный». Так ли это? Ведь дальше автор рассказывает о том, что Теркин много воевал, достоин медали, трижды был окружен, задет осколком, он мог легко подняться «с места — п бой». Что скрывается за авторским определением «обыкновенный»? 7. Можно ли сказать, что поэт показывает все тяготы войны? 8. Постарайтесь выстроить, опираясь на прочитанные главы поэмы, путь героя на войне: это и будни, и бой, и сабантуй, и труднейшая переправа и т. д. Показывая войну, жизнь героя, поэт знакомит читателя с военными буднями. Каковы они? 9. Прочитайте главы, не вошедшие в учебник-хрестоматию, и подумайте над следующими вопросами: как показывает автор в главе «Гармонь» трудную дорогу солдата и те немногие радости, которые выпадают на ого долю в военные будни? Какие черты русского солдата открываются по мере преодоления фронтовой дороги? 10. Какие эпизоды главы «Два солдата» перекликаются с фольклорными произведен иями? 11. Можно ли сказать, что в главе «Кто стрелял» писатель стремится иоказать все тяготы войны и то иаивысшее напряжение, которое испытывает солдат на фронте? Подтвердите свой ответ строками из этой главы. 12. Известно, что Василия Теркина многие солдаты считали своим однополчанином и никогда не расставались с книгой. Чем это можно объяснить? 13. Подготовьте устный или письменный (на выбор) рассказ характеристику Василия Теркина. 162 14. Характер Терк дна особый. Что иго сближает с героями народный сказок, русскими богатырями Ильей Муромцем, Алйпей Попавшем [[ дрг? Литературовед пишет: «Теркин прост, гео вовсе не простоват, не беден духовно. Ему дана от природы тончайшая душевная чуткость и деликатность, „высшая Интеллпгентпосп, серднн*1. Em Жиапелтобие, феерическая талантливость, шпрота, доброта, щедрость отдачи л умение быть „от скуки на псе руки1' — качества, необходимые всем в тягчайшей боевой Обстановкеt. Что вы могли бы добавит!, к этим словам исследователя и характере героя? Какими эпизодами можно Подтвердить зги слова? 15, * Энциклопедия пойны», Кн!1га Твардовского, при пеой кажущейся простате. проивведение высокой смысловой емкости. Как всякое значительное нелеп нс искусства, она правдиво отряжает действительность и заставляет читатели еиопь и вновь возвращаться к его герою, размышлять о воине, п жизни. 1? книге пг-г тпт одной строки, которую хотелось бы пропустить или поправить, хотя после воппьт и после создания книги прешло много лет. R самом начале «Книги про бойца» не случайно помещена поэтическая декларация жизнен по и необходимости «правды сущей* — этого главного принципа Твардовского,,, Какими глава:,!п, эпизодами, поступками и словами героев подтверждается мысль Твар.цппгкого о «правде сущей*? Совершенствуйте свою речь 1 2 3 4 1. В поэме, кроме Теркина, есть еще герой, который проходит через весь текст, то автор. Образ автора является посреди!жим между героем И читателем. Книга неписана с глубоким уважением к * другу-читателю* (главы *0 себе», «От автора» л др.). Каким вам представляется автор, ого отношение к пой не, к солдатам? Подготовьте устное сообщение на эту тему, 2. Найдите в иоямр эпизоды — рассуждения автора юмористические и грусти 1,1C, Прочитайте вслух илы расскажите этот текст налеуегь. 3. Необыкновенные ч пт яг е л и. Неискушенные в литературе читатели и слушании поэмы полагали, что герой списан Твардовским с реального япца, хотя сам паст неоднократна писал: «Теркин не ест ь лицо, списанное с натуры, а лицо, как говорится, обобщенное». Как вы понимаете эти слова поэта? Подготовьте развернутый устный отпет на этот вопрос. 4. Подготовьте выразительное чтение наизусть одной из глав «Василия Теркния», чтение по ролям, комментированное чтение (на выбор). Андрей Платонович ПЛАТОНОВ 1899—1951 Картину литературы нашего времени уже невозможно представить без такого писателя, как Андрей Платонов. Удивительный мастер прозы бесповоротно утвердился а сознании современного человека — идет полезная, гуманная служба его обрааоа. Герои-странники перешли отечественные пределы и оказались близкими и понятными людям в самых разных странах. Прижизненная судьба художника связана с Воронежем, Родившийся на пороге нового века, в 1899 г., в домике на одной из улочек Ямской слободы, он а 1926 г. уезжает из родного города. Но здесь он вырос кок личность, делал начальные шаги в литературе, здесь вышла его первая печатная книга. Мир и челоаек — центральные понятия е творчестве Платоно-ва-художника. К ожидавшим страну великим испытаниям А. Платонов был готов, Накануне его сознание обрело такую предельную чуткость н ранимость, которые отличают писателей, воплощающих народную совесть. Отсветы тревог н и предчувствия лежат на рассказе «В прекрасном и яростном мире» (1941). Его герои впрямую встречаются со злыми силами мира, не сразу поддающимися познанию. Одним из первых в русской литературе XX века А. Платонов обратился к анализу явления фашизма, как бь: предвидя предстоящую схватку с ним. Он был готов к испытаниям Великой Отечественной войны вместе со своим народом, потому что стойкость и мужество отличали его личность, а атмосфера сурового испытания была близка его творчеству. В рассказе-очерке «Семья Иаанова* (ныне печатается под названием «Возвращение») А. Платонов с сердечной заботой стал 764 восполнять урон, нанесенный душам людей в войну. Война не только отстаивала сокровенно-человеческое, но и вносила огрубелость в сердца. Требовалось возобновление частей души, которые обгорели на поле боя. В этом нуждается и капитан Иванов, герой рассказа Платонова «Возвращение». Пережив с народом решающие испытания, оставив ему свои книги, А. Платонов сохранил в них свою доброту и мудрость. Из Ямской слободы вышли в свое вечное странствие платоновские герои. А духовная родина мастера — в его обостренной человечности. В. Свительский Вопросы и задания 1. Что вы знаете о жизни Платонова? Что нового вы узнали о писателе, прочитав статью? 2. Какие рассказы Платонова вам известны? О чем они? Перескажите кратко один из наиболее любимых вами рассказов. Назовите героев платоновских произведений. Чем они интересны? 3. Постарайтесь определить, какие рассказы писателя начинаются так: «Рано утром мать уходила со двора в поле на работу. А отца в семейстпе не было: отец давно ушел на главную работу — на войну, и по вернулся оттуда...*; «Давно, в старинное время, жил у нас па улице старый на вид человек...*; «Жил па свете маленький цветок. Никто не знал, что он есть на земле...«; «В Толубеевском депо лучшим паровозным машинистом считался...*. 4. Какой герой и из какого рассказа сказал так: «Давай псе трудом работать, и все живые будут...*; «Я жнть родителями поставлен, я по закону родился, я тоже всему свету нужен, как и ты, без меня тоже, значит, нельзя...*; «А отчего ты на других непохожий?..*? Возвращение В сокращении Алексей Алексеевич Иванов, гвардии капитан, убывал из армии по демобилизации. В части, где он прослужил всю войну, Иванова проводили, как и быть должно, с сожалением, с любовью, уважением, с музыкой и вином. Близкие друзья и товарищи поехали с Ивановым на желез- 165 нодороЖную станцию и, попрощавшись там окончательно, оставили Иванова одного. Поезд, однако, опоздал на долгие часы, а затем, когда эти часы истекли, опоздал еще дополнительно. Наступала уже холодная осенняя ночь; вокзал был разрушен в войну, ночевать было негде, и Иванов вернулся на попутной машине обратно в часть. На другой день сослуживцы Иванова снова его провожали; они опять пели песни и обнимались с убывающим в знак вечной дружбы с ним, но чувства свои они затрачивали уже более сокращенно, и дело происходило в узком кругу друзей. Затем Иванов вторично уехал на вокзал; на вокзале он узнал, что вчерашний поезд все еще не прибыл, и поэтому Иванов мог бы, в сущности, снова вернуться в часть на ночлег. Но неудобно было в третий раз переживать проводы, беспокоить товарищей, и Иванов остался скучать на пустынном асфальте перрона. Возле выходной стрелки станции стояла уцелевшая будка стрелочного поста. На скамейке у той будки сидела женщина в ватнике и теплом платке; она и вчера там сидела при своих вещах, и теперь сидит, ожидая поезда. Уезжая вчера ночевать в часть, Иванов подумал было: не пригласить ли и эту одинокую женщину, пусть она тоже переночует у медсестер в теплой избе, зачем ей мерзнуть всю ночь, неизвестно — сможет ли она обогреться в будке стрелочника. Но пока он думал, попутная машина тронулась, и Иванов забыл об этой женщине. Теперь та женщина по-прежнему неподвижно находилась на вчерашнем месте. Это постоянство и терпение означали верность и неизменность женского сердца, по крайней мере, в отношении вещей и своего дома, куда эта женщина, вероятно, возвращалась. Иванов подошел к ней: может быть, ей тоже не так будет скучно с ним, как одной. Женщина обернулась лицом к Иванову, и он узнал ее. Это была девушка, ее звали «Маша — дочь пространщика», потому что так она себя когда-то назвала, будучи действительно дочерью служащего в бане, пространщика. Иванов изредка за время войны встречал ее, наведываясь в один БАО\ где эта Маша, дочь пространщика, служила в столовой помощником повара по вольному найму. 1 1 БЛО батальон аэродромного обслуживания. 166 В р?фужвю1цей их осенней природе было уныло и грустно в этот час. Поезд, который должен увезти отсюда домой л Машу, и Иванова, находился неизвестно где в сером пространстве. Единственное, что могла утешить и развлечь сердце человека, было сердце другого человека. Иванов разговорился с Машей, и ему стало хорошо. Маша была миловидна, проста душою и добра своими большими рабочими руками и здоровым, молодым телом. Она тоже возвращалась домой и думала, как она будет жить теперь повой гражданской жизнью; она привыкла к своим военным подругам, привыкла к летчикам, которые любили ее, как старшую сестру, дарили ей шоколад и называли * просторной Машей» а а ее большой роет и сердце, вмещающее, как у истинной сестры, всех братьев в одну любовь и никого а отдельности. А теперь Маше непривычно, странно и даже боязно было ехать домой к родственникам, от которых она уже отвыкла. Иванов и Маша чувствовали себя сейчас осиротевши ми без армии; однако Иванов не мог долго пребывать в уныло-печальном состоянии: ему казалось, чти и такие минуты кто-то издали смеется над ним и бывает счастливым вместо него, и он остается лишь нахмуренным простачком. Поэтому Иванов быстро обращался к делу жизни, то есть о:[ паходил себе какое-либо занятие нли утешение либо, как он сам выражался, простую подручную радость, -и тем выходил но своего уныния. Он придвинулся к Маше и попросил, чтобы она по-това-рищеекп позволила ему поцеловать се в щеку. — Я чуть-чуть, сказал Иванов, — а то поезд опаздывает, скучно его ожидать. — Только поэтому, что поезд опаздывает? — спросила Маша и внимательно посмотрела н лицо Иванова. Бывшему капитану было на вид лет тридцать пять; кожа на лице его, обдутая ветрами и загоревшая на солнце, имела коричневый цвет; серые глаза Иванова глядела па Машу скромно, даже застенчиво, н говорил он хотя и прямо, по деликатно н любезно, Маше понравился его глухой, хриплый голос пожилого человека, его темное грубое лицо и выражен не силы и беззащитности на нем, Иванов погасил огонь в трубке большим пальцем, нечувствительным к тлеющему жару, я вздохнул в ожидании разрешения. Маша отодвинулась от Иванова. От него сильно пахло тябя- ---------—;-------- ---- —-------- 767 ком, сухим поджаренным хлебом, немного вином:, — теми чистыми веществами, которые произошли из огня или сами могут родить огонь. Похоже было, что 1-Тнянпв только и питался табаком, сухарями, ПИВОМ и вином. Иванов Повторил свою просьбу. Я осторожно, я поверхностно. Маша... Вообразите, что н вам дядя. — Я вообразила уже... Я вообразила, что вы мне папа, а пс дядя. — Вов как... Так вы позволите,.. — Отцы у дочерей не спрашивают, — засмеялась Маша. Позже Иванов признавался себе, что волосы Маши пахнут, как осенние павшие листы) в лесу, и он не мог их никогда забыть... Отошедши от железнодорожного пути, Иванов разжег небольшой костер, чтобы приготовить яичницу на ужин для Маши и для себя. Ночью пришел поезд и увез Иванова и Машу в их сторону, на родину. Двое суток они ехали вместе, а на третьн сутки Маша доехала до города, где она родилась двадцать лет тому назад. Маша собрала своп веши в вагоне и попросила Инмштя поудобнее направить ей па спину мешок, но Иванов взял ее мешок себе па плечи i вышел нс лед за Машей из вагона, хотя ему сше оставалось ехать до места более суток. Маша была удивлена и тронута вниманием Иванова. Она боялась сразу остаться одна в городе, где она родилась и жила, но который стал теперь для нее почти чужбиной. Мать н отец Маши были угнаны отсюда немцами и погибли в неизвестности, а теперь остались у Маши на родине лишь двоюродная сестра и две тетки, и к ни» Маша не чувствовала сердечной привязанности. Иванов офоу м и л у железнодорожного коменданта остановку в городе и остался с Машей, В Сущности, ему нужно было бы скорее ехать домой, где его ожидала жена и двое детей, которых он не видел четыре года. Однако Иналов откладывал: радостный и тревожный чае свидания с семьей. Он сам не знал, почему так делал, — может быть, потому, что хотел погулять еще немного на воле. Маша не знала семейного положения Иванова и по девичьей застенчивости не спросила его о нем. Она доверились Иванову if о доброте сердца, не думая более ни о чем. 16S Через два дня Иванов уезжал далее, к родному мейгу. Маша провожала его на вокзале. Иванов привычно поцеловал ее и любезно обещал вечно помнить ее образ. Маша улыбнулась в ответ и сказала: ■ Зачем меня помнить вечно? Этого не надо, и вы все равно забудете,,. Я же ничего не прошу от вас, забудьте меня, — Дорогая моя Маша! Где вы раньше были, почему я дави о-дашго не встретил пае? — Я до войны в десятилетке была, а давно-давно меня совеем не было... Поезд пришел, и они попрощались. Иванов уехал и нс видел, как Маша, оставшись одна, заплакала, потому что никого не могла забыть, ни подруги, ни товарища, е кем хоть однажды сводила ее судьба. Иванов! смотрел через окно вагона на попутные домики городка, который он едва ли когда увидит в своей жизни, и думал, что в таком лее подобном домике, но в другом городе, живет его жена Люба с детьми Петькой и Настен, к они ожидают его; он еще из части послал жеие телеграмму, что он без промедления выезжает домой и желает как можно скорее поцеловать ее и детей. Любовь Васильевна, жена Иванова, три дня подряд выходила ко всем поездам, что прибывали с запада. Она отпрашивалась е работы, не выполняла нормы и по ночам не спала от радости, слушая, как медленно и равнодушно ходил маятник стенных часов. На четвертый день Любовь Васильевна послала на вок вал детей — Петра и Пастю, чтобы они встретили отца, если он приедет днем, а к ночному поезду она опять вышла сама, Иванов приехал па шестой день. Его встретил сын Петр; сейчас Петрушке шел уже двенадцатый год, и степ, не сразу узнал своего ребенка и серьезном подростке, который казался старше своего возраста. Отец увидел, что Петр был малорослый и худощавый мальчуган, но зато головастый, лобастый, н лпыо у него было спокойное, словно бы уже привычное к житейским заботам, а маленькие карие глаза его глядели на белый свет сумрачно и недовольно, как будто повсюду они видели одни непорядок. Одет-обут Петрушка был аккуратно: башмаки на нем были поношенные, но еще годные, штаны и куртка старые, переделанные из отцовской гражданской одежды, но без нро- — - - ------------169 рсх — где нужно, там заштопано, где потребно, там положена латка, и весь Петрушка походил на маленького, небогатого, но исправного мужичка. Отец удивился и вздохнул. — Ты отец, что ль? — спросил Петрушка, когда Иванов его обнял и поцеловал, приподнявши к себе. — Знать, отец! — Отец... Здравствуй, Петр Алексеевич! Здравствуй... Чего ехал долго? Мы ждали-ждали. — Это поезд, Петя, тихо шел... Как мать и Настя: жи-вы-здоровы? — Нормально, — сказал Петр. — Сколько у тебя орденов? — Два, Петя, и три медали. — А мы с матерью думали — у тебя на груди места чистого нету. У матери тоже две медали есть, ей но заслуге выдали... Что ж у тебя мало вещей — одна сумка! Мне больше не нужно. — А у кого сундук, тому воевать тяжело? — спросил сын. Тому тяжело, согласился отец. С одной сумкой легче. Сундуков там ни у кого не бывает. — А я думал — бывает. Я бы в сундуке берег свое добро — в сумке сломается и помнется. Он взял вещевой мешок отца и понес его домой, а отец пошел следом за ним. Мать встретила их на крыльце дома; она опять отпросилась с работы, словно чувствовало ее сердце, что муж сегодня приедет. С завода она сначала зашла домой, чтобы потом пойти на вокзал. Она боялась — не явился ли домой Семен Евсеевич: он любит заходить иногда днем; у него есть такая привычка являться среди дня и сидеть вместе с пятилетней Настей и Петрушкой. Правда, Семен Евсеевич никогда пустой не приходит, он всегда принесет что-нибудь для детей — конфет, или сахару, или белую булку, либо ордер на промтовары. Сама Любовь Васильевна ничего плохого от Семена Евсеевича не видела; за все эти два года, что они знали друг друга, Семен Евсеевич был добр к ней, а к детям он относился, как родной отец, и даже внимательнее иного отца. Но сегодня Любовь Васильевна не хотела, чтобы муж увидел Семена Евсеевича; она прибрала кухню и комнату, в доме должно быть чисто и 170 _____________________ ничего постороннего. А позже, завтра или послезавтра, она сама расскажет мужу всю правду, как она была. К счастью, Семен Евсеевич сегодня не явился. Иванов приблизился к жене, обнял ее и так стоял с нею, не разлучаясь, чувствуя забытое и знакомое тепло любимого человека. Маленькая Настя вышла из дома и, посмотрев на отца, которого она не помнила, начала отталкивать его от матери, упершись руками в его ногу, а потом заплакала. Петрушка стоял молча возле отца с матерью, с отцовским мешком за плечами; обождав немного, он сказал: — Хватит вам, а то Настька плачет, она не понимает. Отец отошел от матери и взял к себе на руки Настю, плакавшую от страха. — Настька! окликнул ее Петрушка. — Опомнись, — кому я говорю! Это отец наш, он нам родня!.. В доме отец умылся и сел за стол. Он вытянул ноги, закрыл глаза и почувствовал тихую радость в сердце и спокойное довольство. Война миновала. Тысячи верст исходили его ноги за эти годы, морщины усталости лежали на его лице, и глаза резала боль под закрытыми веками — они хотели теперь отдыха в сумраке или во тьме. Пока он сидел, вся его семья хлопотала в горнице и на кухне, готовя праздничное угощение. Иванов рассматривал все предметы дома по порядку — стенные часы, шкаф для посуды, термометр на стене, стулья, цветы на подоконниках, русскую кухонную печь... Долго они жили здесь без него и скучали по нем. Теперь он вернулся и смотрел на них, вновь знакомясь с каждым, как с родственником, жившим без него в тоске и бедности. Он дышал устоявшимся родным запахом дома — тлением дерева, теплом от тела своих детей, гарью на печной загнетке. Этот запах был таким же и прежде, четыре года тому назад, и он не рассеялся и не изменился без него. Нигде более Иванов не ощущал этого запаха, хотя он бывал за войну по разным странам в сотнях жилищ; там пахло иным духом, в котором, однако, не было свойства родного дома. Иванов вспомнил еще запах Маши, как пахли ее волосы; но они пахли лесною листвой, незнакомой заросшей дорогой, не домом, а снова тревожной жизнью. Что она делает сейчас и как устроилась жить по-граждански, Маша— дочь иространщмка? Бог с ней... 171 Иванов в ид ел т что более всех действовал пи дому Пет* рушка. Мали того, что он сам работал* он .и матери с Настен давал указанна, что надо делать, и что не надо, и как надо делать правильно. Настя покорно слушалась Петрушку и уже не боялась отца, как чужого человека; у нее было живое сосредоточенное лицо ребенка, делающего все в живпи по правде и всерьез, и доброе сердце* потому что о Fia не обижалась на Петрушку. — Настенька, опорожни кружку от картошечкой шкурки, мне посуда нужна... Настя послушно освободила кружку и вымыла ее. Мать меж тем поспешно готовила пирог-скородум, замешанный без дрожжей, чтобы посадить се’О в печку, в которой Петрушка уже разжег огонь. — Поворачивайся, мать, поворачивайся живее! — командовал Петрушка, ■ Ты видишь, у меня печь наготове. Привыкла копаться, стахановка! — Сейчас* Петруша, я сейчас.— послушно говорила мать. — Я изюму положу, и вес, отец ведь давно, наверно, не кушал изюма. Я давно изюм берегу. Он ел его*— сказал Петрушка*— Нашему войску изюм тоже дают. Наши бойцы, гляди, какие мордастые ходят, они харчи едят... Настька, чего ты села — в гости, что ль, пришла? Чисть картошку, к обеду жарить будем па сковородке.,* Одним пирогом семыо ffc у кормишь! Пока мать готовила пирог, Петрушка посадил в печь большим рогачом чугун со щами, чтобы не горел зря огонь, и тут же сделал указание и самому огню в печи; — Чего горишь по-лохматому — ишь* во все стороны ерзаешь! Горл ровно* Грей под самую еду. даром, что ль, деревья на дрова в лесу росли... А ты, Настька, чего ты щепку как попало в печь насовала, надо уложить ее было, как я тебя учил. И картошку опять ты чистишь по-то л стому, а надо чистить тонко - - зачем ты мясо с картошки стругаешь: от згого у нас питание пропадает... Я тебе сколько раз про то говорил, теперь последний раз говорю, а потом но затылку получишь! — Чего гы, Петруша, Настю-то все теребишь, ■ кротко произнесла мать, — Чего она тебе? Разве сторонится она столько картошек очистить п ■чтоб тебе тонко было, как у парикмахера, нигде мяса не задеть,,, К нам отец приехал, а ты все серчаешь! 172 --------------------=---------- — Я не сор чаю, я пи делу... Отца кормить надо, он с войны пришел, а вы добро портите... У нас в кожуре от картошек за полый год сколько пищн-то пропало?.. Если Г) свиноматка у пас была, можно б ее за год одной кожурой откормить й на выставку послать, а на выставке наги медаль бы дали... Видали, что было бы, а вы по понимаете! Иваном не знал, что у него вырос такой сьш. и теперь сидел и удивлялся его разуму. Но ему больше нравняясь маленькая кроткая Настя, гоже хлопочущая своими ручками по хозяйству, и ручки ее ужо были привычные н умелые. Значит, они давно приучены работать по дому. — Люба, — спросил Иванов жену, — ты что же мне ничего не говоришь — как ты это время: жила без меня, как твое здоровье и что на работе ты делаешь?.. Любовь Васильевна теперь стеснялась мужа, как невеста: она отвыкла от него. Она даже краснела, когда муж обращался к ней, и лицо ее, как в юности, принимало застенчивое, испуганное выражение, которое столь нравилось Иванову. — Ничего, Алеша... Мы ничего жили. Дети болели мало, я растила их. Плохо, что я дома с ними только ночью бываю. Я" па кирпичном заводе работа jo, на прессу, ходить туда далеко... Где работаешь? — не понял Иванов, — На кирпичном заводе, на прессу. Квалификации ведь у меня не было, сначала я во дворе разнорабочей была, а потом меня Обучили и нн пресс поставили. Работать хорошо, только дети одни и одни... Видишь - какие выросли. Сами неё умеют делать, как взрослые стали. — тихо произнесла Любовь Васильевна. — К хорошему ли ото, Алеша, сама не знаю... — Там видно будет, Люба... Теперь мы все вместе будем я:ить, потом разберемся — что хорошо, что плохо... — При тебе все лучше будет, а то я одна по знаю что правильно, а что нехорошо, п я боялась. Тьт сам теперь думай, как детей нам растить.® Иванов встал и прошелся по гори пне. — Так, значит, в общем ничего, говоришь, настроение здесь было у вас? — Ничего, Алеша, все уже прошло, мы протерпели. Только по тебе мы сильно скучали, и страшно было, что ты ------:---------------- - ------ —----------- 173 никогда к нам не приедешь, что ты погибнешь там, как другие... Она заплакала над пирогом, уже положенным в железную форму, и слезы ее закапали в тесто. Она только что смазала поверхность пирога жидким яйцом и еще водила ладонью руки по тесту, продолжая теперь смазывать праздничный пирог слезами. Настя обхватила ногу матери руками, прижалась лицом к ее юбке и исподлобья сурово посмотрела на отца. Отец склонился к пей. — Ты чего?.. Настенька, ты чего? Ты обиделась на меня? Он поднял ее к себе на руки и погладил ей головку. — Чего ты, дочка? Ты совсем забыла меня, ты маленькая была, когда я ушел на войну... Настя положила голову на отцовское плечо и тоже заплакала. — Ты что, Настенька моя? — А мама плачет, и я буду. Петрушка, стоявший в недоумении возле печной загнетки, был недоволен. — Чего вы все?.. Настроеньем заболели, а в печке жар прогорает. Сызнова, что ль, топить будем, а кто ордер на дрова нам новый даст! По старому-то все получили и сожгли, чуть-чуть в сарае осталось — поленьев десять, и то одна осина... Давай, мать, тесто, пока дух горячий не остыл. Петрушка вынул из печи большой чугун со щами и разгреб жар на поду, а Любовь Васильевна торопливо, словно стараясь поскорее угодить Петрушке, посадила в печь две формы пирогов, забыв смазать жидким яйцом второй пирог. Странен и еще не совсем понятен был Иванову родной дом. Жена была прежняя - с милым, застенчивым, хотя уже сильно утомленным лицом, и дети были те самые, что родились от него, только выросшие за время войны, как оно и быть должно. Но что-то мешало Иванову чувствовать радость своего возвращения всем сердцем, — вероятно, он слишком отвык от домашней жизни и не мог сразу понять даже самых близких, родных людей. Он смотрел на Петрушку, на своего выросшего первенца-сы-на, слушал, как он дает команду и наставления матери и 174 — А дядя Семен придет. Это я ему оставила. Пирог не ваш, я сама его не ела, Я его под подушку положу, а то остынет,.- Настя сошла со стула и Отнесла кусок пирога, обернутый салфеткой, па кровать и положила его там пол подушку. Мать вспомнила, что она тоже накрывала готовый пирог подушками, когда пекла его Первого мая, чтобы пирог пс остыл к приходу Семёна Евсеевича, — А кто этот дядя Семен? спросил Иванов жену, Любовь Васильевна не знала, что сказать, и сказала: — Нс знаю, кто такой... Ходит к детям один, его жену и его детей немцы убили, он к нашим детям привык и ходит и грать с ними, — Как играть? — удиви лог Иванов, — Во что же они играют здесь у тебя? Скольку ему лет? Петрушка проворно посмотрел на мать и на отца; мать в ответ отцу ничего не сказала, только глядела на Настю грустными глазами, а от ей по- недоброму улыбнулся, встал со стула и закурил папиросу. Где же игрушки, в которые это® дядя Семей с вами играет? — спросил затем отец у Петрушки. Ластя сошла со стула, влезла на другой стул у комода, достала с комода книжки и принесла их отцу. - Они книжки-игрушки, - сказала Настя отцу, — дядя Семен мне вслух их читает: вот какой забавный Мишка, он игрушка, он и книжка... Иванов взял в руки книжки-игрушки, что подала ему дочь: про медведя Мишку, про пушку-игрушку, про домик, где бабупгка Домна живет и лен со внучкой прядет... - Петрушка вспомнил, что пора уже вьюшку в печной трубе закрывать, а то тепло из дома выйдет. Закрыв нъюшку, он сказал отцу: Он старей тебя — Семен Евсеич!.. Он нам пользу приносит, пусть живет... Глянув на всякий случай в окно. Петрушка заметил, что та_ч па небе гглывут не те облако, которые должны плыть в сентябре, — Чтой-то облака, проговорил Петрушка, -■ свинцовые пльшут — из них, должно быть, слег пойдет! Иль наутро зима спозаранку станет? Ведь что ж тогда нам де- 176 дать-то: картон; к а вся в иоде, заготовки в хозяйстве нету,.. Ишь положение какое!.. Иванов глядел па своего сына, слушал его слова и чувствовал свою робость перед ним. Он хотел было спросить у жены более точно, кто же такой этот Семен Евсеевич, что ходит уже два года в его семейство, н к кому он ходит — к Насте или к его миловидной жене, — по Петрушка отвлек Любовь Васильевну хозяйственными делами: - Давай мне, мать, хлебные карточки на завтра и талоны на прикрепление, И еще талоны на керосин давай завтрц последний день» и уголь древесный надо паять, а ;ты мешок потеряла, а там отпускают в нашу тару, ищи теперь мешок, где хочешь, иль нз тряпок новый шей, магл жите, без мешка нельзя. Л Настька пускай завтра к нам во двор за водой hi; [«го не пускает, а то много воды из колодца черпают: зима нот при дот. вода тогда ниже опустится, и у нас веревки не хватит бадью опускать, а снег жевать не будешь, а растапливать его ■ дрова гоже нужны. Говоря свои слова. Петрушка одновременно заметал возле печки и склады в ал в порядок кухонную утварь. Потам он вынул из печи чугун со щами. Закусили немножко пирогом, теперь щи мясные с хлебом будем есть, указал всем Петрушка. — А тебе, Отец, завтра с угря надо бы в райсовет н военкомат сходить, станепп, сразу на учет — скорей карточки на тебя получим. — Я схожу, — покорно согласился отец. — Сходи, не позабудь, п то утром проспишь п забудешь, — Нет, я не забуду. — пообещал отец. Свой первый общий обед после войны, щи и мясо, семья съела в молчании, даже Петрушка сидел спокойно, точно отец с матерью и дети боялись нарушить нечаянным словом тихое счастье вместе сидящей семьи. Потом Иванов спросил у жены: — Как у нас, Люба, с одеждой - наверно, пообносились? В старом ходили, а теперь обновки будем справлять, - улыбнулась Любовь Васильевна. — Я чинила на детях, что было на них, н твои костюм, двое твоих штанов - ------- — —=----- —--------г 177 и все белье твое перешила на !шх. Знаешь, лишних денег у нас не было, я детей надо одевать,., — Правильно сделала, — ска да л Иванов, детям ничего не жалей, — Я не жалела, и пальто продала, что ты мне купил, теперь хожу а ватнике. Ватник у нее короткий, она ходит — простудиться может, — вы сказался Петрушка. — Я кочегаром в баню поступлю, получку буду получать п справлю ей пальто. Па базаре торгуют на руках, н ходил — при нанялся, там есть подходящие... — Без тебя, бея твоей получки обойдемся, — скала л отец. Посло обеда Настя надела на нос больший очки и села у окна штопать материны варежки, которые мать надевала теперь под рукавицы на ргйюте, -- уже холодно стало, осень во дворе. Петрушка глянул на сестру и осерчал на нее: — Ты что балуешься, зачем очки дяди Семена одела?., — А -я через очки гляжу, л не в них. — Еще чего! Я вижу! Вот испортишь глаза и ослепнешь, я потом будешь иждивенкой всю жизнь проживать и на пенсии. Скинь очки сейчас же, — я тебе говорю! И брось варежки штопать, мать сама заштопает плп я сам возьмусь, когда отделяюсь. Бери тетрадь и пиши палочки, — забыла уж, когда занималась! А Настя что — учится? — спросил отец. Мать ответила, что нет еще, она мала, пи Петрушка велит Пасте каждый день заниматься, он купил ей тетрадь, и она пишет палочкиа Петрушка еще учит сестру счету, складывая и вычитая перед ней тыквенные семена, я буквам Настю учит сама Любовь Васильев на, Настя положила варежку и вынула из ящика комода тетрадь и вставочку с пером, а Петрушка, оставшись доволен, что все исполняется по порядку, надел материн ватник и: пошел во двор колоть дрова на завтрашний день: наколотые дрова Петрушка обыкновенно приносил на ночь домой и склады нал их за печь, чтобы они там подсохли и горели затем более жарко и хозлиственно. Вечером Любовь Васильевна рано собрала ужинать; Она хотела, чтобы дети поршшше уснули и чтобы можно было наедине посидеть с мужем и поговорить с ним. Но дети по- 17S ----- — еле ужина долго не засыпали; Настя, лежавшая на деревянном диване, долго смотрела из-под одеяла на отца, а Петрушка, легший на русскую печь, где он всегда спал, и зимой, и летом, ворочался там, кряхтел, шептал что-то и не скоро еще угомонился. Но наступило позднее время ночи, и Настя закрыла уставшие глядеть глаза, а Петрушка захрапел на печке. Петрушка спал чутко и настороженно: он всегда боялся, что ночью может что-нибудь случиться и он не услышит — пожар, залезут воры-разбойники или мать забудет затворить дверь на крючок, а дверь ночыо отойдет, и все тепло выйдет наружу. Нынче Петрушка проснулся от тревожных голосов родителей, говоривших в комнате рядом с кухней. Сколько было времени — полночь или уже под утро — он не знал, а отец с матерью не спали. — Алеша, ты не шуми, дети проснутся, — тихо говорила мать. — Не надо его ругать, он добрый человек, он детей твоих любил... — Не нужно нам его любви, — сказал отец. — Я сам люблю своих детей... Ишь ты, чужих детей он полюбил! Я тебе аттестат присылал, и ты сама работала, — зачем тебе он понадобился, этот Семен Евсеич? Кровь, что ль, у тебя горит еще... Эх ты, Люба, Люба! А я там думал о тебе другое. Значит, ты в дураках меня оставила... Отец замолчал, а потом зажег спичку, чтобы раскурить трубку. — Что ты, Алеша, что ты говоришь! — громко воскликнула мать. — Детей ведь я выходила, они у меня почти не болели и на тело полные... — Ну и что лее!.. — говорил отец. — У других по четверо детей оставалось, а жили неплохо, и ребята выросли нс хуже наших. А у тебя вон Петрушка что за человек вырос — рассулсдает, как дед, а читать небось забыл. Петрушка вздохнул на печи и захрапел для видимости, чтобы слушать дальше. «Ладно, — подумал он, — пускай я дед, тебе хорошо было на готовых харчах!» — Зато он все самое трудное и важное в жизни узнал! — сказала мать. — А от грамоты он тоже не отстанет. Кто он такой, этот твой Семен? Хватит тебе зубы мне заговаривать, — серчал отец. — Он добрый человек. — Ты его любишь, что ль? 179 — Алеша, я мать твоих детей... — Ну дальше! Отвечай прямо! — Я тебя люблю, Алеша. Я мать, а женщиной была давно, с тобою только, уже забыла когда. Отец молчал и курил трубку в темноте. — Я по тебе скучала, Алеша... Правда, дети при мне были, но они тебе не замена, и я все ждала тебя, долгие страшные годы, мне просыпаться утром не хотелось. — А кто он по должности, где работает? — Он служит по снабжению материальной части на нашем заводе. Понятно. Жулик. — Он не жулик. Я пе знаю... А семья его вся погибла в Могилеве, трое детей было, дочь уже невеста была. — Неважно, он взамен другую готовую семью получил — и бабу еще не старую, собой миловидную, так что ему опять живется тепло. Мать ничего не ответила. Наступила тишина, но вскоре Петрушка расслышал, что мать плакала. Он детям о тебе рассказывал, Алеша, — заговорила мать, и Петрушка расслышал, что в глазах ее были большие остановившиеся слезы. — Он детям говорил, как ты воюешь там за нас и страдаешь... Они спрашивали у него: а почему? А он отвечал им: потому, что ты добрый... Отец засмеялся и выбил жар из трубки. — Вот он какой у вас — этот Семен-Евсей! И не видел меня никогда, а одобряет. Вот личность-то! Он тебя не видел. Он выдумывал нарочно, чтоб дети не отвыкли от тебя и любили отца. — Но зачем, зачем ему это? Чтоб тебя поскорее добиться? Ты скажи, что ему надо было? — Может быть, в нем сердце хорошее, Алеша, — поэтому он такой. А почему же? Глупая ты, Люба. Прости ты меня, пожалуйста. Ничего без расчета не бывает. — А Семен Евсенч часто детям приносил что-нибудь, каждый раз приносил, то конфеты, то муку белую, то сахар, а недавно валенки Насте принес, но они не годились размер маленький. А самому ему ничего от нас не нужно. Нам тоже не надо было, мы бы, Алеша, обошлись без его подарков, мы привыкли, но он говорит, что у него на душе лучше бывает, когда он заботится о других, тогда 180 -------- ^--------------— ■ - —^ он не так сильно тоскует о своей мертвой семье. Ты увидишь его — это не так, как ты думаешь.,. — Все это чепуха какая-то! — сказал отец. Не заду-ривай ты меня... Скучно мне, .Люба, г тобою, а я жить еще хочу. — Живи с нами. Алеша... — Я с вами, а ты с Сенькой-Евсейкой будешь? — Я не буду. Алеша. Он больше к нам никогда нс придет, я ОКаж-у е,му, чтобы он больше не приходил, — Так, значит, было, раз ты больше не будешь?.. Эх, какая ты, Люба, все вы женщины такие. — А лы какие? ■ с обидой спросила мать. — Что значит — все мы такие? Я не такая,,. Я работала день и ночь, мы огнеупоры делали для кладки а паровозных топках, Я стала па лицо худая, страшная, всем чужая, у меня нищий милостыни просить не станет. Мне тоже было трудно, п дома дети одни, Я приду, бывало, дома не топлено, не варено ничего, темно, дети тоскуют, они не сразу хозяйствовать сами научились, как теперь. Петрушка тоже мальчиком был,.. И стал тогда ходить к нам Семен Евсеевич. Придет — и сидит с детьми. Он ведь живет совсем один. «Можно, — спрашивает меля, я буду к вам в гости ходить, я у вас отогреюсь?* Я говорю ему, что у нас тоже холодно и у нас дрова сырые, а он мне отвечает: «Ничего, у меня вся душа продрогла, я хоть возле ваших детей посижу, а топить печь для меня не нужно*. Я сказала ладно, ходите пока: детям с вами не так боязно будет, Потом я тоже привыкла к нему, н всем нам бывало лучше, когда он приходил. Я глядела на него и вспоминала тебя, что ты есть у нас,,. Есз тебя было так грустно и плохо; пусть хоть кто-нибудь приходит, тогда не так скучно бывает и время идет скорее. Зачем нам время, когда тебя нет! Ну дальше, дальше что? — поторопил отец. — Дальше ничего. Теперь ты приехал, Алеша - — Пу что ж, хорошо, если так, сказал отец. — Пора спать. Но мать попросила отца; — Обожди еще спать. Давай поговорим, я так рада с тобой, * Никак не угомонятся, — думал Петрушка на печи, -помирились, и ладно; матери па работу надо рано вставать* 1Ш а она все гуляет — обрадовалась не вовремя, перестала плакать-то s. А этот Семен любил тебя? — спросил отец. — Обожди, я гюйду Настю накрою, она раскрываете я во сне и оябпет. Мать укрыла Настю одеялом, вышла в кухню и приостановилась возле печи, чтобы послушать спит ли Петрушка? Петрушка понял мать и начал храпеть, Затем мать ушла обратно, и он услышал ее голое: — Наверно, любил. Он смотрел па меня умильно, я видела, а какая я - разве я хорошая теперь? Несладко ему было, Алеша, и кого-нибудь надо была ему любить, — Ты бы его хоть поцеловала, раз уж так у вас задача сложилась, по-доброму произнес отец. — Ну вот еще! Он меня сам два раза поцеловал, хоть я и не хотела. — Зачем же он так делал, раз ты не хотела? — Не знаю. Он говорил, что забылся и жену вспомнил, а я на жену его немножко похожа. — А он на меня тоже похож? — Нет, не похож. На тебя никто нс похож, ты один, Алеша. — Я один, говоришь? С одно го-то счет и начинается: одни, потом два. — Так он меня только в щеку поцеловал, а не в губы. — Зто все равно куда. — Нет, не все равно, Алеша... Что ты понимаешь в пашей жизни? — Кац что? Я всю войну провоевал, я смерть видел ближе, чем тебя... — Ты воевал, а я по тебе здесь обмирала, у меня руки от горя тряслись, а работать надо было о бодростью, чтоб детей кормить и государству польза против кенрнлте-лей-фаш истов. Мать говорила спокойно, только сердце се мучилось, и Петрушке было жалко мать: он знал, что она научилась сама Обувь чинить себе и ему с Настей, чтобы дорого не пла-тптьсапожшрКу, и за картошку исправляла алектричеекие печки сосед я м. <. „ > Отец, слышно было, часто и трудно дышал. — Ыу вот я и дома, сказал он. Бонны нет, а ты а сердце ранила меня... Ну что ж, живи теперь с Сенькой и 182 --- ------------------------------------ Ёййейкой! Ты нотису, посмешище сделала не меня, а я тоже человек, а не игрушка... Отец начал в темноте одеваться и обуваться. Потом он важен керосиновую лампу, сел за стол и в ввел часы ня буке. — Четыре чаев, сказал он сам себе. — Темно еще. Правду говорят, баб много, а жены одной нету. Стало тихо в доме. Настя ровно дышала но сне на деревянном диване. Петрушка приник к подушке на теплой печи и забыл, что ему нужно храпеть. — Алеша! — добрым голосом сказала мать. — Алеша, прости меня! Петрушка услышал, как отец застонал и как потом хрустнуло стекло; через щели занавески. Петрушка видел, что в ком пате, где были емгец и мать, стало темнее* но огонь еще горел, *0н стекло у лампы раздавил, — догадался Петрушка, а стекол нету нигде». Ты руку себе порезал, — сказала мать. — У тебя кровь течет, возьми полотенце в комоде. — Замолчи! закричал отец на мать. — Я голоса твоего слышать не могу... Буди детей, буди сейчас же!.. Буди, тебе говорят! Я им расскажу, какая у них мать! Пусть они знают! Настя вскрикнула от испуга и проснулась, — Мама! — позвала она, — Можно, я к тебе? Настя любила приходить ночью к матери па кровать и греться у псе под одеялом. Петрушка сел па печн, спустил ноги вниз и сказал всем: — Спать пора! Чего вы разбудили меня? Дня еще нету, темно во лворе! Чего вы шумите и свет зажгли? — Спи, Настя, спи, рано еще, я сейчас сама к тебе приду. -■ ответила мать. И ты, Петрушка, не вставай, не разговаривай больше. — А вы чего говорите? Чего отцу надо? — заговорил Петрушка. ■ А тебе какое дело — чего мне надо! — отозвался отец. — Ишь ты, сержант какой! — А зачем ты стекло у лампы раздавливаешь? Чего ты мать пугаешь? Она и так худая, картошку без масла ест, а масло Настьке отдает. — А ты знаешь, что мать делала тут, чем занималась? жалобным голосом, как маленький, вскричал отец. 183 Алеща! — кротко обратилась Любовь Васильевна к мужу, — Я зЙйш, я вес знаю! — говори л Петрушка. — - Мать по тебе плакала, тебя ждала, а ты приехал, она тоже плачет. Ты не знаешь! Да ты еще не понимаешь ничего! — рассерчал отец. — Вот вырос у нас отросток. — Я все дочиста понимаю, отвечал Петрушка с печки. Ты сам не понимаешь, У нас дело есть, жить надо, я вы ругаетесь, как глупые какие... Петрушка умолк; оп прилегла свою подушку к нечаянно, неслышно заплакал. — Большую волю ты дома взял, — оказал отец. Да теперь уж все равно, живи здесь за хозяин а... Утерев слезы, Петрушка ответил отцу: — Эх ты, какой отец, чего говоришь, п сам старый и на войне был.., Бои пойди завтра в ни валидную кооперацию, там дядя Харнгон за придав ь5йм служит, а он хлеб режет, никого не обвешивает, Он тоже па войне был н домой нерпу лея. Пойди у него спроси, он всем говорит ж смеется, я сям слышал. У него жена Анюта, она па шофера выучилась ездить, хлеб развозит теперь, а сама добрая, хлеб не ворует. Она тоже дружила и в гости ходила, ее угощали там. Этот знакомый ее с орденом был, он без руки и [’данным служит в магазине, где но единичкам нромтовар выбрасывают.,. — Чего ты городишь там, спи лучше, скоро светать начнет, ■ сказала мать. — А вы мне тоже спать ке давали.,. Светать еще пс скоро будет. Этот без руки сдружился с Анютой, стало им хорошо житься. А Харитон на войне жил, Потом Харитон приехал и стал ругаться с Анютой. Весь день ругается, а ночью вино пьет п закуску ест. а Анюта плачет, не ест ничего. Бугзлся-ругался, потом уморился, не стал Анюту мучит к и сказал ей: чего у тебя один безрукий был. ты дура баба, вот у меня без тебя и Глашка была, и Апроська была, и Маруська была, и тезка твоя Нюшка была, и еще па добавок Магд ал инка была. А сам смеется, И тетя Анюта смеется, потом она сама хвалилась — Харитон ее хороший, лучше нигде нету, оп фашистов убивал и от разных женщин ему отбоя нету. Дядя Харитон вес нам в лавке рассказывает; когда хлеб поштучно принимает. А теперь они жп- 1S4-------------- --------________________ вут смирно, по-хорошему. А дядя Харитон опять смеется, он ! окорит: «Обманул я свою Анюту, никого у меня не было — ни Глашки не было, ни Нюшки, пн Апроськи не было и Магдалин Kit на добавок не было, солдат — сын отечества, ему некогда жить по-дурацки, его сердце против неприятеля лежит. Это я нарочно Анюту напугал..,# Ложись спать, чтец, потуши свет, него огонь коптит бел стекла... Иванов с удивлением слушал историю, что рассказывал его Петрушка. «Вот сукин сын какой! — размышлял отец о сыне. — Я думал, он и про Машу мою окажет сейчас...# Петрушка сморился и захрапел; он уснул теперь но правде. Проснулся он, когда день стал совсем светлый, и испугался, что долго спал, ничего не сделал по дому с утра. Дома была одна Настя. Она сидела на полу и листала книжку с картинками, которую давно еще купила ей мать. Она ее рассматривала каждый день, потому что другой книги у нее не было, и водила пальчиком по буквам, как будто читала. — Чего книжку с утра пачкаешь? Положи ее на место! — сказал Петрушка сестре. — Где мать-то, на работу ушла? — Па работу, — тихо ответила Настя it закрыла книгу, — А отец куда делся? ■■■ Петрушка огляделся по дому, в кухне и в комнате. — Он взял свой меток? — Он ваял свой мешок, — сказал Настя. — А что он тебе говорил? — Он не говорил, он н рот меня и в глазки поцеловал. — Так-так, — сказал Петрушка и задумался. — Вста-na й с пола, велел оп сестре, дай я тебя умою почище и одену, мы с тобой на улицу пойдем,,, Их отец сидел в тот час на вокзале. Он уже выпил двести граммов водки и пообедал с утра по талону на путевое довольствие. Пн еще ночью окончательно решил уехать в тот город, где он оставил Машу, чтобы скова встретить ес там и, может быть, уже никогда не разлучаться с нею. Плохо, что он много старше этой дочери пространiцнка, у которой волосы пахли природой. Однако там видно будет, как оно получится, вперед нельзя угадать. Все лее Иванов надеялся, что Маша хоть немного обрадуется, когда снова увидит его, и итого будет с него достаточно; значит, и у не- 185 го есть новый близкий человек, и притом прекрасный собою, веселый и добрый сердцем, А там видно будет! Вскоре пришел поезд, который шел в ту сторону, откуда только вчера прибыл Иванов* Он $зял свой вещевой мешок и пошел па посадку. * Вот Маша не ожидает меня. — думал Иванов, Она мне говорила, что я все равно забуду ее и мы никогда с пей не увидимся, а я к ней еду eei гч я с навсегда». Он вошел в тамбур вагона и остался а нем, чтобы, когда поезд пойдет, посмотреть в иоеледний раз на небольшой город, где of! жил до войны, где у пего рождались дети... Он еще рак лоте л поглядеть на оставленный дом; его можно разглядеть из вагона, потому что улица, на которой стоит дом, где он жил, выходит па железнодорожный переезд и через тот переезд пойдет поезд. Поезд тронулся и тихо поехал через станционные стрелки в пустые осенние поля, Иванов ваялся за поручни вагона и смотрел из тамбура на домики, здания, сараи, на пожарную каланчу города, бывшего ему родным. Он узнал Две высокие трубач вдалеке; одна была ни мглловаренном, а другая на кирпичном заводе; там работала сейчас Люба у кирпичного пресса; пусть она живет теперь по-своему, а он будет жить по-своему. Может быть, он и мог бы ее простить, но что ото значит? Бее равно его сердце ожесточи -лось против нее, и нот а чем прощения человеку, который целовался п жил с другим, чтобы ire гак скучно, пе в одиночестве проходило время войны и разлуки с мужем. А то, что Люба стала близкой к своему Семену или Евсею потому, ЧТО жить ей было трудно, что нужда и тоска мучили ее, так ото но оправдание, дто подтверждение ее чувства. Вся любовь происходит из нужды !L тоски, если бы человек на в чем не нуждался п не тосковал, он никогда по полюбил бы другого человека. Иванов собрался было уйти из тамбура в вагон, чтобы лечь спать, не желая смотреть в последний раз па дом, где он жил и где остались его дети; не надо себя мучить напрасно. Он выглянул вперед — далека ли осталось до переезда, и тут же увидел его. Железнодорожный путь здесь пересекала сельская грунтовая дорога, шедшая в город; на этой земляной дороге лежали пучки соломы и сена, упавшие с возов, ивовые прутья и конский навоз. Обычно эта дорога была безлюдной, кроме двух бяаарчьгх дней в неде- 186 -------------------- -_________________________ лю; редко, бывало. пройдет крестьянин в город о полным возом tie па или возвращается обратно в дере а ню. Так было и сейчас; пустой лежала деревенская дорога; лишь из города, из улицы, в которую входила дорога, бежали вдалеке какие-то двое ребят; один был побольше, а другой поменьше, и больший, веян на руку меньшего, быстро увлекал его за собою, а меньший, как ни торопился, как ни хлопотал усердно ножками, а не поспевал за большим. Тогда тот, что был побольше, волочил его за собою. У последнего дома города они остановились и поглядели в сторону вокзала. решая, должно быть, идти км туда нлн не надо. Потом они посмотрел it на пассажирский поезд, проходивший через переезд, и побежали по дороге прямо к поезду, словно захотев вдруг догнать его. Вагон, в котором стоял Иванов, миновал переезд. Иванов поднял мешок с пола, чтобы пройти в вагон и леч!. спать на верхнюю полку, где не будут метать другие пассажиры. Но успели или нет добежать те двое детей хоть до последнего вагона поезда'.1' Иванов высунулся из тамбура и посмотрел назад. Двое детей, взявшись за руки, все еще бежали по дороге к переезду. Они сразу оба упали, поднялись и опять побежали вперед. Больший из них поднял одну свободную руку н, обратив лицо по ходу поезда в сторону Иванова, махал рукою к себе, как будто призывая кого-то, чтобы тот возвратился к нему. И тут же они снова упали на землю. Планов разглядел, что у большего одна нога была обута и валенок, а другая а калошу, - от этого он л: падал так часто. Иванов закрыл глаза, не желая видеть и чувствовать боли упавших обессилевших детей, и сам почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго н напрасно всю его жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив все его существо теплом и содроганием.. Он узнал вдруг все, что знал прежде, гораздо точнее и действительней. Прежде он чу ист во вал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся с с обнажившимся сердцем. Он еще раз поглядел со ступенек вагона в хвост поезда на удаленных детей, Он уже знал теперь, что это были его дети, Петрушка и Настя. Они, должно быть, видели его, ------. ■ ----------------—187 .4,//, Платонов «Возвращение». Хуу, И.Пчално когда вагон проходил по переезду, и Петрушка звал его домой к матери, я он смотрел на них невнимательно» думал о другом и не уанал оно их детей. 70S Сейчас Петрушка и Настя бежали далеко позади поезда по песчаной дорожке возле рельсов; Петрушка по-прежнему держал за руку маленькую Настю и талоны л ее за собою, когда она не поспевала бежать ногами. Иванов кинул вещевой мешок из вагона на землю, a iготом опустился на нижнюю ступень вагона и сошел с поезда на ту песчаную дорожку, по которой бежали ему вослед его деш. порязмыинтем кяд проча тинным.,. 1. Кто герои рассказав Какой смысл имеет эпяЗЬд с женщиной в ватнике, которой котел помочь Иванов, но йогом скоро забыл о ней? О чем рассказала она Иванову на следующий день, о чем тревожила о:,? Почему они оба чувствовали себя о опр спевшими? Как расстались Маша и Иванов? Почему автор говорит только о чувствах Маши («заплакала, потому что никого не МрГЛа забыть, вп: подруги, ни товарища, с кем хот г, однажды Сводила ос судьба »)? 2. Как встретился Иванов с женой — Любовью Васильевной? Что ей приходил бей делать, когда он был на войне? Ьпиптте портрет старшего сына — Петра. Прочитайте вслух первый разговор сыив с отцом. Как этот разговор характеризует мальчика? 3. Как отец рассматривал вещи в доме? Как вы понимаете мысли Иванова о них: «Долго они жили здесь без него и вкучали по нем? 7 4. Как объяснить, что отец не мог понять ясно, .«почему у Петрушки сложился такой характер»? Как дети заботились о матери? 5. Почему И па под решил уехать ла дома, а затем вернуться домой? R чем смысл новых ощущений героя: «...почувствовал, как жарко у него стало в груди, будто сердце, заключенное и томившееся в нем, билось долго и напрасно вето сто жизнь и лишь теперь оно пробилось на свободу, заполнив вое его существо теплом и Содроганием» ? Что изменилось в герое и как он сам говорит об этом? Совершенствуйте свою речь 1 1. Почему рассказ назван «возвращение» 7 Что имел в виду автор: возвращение е войны, возвращение н детям, возвращение к человечности, состраданию? 1 (од готовьте ответ пасс уж денне. 2. Подготовьте сообщение о героях раескааа. 189 3. Как вь5 понимаете ало па н словосочетания: Но наступили п над нее ярем я чина, и Настя закрыла i/ставшие глядеть глаза: /1 у тебя вон Петрушка что за человек вырос—рассуждает, как Нед. а читать небось забыл: Мать говорила спокойно, только сердце ее мучилось; ...солдат — сын отечества, ему некогда Muni§ по-дурацки, его сердце против неприятеля лежит? 4. Какой смысл вкладывает гшютель в слова: Прежде он чествовал другую жизнь через преграду самолюбия и собственного интереса, а теперь внезапно коснулся ее обнажившимся сердцем? Можно ли считать, что эти слова отражают главную мысль рассказа? 5. Над готовьте письменный отзыв па арочн'и&ный рассказ. СТИХИ И ПЕСНИ О ВЕЛИКОИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941-1945 гг. Война. Страшное, жестокое время. Время тяжелейших испытаний, неимоверного напряжения асах сил народа, сражающегося против беспощадного врага. До песен ли в такое- тяжкое время? Оказалось, что поэзия, песня были необходимы в годы войны. До сих пор в торжественные дни юбилеев Победы в Великой Отечественной Еойне по радио н телевидению, а чаще во время семейных праздничных застолий звучат песни военных лет, грустные, задушевные, иногда даже веселые, Чаще всего ветераны войны или люди, чья память сохранила картины военного лихолетья, слушают эти песни со слезами на глазах... Самое удивительное, что большинство песен военных лет — это песни о любви. В первые дни войны нужны были призывы, лозунги, марши. И появилась призывно-торжественная песня «Священная война# на слова В. А. Лебедева-Кумача. Позже другие песни, с другой мелодией, иной интонацией становятся популярны-мн по всей стране. Наибольшее признание годучагот песни в форме любовного послания: «Землянка» на слова Алексея Суркова и «Жди меняя — Константина Симонова. Секрет необыкновенного песенного успеха «Землянки», может быть, как раз а том, что она писалась не для публикации. Это письмо, частное, личное, интимное письмо к любимой женщине. Оно было написано сразу после 190 -------------------------------------------- того, как был закончен бой, смерть отступила. И воин спешит сказать любимой «о своей негасимой любви» и тем самым поблагодарить ее, и жизнь, и судьбу. Оказавшись в ситуации, в которой бывали согни тысяч солдат чуть ли не ежедневно, Сурков сказал то, что хотел бы сказать каждый солдат, поэтому «Землянку» сразу признали фронтовики. Особое место в поэзии военных лет принадлежит Михаилу Васильевичу Исаковскому. Имя этого поэта достаточно известно среди любителей поэзии. Но его безымянная слава несравненно больше его известности. Ведь миллионы людей пели «Дан приказ ему на запад...», «В лесу прифронтовом...», «Враги сожгли родную хату», не зная имени автора. Они искренне грустили, вспоминая «старинный вальс „Осенний сон"», смахивали слезу вместе с солдатом, который «нашел... в широком поле травой заросший бугорок». Самой популярной песней Исаковского стала «Катюша». Стихотворение «Катюша» было написано в 1938 г. Конец тридцатых годов. Сгущаются тучи над нашими западными границами. Становится ясно, что, защищая родную землю, вот-вот примет на себя первый удар воин в зеленой фуражке — пограничник. О пограничниках в эти годы Исаковский пишет несколько стихотворений, но всенародно любимой песней стала именно «Катюша». Почему? Скорее всего, потому, что в ней оказались счастливо сплавлены лучшие песенные качества — музыкальность стиха и простота сюжета, близкого и понятного многим: обращение девушки к возлюбленному, полное заботы о нем. Казалось бы, всем издавна знакомая сюжетная ситуация, гениально воспроизведенная еще в «Слове о полку Игореве», когда Ярославна на стене древнего Путивля обращается к Солнцу и Ветру с просьбой помочь любимому Игорю. Исаковский повторил сюжет, но сделал это так, что стихи стали «своими», сокровенными для миллионов людей. Тема любви в песенной поэзии Исаковского не всегда радостна, не всегда связана с символами цветущей природы. Тема любви, верности приобретает глубоко трагическое звучание в стихотворении «Враги сожгли родную хату». И это стихотворение получило самый широкий отклик у миллионов современников, ибо боль от утрат, от потерь близких, самых дорогих людей была поистине всеобщей. Удивительная песенная музыкальность, мягкая лиричность интонаций были характерны для поэзии Алексея Фатьянова. «Стихи, которые он отдавал композитору, были уже почти песней, музыка ... .....==_— 191 уже жила и звучала в них где-то внутри поэтической строки*, - писал о феноменальной песенности стихов Фатьянова поэт Михаил Матусовский. Б 1942 г. поэт Алексей Фатьянов и композитор Василий Соловье в‘Седой создают песни «На солнечной поляночке» к (? Соловьи ». Маршал Г. К. Жуков называл «Соловьев» одной из лучших песен военной эпохи. Поэт-фронтовик Михаил .Луконин вспоминал: «Как мы пели „Соловьи, соловьи..."! А как замечательно пел он сам [Фатьянов] — помню слезы на глазах Твардовского». Евгений Винокуров ушел на войну, не закончив десятого класса. На фронте он был артиллеристом; о том, что он поэт, узнали уже после войны. Стихотворение «Москвичи*, ставшее затем известной песней, было написано лишь в 1953 г. Эю стихотворение-воспоминание о друзьях, которые уже никогда не вернутся с войны. Также из-за школьной парты ушел на фронт и будущий поэт Булат Окуджава, который, как и все писатели-фронтовики, часто возвращался к теме войны в своем творчестве. Песня «Здесь птицы не поют* была написана через четверть зека после окончания Великой Отчестве ни ой, но даже ветеранами войны воспринимается как подлинная, фронтовая. МИХАИЛ ИСАКОВСКИЙ Катюша Ряс цвета л и яблони л груши, Поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой. Выходила, песню заводила Про степного сивого орла, Про того, которого любила. Про того, чьи письма берегла. Ой ты, песня, песенка девичья, Ты лети за ясным солнцем вслед И бойцу на дальнем пограничье От Катюши передай привет. Пусть он вспомнит девушку простую, Пусть услышит, как она поет, Пусть он землю бережет родную, А любовь Катюша сбережет. Расцветали яблони и груши. Поплыли туманы над рекой. Выходидй на берег Катюша. На высокий берег ад крутой. Враги сожгли родную хату Враги сожгли родную хату, Сгубил и всю его семью. Куда ж теперь идти солдату. Кому нести печаль свою? Пошел солдат в глубоком горе На перекресток двух дорог. Нашел солдат в широком поде Травой заросший бугорок. Стоит солдат — и словно комья Застряли в горле у пего. Сказал солдат: — Встречай, Прасковья. Героя — мужа своего. Готовь для гостя угощенье, Накрой !i избе широкий стол — Свой день, свой праздник возвращенья К тебе я праздновать пришел... Никто солдату не ответил. Никто его не повстречал, И только теплый летний вечер Траву могильную качал. Вздохнул солдат, ремень поправил. Раскрыл мешоК походный свой. Бутылку горькую поставил На серый камень гробовой. Не осуждай меня. Прасковья, Что я пришел к тебе такой: Хотел я выпить за здоровье. Л должен пить за упокой. 193 Сойдутся Епинь друзья, подружки. Но не сойтись вовеки нам... И I [пл солдат из медной кружки "Вино с печалью пополам, O’l и ил — солдат, слуга народа, И с болью в сердце говор] гл: Я шел к тебе четыре годя. Я три державы покорил... Хмелел солдат, слеза катилась. Слеза несбывшихся надежд, й на груди его светилась Медаль за город Будапешт, БУЛАТ ОКУДЖАВА Пес ежа о пехоте Простите пехоте, что так неразумна бывает она: всегда мы уходим, когда над землею бушует весна. И шагом неверным по лестничке шаткой (спасения нет).. Лишь белые вербы. как белые сестры, глядят тебе вслед. Не верьте погоде, когда затяжные дожди она льет. Нс верьте к охоте, когда она бравые поспи пост. Не верьте, нс верьте, когда по садам закричат соловьи: у жизни и смерти еще не окончены счеты сиои. Нас время учило: живи по-по ход ному, дверь отворя... Товарищ мужчина, а все же заманчива доля твоя: весь век ты в походе, и только одно отрывает от сна; чего ж мы уходим, когда над землей бушует весна? A -.t -Л- Здесь итпцы не поют, деревья не растут, и только мы, плечом к плечу, врастаем в землю тут. Горит и кружится rum пета, над нашей родиною дым, Щ яначит, нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим. Нас ждет огонь смертельный, и все ж бессилен он. Сомненья прочь. Уходит в ночь отдельный! десятый наш, десантный батальон. Едва огонь угас — звучит другой приказ, и почтальон сойдет с ума, разыскивая нас. Взлетает красная ракета, бьет п у л смет неутомим, и, значит, нам нужна одна победа, одна на всех, мьг за ценой нс постоим. Нас ждет огонь смертельный, и нее ж бессилен он. Сомненья прочь, Уходит в ночь отдельный, десятый наш, десантный батальон. От Курска и Орла война нас довела до самых вражеских ворот... Такие, брат, дела. Когда-нибудь мы вспомним это — и нс поверится самим, а нынче нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим. Нас ждет огонь смертельный, и вес ж бессилен он. Сомненья прочь. Уходит в ночь отдельный, десятый наш, десантный батальон. 795 ЛЕВ ОШАНИН Дороги Эх, дороги... Пыль да туман, Холода* тревоги Да степной бурьян, Знать не можешь Доли своей: Может, крылья сложишь Посреди степей, Вьется гтьтлъ под сапогами Степями, полями, А кругом бушу# пламя Да нули свистят. Эх, дороги... Пыль да туман, Холода, тревоги Да степиoii бурьян. Выстрел грянет, Ворон кружит: Твой дружок в бурьяне Неживой лежит... А дорога дальше мчится. Пылится, клубится, А кругом земля дымится. Чужая земля. Эх, дороги... Пыль да туман, Холода, тревоги Да стопной бурьян. Край сосновый. Солнце встает. У крыльца родного Мать сыночка ждет. И бескрайними путями. Степями, полями; 196 Все глядят вослед за нами Родные глаза. Эх, дороги. Пыль да туман. Холода, тревоги Да степной бурьян. Снег ли, ветер, — Вспомним, друзья!.. Нам дороги эти Позабыть нельзя. АЛЕКСЕЙ ФАТЬЯНОВ Соловьи Пришла и к нам на фронт весла. Солдатам стало по до сна По потому, что пушки бьют, А потому; что вновь поют, Забыв, что здесь идут бон, Ноют шальные соловьи. Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат Пусть солдаты немного поспят..5 Но что война для соловья — У соловья ведь жизнь своя. Не спит солдат, припомнив дом И сад зеленый над прудом, Где соловьи нею ночь поют, А в доме том солдата ждут. Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат Пусть солдаты немного поспят... Ведь завтра снова будет бой. Уж так назначено судьбой, Чтоб нам уйти, не полюбив. От наших жен, от наших нив. Но с каждым шагом в том бою Нам ближе дом в родном краю. ролов bit, соловьи, не тревожьте солдат. Пусть солдаты немного поспят. Немного пусть поспят.,. ФРОНТОВАЯ СУДЬБА «КАТЮШИ» Восприятие «Катюши* народом как чего-то своего, личного, задушевного стало причиной удивительного явления — рождения множества новых песен-переложений. На привет-послание девушки бойцу-пограничнику последовали песенные же ответы с пограничных заст&Б. В них воины обращались к подругам, реальным или воображаемым, называя их одним ласковым именем: Не цветут здесь яблони и груши. Здесь леса прекрасные растут. Каждый кустик здесь бойцу послушен, И враги границу не пройдут. Не забыл тебя я, дорогая. Помню, слышу песенку твою. И в дали безоблачного края Я родную землю берегу. Не забудь и про меня, Катюша, Про того, кто письма часто шлет, Про того, кто лес умеет слушать, Про того, кто счастье бережет. Но это было все же только началом военной биографии «Катюши*. Настоящим «бойцом* она стала в годы Великой Отечественной, Солдаты-фронтовики сочинили большое количество песен о любимой героине. В одной из них девушка оказывается на захваченной врагом территории, ее угоняют в рабскую неволю в Германию: Здесь звенела песенка Катюши, А теперь никто уж не поет: Сожжены все яблони и груши, И никто на берег не придет,,. 198 «Чтоб ненависть била сильнее, давай говорить о любви», — писал поэт-фронтовик Александр Прокофьев. Вот и воины, сочиняя новые и новые варианты песни, говорили о любви. Ведь в образе невольницы-полонянки им представлялись невесты и жены, дочери н сестры, оставшиеся на захваченной фашистами земле. Обычно в любовных письмах избегают высоких, громких слов. Но в особых условиях фронта, когда сами понятия Жизнь, Смерть, Родина, Любовь становятся не отвлеченными, а обостренно, трагически конкретными, воин говорит з письмах своей подруге самое сокровенное, интимное, которое звучит вдруг возвышенно-обобщенно: ...Милая Катюша, Буду метко бить я по врагам. Наши нивы, яблони и груши На позор фашистам не отдам. В ответных «письмах-песнях» деаушка заверяет любимого в том, что н она своим трудом поможет фронту; Обещала милому Катюша; «Будем честно фронту помогать, Будем больше делать мин и пушек, Чтоб скорей победу одержать». Возможно, кто-нибудь из наших юных современников, прочитав строки такой любовной переписки, усмехнется, усомнившись в ее искренности. Напрасно. Нельзя сомневаться в сокровенной правдивости зтих клятв и заверений, поскольку путь к любви, к личному счастью тогда был один — через Победу. Не только на трудовом фронте воевала «милая Катюша». Строки, рожденные в народе, утверждают, что она сражалась и с оружием а руках: Отцвели вы, яблони и груши, Только дым клубится над рекой, Б лес ушла красавица Катюша Партизанской тайною тропой. Завязался рано на рассвете Жаркий бой, где яблони цвели. Билась с ярым недругом Катюша За клочок своей родной земли, —------------------------------------------------199 А вот она уже в другой роли: Катя слово раненому скажет Так, что в сердце песня запоет. Катя раны крепко перевяжет, На руках из боя унесет. Ой ты, Катя, девушка родная, Сто бойцов спасла ты из огня. Может, завтра, раненых спасая, Из огня ты вынесешь меня. Уже в конце 1941-го было положено начало новому большому циклу стихотворных вариантов песни. Произошло это, когда решалась судьба битвь: за столицу и по всем фронтам прогремела молва о новом оружии, которое любовно назвали «катюшей», И сразу же солдаты запели о ней — укрепляющей веру в победу, наводящей панический страх на врагов’ Эй ты, песня, песня огневая, Выжигай дотла фашистский сброд, Чтоб не смела вражья свора злая Лазить в наш советский огород, И летят снаряды в тьму густую, И огнем окрашен небосвод. Пусть услышат «девушку простую», Пусть запомнят, как она поет! Если собрать все песни о «Катюше», созданные за время Великой Отечественной, то получится обширная поэтическая энциклопедия, где найдут образное, художественное отражение и труд женщин в тылу, их чувства и переживай ил, думы и надежды, и их участие в партизанском движении и боевых действиях на фронте, и горькая судьба тех, кто оказался на оккупированной земле или был угнан в фашистскуго неволю. Свод этих песен по широте и глубине показа человека на войне может сравниться разве что с «Василием Теркиным» Александра Твардовского, Причем важно то, что главное в этой поэтической энциклопедии — показ войны «изнутри», через сокровенные переживания, доверяемые чаще всего письму, адресованному близкому человеку. Отсюда тот пронзительный лиризм, что и сегодня трогает человеческое сердце. 200 -опросы и задания ' Стихотворения и песни о войне — ото тревоги, горечь, сожаление, страдание. Подумайте, какую тему поднимает каждая из песен. 2. Что рассказывают поэты о войне, о подвигах солдат, о потерях, об ожиданиях встреч, о тяжести разлук и утрат? Что сближает фронтовые песни с песнями народными? 3 Каким чувством пронизаны стихи и песни о Великой Отечественной войне? Прочитайте или напойте их. Какие из них вы раньше слышали дома, но радио, в концертах? Какая из них зошла в фильм? Как он называется? - Напишите отзыв на одну из понравившихся вам песен. Виктор Петрович АСТАФЬЕВ 1924—2001 «Человеку назначено природой иметь свой характер, которой, конечно же, развивается не только сам по себе, но прежде всего под влиянием среды, родителей, школ hi, общества и друзей, кому повезет их иметь, ибо дружба, настоящая дружба, — награда человеку редкая н драгоценная, порой она бывает крепче и вернее родственных связей и влияет на человеческие отношения куда сильнее, чем коллектив, в особенности при крайних, бедственных обстоятельствах — с поля боя, рискуя своей жизнью, аыносят бойца только настоящие, преданные друзья. У меня они, такие друзья, были на войне, есть и в нынешней жизни,.. Каждую свою книгу, да и каждую строку, и поступок свой просматриваю и прочитываю глазами своих друзей, в особенности фронтовых, чтоб не было стыдно перед ними за плохо, нечестно или неряшливо сделанную работу, за ложь, за непорядочность» - этими словами писатель Виктор Астафьев открывал свою книгу, выпущенную для школьников издательством «Просвещение!». В книгу ату вошла повесть «Кража» и главы из повести «Последний поклон». Оба произведения в значительной степени автобиографичны. «Кража» — повесть о воспитанниках детского дома, о сложных, искалеченных жестокостью мальчишеских судьбах, о директоре детского дома Репнине, который пытался отстоять в душах подростков веру в добро. Астафьев тоже был детдомовцем, поэтому писал о том, что пережил сам. Автобиографична и повесть «Последний поклон». Жанр этого произведения характерен именно для творчества Астафьева — это повесть, состоящая из рассказов. Герои повести Витя Лотылицын, мальчик из таежного сибирского - :-ла, бабушка Катерина Петровна — казалось бы, реальные, кон- ■ сетные люди: сам писатель, его бабушка, взяашая внука на вос--и-внне. Но в то же время это воспроизведенный через личные переживания одного человека рассказ о целом поколении людей, -□е детство выпало на трудные предвоенные годы. Мягкая, здду-_азная интонация героя-расскаэчика высвечивает не столько суровую, часто жестокую действительность, сколько добрые поступ- ■ людей, KOtopbie окружали героя, их взаимное уважение, их ■ согательную заботу друг о друге. Рассказ «Фотография, на которой меня нет* является главой .-з книги «Последний поклон*, зопросы и задания ". Согласны ли вы е О, 11. Астафьевым в его убеждении, что лружбя имеет1 решающее значение и формировании характера человека? Имеет ли дружба столь важное значение в вашей жизни? 2. Какие автобиографические произведения лы ужг читали на уроках литературы? Интересно ли читать такие пронэведения? Возникает лй у вас особое отношение к гг-рою автобиографического произведении? Вспомните, с кем из героев В, П. Астафьева еы уже знакомы. Чем интересны для вас герои астафьевских рассказов? 4. Вспомните определенпе цикла как особогл жанрового образования. Фотография, на которой меня нет Глухой зимою, во времена тихие, сонные на игу школу взбудоражил о неслыханно важное событие. Из города на подводе приехал фотограф! И нс просто так приехал, по делу — приехал фотографировать, И фотографировать не стари к он и старух, не деревенский люд, алчущий быть увековеченным, я нас, учащихся ■всянекой шкоды. Фотограф прибыл за полдень, и по этому случаю занятия в школе были прерваны. Учитель и учительница — муж с женою — стали думать, где поместить фотографа на ночевку. Сами они жили в одной половине дряхлей ькргр домишка, оставшегося от выселенцев, и был у них малень- ----------------------------------------- ■ 203 к nil гшрнишка-ревун. Бабушка моя, тайком от родителей, по с левкой просьбе тетки Авдотьи, домовничавшей у наших учителей, три раза заговаривала пупок дитек-ку, но он все равно орал ночи напролет и, как утверждали сведущие люди, на ревел пуп в луковицу величиной. Во второй половине домя размещалась контора с планного участка, где висел пузатый телефон, и днем в пего было не докричаться, а ночью оп звонил так, что труба па крыше рассыпалась, к по телефону этому можно было разговаривать. Срлавное начальство и всякий народ, спьяну или просто так забредающий в контору, кричал и выражался в трубку телефона. Такую персону, как фотограф, неподходяще было учителям оставить у себя. Решили поместить его в заезжий дом, по вмешалась тетка Авдотья. Она отозвала учителя и кути1 и о напором, правда конфузливым, взялась его убеждать: Им тама нельзя. Ямщиков набьется полна изба. Пить начнут, луну, капусты да картошек напрутся и ночь ю себя некультурно вести станут. Тетка Авдотья посчитала все эти доводы неубедительными п прибавила: — Вшей напустют... — Что же делать? Я чичас! Я мигом! — Тетка Авдотья накинула полушалок и выкатилась на улицу. Фотограф был пристроен на ночь у десятника сплав конторы. Жил в нашем селе грамотный, деловой, всеми уважаемый человек Илья Ива пони ч Чехов. Происходил он из ссыльных. Ссыльными были ые то его дед, не то отец. Сам он давно женился на нашей деревенской молодице, был всем кумом, другом и советчиком по части подрядов на сплаБе, лесозаготовках п выжиге извести. Фотографу, конечно же, в доме Чехова самое подходящее место. Там его п разговором умным займут, п водочкой городской, если потребуется, угостят, и книжку почитать из шкафа достанут. Вздохнул облегченно учитель. Ученики вздохнули, Село вздохнуло — все переживали. Всем хотелось угодить фотографу, чтобы оцепил он заботу' о исм и снимал бы ребят как полагается, хорошо снимал. 1 Куть (.-л с tin.) принтерная чаять нибы. 204 Бесь длинный зимний вечер школьники гужом ходили ■ селу, гадали:, кто где сядет, кто но что оденется и какие ' лт распорядки. Решение гон роса о распорядках выхо-.ло не в нашу с Санькой пользу. Прилежные ученики ся-.г впереди, средине - и середине, плпхпе назад — так 'ыло порешено, Ни к ту зиму, ни во все последующие мы с а инкой не удивляли iMiip прилежанием и повелением, лам ■ на середину рассчитывать было трудно. Быть нам сзади, и не разберешь, кто заснят. Ты или не ты? Мы полезли ■ драку, чтоб боем доказать, что мы — люди пропащие... ■; ■ ребята прогнали нас из своей компании, даже драться с ■мп не связались. Тогда пошли мы с Санькой на увал1 и :ллн кататься с такого обрыва, с какого ни един разумный человек никогда не катался. Ухарски гикая, ругаясь, мчались мы не просто так, а в погибель, поразбивали о каленья головки санок, коленки посносилн. вывалялись, начерпали полные катанки- снегу. Бабушка уж затемно сыскала нас с Санькой на увале, о о ИХ настегали прутом, Ночью наступила расплата за отчаянный разгул -меня заболели ноги. Они всегда пыли от - ромайазни о, ■ с к называла бабушка болезнь, якобы доставшуюся мне ип ■аеледетву от покойной мамы. По стоило мне застудить ноги* начерпать н катанки снегу — тотчас нудь в ногах переходила в невыносимую боль, Я долго терпел, чтоб не завыть, очень долго. Раскидал ■дежонку, прижал ноги, ровно бы ныдернутые в суставах, к горячим кирпичам русской печи, потом растирал ладо-нямп сухо, как лучика, хрустящие суставы, засовывал по-пн и теплый рукав полушубка — ничего не помогало. И я завыл. Сначала тихонько, по-■ цепямьп, затем и в полный голос; — Так я п знала! Так я и знала! - - проснулась и за портала бабушка. - Я ли тебе, язвило бы тебя в душу и в печенки, не говорила: «Не студмся, не студися!* — повысила она голос. Так он ведь умнее всех! Он бабушку послущат? Он добрым словам воньмет? Загибат теперь! Багибат, худа немочь! Мельчи лучше! Мольчи! — Бабушка поднялась1 с кровати, присела, схватившие!, за поясницу. Собет- 1 2 205 1 Увал крути склсш. 2 Kiплан ни — йги ген кн. венная Соль действует на нее усмиряюще. И меня злги-бат... Она зажгла лампу, унесла ее с собой в куть м там зазвенела посудою, флакончиками, баночками, скляночками — ищет подходящее лекарство; Припугнутый ее голосом л отвлеченный ожиданиями, я и пал в усталую дрему. — Где ты, тутокаV — Зде-е-е-ся, — по возможности жалобно откликнулся я и перестал шевелиться. — Зде-с-е-ся, передразнила бабушка иТ нашарив меня в темноте, перво-напер во дала затрещину. Потом долго натирала мои ноги нашатырным спиртом. Спирт она втирала основательно, досуха, и все шумела: - Я ли тебе не говорила? Я ли тебя не упреждала? — И одной рукой натирала, я другой мею поддавала да поддавала: — Эк ого умучило! Эк его крюком скрючило! Посинел, будто па леде, а не на пече сидел... Я уж он гугу, пс огрызался, не перечил бабушке - лечит она меня. Выдохлась, умолкла докторша, заткнула граненый длинный флЕпсон, прислонила его к печной трубе, укутала мои ноги старой пуховой шалью, будто тепло:] опарой облепила, да еще сверху полушубок накинула и вытерла слезы с моего лида шипучей от спирта ладонью. — Спи, пташка мазтая, Господь с тобой и зиделы во изголовье. Заодно бабушка свою поясницу и свои руки-ноги натерла вонючим спиртом, опустилась на скрипучую деревянную кровать, забормотЕтлЕ! молитву пресвятой Эи го родине, охраняющей сон, покой и оленю действие в дому. Нее половине молитвы она. прервалась, вслушивается, как я засылаю, и где-то уже сквозь склеивающийся слух слышно: — Й чего к ребенку при виза лася? Обутки у него ночи-неты, догляд людской.,. По уснул я в ту ночь. Ни молитва бабушкина, ни нашатырный спирт, пи привычная шаль, особен по .тюковая и целебная оттого, что мет мина, не принесли облегчения, Я бился н кричал ни весь дом. Бабушка уже не колотила меч] я, а, перепробовавши все свои лекарства, заплакала и напустилась на деда: Дрыхнешь, старый одер!.. А тут хоть пропядп! — Да не сплю я, не сплю. Чё делать-то? 206 Ваше затопляй! — Серодь ночи? Середь ночи, Экпй бярнн! Робенок-то! — Бабушка '.ьк рылась руками; — Да отколь напасть такая, да за что она сиротиночку ломят, как тон к у тали-и-ннку1... Ты -:-;лгп кряхтеть будешь, толе то дум 7 Чё ишшэшь? Вчераш-день ишшэшь? Вот твои рукавицы. Вон твоя шапка!.. Утром бабушка унесла меня в баню — ейм я идти уже ■ мог; Долго растирала бабушка мои ноги запаренным 7 ■■ розовым веником, грела их над паром от каленых кам-- ч:, парила сквозь тряпку всего пеня, макая веник в :леб.ныб квас, и в заключение опять же натерла нашя- ■ \.рным спиртом. Дома мне дали ложку противной вод- [. настоянной па борцек чтоб внутренность погреть, и : ясной брусники. После всего этого напоили молоком, -л: пяченным с маковыми головками. Больше я ни си' —*1 ь. ни стоять не в состояния был. меня сшибло с ног. и я проспал до полудня. Ра ап удился от голосов. Санька препирался или ругался бабушкрй е кути. — Не может он, не может... Я то русским языком тол-:уто! ■ говорила бабушка. Я ему и рубашечку приготовила. и пальтишко высушила, у почини л а все, худо ли, '-ано ли, изладила, А оп слог... — Баушка Катерина, машину, аппарат наставили. Меня кттель послал. Баушка Катерина!.. - - настаивал Санька. Нс может, говорю... Постой-ко. это ведь ты, жиган, манил его на у нал-то! — оеенши* бабушку. — Сманил, я гопернча?.. — Баушка Катерина... Я скатился с печи с намерением показать бабушке, что -се могу, что пет для меня преград, по подломились худые :-:оги, будто не мод они, были. Плюхнулся я возле лавки ка пол. Бабушка и Санька тут как тут. — Вое равно пойду! — кричал я на бабушку. Давай ■ убаку! Штаны давай! Все равно пойду! — Да куда пойдешь-то? С почки на гюяати, -■ покича- головой бабушка и незаметно сделала рукой отмашку, ■;гоб Санька убирался. 1 Талина — гетлп, нерпя-■ Борец — здесь: ядовитое растение. 207 — Санька, постой! Не уходп-и-и-и! — завопил я и попытался шагать. Бабушка поддерживала ШЛА и уже робко, жалостливо уговаривала: — Ну, куда по идешь-то? Куда? — Пойду-у-у! Давай рубаху! Шапку давай!.. Вид мой поверг и Саньку в удрученна. Он помялся, помялся, потоптался, потоптался и сгинул с себя новую коричневую телогрейку, выданную ему дядей Левонтием но Случаю фотографирования, — Ладно! — решительно оказал Санька. — Лгщпо! еще решительней повторил он. - Газ так, я тоже не пойду! Все! - И под одобрительным взором бабушки Катерины Петровны проследовал в середнюю1. — Не последний день на свете живем! — солидно заявил Санька. И мне пи* нудилось: не столько уж меня, сколько себя убеждал Санька, Бще наежгмаомся! Нитто-а-ик! Поедем в город и на коне, может, и на ах то мобиле эден имейся. Правда, баушка Катерина? — закинул Санька удочку. Правда, Санька, правда. Я cztMa, не сойти мпе с этого места, сама отвезу нас в город, и к Волкову, к Волкову. Знаешь Вол korzi-to? Санька Волкова не знал. И я тоже не знал. — Самолучший ото в городе фотограф! О и хочь на портрет, хочь на почпорт, хочь на коне, хочь на ероплапе, хочь на чем заснимет! — Л школа? Школу он заснимет? — ГПколу-то? Школу? У него машина, ну, аппарат-то не перевозной- К. полу привинченный, — приуныла бабуш ка. — Вот, а ты... Чего я? Чего я? Зато Волков в рамку сразу вставит, — В ра-амку? Зачем мне твоя рамка?! Я без рамки хочу! Без рамки! Хочешь? Да it иа! На! Отваливай! Колн свалишься с ход у ль своих, домой не являйся! — Бабушка покидала в меня одежонку: рубаху, пальтишко, шапку, рукавицы, катанки — все покидала. — Ступай, ступай! Баушка худа тебе хочет! Баушка враг тебе! Она коло него. аспида, вьюном вьется, а он, видали, какие благодарст-еия баушке!.. 1 СереАн.чл (мег-гт!.) чаить нябы. деревепекоп> дома перед печью. 208 Тут я заполз обратно па печку п за ре пел от горького бессилия. Куда я мог идти, если нош не ходят? В школу я нс ходил больше недели. Бабушка меня лечили и баловала, давала варенья, бруеницы, настряпала отварных сушек, которые я очень любил. Целыми днями сидел я на лавке, глядел на улицу, куда мне ходу пока не было, от безделья принимался плевать на стекла, и бабушка стращали меня,' мол, зубы заболят. Но ничего зубам не сделалось, а вот ноги, плюй не плюй, вес болят, вес болят. Деревенское окно, заделанное мн зиму, — екоеги рода произведение иск уест и а. По окну, еще не заходя в дом. можно определить, какая здесь живет хозяйки, что у нес за характер и каков обиход в избе. Бабушка рамы вставляла в зиму с толком и неброской красотой, Б горнице меж рам валиком клала вату и па белое сверху кидала трн-чегыре розетки рябины с листиками — и все. Никаких излишеств. В серед пей же и в кути бабушка меж рам накладывала мох вперемежку с брусничником. Н| мох несколько березовых углей, меж углей ворохом рябину — и уже без листьев. Бабушка объяснила причуду эту так: Мох сырость засасывает. Уголек обмерзнуть стеклам не диет, а рябина от угару. Тут печка, с кути чад. Бабушка иной раз подсмеивалась наДр мной, выдумывала разные штукошшы, по много лет спустя, у писателя Александра Яшина, прочел о том же: рябина от угара — первое средство. Н а родные приметы нс знают границ и расстояний. Бабушкины окна и соседние окне изучил я буквально- д оскона л ьпо. по выражению пред сельсовета Ми трохи, У дяди Левонтия нечего изучить. Промеж рам у лих ничего не лежит, и стекла в рамах не нее целы — где фанерки г] рп б и та, где тряпками заткнуто, в одной створке красным пузом выперла подушка. Е доме наискосок, у тетки Авдотьи, меж рам навалено всего: и ваты, и моху, и рябины, и калины, но главное там украшение — цветочки. Онн, эти бумажные цветочки, синие, красные, белые, отслужили свой век па и конах, на угловнке и теперь попали украшением меж рам. И еще у тетки Авдотьи за рамами красуется одноногая кукла, безносая собака-копилка, развешаны побрякушки без ручек и конь стоит без хвоста и гривы, с рас коны ре иным и нондря- 209 ми. Roe эти городские подарки привозил деткам муж Авдотьи, Терентии, которым где ныне находится она и знать не знает. Года два и даже три может не появляться Терентий, Потом ого словно коробейники из мешка вытряхнут, нарядного» пьяного, о гостинцами и подарками. Пойдет тогда шумная жизнь в доме тетки Авдогыг. Сама тетка Авдотья, вся жизнью издерганная, худая, бурная, бегучая, вое в пей навалом — п легкомыслие, и доброта, и бабья CE:ipjj 1; ность. Дальше тетки Андотышого дома ничего пс видать. Какие там окна, что в них — не знаю. Раньj пн не обращал внимания — некогда было, а теперь вот сижу да поглядываю, да бабушкину воркотню слушаю. Какая тоска! Оторвал листок у мятного цветка, помял в руках -воняет листок, будто нашатырный спирт. Бабушка листья мятного цветка в чай заваривает, пьет е вареным молоком. Еще на окне алой остался, да в Е'орницс два фикуса. Фикусы бабушка стережет пуще глаза, но все равно прошлой зимой ударили такие морозы, что потемнели листья у фикусов, склизкие, как обмылки, сделались п опали. Однако вовсе нс погибли — корень у фикуса живучий, и новые стрелки из ствола проклюнулись, Ожили фикусы. Люблю я смотреть па оживающие цветы. Все почти горшки с цветами — геранями, Сережками, колючей розочкой, лукошшами — находятся в подполье. Горшки или вовсе пустые, или торчат из них серые пеньки. Но как только на калине под окном ударит синица по первой сосульке и послышится тонкий звон па улице, бабушка вынет из подполья старый чугунок с дыркою на дне и поставит его па теплое окно н кути. Через три-четы ре дня из темной нежилой земли протки уте я бледно-зеленые острые побеги — п пойдут, пойдут они торопливо сверх, на ходу накапливая в себе темную зелень, разворачиваясь в длинные листья, и однажды возникнет в пазухе этих листьев круглая палка, проворно двинется та зеленая палка в рост, опережая листья, по родившие ее, набухнет щепотью на конце if вдруг замрет перед тем, как сотворить чудо. Я всегда караулил то мгновение, тот миг свершающегося таинства — расцветания, и пи разу скараулить не мог. - чью пли на рассвете, скрыто от людского урочдшюго 1 13а, зацветала луковка. Встанешь, бывало, утром, побежишь еще сонный до - гру, а бабушкин голос остановит: Гляди-ко, жпвунчнк какой у нас народился! Па окне, в старом чугунке, возле замерзшего стекла над ерной землею висел и улыбался яркогубый цветок с бело ,:рцающсй сердцевиной и как бы говорил младенче-ки-радости мм ртом: *Ну вот и я! Дождалися?» К‘ красному граммофон чипу осторожная тянулась рука, чтоб дотронуться до цветка, чтоб иовернтв в недале- ■ ■■■ теперь весну, н боязно было спугнуть среди вимы .■ порхнувшего к наш предвестника тепла, солнца, зеленой .ем ли. После того как □ а гор ал ас ь на окне луковица, заметней ; и [бывал день, плавились толсто обмерзшие окна, бабуш - ■ : доставала из подполья остальные цнетм, и они тоже возникали из тьмы, тянулись к свету, к теплу, обрызги- : ш окна и наш дом цветами. Луковица меж тем, укн-iB путь весне и цветению, сворачивала граммофончики, ьежнвялась, роняла на окно |Ьхлые лепестки и оставалась с одними лишь гибко падающими, подернутыми хромовым блеском ремнями стеблей, забытая всеми, снисходительно и терпеливо дожидалась весны, чтоб вновь .робудиться цветами и порадовать людей надеждами ня :лпзкое лето, Во дворе залился Шарик. Бабушка перестала починяться, прислушалась. В днерь ] осту чал ц, А так как н деревнях нет привычки стучать и прашивать, можно ли войти, то бабушка всполошилась, побежала в к уть. — Какой ото там лешак ломится?,. Милости просим! Милости просим! — совсем другим, церковным голоском запела бабушка. Я понял: к нам нагрянул важный гость, поскорее спрятался на печку н с высоты увидел школьного учителя, который обметал веником катанки и прицел и на ля, куда бы повесить шапку. Бабушка приняла шапку, пальто, бегом умчала одежду гостя в горницу, потому как считала, что в кути учи те левой одежде висеть неприлично, пригласила учителя проходи те.. Я притаился на печи, "Учитель прошел в с ер с днюю, еще раз иоадоровялея и справился обо мне. 211 — Поправляется, поправляется, — ответила за меня бабушка и, конечно же, не удержалась, чтоб не поддеть меня: — На еду уж здоров, гот па работу хил покуда. Учитель улыбнулся, поискал меня глазами. Бабушка потребовала; чтоб я слезал с печки. Боязливо и нехотя я спустился с печи, присел на прн-печек. Учитель сидел возле окошка на стуле, принесенном бабушкой из горницы, и приветливо смотрел на меня. Лицо учителя, хотя и малоприметное, я не забыл до сих пор. Были оно бледновато по сравнению с деревенскими, каленными ветром, грубо тесанными лицами. Прическа под * политику#■ ■ - волосы зачесаны назад. А так ничего больше особенного не было, разве что немного печальные и оттого необыкновенно добрые глава, да уши торчали, как у Саньки левонтьенского. Было ему лет двадцать пять, по он мне казался пожилым и очень солидным человеком, Я принес тебе фотографию, — сказал учитель п поискал глазами портфель. Бабушка всплеснула руками, метнулась ej к уть — портфель остался там. И вот она, фотография -- на столе, Я смотрю. Бабушка смотрит. Учитель смотрит. Ребят н девчонок ыа фотографии, что семечек si подсолнухе! И лица величиной е подсол]генные семечки, а узнать всех можно. Я бегаю глазами по фотографии: вот Васька Юшков, вот Витька Касьянов, вот Колька-хохо.ч, dot Банька Сидоров, вот Пинка Шахматовой ля, се брат Саня,., В гуще ребят, я самой середке - учитель и учительница. Он в шапке и в пальто, она в полушалке. Чему-то улыбаются едва заметно учитель и учительница. Ребята чего-нибудь сморозили смешное. Им что? У них ноги нс болят. Санькй из-за меня на фотографию не попал. И чего приперся? То измывается надо мной, вред мне напоен г, а тут восчувствовал. Вот я не видно его па фотографии. И меня не видно. Еще и еще перебегаю е лица на лицо. Нет, ие видно. Да и откуда я там возьмусь, коли нп печке лежал и загибала меня «худа немочь-*. Ничего, ничего! — успокоил меня учитель, — Фото-Е'раф, может быть, еще приедет, — Ал что ему толкую? Я то же и толкую... 212 В. П- Астафёсв. «Фотография! на когйШй мен» псп. Худ, И. Пчглко Я отвернулся, моргая afl русскую печку, высунувшую толстый беленый яяд е середнюго, губы мои д рож я г. Что ■■.не толковать? Валом тол[<оелть? Нл этой фотографии мстя нот. И не будет! 273 Бабушка настраивала самовар и занимала учителя разговорами. — Как парнишечка? Грызь-то не унялася? — Спасибо, Екатерина Петровна. Сыну лучше. Последние ночи спит спокойней. — И слава Богу. И слава Богу. Они, робятишки, пока вырастут, ой сколько натерпишься с имя! Вон у меня их сколько, субчиков-то было, а ниче, выросли. И ваш вырастет... Самовар запел в кути протяжную тонкую песню. Разговор шел о том о сем. Бабушка про мои успехи в школе не спрашивала. Учитель про них тоже не говорил, поинтересовался насчет деда. — Сам-то? Сам уехал в город с дровами. Продаст, деньжонками разживемся. Какие наши достатки? Огородом, коровенкой да дровами живем. Знаете, Екатерина Петровна, какой случай вышел? — Какой жа? Вчера утром обнаружил у своего порога воз дров. Сухих, швырковых1. И не могу дознаться, кто их свалил. — За чего дознаваться-то? Нечего и дознаваться. Топите — и все дела. Да как-то неудобно. — Чего неудобного. Дров-то нету? Нету. Ждать, когда преподобный Митроха распорядится? А и привезут сельсоветские сырье-сырьем, тоже радости мало. Бабушка, конечно, знает, кто свалил учителю дрова. И всему селу это известно. Один учитель не знает и никогда не узнает. Уважение к нашему учителю и учительнице всеобщее, молчаливое. Учителей уважают за вежливость, за то, что они здороваются со всеми кряду, не разбирая ни бедных, ни богатых, ни ссыльных, ни самоходов. Еще уважают за то, что в любое время дня и ночи к учителю можно прийти и попросить написать нужную бумагу. Пожаловаться на кого угодно: на сельсовет, на разбойника мужа, на свекровку. Дядя Лсвонтий — лиходей из лиходеев, когда пьяный, всю посуду прибьет, Васёне фонарь привесит, ребятишек поразгонит. А как побеседовал с ним учитель — исправился дядя Левонтий. Неизвестно, о чем го- 1 Швырок — короткие дропа для топки печей. :>рпл с ним учитель, только дядя Левонтий каждому г.тречиому и поперечному радостно толковал: — Ну чисто рукой дурь снял! И вежливо все, вежливо, ы, говорит, вы... Да ежели со мной по-людски, да я что, . рак. что ли? Да я любому и каждому башку сверну, если такого человека пообидят! Тишком, бочком просочатся деревенские бабы в избу кителя и забудут там кринку молока либо сметанки, тво-эгу, брусники туесок1. Ребеночка доглядят, полечат, если -до. учительницу необидно отругают за неумелость в оби-- -ле с дитем. Когда на сносях была жительница, не позволяли бабы ей воду таскать. Один раз пришел учитель в колу в подшитых через край катанках. Умыкнули бабы катанки — и к сапожнику Жеребцову снесли. Шкалик подавили, чтоб с учителя, ни Боже мой, копейки не взял Жеребцов и чтоб к утру, к школе все было готово. Сапож-ик Жеребцов человек пьющий, ненадежный. Жена -то. Тома, спрятала шкалик и не отдавала до тех пор, пока каталки не были подшиты. Учителя были заводилами в деревенском клубе. Играм и танцам учили, ставили смешные пьесы и не гнушались представлять в них попов и буржуев; на свадьбах -•ывали почетными гостями, но блюли себя и приучили несговорчивый в гулянке народ выпивкой их не неволить. А в какой школе начали работу наши учителя! В старом деревенском доме с угарными печами. Парт не кыло, скамеек не было, учебников, тетрадей, карандашей тоже не было. Один букварь на весь первый класс и один красный карандаш. Принесли ребята из дома табуретки, камейки, сидели кружком, слушали учителя, затем он канал нам аккуратно заточенный красный карандаш, и мы, пристроившись на подоконнике, поочередно писали палочки. Счету учились на спичках и палочках, собственноручно выструганных из лучины. Учитель как-то уехал в город и вернулся с тремя подвозами. На одной из них были весы, на двух других ящики о всевозможным добром. На школьном дворе из плах соорудили временный ларек «Утильсырье». Вверх дном перевернули школьники деревню. Чердаки, сараи, амбары Туес (мести.) - коробка из бересты, обычно круглая. = 215 очистили от веками скапливаемого добра — старых самоваров, плугов, костей, тряпья. В школе появились карандаши, тетради, краски вроде пуговиц, приклеенные к картонкам, переводные картинки. Мы попробовали сладких петушков на палочках, женщины разжились иголками, нитками, пуговицами. Учитель еще и еще ездил в город на сельсоветской кляче, выхлопотал и привез учебники, один учебник на пятерых. Потом еще полегчение было — один учебник на двоих. Деревенские семьи большие, стало быть, в каждом доме появился учебник. Столы и скамейки сделали деревенские мужики и плату за них не взяли, обошлись магарычом1, который, как я теперь догадываюсь, выставил им учитель на свою зарплату. Учитель вот фотографа сговорил к нам приехать, и тот заснял ребят и школу. Это ли не радость! Это ли не достижение! Учитель пил с бабушкой чай. И я первый раз в жизни сидел за одним столом с учителем и изо всей мочи старался не обляпаться, не пролить из блюдца чай. Бабушка застелила стол праздничной скатертью и пона-стявилаа-а-а... И варенье, и брусница, и сушки, и лампа-сейки, и пряники городские, и молоко в нарядном сливочнике. Я очень рад и доволен, что учитель пьет у нас чай, безо всяких церемоний разговаривает с бабушкой, и все у нас есть, и стыдиться перед таким редким гостем за угощение не приходится. Учитель выпил два стакана чаю. Бабушка упрашивала выпить еще, извиняясь, по деревенской привычке, за бедное угощение, но учитель благодарил ее, говорил, что всем оп премного доволен, и желал бабушке доброго здоровья. Когда учитель уходил из дома, я все же не удержался и полюбопытствовал насчет фотографа: о Скоро ли он опять приедет? » — А, штабы тебя приподняло да шлепнуло! Бабушка употребила самое вежливое ругательство в присутствии учителя. — Думаю, скоро, — ответил учитель. — Выздоравливай и приходи в школу, а то отстанешь. — Он поклонил- 1 Магарыч - угощение а вознаграждение за что-нибудь. 216---------------_ 7 дому, иаиушке, она засеменила следом, провожая его : ■ ворот с наказом, чтоб кланялся жене, будто та была черед дна посада от нас, а невесть в каких дальних ■фалх. Брякнула щеколда порот, Я поспешил к окну, Учп--ль со стареньким портфелем прошел мимо нашего палисадника, обернулся о махнул мне рукой, дескать, придан скорее в школу, — и улыбнулся при этом так, как голько он умел улыбаться, — вроде бы грустно и в то же релтя -чненово и приветно. Я проводил его взглядом до -■■'нця нашего переулка н еще долго смотрел на улицу, о ';ыло у меня на душе отчего-то щемлизо. хотелось заплакать. Бабушка, ахая, убирала со стола богатую снедь и не пе-«ставала уд ив л ячьей: — И не поел-то ничего! И чаю два стакана токе выпил. Вот какой культурный человек! Вот чё грамота делат! — ;[ увещевала меня: — "Учись, Витька, хорошеньче! В учи. еля, может, выйдешь або о десятники... Не шумела в этот день бабуц<ка ни на кого, даже со иной о с Шарнком толковала мирным голосом, а хвастаюсь. а хвасталась! Всем, кто заходил к нам, подряд х настал ась, что был у нас учитель, пил чай, разговаривал с нею про разное. И так разговаривал, так разговаривал! Школьную фотокарточку показывала, сокрушалась, что не попал я на нее, и сулилась заключить ее в рамку, которую она купит у китайцев на базаре. Рамку она и в самом деле купила, фотографию на стену довесила, но в город меня не везла, потому как болел я в ■у зиму часто, пропускал много уроков. К весне тетрадки, выменянные на утильсырье, исписадись, краски искрасилось, карандаши исстрогались, и учитель стал водить нас по лесу и рассказывать про деревья, про цветки, про травы, про речки и про небо. Как он много знал! И что кольца у дерева это годы его жизни, и что сера сосновая идет на канифоль, и что хвоей лечатся от нервов, и что из березы делают фанеру; из хвойных пород — он так и сказал не из лесин, а из пород! — изготавливают бумагу, что леса сохраняют влагу в почве, стало быть, н жизнь речек. Но и мы тоже знали лес. пусть по-своему * по-деревен-■ки. но знали то, чего учитель не знал, и он слушал пас —- -------—----------------------------. - -----217 внимательно* хвалил, благодарил даже. Мы научили его копать и есть корни саранок1, жевать лиственничную серу, различать но голосам птичек, зверьков и, если он зяблу-днтся в лесу, как выбраться оттуда, в особенности как спасаться от лесного пожара, как выйти из страшного таежного огня. Однажды мы пошли на Лысую гору за цветами и саженцами длsI школьного двора. Поднялись до середины горы, присела па каменья отдохнуть и поглядеть сверху на Енисей, как вдруг кто-то из ребят закричал: — Ой, змея. змея!.. И все увидели змею. Она обвивалась вокруг пучка кремовых подснежников it, разевая зубастую пасть, злобно HI и пела, Е|ЦО и подумать никто ничего не успел, как учитель оттолкнул мае, схватил палку и принялся молотить по змее, по ййдецежиикам. Вверх полетели обломки палки, лепестки прострелов^. Змея кипела ключом, подбрасывалась на хвосте. — Tic бейте через плечо! Не бейте через плечо! — кричали ребята, но учитель ничего не слышал. Он бил и бил змею, пока та по перестала шевелиться. Потом он приткнул концом палки голову змеи в камнях и обернулся. Руки его дрожали. Ноздри и глаза расширились, несь он был белый, +■ политика<> его рнегыизлись, и волосы крыльями висели на оттопыренных ушах. Мы отыскали в камнях, отряхнули и подали ему кепку. — Пойдемте, ребята, отсюда. Мы посыпал ней с дорьг, учитель шел за нами следом и нее оглядывался, готовый оборонять нас снова, если змея оживет и погонится. Под горою учитель забрел в речку — Малую Сл из ненку, г!отIил из ладоней воды, побрызгал па .чнпо, утерся платком й спросил: Почему кричали, чтоб не бить гадюку через плечо? — Закипать же па себя змею можно. Она, зараза, обовьется вокруг палки!., — объясняли ребята учителю. — * Сарана леской jjftfij-уние, луковицы которого съедобны. " Прасфрёя — здесь: гтоорг рпстг:шя. вы р&нйте-то хоть видели змей? — дойадался i с то-то ггросить учителя. Нет,- виновато улыбнул^ учитель.— Там. где я ." ос, никаких гадов но водится. Там нот1 таких гор. и тайги нет. — Вот геое и на! Нам надо было учптеля-то оборонять, а мы71 Прошли годы, много, ох много их минуло, А я таким ■;■■>■]■ н ном ню деревенского учителя — с чуть виноватой улыбкой, вежливого, застенчивого, но всегда готового 1 роситься вперед и оборонит], своих учеников, помочь JIM R беде, облегчить и улучшить людскую жизнь. Уже ■ дботяя над этой книгой, я узнал, что звали наших учи-■'лей Евгений Николаевич и Евгения Николаевна, Мои земляки уверяют, что нс только именем-отчеством, но тт лицом они походили друг на друга. «Чиств брат с ■: с т рои I., а Тут, Я думаю, сработала благодарна а человеческая память, сблизив л сроднив дорогих люден, а вот фамилии учителя с. учительницей никто в Овсянке вспомнить нс может. Но фамилию учителя нож но и зп-н,ггь, важно, чтоб осталось слово «учитель»! V! каждый человек, мечтающий стать учителем, пусть доживет до такой почести, как наши учителя, чтоб раствориться в памяти народа, е которым и для которого они жили, '!тоб сделаться частицей его и навечно остаться ч сердце нзже таких нерадивых и непослушиых людей, как я и Сан ька. Школьная фотограф* гн жива до сих пор. Она по желта-:а. обломалась но углам. Но всех ребят я узнаю на ней. ■ iiioro их полегло в войну. Всему миру известно проел явленное имя сибиряк. Как суетились бабы по селу, спешно собирая у соседей ■ : родственников шубенки, телогрейки, все равно бедновл-то, шибко б едя он а то одеты ребятишки. Ля то как твер-■ш держат они материю, прибитую к двум палкам. Па материи написано кар|кулисто: *Овенмекая нач. школа 1-й ступени». На фоне деревенского дома с белыми ставнями ребятишки: кто с оторопелым лицом, кто смеется, кто гу£ы поджал, кто рот открыл, кто сидит, кто стоит, кто па снегу лежит. Смотрю, иногда улыбнусь, испоминял. а смеяться г гем паче насмехаться над деревенскими фотографиями ----------- --------- — —------ —----- - - 219 не могу, кгш бы они порой пелены ии были. Пусть напыщенный солдат или унтер снят у кокетливой тумбочки, в ремнях, в начищенных сапогах — всего больше их и красуется на стелах русских изб, потому как в солдатах только и можно было раньше «сняться* на карточку: пусть мои тетки и дядья красуются в фанерном автомобиле, одна тетка л шляпе вроде вороньего гпелдо, дядя в кожаном шлеме, севшем на глаза; пусть казак, точнее, мой братишка Кеша, высунувший голову в дыру на материн, изображает казака с газырями п кинжалом; пусть люди с гармошками, балалайками, гитарами, г часами, высунутыми напоказ из-под рукава, н другими предметами, демонстрпручощпми достаток в доме, таращатся с фотографий. Я все равно нс смеюсь. Дереве некая фотография — своеобычная летопись нашего народа, настенная ого история. вопросы у задания 1. Вы пропитали небольшой рассказ^ в котором говорится об о рд о парном событии, по пмеегг с гем 1лми:ьтартся эпизод из истории жизни страны р \Х нене ■ л деревенских буднях школы. Какими шги нам представляются благодаря рассказу В. Астафьева «Фотография, ни которой мешг нет»? 2. Кто герои рассказа! Двумя-тремя штрихами автор рлскрывает перед нами характеры. Каковы о ил - учитель, дядя Левон-ты si, бабушка? Кик помогали друг другу учитель п жители села, вт рос ль! е и дети? 3. С какбй не ним писатель: рассказывает о том. как создавалась эта сельская школа? Найдите п тексте это описание. Прочитайте вслух, Можно .'in хоть примерно определить годы, о которых пишет В, Астафьев? Какие приметы помогли вам определить время? 4. Как вы понимаете фраыу. котором закапчивается пор ествовйт ппег * Деревенская фотография своеобычная летопись нашего народа, настенная его история»7 Развивайте дар слова Подготовьте пересказ текста, подчеркнув цитатями особенности жизни деревни и размышлений главного героя, 220 --------------- ------------------------------- РУССКИЕ ПОЭТЫ XX ВЕКА О РОДИНЕ, РОДНОЙ ПРИРОДЕ И О СЕБЕ ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ Снег Полюбил бы я зиму, Да Обуза тяжка,.. От нее даже1 дыму Не уйти в облака. Эта резав ждать линий, Этот грузный полет, Этот нищенски синий И. заплаканный лед! Но люблю ослабел ни От заоблачных нег — То сверкающе-белый, То сиреневый снег... И особенно талый. Когда, выси открыв, О и ложится у сталы й На скользящий обрыв, Точно стада в тумане. Непорочные сны -На томительной грани Всесожжения весны. ДМИТРИЙ МЕРЕЖКОВСКИЙ Родное Далеких стад унылое мычанье И близкий шорох свежего листа... Потом опять глубокое молчанье,,. Родимые, печальные места! 221 Протяжный гул однообразных сосен И белые, сыпучие пески... О, бледный май, задумчивый, как осень!,, В полях затишье, полное тоски... И крепкий запах молодой березы, Травы и хвойных игл, когда порой, Как робкие, беспомощные слезы, Струится теплый дождь во тьме ночной, Здесь тише радость и спокойней горе, Живешь как н мелом и безгрешном сне, И каждый миг, подобно капле в море, Теряется в бесстрастной тишине. Не надо звуков Дух Божий веет над землею. Недвижен пруд, безмолвен лес; Учись великому покою У вечереющих небес. Не надо неуков: тише, тише, У молчаливых облаков Учись тому теперь, что выше Земных желаний, дел и слов. Будьте внимательны к славу... 1 2 3 1. Ш Анненский говорит о любви к снегу. Подумайте, в какое прела он видит снег — начало, се релина, ко вед зимы. По каким приметам вы догадались об атом? Какие эпитеты помогают нам представить разные картины, о которых говорит поет? Обратим внимание на совершенно необычную характеристику снега: «Он ложится усталый / На скользящий обрыв...» 2. Д. Мережковский г стихотворении «Родное * передает нам грустное, щемящее чувство печали с ломошыо эпитетов, сравнений. С чем сравнивает он дождь? Подготовьтесь к чтению стихотворения вслух. 3. Обратим внимание, что к следующее стихотворение говорит нам о тишине пруда и леса, вечереют их небес и молчаливых облаков. Какое настроение передает нам поэт, о каком состоянии собственной души рассказывает? 222 - --------------------— - — НИКОЛАЙ ЗАБОЛОЦКИЙ Вечер на Оке "В очарованье русского пейзажа Есть подлинная радость, но она Открыта не для каждого и даже Не каждому художнику видна. С утра обремененная работой, Трудом лесов, заботами полей, Природа смотрит как бы с неохотой На нас, неочяррьагшых люден. И лишь когда за темной чащей леей Вечерний луч таинственно блеснет.. Обыденности плотная завеса С с с красот мгновенно упадет. Вздохнут леса, опущенные ё воду, И, как бы сквозь прозрачное стекло, Вся грудь реки приникнет к небосвод И загррится влажно и светло. Из белых башен облачного мира Сойдет огонь, и а нежном том огне, "Как будто под руками ювелира, Сквозные толп лягут в глубине. И чем ясней ртяновятея детали Предметов, расположенных вокруг, Тем необъятней делаются дали l-’счпых л угон, затонов и излук. Горит весь мир, прозрачен и духовен, Теперь-то Oil поистине хорош, И ты, ликуя, множество диковпя В его живых чертах распознаешь. Уступи мне, скворец, уголок Уступи мне, скворец, уголок, Посели меня в старом скворешнике. Отдаю тебе душу в залог За твои голубые подснежники. И свистит, и бормочет весна. По колено затоплены тополи. Пробуждаются клены от сна. Чтоб, как бабочки, листья захлопали. И такой на полях кавардак, И такая ручьев околесица, Что попробуй, покинув чердак, Сломя голову в рощу не броситься! Начинай серенаду, скворец! Сквозь литавры и бубны истории Ты наш первый весенний певец И а березовой консерватория. Открывай представленье, свисту а! Запрокинься голов к о ео розовой, Разрывая сияние струн В самом горле у рощи березовой, Я и сам бы стараться горазд, Да и те [ I ну да мне бабочкя-страшшца: ■яКто бывает весною горласт. Тот без голоса к лету останется Л неона хороша, хороша! Охватило всю душу сиренями. Поднимай же скворешню, душа, Над твоими садами весенними. Поселись и а высоком шесте, Полихад по кебу восторгами, Прилепись паутинкой к звезде Вместе с птичьими скороговорками. Повернись к мирозданью лицом, Голубые подснежники чествуя, С потерявшим сознанье скворцом По весенним полям путешествуя. вопросы н задан ил 1 1. Kant пы объясните наняло стихотворения Н. Заболидкого + Вечер на Оке»? Ничему подлинная радость очарован ля русского пейзажа открыта не всем и даже но каждому художницу? 2. Что происходит с природой, когда «вечерний луч таинственно блеснет»? Почему щ>зт вводит для ее описания характерные для живого существа черты: вз&фЕнут леса; грудь pete и при- 224 --------- ---------------- никнет !■: небосводу! Ч.то ртим достигаемся? Какие тропы использует поэт? В, С ком ведет диалог иодт в стихотворении * Уступи мл с. скворец, уголок*? 13 чем его смысл? 4. Какая картина миря открывается поэту и вам? Что происходит в природе? 3. Какие приемы ] тс пользует поэт в следующих славосачстг.шгяж И свистит, и бормочет псе»а; По колено затоплены mono ли. ■ Пробуждаютс$ кле^ pm сна: Ты — наш. первый песен ниц певец / Из березовой консерватории; Охватило всю душу с и ре ил ми; Полыхая по небу восторгами! Найдите и другие строки, полные поэтических образов, объясните их. б, Прочитайте выразитель но оба стихотворения. Постарайтесь увлечь своим чтением слушателей. НИКОЛАЙ РУБЦОВ По вечерам С моста идет дорога и гору, А на горе — какая грусть! --Лежат развалины собора. Как будто спит былая 1’усь. Былая Русь! Не н те ли годы Наш день, как будто у груди. Был вскормлен образом свободы, Всегда мелькавшей впереди! Какая жизнь от л и ковала. Отгоревала, отошла! И все ж я слышу с перевала, Как веет здесь, чем Русь жида. Все так же весело и властно Здесь парни ладят стремена, По вечерам тепло и ясно. Как в те былые времена. Встреча — Kag сильно изменился ты! — Воскликнул я. И друг опешил. И стал печальней еиррты,,, 225 Но я, смеясь, его утешил: — Меняя прежние черты. Меняя возраст, гнев и милость, Не только я, не только ты, И вся Россия изменилась!.. Привет, Россия... Привет, Россия - — родина моя! Как под твоей мне радостно листвою! И пенья нет, но ясно слышу я Незримых певчих пенье хоровое... Как будто ветер гнал меня по ней, По всей земле — но селам и столицам! Я сильный был, но ветер был сильней, И я нигде не мог оста но виться. Привет, Россия — родина моя! Сильнее бурь, сильнее всякой ноли Любовь к твоим овинам у жнивья, Любовь к тебе, изба в лазурном поле. За все хоромы я не отдаю Свой низкий дом с крапивой под оконцем... Как миротворно в горницу мою По вечерам закатывалось солнце! Как весь простор, Еюбесный и земной. Дышал в оконце счастьем и покоем, И достославной веял стариной, И ликовал под ливнями и зноем!.. Будьте внимательны к слову... _______________ 1 1. Три стихотворения Николая Рубцова... о бьглом России, о переменах, о любви поэта к Родине... Чти говорит Рубцов о прошлом России? Автор пишет об истории жизни народа, стропы — отлаконила, ^отгоревала, питшли. Что скрывается та этими простыми словами? 2. В чем выражается любовь поэта к Родине? Какие картины окружающего мира остаются в его сердце и греют душу? Какие литературные приемы и средства исподьяуст автор ддн выражения своего чувства'? 3. Прочитайте вслух или выучите наизусть одно из стнхотвиреннн. 226 :--------- —----—--------------- -------=---------- «МНЕ ТРУДНО БЕЗ РОССИИ.,.» ПОЭТЫ РУССКОГО ЗАРУБЕКЬЯ О РОДИНЕ Когда после Октябрьской революции перестала существовать единая Россия,, образовалось две России — советская и эмигрантская... В истории было немало случаев, когда страны, в силу тек или иных установлений, разделялись — Восточная и Западная Германия, Северная и Южная Корея, Северный и Южный Вьетнам. Но люди тем не менее продолжали жить на своей исконной земле, и рано или поздно части разделенной страны воссоединялись, и время сравнительно быстро излечивало исторические и культурные рубцы. С Россией было иначе. Территория оставалась неделимой, зато ее вынужденно покинула значительная часть самых образованных, просвещенных, культурных людей. У русских писателей-эм и г рантов было ясное понимание: без внутренних связей с русской культурой быстро наступит духовная смерть и полное растворение а чужой национальной среде. Культура оказывалась той соломинкой, взявшись за которую можно было попытаться спасти и ее, и себя. Именно поэтому особое значение приобретают s эмиграции не только художественная литература, но и воспоминания, мемуары, рассказы к статьи об обычаях, обрядах, быте и вообще о прошлой жизни в России... Автобиографические сочинения пишут в эмиграции все или почти все, кто способен держать перо, & Коровин НИКОЛАЙ ОЦУП Мне трудно без России... От рынок Земля, и человек, п та или другая Страна, особенно для сердца дорогая, Чей радует обычай и язык. Чье имя связывать ты с жребием привык, _ 227 Тебе назначенным, Великая утрата — Остаться без нее.,. А может быть, тогда-то Такую (да такое) потеряв. Но ей чужим м.чи врагом но стан. — Тогда-то, может быть, vs чувствуешь впервые Всю жизни глубину,., Мне трудно боа России., ЗИНАИДА ГИППИУС Знайте! Она не погибнет,— знайте! Она не погибнет, Россия, Они всколыхнутся, верьте! Поля ее золотые. И мы нс погибнем,— верьте! Но что нам наше спасенье? Россия спасется.— знайте! И близко се воскресенье. Так и есть Если гаснет свет я ничего не вижу. Если человек зверь — я его ненавижу. Если человек хуже зверя я его убиваю. Если кончена моя Россия — я умираю. ДОН АМИНАДО Бабье лето Нет даже слова такого Б толстых чужих словарях, Август. Ущерб. Увяданье; Милый, единственный прах. Русское лето в России, Запахи пыльной травы. Небо какой-то старинной, Темной, густой синевы. Утро. Пастушья жилейка1. Поздний и горький волчец1 2, Ях, если б ЩкокоМйип* Шла из Парижа в Елец. ИВАН БУНИН * * а У птицы есть гнездо, у зверя есть нора. Как горько было сердцу молодому. Когда я уходил с отцовского двора. Сказать прости родному дому! У зверя есть нора, у птицы есть гнездо. Как бьется сердце, горестно :и громко, Когда вхожу, крестясь, а чужой, наемный дом С своей уж ветхою енггомкой! Поразмышляем няй прочитанным... Т. Какое настроен fte, канав музыка преобладают п стихотворениях разных поэтов о родной стороне? О чем гппорят поэты-&мнгранты? Почему им '■трудно без Росси nv? У то вспоминают они на чужбине? 2. Какое состояние души передают строки разных попгоп? Полнил бы я зиму. Да обуза тяжка... От нее даже дыму Не уйти и облака, И. Анненский. «Слег» 1 Жилей&В (./.■•■а-.ч'йут) — дудка в дпде маленькой ooiip Какое сильное впечатление он производит, этот внимательный взгляд лсецоннмшющпх глаз, н что зв лоб, что за мозг!»? 3. Прочитайте высказывания А, С- Пушкина и И. С. Тургенева о Шекспире: (Трагедия ,.Ромео и Джульетта'1 хотя слогом своим совершенно отделяется от известных его приемов, по она так явно входит в его драматическую систему и носит но себе так много следов вольной и широкой его кисти, что ее должно почесть сочинением Шекспира, В ней отрази лаек Италия, современная поэту, с ее климатом, страстями, п раз л пиками, негой, сонетами, с се роскошным языком, исполненным блеска и concetti1». А. С. Пушкин «Мы, русские, празднуем память Шекспира, п мы имеем право ее праздновать. Для плг Шекспир не одно только громкое, яркое имя, которому поклоняются лишь изредка и издали: он сделался нашим достоянием, он вошел в пашу плоть и кровь. Ступайте в театр, когда даются его пиэгы... ступайте н театр, пробегите все ряды собравшейся толпы, приглядитесь к лицам, прислушайтесь к суждениям — и вы убедитесь, что 239 1 JtoHH^ntmU (ит.) ■— с блесним ныражеиные мысля. перед вашими глазами совершается живое, тесное ошценпе поет а с его слушателями, что каждому знакомы и дороги создай-сгыо им образы, понятны и близки мудрые и правдивые слова, вытекшие из сокровищницы его всеобъемлющей души!» И. С. Тургенев Познакомьтесь с ШэывшА из трагедии «Ромео и Джульетта». Со по ставьте свои впечатления с отзывом Пушкина. Попытайтесь последовать советам Тургенева, если будете смотреть спектакль в театре. Ромео и Джульетта Сцены Чтобы понять суть помещаемых пн же сцен, примем во внимание, что юные герои принадлежат к двум смертельно враждующим родам; Джульетта — к роду ТСапулетти, Ромео — к роду Монгеккн, АКТ ВТОРОЙ Сцена 2 Сад Капулсттп, Входит Роме о, Ромео По что за блеск я вижу на балконе? Там б реп ж ит Свет. Джульетта! ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; Ofia is так ог зависти больна, Что ты ее затмила ре л иргою. На балконе и оказывается Д ж у л ь в т т л. Оставь служить богине чистоты. Плат девствен вицы жалок и невзрачен. Of а не к лицу тебе. Сними его. О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама пс впал, кто она. Губами шевелит? но слов не слышно. Пустое, существует взглядов речь! О, как я глуп! С ней говорят другие. Две самых ярких звездочки, спеша 24 24 О По делу с. неба отлучиться, просят Ес глаза щдаймест посверкать, Ах, если йы глаза ее па деле Переместились ня небесный свод! При их сиянье птицы бы запели, Принявши ночь за солнечный восход. Стоит одна, прижав ладонь к щеке. О чем она задумалась украдкой? 0Т быть бы на ее руке перчаткой, Перчаткой на руке! Д ж улье т т а О, гора мне! Ромео Проговорила что-то. Светлый ангел, Во мраке над моею головой Ты реешь, как крылатый вестник неба Вверху, на недоступной выррте, Над изумленною толпой народа, Которая следит за ним с земли. Джульетта Ромео, как мне жаль, что rs.i Ромео! Отринь отца да ими измени. А если нет, меня женою сделай, Чтоб Кппулеттп больше мне не быть. Ромео Прислушиваться дальше иль ответить? Джульетта ЛI'LiEj ь это имя мне желает зла. Ты б был собой, не будучи Монтекки; Что есть Монтекки? Разве так зовут Лицо к плечи, ноги, грудь и руки? Неужто больше нет других имен? Что значи т имя? Роза пахнет розой. Хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео иод лк>бым названьем был бы Тем верхом совершенств, какой он есть. Зовись иначе как-нибудь, Ромео, И вега меня бери тогда взамен! Ромео О, по рукам! Теперь я твой набран н и к. Я новое крещение приму. Чтоб только называться подрутому. Джульетта Кто это проникает в темноте В мои мечты заветные? Ромео Не емею Назвать еебя гю имени. Оно Благодаря тебе мне ненавистно, Когда б оно попалось мне в письме, Я б разорвал бумагу с ним на клочья. Д ж у л ь е т г а Десятка слои не сказано у нас, А как уже знаком мне этот голос! Ты не Ромео? Но Монтеккн ты? Ромео Ни тот. ни этот: имена запретны. Джульетта Как ты сюда пробрался? Для чего? Ограда высока н неприступна. Тебе здесь неминуемая смерть, Когда б тебя нашли мои родные. Ромео Меня перенесла сюда любовь, Ес не останавливают стены. В нужде она решается на все, И потому — что мне твои родные! Джульетта Они тебя увидят и убьют, Ромео Твой взгляд опасней двадцати кинжалов. Взгляни с балкона дружелюбно вниз, И это будет мне от них кольчугой. Джульетта Не попадись им только на глаза! 242 Ромео Меня плащом укроет ночь. Выла бы Лишь ты тепла со мною. Если ж нет, Предпочитаю смерть от их ударов, Чем ДОЛГИЙ не к без нежности твоей. Д жульстта Кто показал тебе сюда дорогу? Ромео Ее нашла любовь. Я но моряк, Но если б ты была на крае света, По медля мига, я бы, не страшась, Пустился в морс за таким товаром, Джульетта Мое лицо спасает темнота, А то б я, знаешь, со стыдя сгорела. Что ты узнал так много обо мне. Хотела б я восстановить приливьс, Да поздно, притворяться ни к чему, Ты любишь ли меня? Я знаю, верю, Что скажешь «да». Но ты не торопись. Ведь ты обманешь. Говорят, Юпитер Пренебрегает клятвами любви. Не лги, Ромео, Это ведь не шутка* Я легковерной, может быть, кажусь? Ну лално, я исправлю впечатленье. И откажу тебе в своей руке. Чего не сделала бы добровольно. Конечно, я так сильно влюблена, Что глупою должна тебе казаться, Но я честнее многих недотрог, Которые разыгрывают скромниц. Мне б следовало сдержаннее быть, Но я не знала, что меня услышат. Прости за пылкость и ае принимай Прямых речей зя легкость и доступность. Ромео Мой друг, клянусь сияющей луной, Посеребрившей кончики деревьев... ----------------- ■ 2 43 Джульетта О, lie клянись луною, в месяц ряв Меняющейся, - - это путь к изменам. Р о ы е о Так кем мне клясться? Джульетта Не клянись ничем. Или клянись собой, как высшим благом, Которого достаточно для клятв. Ромео Клянусь, мои друг, когда бы это сердце,,. Джульс т 1 а Не надо, верю. Как Thi мне ни мил, Мне страшно, как мы скоро сговорил] [сь. Вес слишком второпях и сгоряча, Как блеск зарниц, который потухает. Едва сказать успеешь «блеск зарниц#. Спокойной ночи! Эта почка счастья Готова к цвету в следующий раз. Спокойной ночи! Я тебе желаю Такого же пленительного сна, Как светлый мир, которым я полна, Ромео Но как оставить мне тебя так скоро? Д ж у льет t i| А что прибавить к нашему сговору? Ромео Я клятву дал. Теперь клянись н ты. Джульетта Я первая клялась и сожалею, Что дело в прошлой, а не впереди. Ромео Ты б эту клятву взять назад хотела? Джульетта Да, для того, чтоб дать ее опять. Мне нс подвластно то, чем я владею. Моя любовь без диа, а доброта — 244 Как ширь морская. Чем я больше трачу. Тем становлюсь безбрежней и богаче. Голос корм н л и ц и за ецШщрй. Меня зовут. Я ухожу. Прошай, — Иду, иду! - Прости, не забывай. Я, может быть, вернусь еще. Г1остой-ка. (Уходит.) Ромео Святая ночь, святая ночь! А вдруг Все это coil? Так непомерна счастье, Так сказочно и чудно это все! На балкон возвращается Д ж у л ь с т г а, Джульетта Еще два слова. Деля ты, Ромео, Решил на мне жениться не шутя, Дай завтра знать, когда л где венчанье, С утра к тебе придет мой человек Узнать на этот счет твое решенье. Я все добро сложу к твоим ногам И за тобой последую повсюду. Кормилица (зи сценой) Голубушка! Джульетта Иду! Сию минуту! — А если у тебя в уме обман, Тогда, тогда... Кормилица (зи сценой) Голубушка! Д ж у л ь е т т а Немедля Оставь меня и больше нс ходи. Я завтра справлюсь. Ромео Я клянусь спасеньем,, Джульетта Сто тысяч раз прощай. (Уходит. > Ромео Сто тысяч риз Вздохну р тоской вдали от милых глаз. К подругам мы — как школьники домой, А от подруг как с сумкой в класс зимой. (Направляется к пыходу.) Via балкон возвращается Джульетта, Джульетта Ромео, где ты? Дудочку бы мне, Чтоб эту птичку приманить обратно! Но я в неволе, мне кричать нельзя, А то б я эко довела до хрипа Немолчным повтореньем этих слов: Ромео, где ты? Где же ты, Ромео? Ромео Моя душа зовет меня опять. Как звонки ночью голоса влюбленных! Джульетта Ромео! Ромео Милая! Д ж у л ь с т т а R каком часу Послать мне завтра за ответом? Ромео R девять. Джульетта До этого ведь целых двадцать лет! Мученье л;дать,.. Что я сказать хотела? Ромео Припомни, я покамест постою. Джульетта Постой, покамест я опять забуду, Чтоб только удержать тебя опять. Ромео Припоминай н забывай, покуда. Себя не помня, буду я стоять. У, Шекспир'; «Ромео и Джульетта*. Худ, Д. IIIмаринов Д ж.у л ь е т т а Почти светает.,. Шел бы ты подальше. А как, скажи, расстаться мне с тобой? Ты как ручная птичка щеголихи, Прикованная ниткою к руке. Ей то дают вс лететь на весь подвесок, То тащат вниз на шелковом шнурке. Вот так и мы с тобой. Ромео Toil птицей быть! Мне б так хотелось 247 Д ж у л ь е т т я О, этого и я Хотели бы, но н бы умертвила Тебя о во имя ласками. Прощай! Прощай, прощай, а разойтись нет мочи! Так и твердить бы не к: «Спокойной ночи». (Уходит.) Ромео Прощай! Спокойный сон к тебе приди И сладкий мир разлей в твоей груди! А я к духовнику1 отправлюсь в келыо Поговорить о радостях и деле. (Уходит.) Вынужденный вптшпъ ь поединок, Ромео убивает л во юрод нога брлтл Джульетты - Тлиальда. Ромео должен отправиться в ссылку. АКТ ТРЕТИЙ Сцена 5 Комнате Джульетты. Ромеп it Джульетта. Джульетта Уходишь ты? Еще не рассвело. Нас оглушил не жаворонка голос, А пенье соловья. Он по ночам Поет вон там, на дереве граната. Поверь, мой милый, ото солоней! Ромео Нет, это были жаворонка клики, Глашатая зари. Ее лучи Румянят облака. Светильник ночи Сгорел дотла. В горах родился день И тянется на цыпочках к вершинам. Мне надо удалиться, чтобы жить, Или остаться и проститься с жизнью. ' Духовник ■ сппшепепи, прцннмнгощпн исповедь, 24S . . Джульетта Та полоса concern не свет зари, А зарево какого-то светила, Взошедшего, чтоб осветить твой путь До Мантуи огнем факелоносца. Побудь еще. Куда тебе спешить? Ромео Пусть схватят и казнят. Раз ты согласна, Я и подавно остаюсь с тобой. Пусть будет так. Та мгла — не мгла рассвета, Л блеск луны. Не жаворонка песнь Над нами оглашает своды пеба. Мне легче оставаться, чем уйти. Что ж, смерть, так смерть! Так х о чете а Джульетте, Поговорим, Еще не рассвело. Д ж улье т т а Нельзя, нельзя! Скорей беги: светает. Светает! Жя вороно к - гор л о дер Своей нескладицей нам режет уши. А мастер трели будто разводить! Не грели он, я любящих развод пт, И жабьи будто у него глаза. Пет, против жаворонков жабы — прелесть! Он пеньем нам напомнил, что светло И что расстаться время нам пришло. Теперь беги: блеск утра все румяней. Роме о Румяней день и все черней прощанье. В комнату входит кормилица. Кормяли ца Джульетта! Джульетта Няня 7 Кормил и ца Матушка идет. Светает, Осторожнее немножко. (Уходит.) Джульет т а В окошко — день, а радость — из окошка! 249 Ромео Обнимемся. Прощай! Я спрыгну н сил. Д ж у л ь с т т а Ты так уйдешь, мой друг, мой муж, мой клад? Давай мне всякий час все это время Знать о себе, В минуте столько дней, Что, верно, я на сотни лет состарюсь. Пока с моим Ромео свижусь вновь, Ромео Я буду посылать с чужбины весть Со всяким, кто ее нозьмется свеять. Джульетта Увидимся ль когда-нибудь мы снова? Ромео Наверное. Л муки эти все Послужат нам потом воспоминаньем. Джульетта О Боже, у меня недобрый глаз! Ты показался мне отсюда, сверху, Опущенным на гробовое дно И, если верить глазу, страшно бледным. Ромео Печаль нас пожирает, и она Пьет нашу кровь. Ты тоже ведь бледна. Прощай, прощай! (Уходими) Джульетта Судьба, тебя считают Изменчивою. Если так, судьба, То в самом деле будь не постоя и ной И вдалеке не век его держи. вопросы и задания 1 1. Подготовьте краткий рассказ о Шекспире. 2. Почему, как считает И. С, Тургенев, русские имеют пряно праздновать нкиять Шекспира? 3. Какие произведения Шекспира вам известны? О чем рассказывает трагедия « Ромео и Джульетта»? Кто героя трагедия п что 250 в in [Я: так див ни занимает читателей и зрителей всех стран мира? 4. Что Ромео говорит о Джульетте? Что полнуст Джульетту и о чем она мечтает? В чем счастье и трагедия влюбленных? Сонеты Сочат — етн хот варение из четырнадцати строк с определенным порядком рифмовки. Познакомьтесь с содержанием сонетов У, Шекспира и ответьте на вопросы. 7ti, *УВЫ, МОЙ СТИХ НЕ БЛЕЩЕТ НОВИЗНОЙ.,,» Увы. мой стих не блещет новизной, Ргщнообраэьсм перемен нежданных. Не поискать ли мне тропы иной, Приемов новых, сочетаний странных? Я повтор л ю прежнее опять, В одежде старой появляюсь снова, И кажется, по имени назвать Меня в стихах любое может слово. Всё это оттого, что вновь и вновь Решаю л одну свою задачу; Я о тебе пишу, моя любовь. И то же сердце, те же силы трачу. Всё то же солнце ходит надо мной, Но и оно не блещет новизной. вопросы и здания 1 1. О чем этот со пет? Действительно лп «стих не блещет новизной»? Или лтп ирония литера? 2. Объясните слова и словосочетания: ноаивна, рйЗнОобразЫ нс-ре мен. приемов новых н т, д. 3. Какие чувства вы отнесли бы к вечным и всегда обретающим новизну с каждым человеком? 251 4. Прочитайте выразительно сонет, обратив внимание на иронию и поставленные поэтом на первое место вечные ценности, всегда остающиеся новыми. 91. «КТО ХВАЛИТСЯ РОДСТВОМ СВОИМ СО ЗНАТЬЮ...» Кто хвалится родством своим со знатью. Кто силой, кто блестящим галуном, Кто кошельком, кто пряжками на платье. Кто соколом, собакой, скакуном. Есть у людей различные пристрастья, Но каждому милей всего одно. А у меня особенное счастье, В нем остальное все заключено. Твоя любовь, мой друг, дороже клада, Почетнее короны королей, Наряднее богатого наряда, Охоты соколиной веселей. Ты можешь все отнять, чем я владею, И в этот миг я сразу обеднею. вопросы и задания 1 1. Что противопоставляет поэт богатству, знатному роду и различным человеческим пристрастиям? 2. Как вы понимаете слова: лнать. галун, скакун, владеть? 3. Подготовьте выразительное чтение сонета, подчеркнув осуждение, иронию, с одной стороны, и бескорыстие, теплое чувство любви, нежности — с другой. Жан-Батист МОЛЬЕР 1622-1673 Жан-Батист Поклен, вошедший в литературу лод именем Мольера, — французский актер и драматург, один из величайших комедиографов мировой литературы. Мольер родился в Париже в семье придворного обойщика. Он получил хорошее образование в привилегированном учебном заведении — Клермоиском коллеже, однако свой диплом юриста Мольер променял на любимую профессию, став актером, что с детства было его заветной мечтой. Вместе с друзьями и единомышленниками Мольер создал труппу актеров и открыл в Париже «Блистательный театр*. Это был ранний период в истории французского театра, и начинание молодых энтузиастов провалилось, группа разорилась, а театр пришлось закрыть. Начиная с 1646 года, в течение 13 лет, Мольер вместе с труппой бродячих актеров разъезжает по Франции. Мольер был блестящим актером и поначалу не задумывался о литературном творчестве, но бедность репертуара труппы заставила его взяться за перо. Вначале он лишь переделывал итальянские фарсы, но. неожиданно почувствовав в себе талант драматурга, занялся самостоятельным творчеством. В это время ему было немногим более 30 лет. Во время скитаний по Франции труппа Мольера выступала и на ярмарках, и а богатых поместьях. Драматург знакомился с вельможами и простолюдинами, приобретал жизненный и сценический опыт. В 1658 году группа Мольера получила возможность остаться в Париже, Мольер считал своим долгом исправлять нравы, совершенствовать человеческую природу; во всех своих комедиях драматург разоблачает низкие человеческие страсти. Все персонажи Молье- 253 pa — носители какой-нибудь одной ведущей черты, как требовали законы классицизма. В «Дон Жуане» [1665) разоблачается распущенность и эгоизм, уничтожающий асе лучшие человеческие чувства; в комедии «Скупой» (1668) — скупость в ее крайнем проявлении; в комедии «Мещанин зо дворянстве» — тщеславие; в комедии «Мнимый больной» (1670) — глупость доверчивых пациентов и невежественность до к торов-шарлатанов. Особое место в творчестве Мольера занимает пьеса «Мизантроп* [1668), в которой комическое начало оттеснено трагизмом ситуации. Главный герой Альцест протестует против общепринятых, но аморальных норм поведения. Своим поведением в светском обществе Альцест вызывает вражду и насмешки, а сам испытывает отвращение к людям — мизантропию, Альцест — предшественник грибоедовского Чацкого. Будучи уже прославленным писателем, Мольер не смог оставить сцену. Однажды эо время представления своей комедии «Мнимый больной», где драматург играл главную роль, он почувствовал себя плохо. После окончания спектакля Мольер умер. Архиепископ Парижский запретил предавать земле тело «непокаявшегося грешника» по христианскому обряду. Мольер был похоронен ночью за кладбищенской оградой. Характерным приемом соединения традиций н новаторства был разработанный Мольером жанр ко мед и и-балета, сочетающий драматическое действие с танцами и музыкой. К этому жанру относится наиболее известное у нас произведение Мольера «Мещанин so дворянстве». Своим возникновением эта комедия обязана анекдотическому случаю. Турецкий посол, находящийся при дворе французского короля, как-то неосмотрительно заметил, что конь у турецкого султана украшен роскошнее, чем корона Людовика XIV, Разгневанный монарх приказал посадить посла под домашний арест, э затем и вовсе выдворить из Франции, Но этого показалось мало, и король пожелал, чтобы Мольер в одной из своих комедий выставил турок в смешном виде. В этой комедии драматург издевается и над турецкой, и над французской пышностью и неестественностью. Мольер высмеивает один из древнейших пороков человечества — тщеславие. Разбогатевшему мещанину Журдену для полного счастья необходимо дворянское звание. И он готов купить его за наличные. Комедия осуждает тех, кто пренебрежительно относится к своему происхождению, к традициям своего класса. Не почетное звание делает человека человеком, а его личные качества. Попытка занять не свое, а чужое место делает порядочного человека смешным и жалким, отдает его во власть mo- 25‘1 —------------------------------------------------------- _!shников. В жизни надо заниматься своим делом, и зто всегда будет почетным и достойным. Комедии Мольера не потеряли своей актуальности и до настоящего времени. Более трехсот лет они не сходят с подмостков театров всего мира, а начиная с петровских времен —к и с русской сцены. Мещанин во дворянстве Комедии а пяти действиях (г 'сокращениями i ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИДА КОМЕДИИ Г-Н ЖАРДЕН мещанин. Г-ЖА ЖУРДЕИ гг п жена. ЛЮСИЛЬ Ы дочь. К ЛЕО ITT молодой пело век, влюбленный а Люсиль. ДОРИМЕНА марки ja, ДОРЛИТ граф, влюбленный в Лоримрцу. НИКОЛЬ служанка доме г-на Журдеаа. КОНЬЕЛЬ сл у га Клс.опта. УЧИТЕЛЬ МУЗЫКИ. УЧЕНИК УЧИТЕЛЯ МУЗЫКИ. УЧИТЕЛЬ ТАНЦЕВ. УЧИТЕЛЬ ФЕХТОВАНИЯ. УЧИТЕЛЬ ФЩгоСОФИИ. МУЗЫКАНТЫ. ПОРТНОЙ. ПОДМАСТЕРЬЕ ПОРТНОГО. ДВА ЛАКЕЯ. ТРИ ПАЖА. 255 ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА БАЛЕТА R первом действии ПЕВИЦА. ДВА ПЕВЦА, тлнио видики. Во о тором действии ПОРТНОВСКИЕ ПОДМАСТЕРЬЯ ( танцуют ), В третьем действии ПОВАРА (танцуют), В четвертом действии МУФТИЙ1. ТУРКИ, СВИТА МУФТИЯ (поют Д ДЕРВИШИ® ( поют ). ТУРКИ (та пир ют )- Действие про нс хил пт в Париже, в доме г-на Журдена. ДЕЙСТВПЕ ПЕРВОЕ Увертюра исполняется множеством нпструмслтав; посреди сцены за столом ученик учителя музыки сочиняет яелидню для серенады, запаса пион г пом Журдепом. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Учитель музыки, учитель танцев, два певца, принца, для скрипача, четыре т а н ц и в щ п к а. f ч I I Те л ь м у з ы к и (певцам и музыкантам ). Пожалуйте сюда, вот в эту залу, отдохните до его прихода. Учитель танцев (танцовщикам). И вы тоже, станьте с ЭТОЙ стороны. учитель музыки (ученику ), I'отово? Ученик. Готово. Учитель музыки. Посмотрим... Очень недурно. 1 Муфт tip у мусульман у ясный-юрист, златок ёо гос лошт л, ' Дервиши — нищенствующие иусу льмянскне монахи. 256 Учитель таа'цев. Что-шгбудь новенькое? Учитель музыки, Да, я велел ученику, пока наш чудак проснется, сочинить музыку для серенады. Учитель танцев. Можно посмотреть? Учитель мулыя и. Вы его услышите вместе с диалогом, как только явится хозяин. Он скоро выйдет. Учитель тайцев. Теперь у нас с вами дела выше головы. Учитель музыки. Еще бы! Мы нашли именно такого человека, какой нам нужен. Господин Журден с его помешательством на дворянстве и на светском обхождении — это для нас просто клад. Если б все на него гделались похожи, то вашим танцам и моей музыке больше н Лчслать было бы нечего. Учитель тайней. Ну, не совсем. Мне бы хотелось, для ого же блага, чтоб он лучше разбирался в тех вещах, о которых мы ему толкуем, Учитель музыки. В избирается-то он в них плохо, да зато хорошо платит, а наши искусства ни в чем сейчас так не нуждаются, как именно в атом. Учитель танцев, Признаюсь, я слегка неравнодушен к славе. Аплодисменты доставляют мне удовольствие. расточать же свое искусство глупцам, выкосить свои творения на варварский суд болвана — это, на мой еззгляд , для всякого артиста несносная пытка, Что ни говорите. приятно трудиться для людей, способных чувствовать тонкости того или иного искусства, умеющих ценить красоты про из вед сини и лестными опаками одобрения вознаграждать нас за труд. Да, самая приятная награда — видеть, что творение ваше признано, что вас чествуют за него рукоплесканиями. По-моему, ото нап-лучшее воздаяние за все ваши тяготы, — похвала просвещенного человека доставляет наслаждение неизъяснимое. Уч и тел ь м уз ыкн. 51 с нечем согласен, я тоже люблю похвалы. В самом деле, нет ничего более лестного, чем рукоплескания, но ведь на фимиам не проживешь. Одних похвал человеку недостаточно, ему давай чего-нибудь посущественнее, Лучщяй способ поощрения — это вложить вам что-нибудь в руку. Откровенно говоря, познания нашего хозяина невелики, судит он обо всем вкривь и вкось и рукоплещет там, где не следует, однако ж деньги вы- прямляют кривизну его суждении, его здравый смысл находится в кошельке, его похвалы отчеканены в виде монет, так что от невежественного этого мещанина нам, как видите, куда больше пользы, чем от того просвещенного вельможи, который нас сюда ввел. Учитель танцев, Ь ваших словах есть некоторая доля истины, но только, мне кажется, вы придаете деньгам слишком большое значение; между тем корысть есть нечто до такой степени низменное, что человеку порядочному нс должно выказывать к ней особой склонно сти. Учитель музыки. Однако у нашего чудака вы преспокойно берете деньги. Учитель танцев. Конечно, беру, но деньги для меня не главное. Если б к его богатству да ешс хоть немного хорошего вкуса — вот чего бы я желал. Учитель музыки, Я тоже, ведь мы оба по мере сил этого добиваемся. Но, как бы то ни было, благодаря ему на нас стали обращать внимание в обществе, а что другие будут хвалить, го он оплатит. Учит о л в т а п и с в, Л вот и он. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Те же, г-н Ж у р л с н, я халате и ночном колпаке, н д за лаке я. Г-н Журден. Ну, господа? Как там у вас? Покажете вы мне нынче вашу безделку? Учи тн л ь тэнцев. Что? Какую безделку? Г-н Журден. Ну, эту самую.,. Как ути у нас называется? Не то пролог, нс то диалог с песнями и и л некое. Учитель т а н ц ё Й О! О! Учитель музыки. Как видите, м ы готовы. Г-н Журден. Я немного замешкался, но дело вот в чем: одеваюсь я теперь, как одевается звать, п мой портной прислал мне шелковые чулки, до того узкий — право, я уж думал, что мне их так никогда и не натянуть. Учитель музыки. Мы всецело к вашим услугам. Г-н Ж у р д е н. Я прошу вас обоих нс уходить, пока мне не принесут мой новый костюм: я хочу, чтоб ны на меня поглядели. Учитель танце к. Как вам будет угодно. 258 Г-п Ж у р д е н. Вы увидите, что теперь я с ног до головы одет как должно. Учитель музыки. Мы в этом нисколько не сомневаемся. Г-н Журден. Я Вделал себе из индийской ткани халат. Учитель 1 а н ц е в. Отличный халат. Г-н Журден. Мой портной уверяет, что вен знать по драм носит такие халаты. Учи тел ь муз ы к и. Он вам удивительно идет. Г-н Журден. Лакей! Эй, два моих лакея! П е р в ы й л а к е й, Что прикажете, сударь? Г-н Журден. Ничего не прикажу. Я только хотел проверить, как вы меня слушаетесь. {Учителю музыки и учи-пгелю такцеЛ) Как вам правятся их ливреи? Учитель танцев. Великолепные ливреи. Г-н Журден (распахивает халат; под ним у него уя-ние. красного бархата штаны и зеленей бархата, кам-■ ол). А вот мой домашний костюмчик для утренних упражнений. Учитель мулыкн. Бездна вкуса! Г-н Журден. Лакей! 1.1 о р в ы й лакей. Что угодно, сударь? Г-н Журден. Другой лакей! Второй лакей. Что угодно, сударь? Г-н Журден (снимает халат), Держите. (Учителю музы ни и учителю танцев.) Ну что, хорош я в этом наряде? Учитель танцев. Очень хороши. Лучше нельзя, Г-п Журден. Теперь Наймемся с нами. У чнте л ь м у а ы к п. Прежде всего мне бы хотелось, чтобы вы прослушали музыку, которую вот он (указыва ещ па ученика) написал для заказа и ной зам серенады. Это мои ученик, у него к таким вещам изумительный способности. Г-н Журден. Очень может быть, но все-такн не следовало поручать это ученику. Еще неизвестно, годитесь ли вы сами для такого дела, а не то что ученик. Учитель музыки. Слово <зученик» не должно вас ■мущать, сударь. Подобного рода ученики смыслят в музыке не меньше великих мастеров. Б самом деле, чудеснее мотива не придумаешь. Вы только послушайте. 259 Ж,-Б. Мольер. «Мещанин во двррн.и&тве». ХуО. Л. Низаний Г-н Журден (лакеям). Дайте халат, так удобней слушать,,, Впрочем, постойте, пожалуй, лучше без халпта-Нет, иод ай те халат, так будет лучше. Певица. Ирида1! Я томлюсь, меня страданье губит, Меня ваш строгий взгляд пронзил, как острый меч. Когда вы мучите того, кто вас гак любит, Сколь вы страшны тому, кто гнев ваш смел навлечь! Г-н Журден. По-моему, а го довольно заунывная носил, от ею о ко сну клонит, Я Йы вас попросил сделать ее чуть-чуть веселее. Учитель музыки. Мотив должен соответствовать словам, сударь. Г-н Журден. Меня недавно обучили премилой песенке. Погодите... с ей час-сейчас... Как же она начинается? Учитель танцев. Право, не знаю. Г-н Журден. Там еще про овечку говорится. Учитель танце в. Про овечку? Г-н Журден. Да-да. Ах, вот! (Поет.) Нрйда K[ji=J.i;nLLM ЫЫЕТНИЦП Ьвгои u гречиишзи мнфолопщ. ] Жанетту а считал И доброй и прекрасной, Жанетту я считал об очко ю. по ах! — Она коварна и опасна. Как львица б девственных лесах! Правда, славная посонка? Учитель музыки. Еще бы не славная! Учитель танце в. И вы хорошо ее поете. Г-л Журден, А водь я музыке нс учился. У чптель му з ы к и. Вам бы хорошо, сударь, поучиться не только танцам, но и музыке. Эти два рода искусства связаны между собой неразрывно. Учитель танцев. Они развивают н человеке чувство изящного. Г-н Журден. А что, знатные господа тоже учатся музыке? У ч и т с л ь муз ы к и. Конечно, сударь. Г-н Журден. Ну так и я стану учиться. Вот ТОЛЬКО не знаю котда: ведь, кроме учителя фехтования, я еще нанял учителя философии ■ он должен нынче утром начать со мной заниматься. У ч и т е л ь муз ы к и. Философия материя важная, но музыка, сударь, музыка,.. Учитель танцев. Музыка и танцы... Музыка и тайцы это все, что нужно человеку. Учитель м у з ы к и. Нет ничего более полезного для государства, чем музыка. Учитель танцев. Нет ничего более необходимого человеку, чем танцы. Учитель музыки. Без музыки государство не может существовать. Учитель танцев. Без танцев человек ничего не умел бы делать. Учитель музыки. Все распри, все войны на земле происходят единственно от незнания музыки. Учитель танцев, Все людские невзгоды, нее злоключения, коими полна история, оплошности государственных деятелей, ошибки великих полководцев все это проистекает единственно от неумении танцевать. Г-н Журден. Как так? 261 У ч и т е л ь м у з ы к и. Война возникает из-за несогласия между людьми, не правда ли? Г-н Журден. Верно. Учитель музыки. А если бы все учились музыке, разве это не настроило бы людей на мирный лад и не способствовало бы воцарению на земле всеобщего мира? Г-н Журден. И то правда. Учитель танцев. Когда человек поступает не так, как должно, будь то просто отец семейства, или же государственный деятель, или же военачальник, про него обыкновенно говорят, что он сделал неверный шаг, не правда ли? Г-н Журден. Да, так говорят. Учитель танцев. А чем еще может быть вызван неверный шаг, как не неумением танцевать? Г-н Журден. Да, с этим я тоже согласен. Вы оба правы. Учитель танцев. Все это мы говорим для того, чтобы вы себе уяснили преимущества и пользу танцев и музыки. Г-н Журден. Теперь я понимаю. Учитель музыки. Угодно вам ознакомиться с нашими сочинениями? Г-н Журден. Угодно. Учитель музыки. Как я вам уже говорил, это давнишняя моя попытка выразить все страсти, какие только способна передать музыка. Г-н Журден. Прекрасно. Учитель музыки (певцам). Пожалуйте сюда. (Г-ну Журдену.) Вы должны вообразить, что они одеты пастушками. Г-н Журден. И что это всегда пастушки? Вечно одно и то же. Учитель танцев. Когда говорят под музыку, то для большего правдоподобия приходится обращаться к пасторали1. Пастухам испокон веку приписывали любовь к пению; с другой стороны, было бы весьма ненатурально, если 1 Пасторйль — поэтическое произведение, изображающее в слащавом духе любовь пастухов и пастушек на вечнозеленых лугах, где пасутся бслорушше овцы. 262 бы принцы или мещане стали выражать свои чувства к пении. Г-н Ж у рдей. Ладно, ладно. Посмотрим. Музыкальный диалог 13 и в и ц а в два и в в и а. Певица. Сердца ь любовном упоенье всегда встречают тысячи помех. Любовь приносит нам и счастье и томленье. Недаром есть такое мненье. Что нам милей всего -- нс знать любви утех. Первый певец. Нет. вам всего милой та радость без конца, Которая сердца Любовников сливает. В пижонству па земле без страсти не бывать. Любовью кто пренебрегает, Тому и счастья не знавать. Второй певец, О, кто бы не хотел любви изведать власть. Когда бы не была обманчивою страсть! По — ах! — как быть со злой судьбиной? Здесь верной нет пастушки ни единой, И недостойный пол, позоря белый свет. Свидетельствует нам, что верности уж нот. Первый пиве ц. О сердца дрожь! Певица. О страсть во взорах! Второй певец. Сплошная ложь! Первый певец, Тот миг мне дорог! Певица. Они полны утех. Второй певец. Я презираю всех! 263 Первый и евец. О, не сердись, забудь свой гнев безмерный! Певица. Мы при в едем тебя сейчас К ттястушке любящей и верной. Второй певец. Увы! Достойных нет средь вас! Певица. Я иду на испытанье Вот тебе моя любовь. Второй пене ц. Кто поручится зяране. Что не быть обману вновь? Певица. Тот, кто верен, пусть докажет Свой сердечный нежный пыл. В т о р о й пене ц. Небо пусть того накажет, Кто постыдно изменил. Все трое в месте. Над нами, пламенея, Любви горит венец. Слиянье двух сердец — Что может быть милее? Г-н Журден, И это все? Учитель музыки. Все. Г-н Журден. ГТо-моему, ловко закручено. Кое-где попадаются очень занятные с л опечки. У ч н тел ь танцев, А теперь моя очередь: я вам предложу небольшой образчик самых изящных телод ни женин и самых изящных поз, из кякнх только может состоять танец. Г-н Журден, Опять пастухи? Учитель танцев. Это уж как вам будет угодно. (Танцовщикам^) Начинайте. БАЛЕТ Четыре тал по ящика по указаниям учителя танцев делают различные движения н исполняют всевозможные па. 264 — ДЕЙСТВ ПЕ ТУГОЮЕ ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Г-н Журден, лапой. Г-п Журден. Эт да ладно, деритесь сколько котите? Мое дело — сторона, я разнимать вис но стану, а то еще халат с вами рдзфвешь. Набитым дураком надо быть, чтобы г ними связываться: нар о и он час, так огреют, что своих не узнаешь. ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Те же и учитель философии. Учитель философии (оправляя порот ник). Приступим к уроку. Г-н Журден, Ах, господин учитель, как мне досадно, что они вас побили! Учитель ф и л о с о ф и и. Пустяки. Философ должен ко всему относиться спокойно. Я сочиню на них сатиру з духе Ювенала1, и эта сатира их совершенно уничтожит. Но довольно об этом. Итак, чему же вы хотите учиться? Г-н Журден. Чему только смогу, ведь я смерть как хочу стать ученым, и такое ало меня берет на отца ц мать, что меня с малолетства не обучали есйм наукам! Учитель ф и л о с о ф и и. Это понятное чувство, пат sine cfoctrina vita est quasi mortis imago. Вам это должно быть ясно, потому что вы, уж верно, знаете латынь. 1-н Журден,. Да, но вы все-таки говорите так, как будто я ее не а наш. Объясните мне, что ото значит, У 4 и те л ь ф пд о с о ф и и. Это значит: без науки жизнь есть как бы подобие смерти. Г-н Журден. Латынь говорит дело. У ч и т е л ь ф и л о с о ф и и. У вас есть основы, иачаткп каких-либо познаний? Г-н Журден. А как же, я умею читать и писать. Учитель ф и л о'с о ф и и. С чего вам угодно будет начать? Хотите, я обучу вас логике? Г-н Журден, А что это за штука — логика? Учитель ф и л р софп и. Это наука, которая учит нас трем процессам мышления. Ювенал Д е ц и U Ю н и ii jpjO—140} — римский поат-сж'гчрик: 265 Г-н Журя ей. Кто же они такие, эти три процсеса мышления? Учитель филосифи и. Первый, второй и третий, Первый заключается н том, чтобы составлять себе правильное представление о вещах при посредстве универсалий, второй — в том, чтобы верно о них судить при посредстве категорий, н, наконец, третий — в том, чтобы делать правильное умозаключение при посредстве фигур; Barbaга, Celarent, Darii, Faria, Baralipton1 и так далее. Г-п Ж у рдей. Уж больно слова-то заковыристые. Нет, логика мне не подходит. Лучше что-нибудь позавлекательнее. Учитель философии. Хотите, займемся этикой? Г-н Ж у р д е н. Этикой? Учитель ф и л о с о ф и и. Да, Г-н Журден, А про что она, ага самая этика? У ч и тель ф и л о с о ф и и. Она трактует о счастье жизни* учит людей умерять свои страсти п... Г-н Журден. Нет, не надо. Я вспыльчив как сто чертей, и никакая этика меня не удержит: когда меня разбирает злость, я желаю беситься сколько влезет. Учитель ф и л о с о ф и и. Может быть, вас прельщает физика? Г-н Журден. А физика — это насчет чего? Учитель философии. Физика изучает законы внешнего мира и свойства тел, толкует о природе стихий, о признаках металлов, минералов, камней, растений, животных ш объясняет причины всевозможных атмосферных явлений, как то: радуги, блуждающих огней, комет, зарниц, грома, молнии, дождя, снега, града, ветров и вихрей. Г-ж Журден. Слишком много трескотни, с л и шкоде много всего наворочено. Учитель философии. Так чем же вы хотите заняться? Г-н Журден. Займитесь со мной правописанием. Учитель философии. С удовольствием. Г-н Журден, Потом научите меня узнавать покален-дарю, когда бывает луна, а когда нет. 1 Латинские слова, условно обозначающие раалп-тыг. виды укозэ- КЛЮЦизШШ и ф<.фМЛЛ1лН£Ш ЛОГИК*!. 266 У ч и т е л ь ф ju л о с о ф Щ и - Хорошо. Бел к рассматривать этот предмет с философской точки зрения, то, ля бы вполне удовлетворить наше желание, надлежит, как того требует порядок, начать с точного понятия о природе букв и о различных способах их произнесения. Прежде коего я должен вам сообщить, что буквы делятся ня гласные, названные так потому, что они обозначают звуки голоса, и на согласные, названные так потому, что произносятся с помощью гласных и служат лишь для обозначения различных изменений голоса. Существует пять гласных букв, или, иначе, гол осевых звуков: А, Е, И, О, У. Г-н Ж у р д е и. Это мне все понятно. У ч и т ель фи л о с о ф и и, Чтобы произнести звук А, нужно широко раскрыть рот: А. Г-н Журден. А, А. Так! Учитель ф и л о с о ф и и. Чтобы произнести звук Е, нужно приблизить нижнюю челюсть к верхней: А, Е, Г-ы Журден. А, Е, А, Е. В самом деле! Вот здорово! У ч н т е л ь ф и л о с о ф и и. Чтобы произнести звук И, нужно еще больше сблизить челюсти, а углы jpTa,аттянуть к ушам: А, Е, И. Г-н Журден. А, Е, И, И, И. Верно! Да здравствует наука! Учитель философии. Чтобы произнести звук О, нужно раздвинуть челюсти, а углы губ сблизить: О. Г-н Журден. О, О. Истинная правда! А, Е, И, О. И, О. Удивительное дело! И, О, И, О. У ч и т ель философии. Отверстие рта принимает форму того самого кружке, посредством коего изображается звук О. Г-н Журден. О, О, О. Вы нравы. О. 1£ак приятно знать, что ты что-то узнал! У ч и т с л ь философ и и. Чтобы произнести звук У, нужно приблизить верхние зубы к нижним, не стискивая их, однако ж, а губы вытянуть и тоже сблизить, но так, чтобы они не были плотно сжаты: У. Г-н Журден, У, У. Совершенно справедливо! У. У ч и т ель философии. Ваши губы при зтом вытягиваются, как будто вы гримасничаете. Вот почему, если аы пожелаете н насмешку над кем-либо состроить рожу, вам стоит только сказать: У. 267 Г-н Ж у рдр н- У, У. Верно! Эх, .'зачем я не учился прежде! Я бы нее это уже знал. У ч и т е л ь ф и л о с о ф и и. Завтра мы разберем другие буквы, так называемые согласные. Г-н Ж у рдей. А они такие же занятные^ как и эти? У ч и т ё;\ ь ф и л о е о ф и и. Разумеется. Когда вы произносите звук Д, например, нужно, чтобы кончик языка уперся в верхнюю часть верхних зубов: ДА. Г-н Ж у р д еи, ДА, ДА. Так! Лх, до чего же здорово, до чего же здорово! У ч и т е л ь ф и л о с о ф и и. Чтобы произнести Ф, нужно прижат!, верхние зубы к нижней губе: ФА. Г-н Журден. ФА, ФА. И то правда! Эх, батюшка с матушкой, ну как тут не помянуть вас лихом! Учит е ль ф н л о ей ф и и, Л чтобы произнести звук Г, нужно приставить кончик языка к верхнему нёбу, однако ж иод напором воздуха, с силою вырывающегося из груди, язык беспрестанно возвращается на прежнее место, отчего происходит некоторое дрожание: Р-ЕА. Г-н Журден. Р-Р-Р-РЛ, Р-Р-Р-Р-Р-РА- Какой же вы молодчина! А я-то сколько времени потеря;! даром! Р-Р-Р-РА. Учитель ф н л о с о ф и и. Все эти любопытные вещи я Объясню нам до тон костей. Г-н Журден, Будьте настолько любезны! А теперь я должен открыть вам секрет, М влюблен е одну великосветскую даму, и мне бы хотелось, чтобы вы помогли мпе написать ей записочку, которую я собираюсь уронить к се ногам. Учитель философии. Отлично, Г-н Журден, Ведь правда ото будет учтиво? Учитель философ и и. Конечно. Вы хотите написать ей стихи? Г-н Журден. Нет-нет, только не стихи. Учитель философ и и. Бы предпочитаете прозу? Г-н Журден. Нет, я не хочу ни прозы, ни стихов. Учитель ф и л о с о ф и п. Так нельзя: или то, пли другое. Г-н Журден. Почему? У ч и т ель ф и л о с о ф и и. По трй причине, сударь, что мы можем излагать свои мысли не иначе как прозой или стихами. 268 —------------------— ------------------------- Г-н Журден. Не иначе как прозой или стихами? Уч и т е л ь ф и л о с о ф и и. Не иначе, сударь. Все, что не проза, то стихи, а что не стихи, то проза. Г-н Журден. А когда мы разговариваем, его что же такое будет? У ч н т ель ф и л о о о ф и и. Проза. f чт Журден. Что? Когда я говорю: «Николь! Принеси мне туфли и ночной колпак-*, ото проза? У ч и тель ф и д о с о ф и и. Да, сударь, Г-п Журден. Честное слово, л и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой. Большое вам спасибо, что сказали. Так вот что я хочу ей написать: *Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви*, по только нельзя ли это же самое сказать по.чюбознее, как-нибудь атак покрасивее выразиться? Учи т е л ri философии. На пишите, что пламя ее очей испепелило вам сердце, что вы день и ночь терпите из-за нее столь тяжкие... I-н Журден. Пет-нет-нет. это все но нужно. Я хочу написать ей только то, что я вам сказал: « Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви*. У ч и те л ь ф и л о с о ф и и. Следовало бы чуть-чуть подлиннее. Г-н Ж у р д е н, Дз нет, говоря1]- вам! Я Tie хочу, чтобы в записке было что-нибудь, кроме этих слов, но только их нужно рае ста вить как следу пт, как нынче принято. Приведите мне, пожалуйста, несколько примеров, чтобы мне :шать, какого порядка лучше придерживаться, Учитель ф и л о с о ф и ; [, Порядок может быть, во-первых, тот, который вы установили сям и: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза еулят мне смерть от любви*. Или: «От любви смерть мне сулят, прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза*. Или: «Прекрасные ваши глаза от любви мне сулят, прекрасная маркиза, смерть*. Или: «Смерть ваши прекрасные глаза, прекрасная маркиза, от любви мне сулят*. Или: «Сулят мне прекрасные глаза ваши, прекрасная маркиза, смерть*. Г-н Журден. Какой же из всех этих способов наилучший / ч и т о ль ф и л о е о ф и и. Тот, который »ы избрали сами: «Прекрасная маркиза! Ваши прекрасные глаза еулят мне смерть от любви*. — 269 Г-н Журдсн. А ведь я ничему не учился и вог все ж так и придумал в один миг. Покорно вас благодарю. Приходите, пожалуйста, завтра пораньше. Учитель философии. Не премину. (Уходит,) ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ Явление первое Г-н Журден, два лакея. Г-н Журден. Идите за мной: я хочу пройтись но городу в новом костюме, да только смотрите не отставайте ни на шаг, чтоб все видели, что вы мои лакеи. Лакей. Слушаем, сударь. Г-н Журден. Позовите сюда Николь — мне нужно отдать ей кое-какие распоряжения. Стойте, фна сама идет, ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Тб же л II п и о л ь. Г-н Журден. Николь! Николь. Что угодно? Г-н Журден. Послушай... Николь (хохочет). Хи-хи-хи-хи-хи! Г-н Журден. Чего ты смеешься? Н и к о л ь, Хи-хи-хи-хи-хи-хи! Г-н Журден Что о тобой, бесстыдница? Николь. Хи-хи-хи! На кого вы похожи! Хи-хи-хи! Г-н Журден. Чго такие? Николь. Ах, Боже мой! Хи-хм-хн-хн-хи! Г-н Журден. Экая нахалка! Ты это надо мной смеешься? Николь. Ни-ни, сударь, даже не думала. Хн-хп-хп-хи-хи-хи! Г-н Журден. Посмей-ка ещв — уж и влетит тебе от меня! Николь. Ничего не могу е собой поделать, сударь. Хи-хи-хи-хи-хи! Г-н Журден. Перестанешь ты или нет? Николь. Извините, сударь, но вы такой умор][тель-ный, что я не могу удержаться от смеха, Хи-хи-хи! Г-н Журден. Нет, вы подумайте, какая наглость! Николь, До чего ж вы сейчас смешной! Хи-хи! Г-н Журден. Я тебя... 270 Николь. Извините, пожалуйста, Хп-хи-хи-хи! Г-и Журден. Послушай: если ты сига секунду не перестанешь, клянусь, я закачу тебе такую оплеуху, какой еще никто на свет® не получал. Николь. Коли так, сударь, можете быть спокойны: не буду больше смеяться. Г-н Журден, Ну смотри! Сейчас ты мне упереть... Николь. Хи-хи] Г-н Журден. Уберешь как следует... Николь. Хи-хи! Г-н Журден. Уберешь, говорю, как следует залу и... Николь. Хи-хи! Г-н Журден. Ты опять? Н и кол ь (вщитпел пт хохота). Нет уж, сударь, лучше побейте меня, по только дайте посмеяться вдоволь так мне будет легче. Хн-хи-хн-хн-хи! Г-п Журден. Ты меня доведешь! Николь. Смилуйтесь, сударь, дайте мне посмеяться. Хи-хи-хи! Г-н Журден. Вот я тебя сейчас... Николь, Су... ударь... я лот,, лопну, если не похохочу. Хи-хи-хи! Г-н Журден. Видами вы такую подлянку? Вместо того чтобы выслушать мои приказания, нагло смеется мне в лицо! Н и коль. Что же вам угодно, сударь? Г-н Журден. Мне угодно, чтобы ты, мошенница, потрудилась нанести в доме чистоту: ко мне скоро гости будут, ' Николь (встает). Вот мне уже и не до смеху, честное слово! Ваши гости наделают всегда такого беспорядку, что при одной мысли о них на меня нападает тоска. Г-н Ж у рд е л. Что ж, мне иШа тебя держать дверь па запоре от всех моих знакомых? Николь. По крайней мере, от некоторых. ЯП ЛЕТ! VIE ТРЕТЬЕ Тс же и г-жи Журден. Г-жа Журден. Ах, ах! Это еще что аа новости? Что это па тебе, муженек, за наряд? Верно, вздумал посмешить людей, коли вырядился таким шутом? Хочешь, чтобы все на тебя пальцем показывали? — 271 Г-н Журдсн. Вазвс один дураки да дуры станут на меня показывать пальцем. Г-Я а Журден. Да ужи показывают: твои повадки да в но всех смешат. Г-н Журден. Кого это ввсех*, позволь тебя опросить? Г-жа Журден. Всех благоразумных людей, всех, которые по умнее тебя. А мне так совестно глядеть, какую ты моду заве л. Собствен ноШ дома не узнать. Можно подумать, что у нас каждый день праздник: с самого утра то те знай пиликают на ^кринках, песни орут, — соседям и тем покою пет. Н иколь. II то правда, сударыня. Мне не под силу будет поддерживать в доме чистоту, коли ны, сударь, будете водить к себе такую пропасть народу. Грязи наносят прямо со всего города. Бедная Франсуаза вконец измучилась: любезные ваши учителя наследят, а она каждый Божий день мой после них полы. Г-н Журден. Ого! Вот так служанка Николь! Простая мужичка, а водь до чего же языкастая! Г-жа Журден. Николь права: ум а-то у нее побольше, чем у тебя. Хотела бы я знать, на что тебе, в твои годы, понадобился учитель танцев? Николь. И еще этот верзила фехтовальщик - он так топочет, что весь дом трясется, я в зале, того и гляди, весь паркет повыворотит. Г-н Журдсн. Молчать, и ты, служанка, н ты, жена! Г-жа Журден. Стало быть, ты задумал учиться танцевать? Няшел когда: у самого скоро ноги отнимутся, Николь. Может статься, вам припала охота кого-нибудь убить? Г-is Журден. Молчать, говорят вам! Обе вы невежды. Вам невдомек, какие это мне дает пре-ро-га-тивЫ1 ? Г-жа Журден. Лучше бы подумал, как дочку пристроить; ведь она уж на выданье. Г-н Журден. Подумаю л об этом* когда пред ставится подходящая партия. А пока что л хочу думать о том, как бы мне разным хорошим вещам научиться. Николь. Я еще слыхала, сударыня, что нынче в довершение всего хозяин нанял учителя философии. 1 Прерогатива — исключительное itpiiim, приналегал. 272 1 Г-и Журден. Совершенно керно. Хочу понабраться ума-разума, чтоб мог я о чеы угодно беседовать с порядочными людьми. Г-жа Журден. Не поступить ли тебе в один прекрасный день в школу, чтоб тебя там розгами драли на ет а роста лет? Г-н Журден, А что ж тут такого? Пусть мсия выдерут хоть сейчас, при всех, лишь бы знать все то, чему учат в школе! Николь. Да, это бы вам пошло на пользу. Г-н Журден, Без сомнения. Г-жа Журден. Б ховяйетнс тебе все это вот как пригодится ! Г-н Журден, Непременно пригодится. Обе вы нееете дичь, мне стыдно, что вы такие необразованные. (Г же Журден.) Вот, например, знаешь ли ты, как ты сейчас говоришь? Г-жа Журден, Конечно. Я знаю, что говорю дело и что тебе надо начать жить по-другому. Г-п Журден. Я не о том толкую. Я спрашиваю: что такое эти слова, которые ты сейчас сказала? Г-жа Журден. Слова-то мои разумные, а нот поведение твое очень даже неразумное. Г-н Журден. Говорят тебе, я не о том толкую. Я вот о чем спрашиваю: то, что я тебе говорю, вот то, что я тебе сказал сейчас, — что это такое? Г-ж а Ж у р д е н. Глупости, Г-н Журден, Да нет, ты меня не понимаешь. То, что мы оба говорим, вся наша с тобой речь? Г-жа Журден, Ну? Г-п Журден. Как это называется? Г-жа Журден. Бее равно, как ни назвать. Г-н Журден. Невежда, это проза! Г-жа Журден. Проза? Г-н Журден. Да, проза. Бее, что проза, то не стихи, а все, что не стихи, то проза. Видала? Вот что значит ученость! (К Николь.) Ну а ты? Тебе известно, как произносится У? II п к о л ь, Как произносится? Г-н Журден. Да. Что ты делаешь, когда говоришь У? Н и к о л ь. Чего? Г-н Ж у р д е н. Попробуй сказать У. 273 Н нк о л ь. Ну, У. Г-н Ж у р д е н, Что же ты делаешь? II и к о л ь. Говорю: У. Г-н Журден. Да, но, когда ты говоришь У, что ты в это время делаешь? FI и к о л ь. То и делаю, что вы велели. Г-н Журден, Вот поговори-ка с дурами. Ты вытягиваешь губы и приближаешь верхнюю челюсть к нижней; У. Видишь? Я корчу рожу: У. Николь, Да. нечего сказать, ловко. Г-жа Журден. И впрямь чудеса! Г-н Журден. Вы бы еще по то сказали, ежели б увидали О, ДА-ДА и ФА-ФА! Г-жа Журден. Что это за галиматья? Николь, На что ото все нужно? Г-н Журден. Эти дуры хоть кого выведут из себя. Г-жа Журден, Вот что, гони-ка ты своих учителей в шею н со всей ил тарабарщиной. Николь. А главное, эту громадину — учителя фехтования: от него только пыль столбом- Г-н Журден, Скажи на милость! Дался нам учитель фехтования! Вот я тебе сейчас докажу, что ты ничего в этом не смыслишь, (Велит покати рапиры и одЩ из них протягивает Николь.) Вот, смотри: наглядный пример, линия тела. Когда тебя колют квартой, то надо делать так, а когда торсом, то вот таг:. Тогда тебя никто уж не убьет, а во время драки это самое важное — знать, что ты в безопасности. А ну попробуй, кольни меня разок! Николь. Что я;, и кольну! (Несколько раз колет г-на Журдена.) Г-н Журден. Да тише ты! Эй, ой! Осторожней! Черт бы тебя побрал, скверная девчонка! Т-Т и к о ль. Вы же сами велели вас колоть. Г-н Журден. Да, но ты сперва колешь торсом, вместо того чтобы квартой, и у тебя не хватает терпения подождать, пока я отпарирую. Г-жа Журден. Ты помешался на всех этих причудах, муженек, И началось ото у тебя с тех пор, как ты вздумал водиться е важными господами. Г-н Журден. В том, что я вожусь с важными господами, виден мой здравый смысл: это не в пример лучше, чем водиться с твоими мещанами. 274 Г-жа Журдеи. Да уж, нечего сказать: прок от того, что ты подружился с дворянами, ох как велик! Взять хоть этого распрекрасного графа, от которого ты без ума: до чего же выгодное знакомство! Г-и Журден. Молчать! Думай сначала, а потом давай волю языку. Знаешь ли ты, жена, что ты не знаешь, о ком говоришь, когда говоришь о нем? Ты себе не представляешь, какое это значительное лицо: он настоящий вельможа, вхож во дворец, с самим королем разговаривает, вот как я с тобой. Разве это не великая для меня честь, что такая высокопоставленная особа постоянно бывает в моем доме, называет меня любезным другом и держится со мной на равной ноге? Никому и в голову не придет, какие услуги оказывает мне граф, а при всех он до того бывает со мною ласков, что мне, право, становится неловко. Г-жа Журден. Да, он оказывает тебе услуги, он с тобою ласков, но и денежки у тебя занимает. Г-н Журден. Ну и что ж? Разве это для меня не честь — дать взаймы такому знатному господину? Могу ли я вельможе, который называет меня любезным другом, отказать в таком пустяке? Г-жа Журден. Л какие такие одолжения делает этот вельможа тебе? Г-н Журден. Такие, что, кому сказать, никто не поверит. Г-жа Журден. Например? Г-н Журден. Ну уж этого я тебе не скажу. Будь довольна тем, что свой долг он мне уплатит сполна, и очень даже скоро. Г-жа Журден. Как же, дожидайся! Г-н Журден. Наверняка. Он сам мне говорил! Г-ж а Журден. Держи карман шире. Г-н Журден. Он дал мне честное слово дворянина. Г-жа Журден. Враки! Г-н Журден. Ух! Ну и упрямая ты, жена! А я тебе говорю, что он свое слово сдержит, я в этом уверен. Г-жа Журден. А я уверена, что не сдержит и что все его любезности — один обман и ничего более. Г-н Журден. Замолчи! Вот как раз и он. Г-жа Журден. Этого только недоставало! Верно, опять пришел просить у тебя в долг. Глядеть на него тошно. Г-н Журден. Молчать, тебе говорят! 275 ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же II Д о р а н т. До рант. Здравствуйте, господин Журден! Каи поживаете, любезный друг? Г-н Журден. Отлично, ваше сиятельство. Милости прошу. Д о р а н т, А госпожа Журден как поживает? Г-ж а Журден. Госпожа Журдсп живет помаленьку. Дора пт. Однако, господин Журден, каким вы сегодня франтом! Г-н Журден. Вот, поглядите. До рант. Вид у вас в этом костюме безукоризненный. У нас при дворе нет ни одного молодого человека, который был бы так же хорошо сложен, как вы. Г-н Журдсп. Хе-хе! Г-ж а Ж у р д е и (о сторон$). Знает, как в душу влезть. Д о р а н т. Повернитесь. Верх изящества. Г -ж а Ж у р д он (в сторону ). Дат сзади тгшой же дурак, как и спереди. Д о р а и т, Даш вам слово, господин Журден, у меня было необычайно сильное желание с вами повидаться. Я питаю к вам совершенно особое уважение: не далее как сегодня утром я говорил о вас в королевской опочивальне. Г-п Журдсп. Много чести для меня, ваше сиятельство. (Г-жё Журден.) В королевской опочивальне! Д о р а н т. Наденьте же шляпу. Г-и Журден. Я вас слишком уважаю, ваше сиятельство. До рант. Боже мой, да наденьте же! Пожалуйста, без церемоний. Г-н Ж у р д е н. Баше сиятельство,,. Дорянт. Говорят нам, наденьте, господин Журден: ведь вы мой друг. Г-и Журден. Ваше сиятельство! Я ваш покорный слуга. До рант. Если вы не наденете шляпу, тогда и я не надену. Г-н Журден (падения шляпу). Лучше показаться неучтивым, чем несговорчивым. Дорянт. Кяк вям известно, я ваш ДОЛЖНИК. Г-жа Журден (а сторону). Да, нам это слишком хорошо известно, 276 Дораит. Вы были так великодушны, что неоднократно давали мне в долг и, надо заметить, выказывали при этом величайшую деликатность. Г-н Журден. Шутить изволите, ваше сиятельство. Дор ант. Однако ж я почитаю непременною своею обязанностью платить долги и умею ценить оказываемые мне любезности. Г-н Журден. Я в этом не сомневаюсь. Дор ант. Я намерен с вами расквитаться. Давайте вместе подсчитаем, сколько я вам всего должен. Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Ну что, жена? Видишь, какую ты на него взвела напраслину? Дора н т. Я люблю расплачиваться как можно скорее. Г-н Журден (г-же Журден, тихо). А что я тебе говорил? Д о р а н т. Итак, посмотрим, сколько же я вам должен. Г-н Журден (г-же Журден. тихо). Вот они, твои нелепые подозрения! До рант. Вы хорошо помните, сколько вы мне ссудили? Г-н Журден. По-моему, да. Я записал для памяти. Вот она, эта самая запись. В первый раз выдано вам двести луидоров. До рант. Верно. Г-н Журден. Еще выдано вам сто двадцать. Дор ант. Так. Г-н Журден. Еще выдано вам сто сорок. Дора ит. Вы правы. Г-н Журден. Все вместе составляет четыреста шестьдесят луидоров, или пять тысяч шестьдесят ливров. До раит. Подсчет вполне верен. Пять тысяч шестьдесят ливров. Г-н Журден. Тысячу восемьсот тридцать два ливра — вашему поставщику перьев для шляп. Доран т. Совершенно точно. Г-н Журден. Две тысячи семьсот восемьдесят ливров вашему портному. Дора н т. Правильно. Г-н Журден. Четыре тысячи триста семьдесят девять ливров двенадцать су восемь денье — вашему лавочнику. Дорант. Отлично. Двенадцать су восемь денье — подсчет верен. 277 Г-н Ж у р д е ы. И еще тысячу семьсот сиро it восемь ливров семь су четыреста денье — вашему седельнику. Дор ант. Все это соответствует истине. Сколько же всего? Г-н Журден. Итого пятнадцать тысяч восемьсот ливров. До рант. Итог верен. Пятнадцать тысяч восемьсот ливров. Дайте мне еще двести пистолей и прибавьте их к общей сумме — получится ровно восемнадцать тысяч франков, каковые я вам нов пращу в самое ближайшее время. Г-жа Журде н (г-ну Журдену, тихо). Ну что, права я была? Г-н Журден ( г-же Журден, тихо). Отстань! Дора нт. Вас пс затруднит моя просьба? Г-н Журден. Пом ил унте! Г-ж а Журден (г-ну Журдену, тихо). Ты для него дойная корова. Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Молчи! Дирант. Если вам неудобно, л обращусь к кому-нибудь другому. Г-н Журден. Нет-нет, ваше сиятельство. Г-жа Журден (г-ну Журдену. тихо). Он не успокоится. пока тебя не разорит. Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Говорят тебе, молчи! Дорант. Скажите прямо, не стесняйтесь. Г-н Журден. Нисколько, ваше сиятельство. Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). Ъто настоящий проходимец. Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Да замолчи ты! Г-жа Журден (г-ну Журдену, тихо). Он высосет па тебя все до последнего су. Г-н Журден (г-же Журден, тихо). Да замолчишь ты? Дорант. Многие с радостью дали бы мне взаймы, по вы imoh лучший друг, и л боялся, что обижу вас, если попрошу кого-нибудь еще. Г-н Журден. Слишком много чести для меня, ваше сиятельство. Сейчас схожу за деньгами. Г-ж а Журден (г-ну Журдену. тихо). Что? Ты ему еще хочешь дать? 278 -----------=--------------- -____________ Г-н Журден (г-жр Журден. тихо). А как же быть? Рязвд я могу отказать такой важной особе, которая еще нынче утром говорила обо мне в королевской: опочивальне? Г-жй Журден (г-ну Журдену) тихо). А, да ну тебя, дурак набитый! Г-н Журден к два лакея уходят. ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Никол ь, Клео п т, Копье л s. Н и код ь (Клеон ту). Ах, как вы вовремя! Я вестница нашего счастья и хочу вам... Клеопт. Прочь, коварная, нс смей обольщать меня лживыми своими речами! Николь. Так-то вы меня встречаете? Клеонт. Прочь, говорят тебе, сен же час ступай к неверной своей госпоже и объяви, что ей больше не удастся обмануть простодушного Клеонта, Н и к о л ь. Это сщс что за вздор? Миленький мой Ковь-ель! Окажи хоть ты: что вес зто значит? К о в ь е л ь. «Миленький мой Коп ьел ь *, 11 егодчая девчонка! А ну, прочь с глаз моих, дрянь ты этакая, оставь меня в покое! Никель, Как? И ты туда же?.. Ковьсль. Прочь с глаз моих, говорят тебе, не смен больше со мной заговаривать! II нк о л ь (про себя). Вот тебе раз! Какая муха укусила нх обоих? Пойду расскажу барышне об этом милом происшествии, (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ К л е он х, Ковьйль. К л с о н т. Как! Поступать таким образом со своим поклонником* да еще с самым верным и самым страстным из поклонников! К о в ь е л ь. Ужас как с нами обоими здесь обошлись! Клеонт, Я расточаю ей весь ныл и вето нежность, па какие я только способен. Ее одну люблю я в целом свете и помышляю лишь о ней. Она одна предмет всех дум моих и всех желаний, она моя единственная радость. Я говорю лишь о ней, думаю только о ней, вижу во сне лишь ее. 279 есрдцо мое вьется только ради нщ, я дышу только ею, И вот достойная награда за ату преданность мою! Дня дня нс виделись мы с нею, они тянулись для меня, как два мучительных столетья; вот наконец негаданная встреча, душа моя во ал ик о в ал а, румянцем счастья залилось лицо, в восторженном порыве я устремляюсь к ней ■ и что же? Неверная нс смотрит па меня, она проходит мимо; как оуд-то мы совсем, совсем чужие! К о в ь е л ь. Я то же самое готов сказать. Клеоит, Так что же сравнится, Ковьель, с коварством бессердечной Люсиль? Ковьель, А что сравнится, сударь, с коварством подл ой Николь? Клеоит, И а то после такого пламенного самопожертвования, лбеле стольких вздохов и клятв, которые исторгла у меня ее прелесть! Ковьель, После такого упорного ухаживания, после стольких знаков внимания и услуг, которые я оказал ей на кухне! К л с о II т. Стольких слез, которые я пролил у се пог! Ковьель. Стольких ведер поды, которые а перетаскал за нее из колодца! Клеонт. Как пылко я ее любил — любил до полного самозабвения! Ков ьел ь, Как жарко было мое, когда я :за нее возился е вертелом, — жарко до полного изнеможения! К л е о н т. А теперь она проходит imhmo, явно пренебрегал мной! Ковьель, А теперь она пренагло поворачивается ко мне спиной! Клеонт, У то коварство заслуживает того, чтобы па нс с обрушились кары, Ковьель, Это вероломство заслуживает того, чтобы на нос посыпались оплеухи, Клеоит, Смотри ты у меня, не надумай за нее заступаться! Ковьель. Я, сударь? Заступаться? Избави Бог! Клеонт. Не смей оправдывать поступок зтой изменницы, Ковьель, Не беспокойтесь. Клеонт. Не пытайся защищать ее — напрасный труд, К о в ь е л ь. Да у меня и в мыслях этого нет! 2 SO Клеонт, Я ей этого не прощу jr порву г ней всякие отношения, Ковьель, Хорошо оделяете. Клио н т. Ей, по-видимом у, вскружил голову этот граф, который бывает у них в доме; я убежден, что она польстилась на его знатность. Однако из чувства чести я не могу допустить, чтобы Сия первая объявила о своей неверности, Я вижу, что она стремится к разрыву, и намерен опередить ее; я не хочу уступать си пальму первенства. К о в ь е л ъ. Отлично сказано. Я, со своей стороны, вполне разделяю ваши чувства. Клеонт. Так подогрей же мою досаду и поддержи меня в решительной опт во с остатками любви к ней. дабы они не подавали голоса в ее защиту. Пожалуйста, говори мне о ней как можно больше дурного. Выставь мне ее is самом черном с кете и, чтобы вызвать во мне отвращение* старательно оттени все ее недостатки. К о в ь с л ь. Кс недостатки, сударь? Да ведь это же ломака, смазливая вертихвостка. ■ ■ нашли, право, в кого влюбиться! Ничего особенного я в ней не вижу, есть сотни девушек гораздо лучше ес. Во-первых, глазки у нее маленькие. Клеонт, Верно, глаза у нее небольшие, но зато это единственные я мире глаза: столько в них огня, так они блестят, пронизывают, умиляют. К о в ь е л ь. 1jot у нее большой. Клеонт, Да, но он таит в себе особую прелесть: этот ротик невольно волнует, в нем столько клен отельного, чарующего, что с ним никакое, другой не сравнится. Ковьель. Ростом она невелика. К л е сш т. Да, но зато изящна п хорошо сложена, Ковьель. В речах и в движениях умышленно небрежна. Клео нт. Верно, но это придаст сп своеобразное очарован lie. Держит она себя обворожительно* в ней тан много обаяния, что не покориться ей невозможно. Ковьель. Что касается ума... Клеонт. Ах, Ковьель, какой у нее гонкий, какой живой ум! Ковьель. Гонорит она... К л е о н т. Говорит она чудесно. Ковьель. Она исегда серьезна. - _______________________________________=-------- 281 Клеонт. А тебе надо, чтоб она была смешливой, чтоб пня была хохотуньей? Что же может быть несноснее женщины, которая всегда готов® смеяться? Ковьсл 1., Но ведь она самая капризная женщина в мире, Клеонт. Да, она о капризами, тут н с тобой согласен, но к рас ал и из асе Может себе позволить, красавице исе МОЖНО ПрОСТИТЬ. Ковьель, Ну, значит, вы ее. как видно, никогда не разлюбите, Клеонт. Не разлюблю? Нет, лучше смерть, Я буду ненавидеть ее с такой же силой, с какою прежде любил. К о в ь е л ь. Как же это вам удастся, если она, по-вашему, верх совершенства? Клеонт. В том-ти именно и скажется потрясающая сила моей мести, в том-то именно н скажется твердость моего духа, что я возненавижу и покину ее, несмотря на всю ее красоту, несмотря на всю ее привлекательность для меня, несмотря па все ее очарование... Но вот и она. шишпик ДЕСЯТОЕ Те же, Л ю с и л ь и Нп коль. FT и к 0 л ь ( к Люсиль Я по крайней мере была глубоко возмущена. Люси л ь. Все ото, Никель, из-за того, о чем я тебе сейчас напомнила,,. А, он здесь! Клеонт (Ковъелю). Я и говорить с ней не желаю. Ковьсл ь, А я последую вашему примеру Люсиль, Что это значит, Клеонт? Что с вами сталось? II и к о л в. Да что с тобой, Ковьсль? Люсиль, Отчего вы такой грустный? Ши коль. Что это ты надулся? Люсиль. Вы утратили дар речи, Клеонт? Николь. У тебя язык отнялся, Ковьель? Клеон т. Вот злодейка! Ковьель. Вот Иуда, Л ю с и л ь. Я вижу, вас расстроила Ваша сегодняшняя встреча. Клеонт (Коеьслю }. Ага! Поняли, что н атвор пли - Николь, Наверно, тебя задело за живое то. как нынче утром мы с вами себя держали. Ковьель ( Клеонту}. Зшиот кошки, чье мясо съели. 282 Л ю с и л ь. Ведь это единственная причине, вашей доса-:. не и ранда ли, Клеонт? Клеонт. Да, коварная, если вам угодно знать, так ■'енно это. 7-То только я вас предупреждаю, что ваша из-.■■на не доставит вам радости: я сам намерен порвать с ва-я лишу вас права считать, что это bbj меня оттолкну-Разумеется, мне будет нелегко побороть моё чувство, ■ :т охватит тоска, некоторое время я буду страдать, но я ебя пересилю, и лучше я вырву нз груди сердце, чем подамся слабости и возвращусь к вам, Конье ль (к НикблШ& А куда он, туда и я. Люсиль, Вот уж много шуму из ничего! Я вам сейчас "ъясню, Клеонт, почему я сегодня утром уклонилась от 7"гречи с вами. Клеонт (пытается уйти от Люсиль). Ничего не же- ■ 1 ю слушать. Николь (Ковнелю). Я. тебе сейчас (Скажу, почему мы быстро прошли мимо. К о в вел ь (пытается уйти, от Николь}. Знать ничего 5 желаю, Люсиль/1 йдет за Клеоитом). Итак, сегодня утром... Клеонт (не глядя на Люсиль, направляется к вы.хо ). Еще раз: нет. II и к о 71 ь (идет за. Коеъелем). Было бы тебе известно.. -Ковьель (не глядя на Николь, направляется к ьыхо-.: >. Притворщица, отстань! Л ю сил ь. Послушайте! Клеонт. Конец всему. Н и коль. Дай мне сказать! К о в ь е л ь, Л глух. Люсиль, Клеонт! К л в о н т. Нет-нет! Николь. Ковьель! Ковьель. Ни-ни! Люси л ь. Постойте! Клеонт. Басни! Н и к о л ь. Послушай! Ковьель. Вздор! Л ю е и л ь. Минутку! Клеонт. Ни зя что! Г-1 и коль. Чуть-чуть терпенья! Ковьель. Чепуха. 2 S3 Л ю с ii л ь* Дна только слова! Клеонт, Все кончено, нет-нет! Николь. Одно словечко! Ковьтль, Мы незнакомы, Люс и л ь (останавливается). Ну что ж, раз вы не котите меня выслушать, то оставайтесь при свое?* мнении и поступайте как вам заблагорассудится* Николь (тоже останавливается). Коли так. поступай как тебе надумается, К л е о н т (поворачивается к Люсиль). Любопытно, однако ж, знать причину вашего прелестного поведения. Люсиль {пытается уйти от Жледнта). У меня пропало всякое желание об этом с вами говорить, Ковьель (поворачивается л Николь). Послушаем, однако ж, в чем тут дело. Николь {хочет, уйти от Ковъеля). У меня пропала всякая охота тебе это объяснять. Клеонт (идет в а Люсиль). Расскажите же мне,., Люсиль (не глядя на Клеон та t направляется, к выходу). Ничего не стану рассказывать, Ковьель (идет ли Николь). Растолкуй же мне... Н и к о л ь (не г ян дя на Ковьеля. направляется к выходу). Ничего но стану растолковывав К леон т. Ot пощадите! Люсиль, Еше раз: нет! Ковьель. Будь так любезна! Николь, Конец всему. К л е о н т. Я вас молю! Люси л ь. Подите прочь! Ковьель. Прошу тебя! Николь. Ступай-ка вон! Клеонт. Люсиль! Люсиль, Нет-нет! Ковьель. Николь! Николь, Ни-ни! К л е о н т. Ради Бога! Люсиль. Не желаю! Ковьель, Ну скажи! Николь. Ни за что. Клеон т. Пролейте свет! Люсиль. И не подумаю. Ковьель. Открой ты мне глаза! 234 -- ■ ______________________ ! I п к D л ь. Была охота. Клеон|. Ну что ж, коль скоро вы не хотите ваять на бя труд разуверить меня и объяснить ваше поведение, . фого любовный пламень мой не заслужил, то, неблаго-шнял, вы видите меня в последний раз: я ухожу, и в разке с вами я умру от горя и от любви. Конье ль (к Николь ). А л следом за ним. Люсиль Ш.Щнту, который собирается уходить). ' теопт! Поколь (Косье лю, который идет .ш своим господи-м '). Ковьель! Клеонт (останавливается). Что? К о н ье л ь (тоже останавливается). Ну? Люсиль. Куда же вы? Клеонт. Я вам: сказал. Люсиль, Как! Вы хотите умереть? Клер и т, О да, жестокая, вы сами этого хотите. К о в ь е л ь. Мы помирать пошл и. Л [осиль. Я? Я хочу вашей смерти? Клеон т. Да, хотите. Л ю с и л ь. Кто нам сказал? Клеонт (подходит к Люсиль). Как же не хотите. ■ гда вы не хотите разрешить мои сомнения? Л ю с и л ь. Да я-то тут при чем? Если б вы с самого на--:ала соблаговолили меня выслушать, н бы вам сказала, ■) повинна в утреннем происшествии, причинившем вам ■ жую обиду, моя старая тетка, с которой мы вместе шли: Ф! твердо убел;дспа. что, если мужчина, не дай бог. подо-пел к девушке, тем самым он ее уже обесчестил, вечно чя-зет нам об этом проповеди и старается внушить, что муж-пны это бесы и что от них нужно бежать без оглядки, Н и к о л в ( Еооьелю). Вот и весь секрет. Клеонт. А вы по обманываете меня, .Люсиль? Ковьсль (к Николь), А ты меня не дурачишь? Люсиль (Клеонту). Все ото истинная правда. Николь (Ковьелю). Все так и было, Коззьель (Кле.окту). Ну что ж, поверить им? Клеонт, Ах, Люсиль, вам стоит сказать одно только л о во — и волнения души моей тотчас же утихают! Как легко убеждают нас те, кого мы любим! Ко в ье ль. Ну н ловки же умасливать нашего брата эти чертовы куклы! 285 ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦЛ'ГСЕ Те же И г-жа Ж урле н* Г-жа Журден. Очень рад| вас видеть, Клсонт, вы как раз вовремя. Сейчас придет мой муж; воспользуйтесь случаем и просите у него руки Люсиль. Клеон т. Лх, сударыня, как отрадно мне слышать ваши слова и как сходятся они с моими желан®шн1 Что может Сыть для меня приятнее этого приказа, что может быть для меня дороже этого благодеяния? ЯВЛЕНИЕ ДВЕЙАДЦАТЬе Тс же и г-н Журден. Клеон т. Господин Журден! Я решил не прибегать ни к чьему посредничеству, чтобы обратиться к вам с просьбой, которая касается давнишней моей мечты. Это слишком важная для меня просьба, и я почел за нужное еам наложить вам ее. Итак, скажу вам не обинуясь, что честь быть вашим затем явилась бы для меня наивысшей милостью, п вот эту именно милость я и прошу вас мне оказать. Г-н Журден. Прежде чем дать вам ответ, сударь, я попрошу вас сказать: дворянин вы или нет? К л е о н т: Сударь! Большинство, не задумываясь, ответило бы на этот вопрос утвердительно, Слова нынче дешевы. Люди без зазрения совести присваивают себе Дворянское звание — подобный род воровства, по-видим о му, вошел в обычай. Но я на этот счет, признаюсь, более щепетилен, Я полагаю, что всякий обман бросает тень на порядочного человека, Стыдиться тех, от кого тебе небо судило родиться на свет, блистать в обществе вымышленным титулом. выдавать себя не за то, что ты есть на самом деле, — это; на мой взгляд, признак душевной низости. Разумеется, мои предки занимали почетные должности, сам я с частью прослужил шесть лет в армии, и состояние мое таково, что я надеюсь занять не последнее место в свете, но, со всем тем, я не намерен присваивать себе дворянское звание, несмотря на то, что многие на моем месте сочли бы себя вправе это сделать, и я вам скажу напрямик: я — не дворянин. Г-н Журден, Кончено, сударь: моя дочь — не для вас. Клеонт. Как? 286 Г-н Ж у рд е ff. Пь! — ЕЮ дворянин, дочку МОЮ ВЫ FIC по- ггучнте. Г-ж я Журден. Да при чем тут - дворянин, не дионин! Мы-то е собой от ребра Людовика Святого1, что . происходим? Г-н Журден. Молчи, жена, я вижу, к чему ты клони шь. Г-жа Журден. Сям и-то мы о тобой не на честных ме-... .-.неких семей? Г-н Журден, Вот язык-то без костей у тебя, жена! Г-жа Журден. Разве наши родители не были хунтами? Г-н Журден, Уж эти бабы! Слова сказать нс дадут. ■ ей твой родитель был купцом, тем хуже для пего, а про его родителя так могут сказать только злые языки. Од-м словом, я хочу, чтобы зять у меня был дворянин. Г-жа Журден, Твоей дочке нужен муж подходящий; ■'Hi и с ей выйти за человека честного, богатого да. сгатно- ■ .чем за дворянина нищего да нес клад кого. Николь. Вот уж верно! В пашой деревне господский _:нок такой увалень и такой оболтус, какого я отроду нс .. дывала. Г-н Журден (к Никрлф. Замолчи, гшхалка! Вечно ; нет ива ешься в разговор. Добра для дочки у меня прннл-ю довольно, недостает только почета, вот я и хочу, чтоб -:а пыла маркизой. Г-жа. Журден. Маркизой? Г-н Журден, Да, маркизой. Г-жа Журден. Сохрани Господи и помилуй! Г-н Журден. Это дело решеннос. Г-жа Журден, А я на это никак не согласна. От немного брака ничего хорошего не жди. Не желаю я, чтоб . . й зять стал попрекать мою дочь родителями и чтоб их тл стыдились называть меня бабушкой. Случится ей в зпп -фекрасный день прикатить ко мне б карсте, и вот ■'слп она ненароком кому-нибудь из соседей забудет по-:ловиться, так чего только про нее не наговорят! «Погля-:пте, скажут, на госпожу маркизу! Видите, как чванится! Это дочка господина Ж урле па, в детстве она почитала за .'I пудовик !Х (1226 1270) — король Фракции, прозванный Свя- - ■■■.: ;!Д OpL’ftVnt.lOKHHHhTfi ST7-T престолый поход. 287 великое счастье поиграть с нами, Прежде она нс была такой спесивой, ведь оба ее деда торговал^ сукном подле Во рот св л того Иннокентия5, Нажили детям добра, а теперь, поди, на том свете ох как за это расплачиваются, потому честному человеку никогда так нс разбогатеть *. Терпеть не могу я этих Перес у дон. Коротко го fs оря, я хочу, чтоб мой зять был мне благодарен за дочку и чтоб я могла сказать ему поп росту : «Садись-ка, зять. поопедап с нами-». Г-н Ж у р д е к. Вот тут-то вся твоя мелочная душонка и сказалась: тебе бы весь век прозябать б ничтожество. Довольно разговоров! Наперекор всем дочь моя будет маркизой, а разозлишь меня еще пуще, так я ее герцогиней оделяю. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ Kjiooht, К о в J.а л ь, Л to с и л ъ, Николь, г-жа Журдек, Г-жа Журден, Не уныввйтс, Клеонт. (К Люсиль.) Пойдем-ка j Дочка. Ты прямо так отцу и скажи: если не за Клеон та, так ни за косо, мол, не выйду. Г-жа Журдеы, Л юс it ль п Николь уходят. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ Клеонт. К о в т. е л ь Ковьсд ь. Много вам помогло ваше благородство! Клеонт. Что поделаешь! Я на этот счет необычайно щепетилен, и переломить себя — это выше моих сил, Конье ль. А кто сам велел относиться к такому человеку серьезно? Разве вы но видите, что он помещался? Ну что вам стоило снизойти к его слабости? Клеонт- Твоя правда, но я никак не мог предполагать, что для того, чтобы стаи, зятем господина Журдепа, требуется предъявить дворянски^ врамоты- Ковьелъ (хохочет)- Ха-ха-ха! Клеонт. Чего ты смеешься? Ковьель, Я надумал сыграть с нашим умником одну шутку, благодаря которой вы добьетесь своего. Клеонт. Что такое? Ковьель. ГГ реу морите л ь пая штучка! Клеонт. Да что ж о именно? 1 1 Ыорбта снятого Инкох&Шпия — рыночный квартал в Париже, 28S---------------- --------------- ---------— ■: ) в ье л ь. Туг у нас недавно был маскарад, и для моей .. я го как раз то, что нужно: я думаю воетюльковаться ■ 1 чтобы обвести вокруг пальца нашего простофилю, :отся, конечно,’ разыграть комедию, но с таким челом все можно себе позволить, и раздумывать тут осо-■■ нечего: он свою роль сыграет чудесно и, каких бы эылиц ему ни наплели, ко всему отнесется с полным до-■ У меня и актеры и костюмы готовы, дайте мне ..■■ко полную волю. Клеон й Но научи же меня.., Ковьель. Сейчас я вам все растолкую.,. У идемте-к а "юда; вон он опять, Клсонт и Ковьель уходят. ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ Г-][ Ж у р д р fi один, Г-н Журден, Что за черт! То и дело колют мне глаза им знакомством с вельможами, а для меля пет на свете кчегО приятнее таких знакомых. От них один только по. и уважение. Я бы позволил отрубить себе два пальца руке, лишь бы мне родиться графом или же марки: : ч. <.. .> ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Г-н Журден, Ковьель, переодетый. Ковъел ь. Ни знаю, сударь, имею ли я честь быть вам мюкомым. Г-н Журден. Нет, сударь. Ковьель (показывает рукой на фут от полу). А я нал нас еще вот этаким. Г-н Журден. Меня? Ковьель. Да. Вы были прелестным ребенком, и все дамы брали вас на руки и целовали. Г-н Журден. Меня? Целовали? Ковьель. Да, Я был близким другом вашего покойно-■ э батюшки. Г-н Журден. Моего покойного батюшки? Ковьель. /Да, Это был настоящий дворянин. Г-н Журден. Как вы сказали? Ковьель. Я сказал, что это был настоящий дворянин. 289 Г-н Журден* Кто, мой отец? Ковьель. Да. Г-н Журдсп. "Вы его хорошо знали? Ковьель. Ну еще бы! Г-н Журден. И вы его знали за дворянина? Копье л ь. Разумеется, Г-н Журден. Вот после этого к верь людям? Ковьоль. А что? Г-is Журден, Есть же такие олухи, которые уверяют, что он был купцом! Ковьель. Купцом? Да это явный поклеп, он никогда не был купцом. Видите ли, он был человек па редкость обходительный, па редкость услужливый» а так как он отлично разбирался в тканях, то постоянно ходил по ланкам, выбирал, какие ему нравились, приказывал отнести их к себе в дом, а потом раздавал друзьям за деньги. Г-п Журден. Я очень рад, что с вамп познакомился: вы, к думаю, не откажетесь засвидетельствовать, что мой отец был дворянин- Ковьель- Я готов подтвердить это перед всеми. Г-п Журден. Вы чрезвычайно меня обяжете. Чем же могу вам служить? Ковьель. С топ поры, когда я водил дружбу с. покойным вашим батюшкой, как я нам уже сказал, с этим настоящим дворянином* я успел объехать весь свет. Г-п Журден, Весь свет? Ковьель. Да, Г-н Журден. Должна полагать, это очень далеко. Ко fine ль. Конечно. Всего четыре дня, как я возвратился из длительного путешествия, и так как я принимаю близкое участие во всем, что касается вас, то почел своим долгом прийти сообщить вам в высшей степени приятную для вас новость, Г-п Ж у р д е н. Какую? Ковьель. Известно л и вам. что сын турецкого султана находится здесь? Г-н Журден. Нет, неизвестно, Ковьель, Кик же так? У него блестящая снята, все сбегаются на чего смотреть, его принимают у нас как чрезвычайно важное лицо Г-н Журден. Ей-богу, ничего не знаю. 290 ■1 ь ье л Для вас тут существенно то, что он влюблен =ншу дочь. Г-н Журден, Сын турецкого султана$ К овьель. Да, И он мстит к вам в зятья. н Ж у р де н. Ко мне в зятья? Сын турецкого султана? Ковьеяь. Сын турецкого султана — к вам в зятья. ' посетил его, турецкий язык я знаю в северjиенстве, мы 1гм разговорились, и между прочим он мне сказал: . ям к рок со л ер онш ал л а. мустаЦ гидслум аманахем вя-"•HHii уссерэ кярбулнт?* — то есть: «Не видал ли ты мо-■ и красивой девушки, дочери господина Журдена, па-:■ ivoro дворянина?» Г-н Журден. Сын турецкого султана так про меня . -.зал? 'Го ввель. Да. Я ответил, что знаю вас хорошо и доч-зашу видел, а он мне на это: «Ах, марабабп ся-'■ то есть: «Ах, как я люблю ее!» '-и Журден, *Ма раба б а сахем» значит: «Ах, как л ■ ■ бл ю ее о ? К о вв е л ь. Да, Г-и Журден. Хорошо, что высказали, самбы я шшо-" не догадался1, что «марабаба сахем» значит: * Ах, как я Злю ее». Какой изумительный язык! Конь ель. Еще какой изумительный! Вы знаете, что - !пт чкакарнкамушен*? Г-н Журден. -ьКакаракамушен-»? Нет. Ко ввел ь. У то значит «душенька мол». Г-н Журден. «Какаракамушси» знячи: .душенька :оя»? К о в ь с л ь. Да. Г-н Журден. Чудеса! «Какаракамушен* — «душень-моя»! Кто бы мог подумать! Просто поразительно! Ковьель. Так нот, исполняя его поручение, я дожу до вашего сведения, что он прибыл сюда просить :-:н вашей дочери, а чтобы будущий тесть по своему -ожеыию быд достоин его, он вознамерился пролз-ти вас в «мамамуши»1 это у них такое высокое -нне. Г-н Журден. В <■мпмамупш»? Мамаяушч слано, сбчяЕйеждое Мольером^ ставшее нарццатень-для ооотш1']нн1!я чнлплшшх иедьмож. 291 Ковьель. Да. оМамамуши», по-нашему, псе равно что паладин. Паладин ото у древних... одним словом, паладин. Эта самый почетный сян, какой только есть а мире, — вы станете в один ряд с наизнатнейшими вельможами. Г-н Ж у р д еи. Сын турецкого султана делает мне великую честь. Пожалуйста, проводите меня к нему: я кону его поблагодарить. Ковьель^ Зачем? Он сам к нам приедет. Г-н Журден. Он ко мне приедет? Ковьель. Да, и привезет с собой все, что нужно для церемонии вашего посвящения. Г-н Журден. Уж больно он скор. Ковьель. Его любовь нс терпит промедления. Г-н Журден. Меня смущает одно: моя дочь упряма -влюбилась по уши в некоего Клеонта и клянется, что выйдет толы:о за него. Ковьель. Она передумает, кай скоро увидит сына турецкого султана. Кроме того, тут есть одно необычайное совпадение: дело в том, что сын турецкого султана it Клеонт похожи друг на друга как две капли воды, Я видел этого Клеонта, мне его пока а ал и,.. Так что чувство. которое она питает к одному, легко может перейти па другого, и тогда... Однако я слышу шаги турка. Вот и он. ЯЕЛГПИЕ ШЕСТОЕ Тс же it Клроит, одетой турком: три пажа несут ноль: am кафтанн. К л е о I! т. Амб усахи м о к и борйф, Дж ну рд шш, селям алейкюм. Ковьель (г-ну ЛСфдену). Это значит: о Господин Журден! Да цветет сердце ваше кругл ый год, будто розовый кусти. Это у них так изысканно выражаются. Г-в Ж у р д е и. Я покорнейший слуга его турецкого высочества. Ковьель. Клригяр кямбото устий мораф, Клсопт, Устип йок катамалеки басум басэ алла морян. Ковьель, Он говорит: *Да ниспошлет вам небо силу льва и мудрость змеи к 292 :--------------------------------------------- Г-н Журден, Его турецкое высочество оказывает мне ::ыком большую честь, и же, со своей стороны, желаю в с я ческо го б л аго i ю л уч и я. К Император уже спустился с башни и направлялся ко мне верхом на лошади. Эта смелость едва нс обошлась ему очень дорого. Дело в том, что хотя его лошадь была прекрасно тренирована, по при таком необычайном вре-лпще как если бы гора двинулась перед ней в а ви- лась па дыбы. Однако император, будучи превосходным наевдником, удержался в седле, пока не подоспели придворные, которые, схватив коня под уздцы, помогли ему сойти. Его величество с большим удивлением осмотрел меня со всех сторон, держась, однако, на почтительном расстоянии. Он приказал своим поварам и лакеям, стоявшим наготове, подать мне есть и пить, и те подкатывали ко мне провизию и вино в особых тележках па такое расстояние, чтобы я мог достать их. Я брал их и быстро опорожнял; а двадцати таких тележках находил псь кушанья, я в десяти напитки. Каждая тележка с провизией у ршчтожалась в два пли три глотка, а что касается вина, то я вылил содержимое десяти глиняных фляжек в одну по в о зон к у и разом осушил ее; так же я поступил и с остальным вином. Императрица, молодые принцы и принцессы вместе с придворными дамами сидели в креслах на некотором расстоянии, но после приключения е лошадью императора все они встали и окружили его величество, портрет которого я хочу теперь дать читателю. Ростом он на мой ноготь выше всех своих придворных; одного этого совершенно достаточно, чтобы внушить зрителям чувство почтительного страха. Черты .лица его сильные и мужественные, губы австрийские, нос орлиный, цвет лица оливковый, стан прямой, туловище, руки и ноги пропорциональные, движения грациозные, осанка величественная. Он уже не первой молодости, ему д над пять восемь лет и девять месяцев, и семь из них он царствует, окруженный благополучием, и большей частью победоносно. Чтобы лучше рассмотреть его величество* я лег на бок, так что мое лицо пришлось как раз против него, причем он стоял на расстоянии всего трех ярдов от меня; кроме того, впоследствии я несколько раз брал его на руки и потому не могу ошибиться при описан пи его наруж- пости. Одежда императора очень скромная и простая, фасон — нечто среднее между азиатским и европейским, на голове легкий золотой шлш, украшенный драгоценными камнями и пером. Он держал в руке обнаженную шпагу для защиты, ни случай если бы я разорвал цепь; шпага эта былЙ длиной около трех дюймов, ее золотой эфес и ножны украшены бриллиантами. Голос его величества пронзительный) но чистый и до такой степени внятный, что я, стоя, мог ясно различать произносимые нм слова. Дамы и придворные все пыли великолепно одеты, так что занимаемое ими место было похоже на разостланную юбку, вышитую золотыми и серебряными узорами. Его императорское величество часто обращался ко мне с вопросами, на которые я отвечал ему, но ни он, ни я не понимали пи слона из того, что говорили друг другу. Здесь же находились священники и юристы (как я заключил по их костюму), которым было приказано вступать со мною в разговор; я в свой очередь заговаривал с ними на разных языках, с которыми был хотя немного знаком: по-немецки, по-голландски, по-латынн, по-французски, по-испански ■, пй|итальянски, по все это нс привело пи к чему. Спустя два часа двор удалился, и я был оставлен под сильным караулом для охраны от дерзких и, может быть, даже злобных выходок черни, которая с нетерпением теснилась вокруг меня, стараясь протолкнуться как можно ближе; у некоторых достало даже бесстыдства пустить в меня несколько стрел, в то время как я сидел на земле у дверей моего дома; нз этих стрел одна едва не угодила мне в левый глаз. Однако полковник приказал арестовать шесть рачки щи ков н решил, что самым лучшим наказанием для них будет связать и отдать в мои 32 32 О руки. Солдаты так и сделали, подталкивая ко мне озорников тупыми концами пик; я взял их всех в правую руку н пятерых положил в карман камзола; что же касается шестого, то л сделал вид, будто хочу съесть его ч;п вьем. Бедный человечек отчаянно завизжал, а полковник к офицеры пришли и сильное беспокойство, особенно когда увидели, что я вынул из кармана перочинный нож, Flo скоро я успокоил их: ласково смотря на моего пленника, я разрезал связывавшие его веревки и осторожно тоета вил на землю; он мигом убежал. Точно так же мной было поступят?но и с осгалвнвтми, которых поочередно я вынимал из кармана. Ш я увидел, что солдаты и народ Остались очень довольны моим милосердием, которое оказало мне также большую услугу при дворе. С наступлением ночи я не без затруднений вошел в свой дом п лег спать на голой земле. Таким образом я проводил ион!г около двух недель, в течение которых по приказанию императора для меня была изготовлена постель, Ко мне были привезены шестьсот матрацев обыкновенной величины; сто пятьдесят штук были сшиты имеете, и таким образом образовался один матрац, подходящим для меня в длину и ширину; четыре таких матраца положили одни лз другой, по, несмотря на ото, моя постель была немногим мягче гладкого каменного пола. По такому расчету были сделаны также простыни, одеяла и покрывала, впрочем, достаточно сносные для человека, давно приученного к лишениям. Едва весть о моем прибытии разнеслась по королевству, как отовсюду начали стекаться массы богатых, досужих и любопытных людей. Деревни почти ^пустели, отчего последовал бы большой ушерб для земледелия и домашнего хозяйства, если бы слоев ременные распор я ж спил его величества не предупредили бедствия. Император повелел тем, кто меня уже видел, возвратиться домой и не приближаться к моему помещению ближе пятидесяти ярдов без особен но го на то разрешения двора, что принесло большой доход министерским чиновникам. Между тем император держал 'частые советы, на которых осуждался вопрос, как поступить со мной: Позднее ч узнал от одного моего близкого друга, особы весьма знатной и достаточно посвященной в государственные тайны, что двор находился в большом затруднении отно- снтельно меня. С одной стороны, боялись, чтобы и нс убежал; с другой возникало опасение, что мое содержание окажется слишком дорогим и может вызвать в стране голод. Иные останавливались на мысли уморить меня или по крайней мерс засыпать мое лицо и руки отравленными стрелами, чтобы скорее отправить еш тот свет; по другие высказывали опасение, что разложение такого громадного трупа может вызвать чуму в столице и во всем королевстве, В разгар этик совещаний у дверей большой залы совета собралось несколько офицеров, и двое из ник, будучи допущены в собрание, продета нал и подробный доклад О моем поступке с шестью вышеупомянутыми озорниками. У то обстоятельство произвело такое благоприятное впечатление на его величество и государственный сонет, что немедленно был издав указ императора, обязывавший все деревни, находящиеся в пределах девятисот ярдов от столицы, доставлять каждое утро по шести быков, сорока баранов тт другую ж] юность для моего стола, вместе с соответствующим количеством хлеба, вина и других напитков, по установленной таксе п на счет сумм, ассигнованных с стой целью из собственной казны его величества. Нужно заметить, что этот монарх живет ня доходы своих личных имений л весьма редко, и 322 =-------------- ---------------=------------- глмых экстренных случаям, Обращается за субсидией;1 к подданным, которые зато обязаны, по его требованию, являться на воину н собственном вооружение. Кроме того, мне назначали .в услужение шестьсот человек, которым положили жалованье, достаточное для их пропит аппя, и построили им по обеим сторонам двери моего замка удобные палатки, равным образом отдан был приказ, чтобы триста портных сшили для меня костюм местного фасона, а :несть самых знаменитых придворных ученых стали обучать меня местному языку. Наконец, тем же приказом предписывалось возможно чаще производить в моем присутствий а^зерцнцш! на. лошадях, принадлежащих императору, придворным и гвардии, с целью приучить их ко мне. Все эти приказания были должным образом исполнены, и спустя три педели л сделал большие успехи в изучен ни лилипутского языка. В течение этого времени император часто удостаивал маня своими визитами и с удовольствием присутствовал при моих уроках. Мы уже могли объясняться друг с другом, и первые слова, которые я выучил, выражали желание, чтобы его величество милостиво даровал мне свободу; слона эти я ежедневно па коленях повторял императору. П ответ па мою просьбу император, насколько л мог понять его, говорил, что освобождение есть дело времени, что оно не может быть разрешено без согласия государственного совета и что прежде я должен люмоз келъмин пес со деемирлон Эм п изо, т. е. дать клятву сохранять мир с ним и его империей. Впрочем, обхождение 323 ■ Су йс. и дня — денежная етпмснць, 2 Зкзерцй^м упражнения (ии гример, военные!. со мной будет ел мор любезное: и император советов#^ тер и о: тем и кротком поведением заслуживав доброе к себе отношение I:г его, так и его подданных, Он просил меня не считать оскорблением, если он отдает приказа-пиё специальным 41 шинникам обыскать меня, так как он полагает, что на мне ееть оружие, которое должно быть очень опасным, если соответствует ........... размерам моего теля, Я просил его величество быть спокойным на этот счет, ваяния, что готов раздеться и вы серпу ть карманы в его присутствии. Вес ото я объяснил частью словами, частью знаками.. Император ответил мне. что но о я коням ймпбри п обыск должен быть произведен двумя его чиновниками, л хотя он отлично понимает, что ото требование я я ко на не но: кет быть осуществлено без моего согласия и моей помощи, Ьднако, будучи высокого мнения о моем великодушии п справедливости, он спокойна передаст этих чинен ников в мол Ьукн; все же вещ:1, отобранные имл, будут возврагномы мне, если л докину эту страну, иди же мне будет да них заплачена назначенная мною ценя. Я взял обоих чиновников в руки и положил их сначала в карманы камзолй, я потом во все другие, кроме двух жилетных и одного потайного, которого я не хотел и оказыва ть, потому что в нем было несколько мелочей, никому, кроме меня, не нужных. В жилетных карманах лежали: в одном! — серебряные часы, а в другом — кошелек о несколькими золотыми. Производив- 324 ■ипо обыск Ч15НПКШТКИ имели при себе бумагу, перо и чернили. Они Щставили (подробную опись поему, что нашли. Когда опись была кончена, они попросили меня насадить их на землю, чтобы они могли представить ее императору. Позднее я перевел эту опись на английский язык. СВИФТ И ЕГО РОМАН «ПУТЕШЕСТВИЯ ГУЛЛИВЕРА» Б 172.5 г, Свифт завершил роман «Путешествия Гулливера# и достиг вершины литературной славы. Он издал эту книгу в 1726 г. Над этой книгой писатель работал десять лет. Образ Гулливера, СЕяаывая псе части романа, становится центральным. Роман состо ит из чет hi ре к частей, в каждой из которых рассказывается о пребываний I улливера в той или иной стране: у лилипутов, великанов, в Лапуге, а стране гуигнгнмов. Произведение строится как роман путешествий п ри ют юченчес к о-фантастического характера, что де-лае: его особенно интересным. Однако каждый из эпизодов романа заключает а себе и более глубокий смысл. «Путешествия Гулливера» — это история обогащения представлений человека о мире. Рассказывая о Лилипутии, Свифт сатирически изображает современную ему Англию, Порядки, законы и обычаи Лилипутии ~ карикатура на монархический строй, парламентские партии, церковные разногласия. Император кичится перед своими подданными тем, что он выше их ростом. Это «преимущество» позволяет ему чувствовать себя повелителем сселенной, В Лилипутии происходят постоянные смуты, вызванные несогласиями по вопросу о том, с какого конца — тупого или острого — следует разбивать ЯЙЦО. В Лилипутии Гулливер поражает всех своими размерами и получает прозвище Человек-Гора, а среди великанов он кажется «ничтожным насекомым». Свифт изображает Бробдингнег как идеальную монархию, а ее короля -- как просвещенного и мудрого монарха, осуждающего войны и стремящегося во все-м исходить из принципов разума к высокой нравственности. Сатирой не науку, оторванную от жизни, является эпизод, связанный с пребыванием Гулливера в Лапуте. Он посещает здесь Великую Академию и становится свидетелем многих научных открытий: один ученый муж восемь лет разрабатывал проект получения солнечной энергии из огурцоа, другой занимался пережиганием = 325 льда в порок и % д. Писатель осмеивал лженауку, оборачивающуюся глупостью. Последняя часть романа содержит гневное обличение бесчеловечного общества, порождением которого являются о вероподобные существа йэху. Свифт создает произведения, на которые ориентировались сатирики и фантасты XIX—XX веков (Диккенс, Уэллс — в Англии, Вольтер, Франс — во Франции, Салтыков-Щедрин — а России). И. Михальскоя Вопросы, и задания 7. Какую цель преследовал Свифт, написав роман «Путешествия Гулливера*? 2, Какие фантастические прей л веления, напоминающие по со-дЙжиштю «Путешествий Гулливер^ иы читали? Назовите эти произведения. О чем они? 3, Каким сообщением о себе и своей семье рассказчик предваряет снос повествование о необыкновенных приключениях? 4, Знакомство героя с лилипутами началось с сообщения о «достижениях* народи Лилипутии и области математики, меха ники. Каковы эти достижения? Как они помогли лилипутам п стащен и и г. Гулливером? б. Что понравилось и ч то удивило Гулливера в Государстве, куда его забросила судьба? G. Какие выводы можно сделать по поводу всего романа Свифта? Против кого п чего выступает а нем автор? Совпадают ли ваппт суждения о романс с суждениями .читературовсдпп С- Б pan л нс а и Н. Михальской? Подготовьте устные рассуждения ил эту тему. Вальтер СКОТТ 1771-1832 Вальтер Скотт ■ - известный английский писатель, создатель жанра исторического романа. Вальтер (,.котт начал свою литературную деятельность а один из самых бурных периодов европейской истории. В 17 89 году во Франции произошла революция, имевшая важное значение для всей Евролы. Рушилось феодальное общество, ломался старый уклад жизни, утверждались но&ые экономические отношения. На что опереться а критические минуты; что необходимо сохранять и спасать в старом обществе; что важнее всего поддержать а новом?.. Все эти проблемы отразились в романах Вальтера Скотта. Шотландец по происхождению, писатель всем сердцем был привязан к родной стране, хотя писал по-английски и занял выдающееся место именно в английской литературе. £“0 поэмы и романы повествуют о судьбах и бедах его любимой Шотландии, несмотря на то что действие в некоторых его романах происходит б средневековой Франции, в Англии или в Византии. Шотландский костюм, шотландский диалект, шотландская старина, которую он изображал, были средствами сохранения национальной самобытности. Подлинный шотпандский характер писатель видел не а упрямстве и невежестве, которыми по традиции награждали шотландцев, а в стойких нравственных чертах — верности, честности, мужестве, преданности убеждениям, Исторический роман, по мнению Скотта, должен воспроизводить историю полнее, чем научное исследование. Наряду с политическими событиями исторический роман должен изображать част—------------------------- ■ —---------------- ---------- 327 ную жизнь обычных людей. Реальные исторические лица ведут у писателя политическую интригу, а вымышленные — любовно-романтическую. Одним из первых в европейской литературе Вальтер Скотт вывел на сцену народ: крестьян, ремесленников, пастухов, рыбаков, воинов. И почти во всех романах писателя действует этот коллективный герой. Задача исторического романиста, по мнению писателя, заключалась еще и в том, чтобы за различием и своеобразием культур увидеть живую, страдающую человеческую душу, стремящуюся к лучшей доле. Исторический роман должен воспитывать в современном читателе симпатию ко всему человечеству. Буйная фантазия и историческая точность, проникновенный лиризм и романтика, загадочная интрига, таинственность и острые нравственные проблемы переплетаются в произведениях Скотта. Это позволило Пушкину назвать его «шотландским волшебником». Вальтер Скотт родился в Эдинбурге в семье юриста. Скотты принадлежали к старому шотландскому роду, игравшему некоторую роль в истории страны. Вскоре после рождения мальчика обнаружилось, что он плохо владеет правой ногой. Лечение не помогало, и Вальтера Скотта отвезли для поправки здоровья к бабушке на ферму. Здесь и началось знакомство будущего писателя с шотландской историей и фольклором. В деревне мальчик подлечился, но все же остался хромым на всю жизнь. Отец мечтал, чтобы сын стал юристом, и после окончания школы заставил его работать в своей юридической конторе. Вскоре Вальтер Скотт получил звание адвоката, а затем занял должность секретаря эдинбургского суда. Будучи уже знаменитым писателем, Скотт не оставил службу — он был шерифом округа. С 1814 года Вальтер Скотт посвящает себя созданию исторических романов, которые он писал до конца жизни. Уже первый его роман «Уэверли» принес Вальтеру Скотту мировую славу. Самые знаменитые романы писателя — это «Пуритане», «Роб Рой», «Айвенго», «Эдинбургская темница», «Квентин Дорвард». Успех романов и необыкновенная работоспособность Вальтера Скотта принесли ему славу и богатство. Когда в 1818 году писатель получил звание баронета, он решил превратить свое поместье в подлинный средневековый замок. Он собирал древности: оружие, мебель, утварь, книги... Изнуряющая работа на пределе сил, вызванная банкротством его издателя, в конце концов подорвала же- 328 лезное здоровье писателя, В 1831 году он перенес апоплексический удар'. По совету врачей В, Скотт совершает свое последнее луге шествие — по южным странам. Но и в дороге он продолжает работать, так как все еще не может рассчитаться с долгами. В Неаполе он узнает о смерти великого Гёте и принимает решение вернуться, чтобы так же, как и немецкий поэт, умереть на родине. Через несколько месяцеэ после возвращения Вальтер Скотт умирает из-за резко! о обострения болезни. «Айвенго» (1819) —роман об английском Средневековье. Действие происходи г в ХМ веке, когда в Англию пришли жестокие норманнские завоеватели, Роман повествует о кровавой борьбе саксонских феодалов и крестьян с надменными норманнскими аристократами, презирающими народ. Против завоевателей во главе крестьян борете* герой английских баллад легендарный разбойник Робин Гуд. В романе выведен «народный король» Ричард Львиное Сердце, который стремится к примирению норманнов и англосаксов. К началу действия романа прошло уже более ста лет со креме-ни завоевания Англии норманнами., но вражда между победителями и побежденными сохранилась. Ричард Львиное Сердце вместе со своим другом и верным слугой Айвенго инкогнито вернулись из крестового похода и плена. Король выступает против феодальной знати, заинтересованной в сохранении политической раздробленности. Молодой рыцарь Айвенго копьем и мечом защищает свою честь и права, свою возлюбленную, прекрасную леди Ровену, руки которой доб и лается жестокий, способный на преступления крестоносец Бриан де Буагильбер. Пройдя через многочисленные испытания, герой романа помогает предотвратить несчастье и восторжествовать справедливости, вопросы и задания Рп^кажите коротко о жизни Вальтера Скотта. Какие пиопэ-педгшгя этого автора вамп уже прочитаны? Какие впечатления они Уставили? 1 1 ЛпиплексйческиИ ;/d1 uj романа ГЛАВА 1 Они беседовали тшг порой, Когда стада с нолей брели домой, Ко [да, наевшись, но etc присмирев, Шли свиньи г визгом нехотя в свой Хлев> Поя'. «Одиссея» В той )ЖIизогше^ой местности веселой Англии, которая орошается рекою Ден, н даяние времена простирались М-шприме леса, покрывавшие большую часть красивейпшх дол ков и дол ни, лежащих между Шеффилдом н Дан касте-рртм. Остатки этих огромных лесов и поныне видны во-кру! дворянских замков Угштдорт, Уорнклиф-йярн; н бллз Ротерхема, Но преданию, здесь некогда обитал сказочный уонтлёйский дракон; здесь происходили ожесточенные битвы во время междоусобных войн Белой и Алой Розы; и здесь же в старину собирались ватаги тех отважных разбойников, подвиги и деяния которых прославлен м в народных песнях. Гоп обо главное место действия нашей повести, по времени же описываемые в ней события относят)^ к концу царствований Ричарда Ткогда возвращение короля из долгого плена казалось желанным, по уже невозможным событием отчаявшимся подданным, которые поднергалисв бесконечным притеснен нам зпагп. Феода -. :ы, и.о.';учившие непомерную власть ь царствование Стефана5, но вынужденные подчиняться королевской власти благоразумного Генриха IP, теперь снова бесчинствовали, как б прежние времена; пренебрегая слабыми попыт- 1 1 II о п А л ексаЩд р (lfiSS 17441 иш'лтТцкий [тэт, перевел * Илиаду у и *Одпссебсм Горнера. 1' иtipi) I Лн: п г.: г/,) н- С?iit) ц t — earjiiiiicuiiii король 11 LB‘i— I iODj, y'hmi.'-'iiik третьего крестовый похода, L3o з^емспа hjl> пряи.ченпя в Лиг inn кроле пкалиоь феодальные Шуты п межчоус^бйан (йдйвбп. " С /П е;ф а и английский КОРОЛЬ (J J Г,!, I Щ), Вел длительную жм> доусобп ую бор lot за класть 6 короле во ii Матильдой. Г< a fi и х II По a m:s гг к l-Pk —английский король (] I о4 — 1 1ЯЩ. |[|1Пнн'.'] рйд рсфо|нв I- целью укрепления кор^ше-нский илмн-гк ц ф-раниче: f11::н феодальных междоусобиц; нами английского государственного совета ограничить их произвол, они укрепляли гнои замки, увеличивали число вассалов, принуждали к повиновению, и вассальной зависимости всю округу; каждый феодал стремился собрать и возглавить такое войско, которое дало бы ему возможность стать влиятельным лицом в приближающихся государственных потрясен них - Чрезвычайно непрочным стало в ту пору положение мелкопоместных дворян, пли, кйзе их тогда называли, Франклинов, которые, согласие букве и думу а н г л н i1 ■ ских законов, должны были им сохранять свою иеза-ииип.чисть от тирании крупных феодалов, Франклины могли обеспечить себе на некоторое время спокойное су-щестнонннпе, если они, как это большем частью и глу-чалось, прибегали к покровительству одного из влиятельных вельмож их округи, или входили в его свиту, или же обязывались по соглашениям о взаимной помощи и защите поддерживать феодала в его военных предприятиях, но в этом случае опте должны бы i жертвовать своей свободой, которая так дорога сердцу к a at дого петого англпчн! сш. и подвергались бпасностн оказаться вовлеченным!: а любую опрометчивую затею их честолюбивого покровителя. С другой стороЕты. знатные бароны, располагавшие могущественными и разнообразными средствами притеснения и у гнетен ил, всегда находили предлог для того, чтобы травить, преследовать : довести до 1 гол его го разорения любого из своих менее гильных соседей, который попытался бы нс о; iзнать их власти и жить самостоятельно, думая, что его безопасность обеспечена лояльностью и строп гм подчинением законам страны, Завоевание Аы глин но рмя е п г < : i: j i м г<; рц о том Вильгельмом значительно усилило тиранию феодалов и углубило страдания низших сословий. Четыре поколения по г;могли смешать воедино враждебную кровь порманноё и англосаксов или примирить общностью ;юыка и взаимными пн-тересамн ненанпстньЙ друг другу народности, ид которых одна все еще упивалась победой, а другая страдала от по- 1 1 Н op.v ti н н сн и й $'4р.Ц0.2 &Uiл п.г(?"#> Jn,(ojt. 10Й77—ЮВО ыы- пй fl El ГЛI [ii СК И j: 1. и | j1.'. j 1> j 1 ;н ■ ■ I >1‘ды ;:: 1нче S* еле К-Др]. i М а Н ] ЮII, црозвд нкмй На.'! ь г е ,-т г> .и о зг Заач i&a т rj л г ,чг, 331 следствий своего поражения, После битвы при Гястикгсёа власть полностью перешла в руки норманнских дворян, которые отнюдь не отличались умеренностью. Почти все бея не ключе пил саксонские принцы и саксонская знать были либо истреблены^ либо лишены своих владейли; невелико было и число мелких саксонских собственников, за которыми сохранились земли их отцов. Короли не пре-стаи мо стремились законными и противозаконными мерами ослабить ту часть населения, которая испытывала врожденную ненависть к завоевателям- Все монархи нор-мяннекого происхождения оказывали явное лредиочтеигл-своим соплеменникам; охотничьи законы и другие продли-сачил, отсутствовавшие в более мле ком и более либеральном саксонском уложении, легли не плечи побежденных, еще увеличивая тяжесть п без того не нос ил иного феодального гнета, I Г;лт дноре и в замка к знатнейших вельмож, стара н-шихея ввести у себя великолепие придворного обихода, говорили исключительно по-порча л по-французски; на том же языке велось судопроизводство во всех местах, где отправлялось правосудие. Словом, французский язык был языком знати, рыцарства и даже правосудия, тогда как по сравнен-то более мужественная и выразительная ннглосак-с о некая речь была предоставлена крестьянам п дворовым людям, не знавшим и ею го языка. Однако необходимость общения между землевладельцами м порабощенным народом, который обрабатывая их есмлю, послужила основанием для лостеиепкого образова ним наречия из смею: французского языка с англоеаисои-ским, говоря па котором они могли понимать друг друга. Так мало-помалу возник английский язык настоящего времени, заключающий в себе счастливое смешение языка победителей с наречием побежденных и с тех пор столь обогатившимся заимствованиями из классических и так называемых южнеевропейских языков. Я счел необходимым сообщить читателю эти сведения, чтобы напомнить ему, что, хоти истории аш лосаксонекого ' Питчи при Гйстингсе 14 иктнбрм 1QGG Г. и l:it:llj;sl RflC г:гн!ТТ 171 ,:н ;я л :тп n r n pc я p Алглил i;<:-iniH4Hri-:i:n kdi'H'k.l :о|щог.ч R [ г л f, :«.[ : i рнпгрбяшли шггло'саксо'накое войско короля Гарсйьдаь С этого е[)Нгмувт и Англин уЩччшави.чось №сиодстио норм пинов. 332 -------------------------=—............- ■■■——------------------— народа црсле царствования Вильгельма Г11 ке отменив никакими значительными событиями вроде войн и.:и мятежей, вое же раны, нанесенные завоеванием, не зажинали вплоть до йврртвовлштя Эдуарда ТП-. Велики национальные различия между англ осадивши is их попедитол я ми. воспоминания о прошлом и мысли о настоящем бередили эти раны и способствовали сохранению Гранины, разделяющей потомков победоносных норманнов и побежденных саксов. Солнце садилось за одной из покрытых густой травою просек леса, о котор.ша уже говорилось в начале этой гла вы. Сотни развесистых, г невысокими ствола.':и и широко рас к кнуты мп ветвями дубов, которые, быть может, были свидетелями величественного походя др евн ерн м о к и по вой ска, простирали скин узловатые руки над мягким ковром великолепного зеленого дерма. Местами к дубам приметить вались бук, остролист п подлесок из разнообразных кустарников, разросшихся так густо, что они не пропускали низких лучен заходящего солнца; местами же деревья расступались, образуя длинные, убегающие вдаль аллеи, а глубине которых теряется восхищенный взгляд, а воображение создает еще более дикие картины векового леса. Пурпурные! лучи заходящего дрянца, пробиваясь сквозь листву, отбрасывал и то рассеянный и дрожа щи Л свет на поломанные сучья и мшистые дтволЫ, то яркими и сверкающими пятнами ложились на дерн. Большая полипа посреди этой просеки, вероятно, была местом, где друиды! совершали свои обряды. Здесь поз пытался холм такой и ряыымшй форм ел, что казался насыпанным человеческими руками; на вершине сохранился неполный круг из огромных необделанных камней. Семь из них стояли стоймя. остальные бьтпт: свалены руками какого-нибудь уеерд иого приверженца христианства и лежали частью поблизости от прежнего места, чагтью — по склону холма. Только один огромный камень скатился до сам о г...та холма, преградил течение неболы юго ручья, пробиравшегося у 1 JJ ч л h a p'.j г. ,Ч П Р (3 ж а й — Щрушйснпй э-юрс-л ь ) 1 037— 1100), дрйЁДенпн ?:пт1 |])пгп пт.-гичадог]. цеойЬтлзмом. ' iii/ttiipO 111 -- английский гирь, я, М327- 1377): д правдсяис Эдуарда IH началась Ётолстпля пойла. ' Друиды вдрецм у ду^нтпе крл;-.тг>г,г населявших тврри^Ьрлш Е;ш-типи ди imp.nn-Cflb'coнекого завоевания (V в.). --------- -------------------------—:_________________ — ззз подножия холма*1 — он заставлял чуть слышно рокота11 ь его мирные н тихие струи. Два человека оживляли эту картину; они принадлежали, судя по их одежде и внешности, к числу простолюдинов, населявших б те далекие времена лесной район засадного Йоркшира. Старший из йих был человек угрюмый и на вид свирепым. Одежда его состояла из одной кожаной куртки, сшитой ив дубленой шкуры какого-то элеря, мехом вверх; от времени мех так вытерся, что по немногим оставшимся клочкам невозможно было определить, какому животному он принадлежал. Уто первобытное одеяние иокрынэло своего хозяина от шеи до колеи и заменяло ему вое части обычной одежды. Ворот был так широк, что куртка надевалась через голову, как наши рубашки или старинная кольчуга. Чтобы куртка плотнее прилегала к телу, ее перетягивал широкий кожаный пояс с медной застежкой, К поясу была прксешегш г: одной стороны сумка, с другой ■ бараний рог е дудочкрр. За поясом торчал длинный широкий нож о роговой рукояткой: такие ножи выделывались тут же, по соседству, и были известны уже тогда под названием шеффилдских. На ногах у этого человека были башмаки, похожие на сандалии, с ремнями из медвежьей к о л; и, а более тонкие и узкие ремни обвивали икры, оставляя колени обнаженными, как принято у шотландцев. Голова его была ничем не защищена, кроме густых спутанных волос, выцветших от солнца и принявших темно-рыжий, ржавый оттенок и резко отличавшихся от светло-русой, скорей даже янтарного пвета. большой бороды. Нам остается только отметить одну очень любопытную особенность в его внешности, но она так примечательна, что нельзя пропустить се без внимания: это было медное кольцо вроде собачьего ошейника; наглухо запаянное на его шее. Оно было достаточно широко для того, чтобы по мешать дыханию, но в то же время настолько узко, что снять его было возможно, только рас пил не пополам. На этом своеобразном воротнике было начертано по-саксонски: *Гурт, сын Беовудьфа, прирожденный раб Седрика Готервуд-ского». Возле свинопаса (ибо таково было запяпге Гурта) па одном из поваленных камней друидов сидел человек, который выглядел лет на десять моложе первого. Наряд 334 -________ _ - В. Cico'l-г. tiAiirrinro» Хуй. О. By колов ею напоминал одежду свинопаса, но от ли ту л г я некоторой причудливостью и был сшит из лучшего материала. Бго куртки была выкрашена в ярко-иурпурньщ цвет, а на ней намалеваны какие-то пестрые и бел образные узоры. Поверх куртки был накинут непомерно широкий и очень короткий плащ из малинового сукна, изрядно перепачканного, отороченный ярко-желтой каймой. Его можно было свободно перекинуть с (Много плеча па другое или совсем завернуться в пего, и тогда о к падал при чудливыми складками,, драпируя его фигуру. Ия руках у этого человека были серебряные браслеты, а на шее серебряный ошейник с падппеыо: «Вамбя, сын Безмоаг лого, раб Седрика Ротервудскогич. Он носил такие же башмаки, что и его товарищ, но ременную плетенку заменяло нечто вроде гетр, из которых одна была красная, а другая желтая, К его шапке были прикреплены колокольчики величиной на болей тех, которые подвязывают охотничьим соколам; каждый рая, когда он поворачивал голову, они звенели, а так как он почти пи одной минуты не оставался в покое, то звенели онп почти пепре-рьппю. Твердый кожан ый околыш этой шапки был вы резан по верхнему краю зубцами и сквозным узором, что придавало ему сходство с короной пара; изнутри к околышу был. пришит длинный мешок, кончик которого ейепшпалея на одно плечо, подобно старомодному ночному колпаку, треугольному ситу пли головному убору современного гусара. По шапке с колокольчиками, да и самой форме ее, а также по придурковатому и в то же время хитрому выражению лица Вам бы можно было догадаться, что он один пэ тех домашних клоунов или шутов, которых богатые люди держал и для потехи в своих домах, чтобы как-нибудь скоротать время, по необходимости про води мое в четырех стенах. Подобно своему товарищу, он носил ил поясе сумку, но пи рот, ни ножа у него не было, так как предполагалось, вероятно, что он принадлежит к тому разряду человеческих существ, которым опасно давать в руки колющее или режущее оружие. Взамен всего этого у него была деревянная шпага наподобие той, которой арлекин im современной сцене производит свои фокусы. Выражение лица и поведение этих людей было не менее различно; чем их одежда. Лицо раба или крепостного 336 ---------------------------------------- было угрюмо II печально; судя по его унылому виду, можно было лодуглатъ, что мрачность делает его ко всему равнодушным, но огонь, иногда загоравшийся в его глазах, говорил о таившемся к нем сознании своей угнетенности и о стремлении к сопротивлению. Наружность Вамбы, напротив того, обличала присущее людям этого родя рассеянное любопытство, крайнюю непоседливость и подвижность, а также полное довольство своим положением и своей внешностью* Они вели беседу на англосаксонском наречии, па котором, как уже говорилось раньше, в ту пору изъяснялись в Англии все низшие сословия, за исключением норманнских воинов и ближайшей свиты феодальных владык. Однако приводить их разговор в оригинале было бы бесполезно для читателя, незнакомого с этим диалектом, я потому мы позволим себе привести его в дословном переводе. Святой Витольд, про юля ни ты этих чертовых свиней! — проворчал евипойас после тщетных попыток собрать разбежавшееся стадо пронзительными звуками рога. Свиньи отвечали на его призыв не менее мелодичным хрюканьем, однако пи сколько не спешили расстаться с роскошным угощением из буковых орехов и желудей или покинуть топкие берега руш.л, где часть стада, зарывшись в грязь, лежала врастяжку, не обращая внимания на окрики своего пастуха. Разрази их, святой Витольд! Будь я проклят, если к ночи двуногий волк на задерет двух-трех един ей,.. Сюда, Фанге! Ой, Фанге! — закричал он во весь голос мохнатой собаке, не то догу, не то борзой, не то помеси борзой с шотландской овчаркой. Собака, прихрамывая, бегала кругом и, к а за д ось, хотела помочь своему хозяину собрать непокорное стадо. Но то ли не понимая знаков, подаваемых свинопасом, то ли забыв о своих обязанностях, то ли по злому умыслу пес разгонял свиней в разные стороны, тем самым увеличивая беду, которую он как будто намеревался исправить-, — А, чтоб тебе черт вышиб зубы! — ворчал Гурт, — Провалиться бы этому лесничему. Стрижет, когти нашим собакам, а после они никуда не годятся. Будь другом, Вам-бд, помоги. Зайди с той стороны холма и пугни их оттуда. За ветром они сами пойдут домой, как ягнята. --- -----------—---------------- — -— 337 Послушай, — сказал Вамба, не трогаясь с места. - Я уже успел посоветоваться по атому поводу со с do ими ногами: они решили, что таскать мой красивый наряд но трясине был! бы с их стороны враждебным актом против моей Дарственной особы л королевского о лея-ния. А потому, Гурт, вит что Я скажу тебе: покличь-к а Фапгса. а стадо предоставь его судьбе. Не все ли равно, повстречаются твои свиньи с отрядом солдат, или о шайкой разбойников, пли оо Странствующими богомольцами! Ведь к Утру свиньи асе равно превратятся н норманнов, и притом к твоему же собственному удовольствию if облегчению. Как же так ■ свиньи, к моему удовольствию и облегчению, превратятся в норманнов? -- спросил Гурт. — Ну-ка, объясни. Голова у меня тупая, а на уме одна досада и злость. Мне не до загадок. Ну, как называются эти хрюкающие твари на четырех ногах? — спросил Вамба. — Свиньи, дурак, свиньи, — огзечал пастух. — Это всякому дураку известно, — Правильно, ;*суайн* — саксонское слов® А вот как ты назовешь свинью, когда она зарезана, ободрана, рассечена на части и повешена за ноги, как изменник? Порк, отвечал свинопас. — Очень ряд, что и это известно всякому дураку, — заметил Вамба. - А опорк*, кажется, норманно-французское слово. Значит, пока свинья жива и за ней смотрит саксонский раб, то зовут ее по-саксонски; но она становится норманном и ее называют опорка, как только она попадает в господский замок и является на пир знатных особ. Что ты об этом думаешь, друг мой Гурт? — Что правда, то правда, друг Вамба. Не знаю только, как ата правда попала в твою дурацкую башку. — А ты послушай, что л тебе скажу еще, продолжал Вамба к том же духе, — Вот, на пример, старый наш олдермен1 бык: покуда его пасут такие рабы, как гы, он носит свою саксонскую кличку «окск>, когда же он оказывается перед знатным господи пом, чтобы тот его отведал, бык становится пылким и любезным французским ры- 1 длдеряян правитель графство, позднее плен горсу[пкого управ-лешгя. Fi данном случаи» этому слешу нридлм шутливый отгонок. 33S царем Бнф. Таким же о бразом и теленок л маетен мосье де Во1: пока за ним нужно присматривать — он сайр, м:0 когда он нужен для наслаждения — ему дают норманнское имя. — Клянусь святым Дунстаном, — отвечал Гурт, — ты говоришь правду, хоть она и горькая. Нам остался только нов дул, чтобы дышать, да и его не отняли только потому, что иначе мы не выполнили) бы работу, навяленную иа наши плечи. Что повкусней да пожирнее, то к их столу; женщин покрасивее на их ложе; лучшие п храбрейшие на нас должны служить в поисках под началом чужеземпен и устилать своими костями дальние страны, а здесь мало кто остается, да и у тех нет ни сил, ни желания защищать несчастных саксов. Дай Бог здоровья нашему хозяину Седрику за то, что он постоял за нас, как подобает мужественному воину; только вот на днях прибудет в нашу сторону Реджинальд Фррн де Бсф, тогда и увидим, чего стоят все хлопоты Седрика... Сюда, сюда! — крикнул он вдруг, снова возвышая го дои, — Вот так, хорошенько их, Фанге! Молодец, всех собрал в кучу. — Гурт, сказал шут, — но всему видно, что ты считаешь меня дураком, иначе ты не стал Сед совать голову в мою глотку. Ведь стоит мне намекнуть Реджинальду Фрол дг Бсфу или Филиппу де Мал ни у азе ну, что ты ругаешь норманнов1, вмиг тебя вздернут на одно из этих деревьев. Вот и будешь качаться для острастки всем, кто вздумает поносить знатных господ. — Пес! Неужели ты способен меня выдать? Сам же ты вызвал меня на такие слова! воскликнул Гурт. Выдать тебя? Нет, — оказал шут, - так поступают умные люди, где уж мне. дураку... Но тише,.. Кто это к нам едет? — прервал он сам себя, прислушиваясь к конскому топоту, который раздавался уже довольно явствен но. — А тебе нс все равно, кто там едет'? — спросил Гурт, успевший тем временем собрать все снос стадо и гнавший его вдоль одной из сумрачных просек. 1 Оке, Виф, Каф, Во — с лент ш1глосш:с(ш&1«1Н1 происхождения ох fOKCl Я сЫГ (каф) обозначают соотеютстш>нна *бЕцк» н ■(телешиф, свала норм^зо-фраядузЬко™ прои^хйжденля Ъе-of (биф) и veau (ею) *гг»нн.чи- па* п *телятпнд*. —----------- -----------------------—---------------= 339 — Нет, я должен увидеть этих всадников, — отвечал Вамба. — Может быть, они едут из волшебного царства с поручением от короля Оберона1... — Замолчи! — перебил его свинопас. — Охота тебе говорить об этом, когда тут под боком страшная гроза с громом и молнией. Послушай, какие раскаты. А дождь-то! Я в жизни не видывал летом таких крупных и отвесных капель. Посмотри, ветра нет, а дубы трещат и стонут, как в бурю. Помолчи-ка лучше, да поспешим домой, прежде чем налетит гроза! Ночь будет страшной. Вамба, по-видимому, постиг всю силу этих доводов и последовал за своим товарищем, который взял длинный посох, лежавший возле него на траве, и пустился в путь. Этот новейший Эвмей1 2 торопливо шел к опушке леса, подгоняя с помощью Фангса пронзительно хрюкающее стадо. ГЛАВА II Монах был монастырский ревизор. Наездник страстный, он любил охоту И богомолье — только не работу. И хоть таких аббатов и коряг, Но превосходный был бы он аббат: Его кошошию вся округа знала, Его уздечка пряжками бренчала, Как колокольчики часовни той, Доход с которой тратил он, как свой. Чосер3 Конский топот все приближался, и, несмотря на увещевания и брань своего спутника, Вамба, которому не терпелось поскорее увидеть всадников, то и дело останавливался под разными предлогами: то рвал с высокого куста незрелые орехи, то заглядывался на проходившую мимо деревенскую девицу, и поэтому всадники довольно скоро настигли их. Кавалькада состояла из десяти человек; двое, ехавшие впереди, были, по-видимому, важные особы, а остальные - 1 Обери и — сказочный король лесных духов. 2 Эвмёй — один из персонажей «Одиссеи» Гомера, раб-свинопас, верный своему хозяину. я Чосер Джефри (1340?—1100) — английский поэт. Участвовал в Столетней войне 1337—1453 гг., с 1386 г. член парламента. 340 их олугп. Сословие п зияние одной на атпх особ нетрудно пыл о установите: это было, несомненно, духовное лицо высокого ранга. IIа нем была одежда монаха-фрянциекап-ца, сшитая из прекрасной материи, что противоречило устану этого ордена, плащ с капюшоном из самого лучшего фламандского сукна, ниспадая красивыми широкими складками, облегал его статную, хотя и немного полную фигуру. Его лицо так же мало говорило о смирении, как и одежда о презрении к мирской роскоши. Черты его лица были бы приятны, если бы глаза не блестели па-под нависших век тем лукавым эпикурейским огоньком, который изобличает осторожного сластолюбца. Впрочем, профессия н положение приучили его так владеть собой, что при желании он мог придать своему лицу торжественность, хотя пт природы оно выражало благодушие и снисходительность. Вопреки монастырскому уставу, равно как и эдиктам пай и церковных соборов, одежда его была роскошна: рукава плащи у этого церковного сановника были подбиты и оторочен ьт дорогим мехом, а мантия застегивалась золотой пряжкой, и вся орденская одежда было столь изысканна и нарядна, как в наши дни платья красавиц квакерской секты: они сохраняют положенные им фасоны к цвета, но выбором материалов н их сочетанием умеют придать своему туалету кокетливость, свойственную светскому тщеславию, Почтенный прелат ехал верхом на сытом, шедшем иноходью муле, сбруя которого была богато украшена, а уздечка, по тогдашней моде, увешана серебряными колокольчиками. В посадке прелата не было заметно монашеской неуклюжести - напротив, она отличалась грацией и уверенностью хорошего наездника. Казалось, что, как пи фиятна была спокойная иноходь мула, как пи роскошно его убранство, вес же щеголеватый монах пользовался таким скромным средством передвижения только для переездов по большой дороге. Один из служителей-мирян, составлявших его свиту, вел в поводу превосходного испанского жеребца, на котором монах выезжал в торжественных случаях. В те времена купцы с величайшим для себя риском и бесконечными Затруднениями вывозили из Андалузии таких лошадей, бывших в моде у богатых и знатных вельмож. Седло и сбруя на этом великолепном ко------------------------------.---. ■ —-----— 341 не были покрыты длинной попоной, спускавшейся почти до самой земли и расшитой изображениями крестов и иных церковных эмблем. Другой служитель вел в поводу вьючного мула, нагруженного, вероятно, поклажей настоятеля; двое монахов того же ордена, но низших степеней ехали позади всех, пересмеиваясь, оживленно разговаривая и нс обращая никакого внимания на остальных всадников. Спутником духовной особы был человек высокого роста, старше сорока лет, худощавый, сильный и мускулистый. Его атлетическая фигура вследствие постоянных упражнений, казалось, состояла из одних костей, мускулов и сухожилий; видно было, что он перенес множество тяжелых испытаний и готов перенести еще столько же. На нем была красная шапка с меховой опушкой из тех, что французы зовут mortier1 за сходство ее формы со ступкой, перевернутой вверх дном. На лице его ясно выражалось желание вызвать в каждом встречном чувство боязливого почтения и страха. Очень выразительное, нервное лицо его с крупными и резкими чертами, загоревшее под лучами тропического солнца до негритянской черноты, в спокойные минуты казалось как бы задремавшим после взрыва бурных страстей, но надувшиеся жилы на лбу и подергивание верхней губы показывали, что буря каждую минуту может снова разразиться. Во взгляде его смелых, темных, проницательных глаз можно было прочесть целую историю об испытанных и преодоленных опасностях. У него был такой вид, точно ему хотелось вызвать сопротивление своим желаниям — только для того, чтобы смести противника с дороги, проявив свою волю и мужество. Глубокий шрам над бровями придавил еще большую суровость его лицу и зловещее выражение одному глазу, который был слегка задет тем же ударом и немного косил. Этот всадник, так же как и его спутник, был одет в длинный монашеский плащ, но красный цвет этого плаща показывал, что всадник не принадлежит ни к одному из четырех главных монашеских орденов. На правом плече был нашит белый суконный крест особой формы. Под плащом виднелась несовместимая с монашеским саном коль- 1 Ступка (фр.). 342 'Г? с рукавами и nep-ттками из мелких металлических :-олс?ц, она была сделана чрезвычайно искусно и так же пжпно и упруго прилегала к телут как наши фуфайки, ■ ®яа*шь| ^ мягкой хперетй: Насколько позволяли видеть е™ бВДРа Ш'Цигцал^ Тйкяя =*§ кольчуга; чкпГ 6 1ГОК11Ь1ТЬг стальными пластинками, а икры - металлическими кольчужными чулками. За поя-LOM оыл заткнут большой обоюдоострый кинжал - единственное оыв|пее при нем оружие. Ехал пн верхом на крепкой дорожной лошади очевидно для того, чтобы поберечь силы своего бла городно- ■ о '.оевого коня, которсн о один из оруженосцев вел гюза- .... На коне оыл о полной боевое вооружение: с одной гкойШ "’еДЛ" В!ГСеЛ *2?ЪТКИЙ беРДьшт С богатой дама с- ^одаГегГг ° ДРУГ°Й " перьями шлем хозяина, его кол.пак из кольчуги и длинный обоюдоовт- Другон оруженосец вез, подняв вверх, колье Ф ПГ с и°зпЯГННМ: 5 КОПЬЯ небольшой шит браЖЙИеЗ Так°™ же кРес*й- некой был на- ^е^гочьи'1"14^' Т°Т - оруженосец держал небольшой «сю “ 1РИТ’ 1Ш1Р°КИЙ EHtpXy' 41'0GbI прикрывать «сю Ipvдь, а книзу заостренный. Щит был м чехче на ? ПОЭТОМУ --вя было увидеть напео-тайный на нем девиз. Вслед за этими двумя оруженосцами ехали еще двое слуг, темные лица, белый тюрбаны и особый покрой одежды изооличали в них уроженце* Востока. Вообщ е наружности этого воина и его свиты было что-то дикое и чужеземное. Одежда его оруженосцев блистала роскошью восточные слуги носили серебряные обручи на ше-«х и браслеты па полуобнаженных смуглых руках и ногах. Их одежда из шелка, расшитая узорами, указы на ча “ ЗЯвТНОСТь и -^тство их господина и составляла в то же время резкий! контраст с простотой его собственной МП Т'зо л о ТО йК Д bI L 0нк.бьт;111 бужены кривыми саблями с. зол01 он насечкой на рукоятках и ножнах и турецкими кинжалами еще более тонкой работы. У калщого торчал при седле пучок дротиков фута * четыре длиною, г острыми стальными наконечниками. Этот род оружия нахо гттГЛ^ЮМ УП0Требл™ у ёаращш: и поныне еще находит себе применение н военной игре, любимой восточными пародами и называемой * эль-джерттд *. Лоша- 343 ;и, на которых ехали слуги, были арабской породы: сухощавые, легкие, с упругим шагом, тонкогривые, они ничем не напоминали тех тяжелых и крупных жеребцов, которых разводили fi Нормандии и Фландрии для воинов в полном бооном вооружении. Ридом с этими громадными животными арабские лошади казал йен изящной, легкой тенью. Необычный вид этой кавалькады возбудил любопытства не только Вам бы, но и его менее легкомысленного товарища, В монахе он тотчас узнал приора аббатства Жорво. 1 г я нес т и ог<} ] го всей округе за большого любителя охоты, веселых пирушек, а также, если верить молве, и других мирских утех, еще менее совместимых о монашескими обетами, Но в те времена не слишком строго относились к поведению монахов и священников, так что приор Эймер пользовался доброй славой среди соседей своего аббатства, Его веселый и вольный нрав и постоянная готовность даровать отпущение мелких прегрешений делали его любимцем всех местных дворян, титулованных и нетитулованных, со многими из которых он был в родство, так как принадлежал к именитой норманнской фамилии. Дамы в особенности были расположены относиться без излишней суровости к поведению человека, который не только являлся неизменным поклонником прекрасного пола, по и отличался умением прогонять смертельную скуку, слишком часто одолевавшую их в старинных покоях феодальных замков. Настоятель с азартом увлекался охотой, у него были лучшие соколы и борзые во всей северной округе, этим видом спорта он завоевал симпатии дворянской молодежи; с людьми почтенного возраста он разыгрывал другую роль, что отлично ему удавалось, когда это было нужно. Его поверхностная начитанность была достаточно велика, чтобы внушить окружающим невеждам почтение к его учености, а важная осанка и возвышенные рассуждения об авторитете Церкви п духовенства поддерживали мнение о его святости. Даже простой народ, который всех строже судит поведение высших сословий, относился снисходительно к легкомыслию приора Эй мера. Дело в том, что Эймер был очень щедр, а за милосердие, как известно, отпускается множество грехов. Большая часть монастырских доходов 344 находилась и его полном распоряжении. Это давало ему возможность не только много тратить на опои прихоти, но и оказывать щедрую помощь соседним крестьянам. Если и случалось приору Эймеру с излишней пылкостью Скакать на охоте или чересчур засиживаться и а пиру, если кому-нибудь приходилось видеть, кик ма рассвете он пробирается через боновую калитку в стене своего аббатства, возвращаясь домой после свидания, продолжавшегося целую ночь, люди только пожимали плечами и примирялись с такими проступками настоятеля, вспоминая, что точно так же грешили и многие из его собратий, не искупая своих грехов темн качествами, какими отличался этот монах. Словом, приор Эй мер был очень хорошо известен и нашим саксам. Они неуклюже поклонились ему и получили его благословение: <■ Benedicite, гаек fПя»1, Но диковинная внешность спутника Эй мера и его свиты поразила воображение свинопаса п Вамбы так, что они не слыхали вопроса настоятеля, когда он осведомился, нс знают ли они, где можно было бы остановиться на ночлег. Особенно удивила их полумонашеская-полувоенная одежда загорелого иностранца и странный наряд и невиданное вооружение его восточных слуг. Очень вероятно также, что для слуха саксонских крестьян неприятен был язык, на котором было им преподано благословение й задал вопрос, хотя они и понимали, что это значит. — Я вас спрашиваю, дети мои,— повторил настоятель, возвысив голос и перейдя ка тот диалект, на котором объяснялись между собою норманны и саксы,— нет ли по соседству доброго человека, который из любви к Богу и усердию к святой нашей матери-Церквн оказал бы на нынешнюю ночь гостеприимство и подкрепил бы силы двух смиреннейших ос служителей п их спутников^ ■ Несмотря на внешнюю скромность этих слов, он произнес их с большой важностью, «Двое смиреннейших служителей матери-Церкви! Хотел бы я поглядеть, какие же у нее бывают дворецкие, кравчие и иные старшие слути*, ■ подумал про себя Вам-ба, однако же, хотя и слыл дураком, остерегся произнести свою мысль вслух. 345 1 Славьте Г ос л ода, дета мои (лат.}. Сделан мысленно такое примечание к речи приора, он Поднял глаза и ответил: — Если преподобным отцам угодны сытные трапезы п мягкие постели, то и нескольких милях отсюда находится Ври иксвортекое аббатство, где им, по их сану, окажут самый почетный прием: если же они предпочтут провести вечер в покаянии, то пил та лесная тропинка доведет их прямехонько до пустынной хижины в урочище Ко мл ей херст. г,де благочестивый отшельник приютит их под своей крышей и разделит о ними вечерние молитвы. Но приор отрицательно покачал головой, выслушав оба предложения, — Мой добрый друг, — сказал он, — если бы звон твоих бубенчиков не помутил твоего разума, ты бы а нал, что Clericus clericnm non deeinmt1, то есть у нас, духовных лид, не принято просить гостеприимства друг у друга и мы обращаемся за этим к мирянам, чтобы дать им лишний случай послужить Богу, оказывая помощь его служителям, — Я всего лишь осел, — отвечал Вамба. — и даже имею честь носить такие же колокольчики, как и мул вашего преподобия. Однако мне казалось, что доброта мяте-рн-Церкаи и ее служителей проявляется,, как и у всех прочих людей, прежде всего к своей семье. — Перестань грубить, нахал! — крикнул вооруженный всадник, сурово перебивая болтовню шута. — И укажи нам, если знаешь, дорогу к замку,., Как вы назвали этого; Франклина, приор Ой мер? — Седрик, — отвечал прнор, — Седрик Сакс.,. Скажи мне, приятель, далеко ли мы от его жилья и можешь ли ■гы показать нам до роту? - Найти дорогу будет трудновато, — отвечал Гурт, в первый раз вступал в беседу. — Притом у Седрика в доме рано ложатся спать, — Иу, не меди пустяков! — сказал воин. — Могут и встать, чтобы принять таких путников, как мы. Нам не пристало унижаться п просить гостеприимства там. где мы вправе его требовать. J Священнослужитель не платит десятину священнослужителю ( Л а т.). 346 --------- --------------------=----- ------- Уж не знаю, — угрюмо сказал Гурт, — хорошо ли я сделаю, если укажу дорогу к дому моего господина таким людям, которые хотят требовать то, что другие рады получить из милости. Ты вздумал еще спорить со мной, раб! воскликнул воин. С этими словами он пришпорил свою лошадь, заставил ее круто повернуть и поднял хлыст, собираясь наказать дерзкого простолюдина. Гурт метнул на него злобный и мстительный взгляд и с угрозой, хотя и нерешительно, схватился за нож; но в ту же минуту приор Эймер двинул своего мула вперед и, встав между воином и свинопасом, предупредил опасное столкновение. — Нет, именем Святой Марии прошу вас, брат Бриан, помнить, что вы теперь не в Палестине, где владычествовали над турецкими язычниками и неверными сарацинами; здесь, на нашем острове, мы не любим ударов и принимаем их только от Святой Церкви, которая карает любя... Скажи мне, добрый человек, продолжал он, обращаясь к Вамбе и подкрепляя свою речь небольшой серебряной монетой, — как проехать к Седрику Саксу. Ты должен знать туда дорогу и обязан указать ее любому путнику, а тем более духовным лицам вроде нас. — Право же, честной отец, — отвечал шут, — сарацинская голова вашего преподобного брата до того перепугала мою, что я позабыл дорогу домой... Не знаю даже, попаду ли и сам туда сегодня... — Вздор! — сказал настоятель. Коли захочешь, так вспомнишь. Этот преподобный собрат мой всю жизнь сражался с сарацинами за обладание Гробом Господним. Он принадлежит к ордену рыцарей Храма1, о которых ты, может быть, слышал: он наполовину монах, наполовину воин. — Если он хоть наполовину монах, — сказал шут, — то ему не пристало так неразумно обращаться с прохожими, если опи замедлят с ответом на вопросы, до которых им нет дела. 1 Орден Храма (или орден тамплиеров) возник в 1119 г. Обладал не только значительными владениями, но и большим политическим влиянием. 347 Ну, я прощаю тебя с тем условием* что ты покажешь мне дорогу к дому Седрика, — оказал аббат. — Ладно, — отвечал Вамба. — Извольте, ваше преподобие, ехать по этой тропинке до тоге места, где увидите вросший в землю крест; от него едва одна верхушка виднеется, да и то ые больше как на локоть вышиной. От этого к pet: та в разные стороны идут четыре дороги. Но вы поверните влево, и надеюсь, что ваше преподобие достигнет ночлега прежде, чем разразится гроза. Аббат поблагодарил мудрого советчика, и вся кавалькада, пришпорив коней, поскакала с той быстротой, с какой люди спешат достигнуть ночлега, спасаясь от ионной бури. Когда топот копыт замер в отдален ни, Гурт сказал своему товарищу: — Если преподобные отцы последуют твоему умному совету, вряд ли они доедут сегодня до Рот ер в уд а. ■ Да, — сказал шут, ухмыляясь, — но зато они могут доехать до Шеффилда, коли им посчастливится, а для них и то хорошо. Не такой уж я плохой лесничий, чтоб указывать собакам, где залегла дичь, если не хочу, чтобы они ее задрали. — Это ты хорошо сделал, — сказал Гурт. — Плохо будет, если Эймср увидит леди Ровеыу, а еще хуже, пожалуй, если Седрик поссорится с этим монахом, что легко может случиться, А мы с тобой — добрые слуги: будем только смотреть дя слушать и помалкивать. Возвратимся к обоим всадникам, которые вскоре оставили рабов Седрика далеко позади и вели беседу на норманно-французском языке, как и все тогдашние особы высшего сословия, за исключением тех немногих, которые еще гордились своим саксонским и рои схождением, — Чего хотели эти наглецы, — спросил рыцарь Храма у аббата, — и почему вы не позволили мне наказать их? — Но, брат Бриан, — отвечал приор, — один из них совсем дурак, и странно было бы требовать у него ответа за его глупости; что же касается другого грубияна, то он из породы тех неукротимых, свирепых дикарей, которые, как я вам не раз говорил, все еще встречаются среди потомков покоренных саксов: для них нет большего удовольствия, чем показать при каждом удобном случае свою ненависть к победителям. 348 Ну, вежливость я бы ж л но в них вколотил! — ответил Храмовник. — С подобными людьми я умею обращаться. Наши турецкие пленные л своей неукротимой ярости кажутся страшнее самого Одина!; однако, пробыв два месяца у меня в доме под руководством iMoero смотрителя за невольниками, они становились смирными, послушными, услужливыми п даже раболепными. Правда:, сор, с пи ми приходится постоянно остерегаться яда и кинжала, потому что они при каждом удобном случае охотно пускают в ход ц то и другое i ■ Но ведь у всякого народа свои обычаи и нравы, — возразил приор Эй мер. — Прибей ны этого ivranoro, мы так и не узнали бы дороги к дому Седрика; кроме того, если бы нам самим н удалось добраться туда, то Седрик непременно затеял бы с вами ссору из-за побоев, нанесенных его рабам, Помните, что я вам говорил: этот богатый франклин горд, вспыльчив, ревнив и раздражителен, он настроем против нашего дворянства и в ссоре далее со своими соседями — Реджинальдом Фрон де Еефом и Филиппом Мальвуазеном, которые шутить пе любят. Он так крепко держится за права своего рода и так гордится: тем, что происходит по прямой линии от Херварда2, одного из знаменитых поборников семпцарствия, что его не называют иначе как Седрик Сакс. Он похваляется своим кровным родством с тем самым народом, от которого многие из ого соплеменников охотно отрекаются, нтобы избегнуть — vae victis” бедствий, выпадающих на долю побежденного. — Приор Эймер, --- сказал храмовник, — вы большой любезник, знаток женской красоты и нс хуже трубадуров знакомы со всем, что касается уставов любви; но эта хваленая Ровен а д<™ ж на быть поистине чудом красоты, чтобы вознаградить меня за снисходительность и терпение, которые мне придется проявить, нтобы снискать расположение такого мужлана и мятежника, какое, по вашим словам, се отеи Седрик. — Седрик ей не отец, я только дальний родственник, — сказал аббат. ■ Она происходит из более знатно- ’ Ofh;:i - ннрхпнньш fin г и др£в неСианди [1ВДСЙШ MltiJJujjuLJSii, * Херялрф— один ий вождей гшглоса к солового народного дтвтже-ция против норманнский задоеиателей. ,н Горе побеждал по му ("Mm-i- 349 го рода* чем он. Он сам напросился ей о опекуны к привязан к ней так, что н собственная дочь не была бы ему дороже, О крйслте ее вы в скором времени сможете судить сами. И пусть я буду еретиком, а не истинным сыном Церкви, если белизна ее лида и величественное и вместе кроткое выражение голубых глаз не нагонят из вашей памяти черноволосых лев Палестины пли гурий мусульманского рая. — Ну а если ваша прославленна л красавица, - сказал храмовник. - окажется не так хороша, вы помните ваш заклад? — Моя золотая цепь, - Отвечал аббат — а ваш заклал — десять бочек хиосского вина. Я могу считать их своими, словно они уже стоят в монастырском подвале под ключом у старого Дениса, моего келаря. — Но вы предоставляете мне самому ретпение спора, сказал ры царь Храма, — и я проиграю только в том случае, если сознаюсь, что с Троицына дня прошедшего года не видывал такой красивой девицы. Так ведь мы е вами уговорились? Ну, приор, прошип тес ь со своей золотой цепью. Я надену ее поверх своего натрудиика па ристалище в Ашбк до ла Зущ. Если выиграете честно, то и носите когда вам заблагорассудится, — сказал приор. Я поверю вам на елово, как рыцарю и церковнику. А все-таки, брагу примите мой сонет и будьте повежливей: ведь вам придется иметь дело не с пленными язычниками или восточными рабами. Седрик Сакс такой человек, что если сочтет себя Оскорбленным — а он очень чувствителен к оскорблениям, — то не обратит в ним алия на ваше рыцарство, и мое высокое положение, п па наш священный сан и выгонит пас ночевать под открытое небо, хотя бы на дворе стояла полночь. И кровле того, остерегайтесь Слишком пристально смотреть на Ровен у: он охраняет ее чрезвычайно резциво. Если мы дадпм ему малейший повод к опасениям с этой стороны, мы с вами пропали. Говорят, что он изгнал из дому единственного сына только за то, что тот дерзнул поднять влюбленные глаза на эту красавицу. ПГо-нидимому, ей можно поклоняться только подали; приближаться же к ней разрешается лишь с такими мыслями, с какими мы подходим к алтарю Пресвятой Девы, 350 — Ну, так и быть, — отвечал храмовник, постара-гось о лор жаться и вести себя, как скромная девица. Во всяком случае, же опасайтесь, что кто-нибудь посмеет выгнать пас из дому. Ми с моими оруженосцами и слугами, Аме-том и Абдаллой, достаточно сильны* чтобы добиться хорошего приема. — Ну, так далеко нам нельзя заходить.,, -- отвечал приор, — Но вот и вросший в землю крест, о котором говорил нам шут. Однако ночь такая темная, что трудно различить дорогу. Он, кажется, сказал, что нужно повернуть влево. — Нет, вправо, — сказал Бриан, — мне помнится, что вправо. — Налево, конечно, налево. Я помню, что он именно палево указы над концом своей деревянной шлаги. — Да. но шпагу-то о и держал в левой руке и указывал поперек своего тела в противоположную сторону, — сказал храмовник. Как эго всегда бывает, каждый упрямо защищал свое мнение; спросили слуг, по свита все время держалась поодаль и потому не слыхала того, что говорил Вамба. Наконец Бриан, вглядывавшийся в темноту, заметил у подножия крестя какую-то фигуру и сказал: — Тут кто-то лежит; либо спящий, либо мертвый, Гуго, потрогай-ка его концом твоего копья. — Оруженосец пс успел дотронуться до лежавшего^ как тот вскочил, воскликнув на чистом французском языке: — Кто бы ты ни был, по невежливо так прерывать мои размыт лен ил! — Мы только хотели спросить тебя. — сказал приор,— как проехать н Ротервуд. к жилищу1’ Седрика Сакса. Я сам иду в Ротервуд, - сказал незнакомец. — Будь у меня верховая лошадь, я бы проводил вас туда. Дорогу, хотя она и очень запутана, я знаю отлично. — Мой друг, мы тебя поблагодарим и вознаградим, — сказал приор, ■ если ты проведешь; нас к Седрику, Аббат приказал одному ив служителей уступить свою лошадь незнакомцу, а самому пересесть на своего испанского жеребца, Проводник направился в сторону, как раз противоположную той, которую указал Б амба. Тропинка скоро углубилась в самую чащу леса, пересекая несколько ручьев с ------------------------------------ ------= 357 топкими берегами; переправляться через чих было довольно рискованно* но незнакомец, казалось, чутьем выбирал самые сухие и безопасные места для переправы* Осторожно продвигаясь вперед* он вывел наконец отряд на широкую просеку, в конце которой виднелось огромное неуклюжее строение. Указав на него рукою, проводник сказал аббату: Вот Роте рву д, жилище Седрика Сакса. Это известие особенно обрадовало Эй мера, который обладал не очень крепкими нервами и во время переезда по топким низинам испытывал такой страх, что не имел ни малейшего желания разговаривать со своим проводником. Зато теперь, чувствуя себя в безопасности п недалеко от пристанища, он мигом оправился: любопытство его тотчас пробудилось, и приор спросил проводника, кто он такой и откуда. — Я пилигрим и только что вернулся из Святой Земли, — отвечал тот. Лучше бы вы там и оставались воевать за обладание Святым Гробом, — сказал рыцарь Храма. — Вы правы, достопочтенный господин рыцарь, ■ - ответил пилигрим, которому наружность храмовника была, по-видимому, хорошо знакома. — Но что же удивляться, если простой поселянин вроде меня вернулся домой; ведь даже те, кто клялся посвятить всю жизнь освобождению снятого города* теперь путешествуют вдали от тех мест, где они должны были бы сражаться согласно своему обету. Храмовник уже собрался дать гневный ответ па эти слова, но аббат вмешался в разговор, выразив удивление, как ото проводник, давно покинувший эти места, до сих пор еще так хорошо помнит псе лесные тропинки. Я здешний уроженец, — отвечал проводник. И в ту же минуту они очутились перед жилищем Седрика* Это было огромное неуклюжее здание с несколькими внутренними дворами и оградами. Его размеры указывали на богатство хозяина, однако оно резко отдиралось от высоких, об песенных каменными стенами тт защищенных зубчатыми башнями замков* где жили норманнские дворяне; впоследствии эти дворянские жили щя стали типичным архитектурным стилем во всей Англии, 352 Впрочем, и б Ротерфуде имелась защита* В те смутные времена ни одно поместье не могло обойтись беэ укреплений, иначе оно немедленно было бы разграблено и сожжено* Вокруг всей усадьбы шел глубокий ров, наполненный водой из соседней ре чип. По обеим сторонам этого рва проходил двойной частокол на заостренных бревен, которые доставлялись из соседних лесов. С западной стороны в наружной ограде были сделаны норита; подъемный мост вел от них к воротам внутренней ограды. Особые ныступы по бокам ворот давали возможность обстреливать противника перекрестным огнем из луков и пращей, Остановившись перед воротами, храмовник громко и нетерпеливо затрубил н рог. Нужно было торопиться, так как дождь, который так долго собирался, полил в эту минуту как из ведра. ГЛАВА ИТ Тогда — о горе! — доблестный Саксонец, Золотокудрый п голубоглазый, Пришел из кран, где пустынный берег Вшгмает реву Северного моря. Тпмсои', * С воинда * Б npocropFiOM, но низком зале, на большом дубовом столе, сколоченном иа грубых, плохо оструганных досок, приготовлена. была вечерняя трапеза Седрика Сакса* Комнату ничто не отделяло ог неба, кроме к рыщи, крытой тесом и тростником и поддерживаемой крепкими стропилам I и перекладинами. В противоположных концах зала находились огромные очаги, их трубы были устроены так плохо, что большая часть дыма оставалась ь помещении. От постоянной копоти бревенчатые стропила и перекладины под крышей были густо покрыты глянцевитой коркой сажи, как черным лаком. Но стенам висели различные принадлежности охоты и боевого вооружения, а в углах залп были створчатые двери, которые вели в другие комнаты обширного дома. Т <) л г и н Джгймс (17® 174S) ирпдутикитель раннего саи- T(fментализмй а анУднйсйбД лоэаий XVTTJ нпгсл. лыор дидактической пйэ-mfhT * Времен а годцл. 353 Вря обстановка отличалась суровой саксонской простотой, которой гордился Седрик. Пол был сделан из глины с известью, сбитой в плотную массу, какую п поныне нередко можно встретить в наши к амбарах. В одном конце .чала под был немного приподнят; па атом место, называвшемся почетным помостом, могли сидеть только старшие члены семейства и наиболее уважаемые гости. Попе ре к помоста отбил стол, покрытый дорогой красной скатертью: от середины его вдоль нижней части зала тянулся другой, предназначенный для гряпез домашней челяди и простолюдинов. Все столы вместе имели сходство с формой буквы или с теми старинными обеденными столами, сделанными по тому же принципу, какие и теперь встречаются к старомодных колледжах Оксфорда и Кембриджа. Вокруг главного стола на помосте стояли крепкие стулья п кресла ив резни го дубя. Над помостом был устроен суконный балдахин, который до некоторой степени защищал сидевших там важных лиц рт дождя, пробивавшегося сквозь плохую крышу. Возле помоста на стенах в и сел и пестрые, с грубым рисунков драпировки, а пол был устлан таким же ярким ковром, Над длинным нижним столом, как мы уже говорили, совсем не было никакого потолка, нс было ни балдахина, ни драпировок на грубо выбеленных стенах, пи ковра на глиняном иолу; вместо стульев тянулись массивные скамьи. У середины верхнего стола стояли дна кресла повыше остальных* предназначавшиеся для хозяйки и хозяина, которые присутствовали и возглавляли все трапезы и потому носили почетное звание «Раздавателп хлеба». К каждому из этих кресел была подставлена скамеечка для ног, украшенная резьбой и узором из слоновой кости, что указывало на особое отличие тех, кому они принадлежали. На одном из этих кресел сидел сейчас Седрик Сакс, нетерпеливо Ожидая ужина. Хотя он был по своему знанию не более как тан, пли, как называли его норманны, Франклин. однако всякое опоздание обеда или ужина приводило его в не меньшее раздражение, чем любого олдермена старого или нового времени. По лицу Седрика было видно, нто он человек прямодушный, нетерпеливый и вспыльчивый. Среднего роста, 354 широкоплечий, с длинными руками, о и от л и чален крепким телосложением человека, привыкшего переносить суровые лишения па войне или усталость и а охоте. Голова его была правильной формы, зубы белые, широкое лицо с большими голубыми глазами дышало смелостью и прямотой ]| выражало такое благодушие, которое легко сменяется вспышками внезапного гнева. В его глазах блистали гордость и постоянная настороженность, потому что этот человек всю жизнь защищал свои права, посягательства па которые непрестанно повторялись, а его скорый, пылким м решительный прав всегда держал его в тревоге за свое исключительное положение. Длинные русые волосы Седрика, разделенные ровным пробором, шедшим от темени до лба, падали на плечи; седина едва пробивалась в них, хотя ему шел шестидесятый год. На нем был кафтан зеленого цвета, отделанный у ворота и обшлагов серым мехом, который ценится ниже горностая и выделывается, как полагают, из шкурок серой белки. Кафтан не был застегнут, и под ним виднелась узкая, плотно прилегающая к телу куртка из красного сукна. Штаны из такого же материала доходили лишь до колен, оставляя голени обнаженными. Его обувь была той же формы, что и у его крестьян, но нз лучшей кожи и застегивалась спереди золотыми пряжками. На руках он носил золотые браслеты, на шее — широкое ожерелье из того же драгоценного металла, вокруг талик — пояс, богато выложенный драгоценными камнями; к поясу был прикреплен короткий прямой двусторонний меч с сильно заостренным концом. За его креслом висели длинный плащ из красного сукна, оторо-ценный мехом, и шапка с нарядной вышивкой, составлявшие обычный выходной костюм богатого землевладельца. К спинке его кресла была прислонена короткая рогатина с широкой блестя шей стальной головкой, служившая ему во время прогулок вместо трости или в качестве оружия. Несколько слуг, одежды которых были как бы переходными ступенями между роскошным костюмом хозяина и грубой простотой одежды свило часа Гурта, смотрели в глаза своему властелину и ожидали его приказаний. Из них двое пли трое старших стояли ыя помосте, за креслом Седрика, остальные держались в нижней части = 355 зала. Были тут слуги н другой породы: три мохнатый борзые из тех, с которыми охотились в ту пору за волками и оленями; несколько огромных поджарых гончих и две маленькие собачки, которых теперь называют терьерами. Они с нетерпением ожидали ужина, но, угадывая своим особым собачьим чутьем, что холя ни ею в духе, не решались нарушить его угрюмое молчание; быть может, они побаивались и белой дубинки, лежавшей возле его прибора и пред назначен ной для того, чтобы предупреждать назойливость четвероногих слуг. Один только страшный старый волкодав с: развязностью избалованного любимца подсел поближе к почетному креслу и время от времени отваживался обратить на себя внимание хозяина, то кладя ему на колени свою большую лохматую голову, то тычась носом в его ладонь. Но даже и его отстраняли суровым окриком: «Прочь, Бол дер, прочь! Не до тебя теперь!» Дело в том, что Седрик, как мы уже заметили, был и дурнрм настроении. Леди Ровен а, ездившая к вечерне я какую-то отдаленную церковь, только что вернулась домой и замешкалась у себя, меняя платье, промокшей под дождем. О Гурте не было и и слуху ни духу, хотя давно уже следовало пригнать стадо домой. Между гем времена стояли тревожные, и можно было опасаться, что стадо задержалось из-за встречи с разбойниками, которых в окрестных лесах было множество, или нападения какого-нибудь соседнего барона, настолько уверенного в своей силе, чтобы пренебречь чужой собственмостью, А так как большая часть богатств саксонских помети кон заключалась именно в многочисленных стадах свиней, особенно в лесистых местностях, где эти животные легко находил it корм, то у Седрика были основательные причины для беспокойства. Вдобавок ко всему этому наш саксонский тан соскучился по любимому шуту Вамбе, который своими шутками приправлял вечернюю трапезу и придавал особый вкус вину и злю. Обычный час ужина Седрика давно миновал, а он ничего не с л с самого полудня, что всегда способно испортить настроение почтенному землевладельцу, как ото нередко случается даже и в наше время. Он выряжал свое неудовольствие отрывистыми замечаниями, то бормоча их про себя, то обращаясь к слугам, чаще всего к своему крав- 356 — ■ -------------- ------------- чему, подносившему ему для успокоения время от времени серебряный стаканчик с вином. — Почему леди Ровена так замешкалась? — Она сейчас придет, только переменит головной убор, — отвечала одна из женщин с той развязностью, с какой любимая служанка госпожи обыкновенно разговаривает в наше время с главою семейства. — Вы же сами не захотите, чтобы она явилась к столу в одном чепце и в юбке, а уж ни одна дама в нашей округе не одевается скорее леди Ровены. Такой неопровержимый довод как будто удовлетворил Сакса, который в ответ промычал что-то нечленораздельное и потом заметил: — Дай Бог, чтобы в следующий раз была ясная погода, когда она поедет в церковь Святого Иоанна. Однако, — продолжал он. обращаясь к кравчему и внезапно повышая голос, словно обрадовавшись случаю сорвать свою досаду, не опасаясь возражений, — какого черта Гурт до сих пор торчит в поле? Того и гляди, дождемся плохих вестей о нашем стаде. А ведь он всегда был старательным и осмотрительным слугой! Я уже подумывал дать ему лучшую должность хотел даже назначить его одним из своих телохранителей. Тут кравчий Освальд скромно осмелился заметить, что сигнал к тушению огней был подан не более часа тому назад. Это заступничество было малоудачным, потому что кравчий коснулся предмета, упоминание о котором было невыносимо для слуха Сакса. Дьявол бы побрал этот сигнальный колокол1. — воскликнул Седрик. — и того мучителя, который его выдумал, да и безголового раба, который смеет говорить о нем по-саксонски саксонским же ушам!.. Сигнальный колокол, — продолжал он, помолчав. Как же... Сигнальный колокол заставляет порядочных людей гасить у себя огонь, чтобы в темноте воры и разбойники могли легче грабить. Да, сигнальный колокол! Реджинальд Фрон де Беф и Филипп де Мальвуазен знают пользу сигнального колокола не хуже самого Вильгельма Ублюдка 1 Сигнальный колокол завоеватели-норманны ввели загон, согласно которому но звуку сигнального колокола во всех домах должны были гаситься огни. 357 н всех прочих норманнских проходимцев, сражавшихся под Гастингсом. Того и гляди, услышу, что мое имущество стой рано, чтобы спасти от голодной смерти их разбойничью шайку, которую они могут содержать только грабежами. Мой верный раб убит, моа добро украдено, а Вамба.т. Где В амба? Кажется, кто-то говорил, что и он ушел о Гуртом. Освальд ответил утвердительно. — Пу ест, час от часу не легче! Стало быть, и саксоне ко го дурака тоже забрали служить норманнскому лорду. Да и правда: все мы дураки, коли соглашаемся им служить и терпеть их насмешки; будь мы от рождения полоумными, ч то у них было бы меньше .оснований издеваться над нами. По я .отомщу! воскликнул он, вскакивая с кресла и хватаясь за рогатину при одной мысли о воображаемой обиде. — Я подам жалобу в Главный совет у меня есть друзья, есть и сторонники. Я вызову норманна на честный бой, как подобает мужчине. Пускай выступит в панцире, в кольчуге, во всех доспехах, придающих трусу отвагу. Мне случалось вот таким же дротиком пробивать ограды втрое толшг их боевых щитов. Может, они считают меня стариком, но я нм покажу, что, хотя я и одинок, и бездетен, все-таки в жилах Седрика течет кровь Херварда! О Уилфред, Уилфред, — произнес он горестно, — если бы ты мог победить свою безрассудную страсть, твой отец не оставался бы на старосты лет как одинокий дуб, простирающий свои поломанные и оголенные ветви навстречу налетающей буре- Эти мысли, по-видимому, превратили его гнев в тихую печаль. Он отложил в сторону дротик, сел на прежнее место, понурил голову и глубоко задумался. Вдруг его размышления прервал громкий звук рога; в ответ на него вое собаки в зале, да еще штук тридцать пеон со всей усадьбы, подняли о г л у 1 [Жтельный лай и визг. Бе л о й д у б и i п се и слугам пришлось немало потрудиться, пока удалось утихомирить псов. — Эн, слуги, ступайте же к воротам! — сказал Седрик, как только в зале поутихло и можно было расслышать его слова* Узнайте, какие вести принес нам этот рог. Посмотрим, какие бесчинства и хищения учинены в моих владениях. 353 —-----=-- -______^^_-т=^= Минуты через три возвратившийся слуга доложил, что приор Эймер из аббатства Жорво и добрый рыцарь Бриан де Буагильбер, командор доблестного и досточтимого ордена храмовников, с небольшою свитою прося'г оказать им гостеприимство и дать ночлег на пути к месту турнира, наз паче иного неподалеку от Ашби де л а Зуш на послезавтра, — Эй мер? Приор Эймер? И Бриан де Буагильбер? — бормотал Седрик. — Оса норманны.*. Но это все равно, норманны они или саксы. Ротервуд не должен отказать им в гостеприимстве. Добро пожаловать, раз пожелали здесь ночевать. Приятнее было бы, если б они проехали дальше. Но неприлично отказать путникам к ужине и ночлеге; впрочем, я надеюсь* что в качестве гостей и норманны будут держать себя поскромнее. Ступай, Гун-диберт, — прибавил он, обращаясь к дворецкому, стоявшему за его креслом с белым жезлом в руке. Возьми г собой полдюжины слуг и проводи приезжих в помещение для гостей. Позаботься об их лошадям и мулах и смотри, чтобы никто из свиты ни в чем не терпел недостатка. Дай им переодеться, сели пожелают, разводи огонь, подай воды для омовения, поднеси вина и эля. Поварам скажи, чтобы поезеорее прибавили что-нибудь к нашему ужину, и вели подавать на стол, как только гости будут готовы. Скажи им. Гуидиберт, что Седрик и сам бы вышел приветствовать их, но не может, потому что дал обет по отходить дальше трех шагов от своего помоста навстречу гостям, если они не принадлежат к саксонскому королевскому дому. Иди. Смотри, чтобы псе было как следует: пусть эти гордецы не говорят потом, что грубиян Сакс показал себя жалким скупцом. Дворецкий и несколько слуг ушли исполнять при капания хозяина, а Седрик обратился к кравчему Освальду и сказал: —Приор Эймер... Ведь это, если нс ошибаюсь, родной брат того самого Жиля де Моль в ер ера, который ныне стал лордом Мидцлгемом. Освальд почтительно наклонил голову в знак согласия. ■ Его брат занял замок и отнял земли и владения, принадлежавшие гораздо более высокому роду — роду Уилфгора Миддлгемского. А разве все норманнские лорды 359 поступают иначе? Этот приор, говорят, довольно веселый поп и предпочитает кубок с вином и охотничий рог колокольному звону п требнику. Ну, да что говорить. Пускай войдет, я приму его с честью. А как ты назвал того, храмовника? — Бриан де Буагильбер. — Буагильбер? — повторил в раздумье Седрик, как бы рассуждая сам с собой, как человек, который живет среди подчиненных и привык скорее обращаться к себе самому, чем к другим. Буагильбер?.. Это имя известное. Много говорят о нем и доброго, % худого. По слухам, это один из храбрейших рыцарей ордена Храма, по он погряз в обычных для них пороках: горд, дерзок, злобен и сластолюбив. Говорят, что ато человек жестокосердый, что он пе боится никого ни на земле, ни на небе, Так отзываются о нем те немногие воины, что воротились из Палестины. А впрочем, он переночует у меня только одну ночь; ничего, милости просим и его, Освальд, начни бочку самого старого вина; подай к столу лучшего меду, самого крепкого зля, самого душистого морага, пишу чего сидра, пряного пигмента1 и налей самые большие кубки! Храмовники и аббаты любят добрые вина и большие кубки. Эльгита, доложи леди Рове-нс, что мы не станем сегодня ожидать ее выхода к столу, если только на то не будет ее особого желания. — Сегодня у нее будет особое желание. отвечала Эльгита без запинки, последние новости из Палестины ей всегда интересно послушать. Седрик метнул на бойкую служанку гневный взор. Однако леди Ревеня и асе, кто ей прислуживал, пользовались особыми привилегиями и были защищены от его гнева. Он сказал только: — Придержи язы к! Иди передай твоей госпоже мое поручение, н пусть она поступает, как ей угодно. По крайней мере, здесь внучка Альфреда- может повелевать, как королева. 1 2 1 Пряный пигмент — нялэмше пртЬйхговлбйнбогУ ocoSliht отра- зим, с доЗавлеанем меде, 2 Альфред !—кормив англосаксонского королевегид Ухйсекс (871 У 00). Си г рал видную роль в станов ловчи аятлдеакейнейч]) государств и-иоф'н и л] ох у pai апл о Средийвекйвыь 360 Вльпгга у шля ия аалйй — Палестина!— проговорил Сакс, —Палестина.., Сколько унте и .жадно прислушивается к басням, которые приносят из этой роковой страны распутные крестоносцы и лицемерные пилигримы. И я бы мог спросить, и я бы мог осведомиться и с замирающим сердцем слушать сказки, которые рассказывают эти хитрые бродяги, втираясь в наши дома н пользуясь нашим гостеприимством... Но нет, сын, который меня ослушался, не сын мне, и я забочусь о его судьбе пс более, нем по участи самого не достой но го из тех люд гимен, которые, пришивая себе на плечо крест, предаются распутству и убийствам да еще уверяют, будто так угодно Богу, Нахмурив брови, оп опустил глаза и минуту сидел в таком положении. Когда же он снова поднял взгляда створчатые двери а противоположном конце зала распахнулись настежь, и, предшествуемые дворецким с жезлом и четырьмя слугами с пылающими факелами, поздние гости вошли в зал. ГЛАВА IV Свиней, козлов, баранов кровь текла; (1а мрамор туттта брошена пола: Вот мясо дол яр, жарят на огттс, I) свет играет в розовом вине. ** ’■ ■ г ..............*.......... Нм поч&стсп Улисс на пир пришел: Его в сторонке за треногий стол Царевич усадил,., iOdueecaJ. Книга 21 Аббат Эймер воспользовался удобным случаем, чтобы сменить костюм для верховой езды па еще более великолепный, поверх которого надел затей ливр вышитую мантию, Кроме массивного золотого перстня, являвшегося знаком его духовного сана, он носил еще множество колец с драгоценными камнями, хотя ато и запрещалось монастырским уставом, обувь его была из тончайшего испанского сафьяяа, борода подстрижена так коротко, как только допускалось его саном, темя прикрыто алой шапочкой с нарядной вышивкой. Храмовник тоже переодело л — его костюм был тоже богат, хотя и ие так старательно и замысловато украшен, но сам он производил более величественное впечатление, нам его спутник. Он снял кольчугу и вместо нее надел тунику из темно-красной шелковой материи, опушенную мехом, а поверх нее — длинный белоснежный плащ, нпсма-давший крупными складками. Восьмиконечный крест его ордена, вырезанный из черного бархата, был нашит на белой мантии, Он сиял свою высокую дорогую шапку: густые черные как смоль кудри, под стать смуглой коже, красиво обрамляли его лоб. Осанка и поступь, полные величавой грации, бы п| бь. очень привлекательны, если бы не надменное выражение липа, говорившее о привычке к неограниченцрй власти. Вслед за почстееымн гостями вошли их слуги, а за ними смиренно вступил и зал проводник, в наружности которого не было ничего примечательного, кроме одежды пилигрима. С ног до головы он был закутал в просторный плащ из черной саржи, который напоминал нынешние гусарские плащи с такими же висячими клапанами вместо рукавов и назывался снЩавэн пли славянский. Грубые сандалии, прикрепленные ремнями к обнаженным ногам, т.о п р око полая шляпа, обшитая по краям раковинами, окованный железом длинный посох с привязанной к верхнему концу пальмовой ветвью дополняли костюм паломника. Он скромно вошел позади всех и, видя, что у нижнего стола едва найдется место для прислуги Седрика и сшггы его гостей, отошел к очагу и сёл на скамейку под его навесом. Там он стал сушить свое платье, терпеливо дожидаясь, когда у стола случайно очистится для него место или дворецкий даст ему чего-нибудь поесть тут же у очага. Седрик с величавой приветливостью встал навстречу гостям, сошел с почетного помоста и, Ступин три шага нм навстречу, остановился, — Сожалею, — сказал он, — достопочтенный приор, что данный мною обет воспрещает мне двинуться далее навстречу даже таким гостям, как ваше преподобие н этот доблестный рыцарь-храмовник. Но мой дворецкий должен был объяснить вам причину моей кажущейся не£ вежливости. Прошу вас также извинить, что буду говорить с вами на моем родном языке, и вас прошу сделать та. же, если вы настолько знаками а ним, что это вас не затруднит; в противном случаи я сам настолько разумею по-норманнокп, чту разберу то, что вы пожелаете мне сказать* Обеты, — сказал аббат, — следует соблюдать* почтенным франклпн, пли. если позволите так выразиться* почтенный fan, хота этот титул уже несколько устарел. Обета суть те узы, которые связывают нас с небесами, или те вервии, коими жертва прикрой л летел к алтарю: а потому. как я уже сказал, и к следует держать и сохранять нерушимо* если только не отменит их святая наша мать-Церковь* Что же касается языка, я очень охотно объяснюсь на том наречпн, на котором говорила моя покойная бабушка Хильда Мнддлгемскяя, блаженная кончина которой была весьма сходна с кончиною ее достославной тезки, если позволительно так выразиться, блаженной памяти святой и преподобной Хильды в аббатстве Витби — упокой Боже се душу! Когда приор кончил эту речь, произнесенную с самыми миролюбивыми намерениями, храмовник оказал отрывисто и внушительно: Я всегда говорил по-французски, на языке короля Ричарда и его дворян; но понимаю английский язык настолько, что могу белениться с уроженцем здешней страны, Седрик метнул на говорившего один из тех нетерпеливых взоров, которыми почти всегда встречал всякое сравнение между напиями-соперницами; но, вспомнив, к чему его обязывали законы гостеприимства, подавил свой гнев и движением руки пригласил гостей сесть на кресла пониже его собственного, по рядом с собою, после чего велел подавать кушанья. Прислуга бросилась исполнять прык&заанф и в это время Седрик увидел свинопаса Гурта и его спутника Вам-бу, которые только что вошли в зал. — Позвать сюда этих бездельников! --- нетерпеливо крикнул Седрик, Когда провинившиеся рабы подошли к помосту, он спросил: — Это что значит, негодяи? Почему гы. Гурт, сегодня так заминка лея? Что ж, пригнал ты свое стадо домой, МО-игеиппк, или бросил его на поживу бродягам и разбойникам? — 363 Стадо вес дело, как угодно вашей милости, — ответил Гурт. — Но мне вовсе нс угодно, мошенник, ■ сказал Седрик, — целы к дна часа проводить а тревоге, представлять себе разные несчастий и придумывать месть соседям за те обиды, которых они мне не причиняли! Помни, что н другой раз колодки и Тюрьма будут тебе наказанием за подобный проступок. Зная вспыльчивый нрав хозяина, Гурт и не пытался оправдываться; но шут, которому многое прощалось, мог рассчитывать на большую терпимость со стороны Седрика и поатому решился ответить за себя и за товарища: — Поистине, дядюшка Седрик, ты сегодня совсем не дели говоришь, — Что такое? — отозвался хозяин, — Я тебя пошлю в сторожку и прикажу выдрать, если ты будешь давать волю своему дурацкому языку! — А ты оперла ответь мне, мудрый человек, — сказал Бамба, — справедливо и разумно ли наказывать одного за провинности другого? — Конечно нет, дурак, — Так что же ты грозишься заковать в кандалы бедного Гуртя, дядюшка, за грехи его собаки Фанге а? Я готов хоть сейчас присягнуть, что мы ни единой минуты не за мешкалиеь в дороге, как только собрали стадо, а Фанге еле-еле успел загнать их к тому времени, когда мы услышали звон к вечерне. Стало быть, Фангса и повесить, — поспешно объявил Седрик, обращаясь к Гурту, - он виноват. А себе возьми другую собаку. Постон, постой, дядюшка, — сказал шут, — ведь и такое решение, им ходит, не совсем справедливо: чем же виноват Фангщ колл он хромает и пе мог быстро собрать стадо? Это вина того, кто обстриг ему копи па передних лапах; если б Фангса спросили, так, верно, бедняга не согласился бы на ату операцию. — Кто же осмелился так изувечить собаку, принадлежащую моему рабу? — спросил Сакс, млгом приходя в ярость, — Да вот, старый Губерт ее изувечил, — отвечал Бамба, — начальник охоты у сора Филиппа Мальвуазенл. Он поймал Фапген в лег;у и заявил, будто тот гонялся за оленем. Л ото, видишь ли, запрещено хозяином* Л сам он лесной сторож, так вот... — Черт бы побрал этого Мпльвуазена, дя и его сторожа! — воскликнул Седрик. — Я им докажу, что этот лес не входит в число охотничьих заповеднике», установленных Белиной лесной хартией1... Нб довольно об этом. Ступай, плут, садись па свое место. А ты. Гурт, достань себе другую собаку, и если этот сторож осмелится тронуть ее, я его отучу стрелять излука. Будь я проклят, как трус, если нс отрублю ему большого пальца па правой руке! Тогда ол перестанет стрелять... Прошу извинить, почтенные гости. Мон соседи — не лучше ваших язычников в Святой Земле, еэр рыцарь. Однако ваша скромная трапеза уже перед вами. Прошу откушать, и пусть добрые пожелания, с какими предлагаются вам эти яства, вознаградят вас за их скромность. гашение, р ас с та клег-ш ос и а столах, пе нуждалось, однако, в 1 г;лшнениях хозяина дома. На нижний стол было подано свиное мясо, приготовленное различными способами, а также множество кушаний из домашней птицы, оленины, козлятины, зайцев и рыбы, не говоря уже о больших караваях хлеба, печений и всевозможных сласЦиУ, варенных па ягод и меда. Мелкие сорта дичит которой было также большое количество, подавались ие па блюдах, а па деревянных спицах или вертелах. Пажи и прислуга предлагали их каждому из гостей по порядку; гости уже сами брали себе столько, сколько им хотелось. Возле каждого почетного гостя стоял серебряный кубок; на нижнем столе пили из больших рогов. Только что собрались приняться за еду, как дворецкий поднял жезл и громко про износ: Прощу прощения — место леди Роиенс! Позади почетного стола, в верхнем конце зала, от корилась боковая дверь, и на помоет взошла леди Ровен а а сопровождении четырех прислужниц. 1 Велйют лесная хартии — Йроевав Англию, норматив устажяшли жестокие пуьттшчы! зшаши, получнпшйе незнание Полиной лесной хар-■иш. Обширные леса были Ляшоиы королевскими заповедиикамн. (да зш дни гиллась Ьхотд. Эти законы вы а ын или яовмущапшмип'лосакмш'когп населения. 365 Седрик был удивлен и недоволен тем, что его воспитанница но такому случаю появилась на людях, тем не менее он поспешил ей навстречу и, взяв за руку, с почтительной торжественностью подвел к предназначенному для хозяйки дома креслу на возвышении, по правую руку от своего места. Все встали при ее появлении. Ответив безмолвным поклоном на эту любезность, она грациозно проследовала к своему месту за столом. Не успела она сесть, как храмовник шепнул аббату: — Не носить мне вашей золотой цепи на турнире, а хиосское вино принадлежит вам! — Л что я вам говорил? — ответил аббат. — Но умерьте свои восторги — франклин наблюдает за вами. Бриан де Буагильбер, привыкший считаться только со своими желаниями, не обратил внимания на это предостережение и впился глазами в саксонскую красавицу, которая, вероятно, тем более поразила его, что ничем не была похожа на восточных султанш... Ровена была прекрасно сложена и высока ростом, ио не настолько высока, однако ж, чтобы это бросалось в глаза. Цвет ее кожи отличался ослепительной белизной, а благородные очертания головы и лица были таковы, что исключали мысль о бесцветности, часто сопровождающей красоту слишком белокожих блондинок. Ясные голубые глаза, опушенные длинными ресницами, смотрели из-под тонких бровей каштанового цвета, придававших выразительность ее лбу. Казалось, глаза эти были способны как воспламенять, так и умиротворять, как повелевать, так и умолять. Кроткое выражение больше всего шло к се лицу. Однако привычка ко всеобщему поклонению и к власти над окружающими придала этой саксонской девушке особую величавость, дополняя то, что дала ей природа. Густые волосы светло-русого оттенка, завитые изящными локонами, были украшены драгоценными камнями и свободно падали на плечи, что в то время было признаком благородного происхождения. На шее у нее висела золотая цепочка с подвешенным к ней маленьким золотым ковчегом. На обнаженных руках сверкали браслеты. Поверх ее шелкового платья цвета морской воды было накинуто другое, длинное и просторное, ниспадавшее до самой земли, с очень широкими рукавами, доходившими только до локтей. К это- 366 му платью пунцового цветя, сотканному на самой гонкой шерсти, была прикреплена легкая толковал вуаль с золотым узором. Эту вуаль при желании можно было накинуть на лицо и грудь, на испанский лад, илй набросить на плечи. Когда Роьена заметила устремленные на нее глаза храмовника с загоревшимися в них, словно искры на углях, огоньками, она с чувством собственного достоинства опустила покрывало на лицо в знак того, что столь пристальный взгляд ей неприятен. Седрик увидел ее ддыэЖдие и угадал его причину. — Сар рыцарь, — сказал он, — лица наших саксонских девушек видят так мало солнечных лучей, что не могут выдержать пристальный взгляд крестоносца. — Если я про виниле я, - отвечал сэр Бриан, - прошу у вас про j ценил, то есть прошу леди Ровен у простить меня: далее этого не может идти мое смирение. Леди Рпнена, сказал аббат, — желая покарать смелость моего друга, наказала всех нас. Надеюсь, что она ие будет столь жестока к тому блестящему обществу, которое mlj встретим на турнире* Я еще не знаю, отправимся ли мы на турнир, — сказал Седрик. ■ Я не охотник до этих суетных забив, которые были неизвестны моим предкам в ту пору, когда Англия была свободна. — Тем не менее, - сказал приор, — позвольте нам надеяться, что п сопровождении наше]’О отряда вы решитесь туда отправиться. Когда дороги так небезопасны, не следует пренебрегать присутствием сэра Бриана де Буа-гильоера. Сэр приор, отвечал Сакс, — где бы я ни пут# шествовал в зтой стране, до сих пор я не нуждался ни в чьей защите, помимо собственного добро го меча и верных слуг. К тому же, если мы надумаем поехать в Ашбн де па Зуш, нас будет сопровождать мой благородный сосед Ательстан Конингебургский с такой свитой, что нам не придется бояться ни разбойников, ни феодалов. Поднимаю ЭТОТ бокал за ваше здоровье, сэр приор, — надеюсь, что вино мое нам по вкусу, — и благодарю вас за любезность. Если же вы так строго придерживаетесь монастырского устава, — прибавил он, - что предпочитаете пить кислое молоко, надеюсь, что вы не будете —-----— --- ----- ----— - —---- - 367 стесняться и не станете пить вино из одной только вежливости, — Нет, — возразил приор, рассмеявшись, — мы ведь только в степах Монастыря довольствуемся свежим пли кислым молоком, в миру же мы поступаем как миряне!; поэтом® я отвечу на ваш любезный тост, подняв кубок отО' со честного вина, а менее крепкие напитки предоставляю моему послушнику, — А я, — сказал храмовник, наполняя свой бокал, — пью за здоровье прекрасной Ровены, С того дня как ваша тезка вступила в пределы Англин, эта страна не знала женщины, более достойной поклонения. Клянусь небом, я понимаю теперь несчастного ВортигврнаТ Будь перед мим хотя бы бледное подобие той красоты, которую мы видим, и то этого было бы достаточно, чтобы забыть о своей чести и царстве, — Я не хотели бы, чтобы вы расточали столько любезностей, сэр рыцарь, — сказала Ровен а с достоинством и не поднимая покрывала, лучше л воспользуюсь вашей учтивостью, чтобы попросить вас сообщить нам последние новости о Палестине, так как ото предмет более приятный для нашего английского слуха, нежели нее комплименты, внушаемые сам вашим французским Боепитанием. -- Пе много могу сообщить вам интересного, леди, -- отвечал Бриан де Буагидьбер. — Могу лишь подтвердить слухи о том, что с Саладином1 заключено пероми-рие. Его речь была прервана Бамбон, Шут пристрои л с л шагах в двух позади кресла хозяина, который время от времени бросал ему подачки со своей тарелки. Впрочем, такой же милостью пользовались п любимые собаки, которых, как мы уже видели, н зале было довольно много. В амба сидел перед маленьким столиком на стуле с вырезанными на спинке ослиными ушами. Подсунув пятки под перекладину своего стула, он так втянул щеки, что 1 С а л и till и (С и л и х и 0 (i и и) султан Сирии и Египта (11П — 11Q3), выдающийся подноечдй ц, еоеяавш ий проти а европейски^ к рссто ■ fiocueu но Ближнем Волоке, Попытка наследии^ иосцреиятсткойат!. успешным действиям Саладина вылилась я третий крегтпннгй поход (1189- I 192). 36S - ого челюсти стали похожи на щипцы для орехов, и наполовину зажмурил глаза, что не метало ему ко всему прислушиваться, чтобы не упустить случал совершить одну из тох проделок, которые ему разрешались, — Уж ути мне перемирия! — воскликнул он, не обращая внимания на то, что внезапно перебил речь величаво-go храмовника. — Они меня совсем состарили! — Как, плут? Что это значит? — сказал Седрик, с явным удовольствием о лишая, какую шутку выкинет шут. — А ТО как же, — отвечал Вамба. — На моем веку было уже три таких перемирил, и каждо® па пятьдесят лет. Стало быть, выходит, что мне полтораста лет. — Ну, я ручаюсь, что ты умрешь не от старости, — сказал храмовник, узнавший а нем своего лесного знакомца. Тебе на роду написано умереть насильственной смертью, если ты будешь так показывать дорогу проезжим, как сегодня приору и миг, — Как так, мошенник? — воскликнул Седрик. — Сбивать с дороги проезжий Надо будет тебя постегать: ты, значит, такой же плут, как п дурак. — Сделай милость, дядюшка, — сказал шут, — на этот раз позволь моей глупости заступиться за мое плутовство. Я только том и провинился, что перепутал, которан у меня правая рука, а которая девая. А тому, кто спрашивает у дурака совета и указания, надо быть поснисходительнее. Разговор был прерван появлением слуги, которого привратник прислал доложить, что у ворот стоит странник и умоляет впустить его на ночлег. Впустить его, — сказал Седрик, — кто бы он ни был, все равно. В такую ночь, когда гроза бушует на дворе, даже дикие звери жмутся к стадам и ищут покровительства у своего смертельного врага — человека, лишь бы не погибнуть от расходившихся стихли. Дайте ему все, в чем он нуждается. Освальд, присмотри за этим хорошенько. Кравчий тотчас вышел из зала и отправился исполнять приказания хозяина. 369 СТАРЫЕ НРАВЫ Роман «Айвенго» появился в самом конце 1819 г. и сразу стал популярнейшим произведением Вальтера Скотта. Этим произведением Вальтер Скотт начал в своем творчестве новую тему — английской истории и определил его особенным образом — как «рыцарский роман». Это означало, что повествование относится ко временам гораздо более отдаленным, чем в его книгах о прошлом Шотландии. Решив, по совету издателя, все же сохранить преемственность с романами «шотландскими», Вальтер Скотт на первых страницах новой книги напомнил о своем прежнем персонаже, малозаметном для читателей, но существенном в композиционном отношении. Это доктор Иона Драйездаст, архивариус, литератор, выступающий в «шотландских» книгах в качестве редактора, автора предисловий и т. п. Этот хранитель преданий, чья фамилия по-русски звучала бы как Сухопыльный, в «Айвенго» оказывается адресатом письма-посвящения, присланного ему вместе с рукописью от имени антиквария английского, некоего Лоренса Темплтона из Кем-берленда, края холмов и озер... Иными словами, это еще один собиратель старины, которой так увлекались в ту эпоху, старины английской. Причем если Драйездаст-Сухопыльный, в соответствии со своим символическим именем, это педант, стоящий на страже документальности и достоверности, то сочинитель-англичанин выговаривает себе право на известную свободу в обращении с материалом прошлого. Это же было выражено и определением жанра повествования — «рыцарский роман», — ибо «рыцарский» во времена Вальтера Скотта означало «полусказочный, мифический». Конечно, это не та сказочность, о которой идет речь в «Айвенго», когда там упоминаются герои наиболее давних рыцарских повествований — Тристан и Ланселот. Они, как вспоминает один из персонажей романа, искали приключений в заколдованных лесах, сражаясь с драконами и великанами. Эти герои, в особенности Тристан, были сродни еще эпическим богатырям. В «Айвенго» вызывается к жизни рыцарство гораздо более позднее и вполне реальное. <...> Как уже сказано, в Англии саксонско-норманнские противоречия за давностью лет сгладились, зарубцевались. Разговоры о том, кто из них больше сакс, а кто — норманн, среди англичан во времена Вальтера Скотта могли вестись уже только в 370 ироническом, шуточном смысле. Но назрели другие внутренние противоречия, социальные, и на фоне их соответственно читался «Айвенго», В роли побежденных или побеждаемых выступала старая знать, в роли победителей или наступавших — новое дворянство, а также буржуазия, поэтому картина внутренних раздоров в стране, как бы то ни было, выглядела злободневно,. Необычайно актуальной являлась ситуация, обрисованная Вальтером Скоттом: король в союзе с простолюдинами выступает против своевольных баронов. Король Ричард I, прозванный Львиным Сердцем, в романе, конечно, идеализирован. Представленный защитником народных интересов, он-то на самом деле и довел простых англичан до разорения, Большую часть своего царствования Ричард находился вне Англии — в походах, и проявлялась его власть главным образом в установлении все новых и новых поборов, необходимых для содержания армии, А выкуп, чтобы вызволить короля из заморского плена, совершенно истощил казну и чуть было не привел к общенациональной катастрофе. Вырвавшись из плена, Ричард вернулся в свое королевство всего на несколько недель, после чего, собрав очередной налог, тут же вновь отправился на континент б очередной поход, из которого уже не вернулся. Войны, свидетельствующие о том, что король заслужил данное ему молвой гордое прозвище — Львиное Сердце, стране и народу ничего, кроме обнищания и cMyibj, не принесли, Соответствует истине подчеркнутая в романе люооеь короля к стихам н песням. Ричард Львиное Сердце был не только выдающимся воином, но и незаурядным бардом: умело сочинял стихи и сам исполнял их под собственный аккомпанемент. Однако трогательная забота о подданных и союз с простым народом — откровенный и тенденциозный вымысел автора «Айвенго», <,..> С точки зрения достоверности историки могут в «Айвенго» обнаружить (и обнаруживали) немало нарушений, особенно во времени. Та же история Исаака и Ревекки взята Вальтером Скоттом не из отдаленных источников, а была услышана от Вашингтона Ирвинга и относится к гораздо более поздней поре. Что же касается Робина Гуда, то Вальтер Скотт имел известные основания дать ему имя Локсли, потому что собиратели английской старины обнаружили некоего Роберта Фиц-Ута, родом из Локсли е графстве Ноттингем, он будто бы и был благородным разбойником, грабившим только богатых и получившим легендарное прозвище Робин 371 Гуд, т. е, Робин в Капюшоне, Не исключено и союзничество знаменитого разбойника с королем, но только не с Ричардом Львиное Сердце, а с Эдуардом lj — по меньшей мере на сто лет позднее, и в гаком случае зто уже не Роберт из Локслн, а какой-то другой человек: предания о Робине Гуде складывались длительное время, и при том, что у них могла быть фактическая основа, в них отразились самые различные времена. Как рассказывает биограф Вальтера Скотта Джон Локхарт, успех «Айвенго» принес автору и некоторый урон: его другие романы стали пользоваться меньшей популярностью. Щ. Урнов Вопросы и задания 1 1. На деемся, чтп вы прочитали роман Вальтер? Скотт? «Айвенго» целиком. Кто его герои? В чем суть романа? 2. Какой исторической ьпохе црШягцен роман? 3. Какие писатели России iизображали историю споен Родины так же широко? 4. г[го особенно привлекает вас в романах Скотта? справочный раздел Теоретические материалы Историзм литературы Историзм — литературное понятие, обозначающее способность в жиёых картинах, конкретных человеческих судьбах и характерах передать облик той или иной исторической эпохи. Термин << историзм и применяется в двух смыслах, В широком смысле историзм присущ всем истинно художественным произведениям независимо от того, изображают ли они современность или далекое прошлое. Кроме того, историзм — понятие, сложившееся в литературе ХГХ века для обозначения нового подхода к изучению прошлого, когда писатель хочет понять и показать своеобразие более отдаленной эпохи, особенности характеров и поступков людей, т, е, подойти к прошлому исторически. Этот подход проявляется в создании таких исторических жанров, как роман, драма, поэма на исторический сюжет. Высшее художественное воплощение принципы романтического историзма нашли в творчестве В, Скотта, к которому с величайшим уважением относился А, С, Пушкин — основоположник исторического жанра в русской литературе. Вопросы и задания Т- Назовите художественные прапппеденля, которым присущ иеторнз.ч в широком смысле елппщ и про па ведения, целиком гюсвящеЕшыг: исторической теме па курса 7-гп и 8-го классов. 373 2. С какими историческим™ jn-щпмп вы познакомились, прочитав произведения русских и зарубежных писателей п этом голу? Так ли вы их представляли при изучении истории? Ряс о кажите об одном из таких персонажей. КОМПОЗИЦИЯ Композиция (лот. compositio — сложение, состав, сотропо — слагать, составлять) — построение художественного произведения, организация образов, их связей и отношений, характеризующие жизненный процесс, показанный в произведении. С чего начать произведение? Чем его закончить? На какие части оно будет делиться? Что надо сообщить читателю сразу, а что потом? О чем рассказать подробно и о чем коротко? От чьего лица строить повествование? Эти и многие другие вопросы стоят перед писателем, и связаны они с построением произведения, с его композицией. Подобно архитектору, писатель выстраивает план-проект будущего произведения. Композиционный план может меняться (Пушкин неоднократно перестраивал «форму плана» «Евгения Онегина»), Автор иногда дает предысторию героя сразу [а Капитанская дочка»), иногда потом. Самая перзая фраза «Ревизора» Гоголя является завязкой комедии, кульминация и разаязка дань- одновременно в немой сцене. вопросы и задания 1- Что та к ре композиция? Приведите примеры завязки, развязки, кулЁМЕСняцш! в прочитанных вами произведеннях Пушкина, Гоголя, 2. U 1 Капитанской дочке* Пушкин показывает сложное историческое событие с помощью рассказа Гринева, Что этим достигается? Ролы литератур 1.1 Эпос Лирика Драма эпические лирические дрп м дтичсские произведения прок введения произведения 37-1 ТЗ пределах каждого рода выделяется множество видов, которые называются жанрами: я я л осе — эпопея:, йылштл, сказка, роман, повесть, поэма, рассказ, очерк, басня; п драматическом роде— трагедия, комедия, драма: в лирике — стихотворение. романс, послание, элегия. Роман Роман {фр. roman — первоначально: произведение на одном из романских языков) — большая форма эпического жанра литературы. Его наиболее общие черты: изображение человека в сложных формах жизненного процесса, м но гол и ней н ость сюжета, охватывающего судьбы ряда лицг отсюда — большой объем сравнительно с другими жанрами. В отличие от повести в романе основную организующую роль играет не манера изложения повествования, а сюжет, развитие событий, которые относятся к большому периоду времени и позволяют полно показать целую человеческую жизнь, изобразить длительно протекающий процесс или сложное, многостороннее явление («Айвенго» Вальтера Скот та), — сюжеты, воспроизводящие в хроникальной последовательности многообразные события («История одного города» Салтыкова-Щедрина). Расцвет романа наступает в XfX веке, в XX воке продолжается его развитие. войросы и задания T. Когда впервые вы встретились с жанром романа? Какой роман был прочитан ия.чIг впервые? 2. Какой лз рема нов, иро'штишилх в йи к лае се, показался вам осибсшгп питс росным? Чем он вас з л интересовал? Рассказ Рассказ — малая эпическая форма художественной литературы, небольшое по объему изображенных явлений жизни, а отсюда и по объему текста прозаическое произведение. ----375 вопросы и задания 1, Какие рассказы вы прочитали за период учебы □ а—8-м класах? 2. Как прочитанные иалш рассказы начинались, заканчивались? О каких героях рассказывали'/ Покажите из одном из примеров. повесть Повесть — занимает промежуточное положение между рассказом и романом, «Повесть тот же роман, только в меньшем объеме# (В. Белинский}. Повесть эпически полно обрисовывает характер героя, взаимоотношения между личностью и обществом [«Выстрел», «Барышня-крестьянка» Пушкина, «Шинель» Гоголя}, В повести и рассказе сильнее, нем в романе, выражено отношение автора к изображаемым явлениям. Старинные значения термина «повесть» восходят н к «вести о каком-то событии», и к «описанию», «разговору», т„ е. повесть вбирает в себя бесчисленное множество устных рассказов. В коде исторического развития повесть претерпела изменения. Первоначально она существовала в виде рассказов о князьях, сражениях, житий святых. Новое представление о повести возникает в XVII веке; автор наблюдает за поведением героя («Повесть о Фроле С ко бее во» и др,}. Познавательно-аналитическая основа усиливается в повестях Пушкина («Метель» и др,), В некоторых из них запечатлен открытый им тип «маленького человека» («Станционный смотритель»}. Вопросы U ЗЯЙПН1Ш 1 1. Какие ппппотп вы прочитали и 5 8-м классах? Кто их герои? Какие по я ест и характер пяг для ХУТТ века? Какой тип героя был открыт п повестях Пушкина? 2. Чем отличаете п повесть от рассказа п романа? 376 Комедий Комедия (ет comcudia — веселая толпа и песня) — один из основных видов драмы, в котором действие н характеры представлены в формах смешного. * В основании истинно художественной комедии лежит глубочайший юмор* (В Белинский). Комедия изображает порочное и безобразное прежде всего как выражение внутренней человеческой не пол но цен кости, Комические персонажи стоят как бы ниже окружающей действительности, лишаются разумной формы существования и действия. Отсюда гротеск, гипербола, карикатура как средства комедийной характеристики. В комедии постоянно живет положительный «герой* — смех, ниспровергающий безобразное и поднимающий над ним читателя. Различаются комедии положений, когда предпочтение отдается событиям, интриге («Комедия ошибок» Шекспира), и комедии характеров, когда источником смешного являются прежде всего характеры («Укрощение строптивой* Шекспира). Среди шедеаров комедии преобладают пьесы, сочетающие в себе оба компонента. Ь русской комедии разоблачающий смех пробуждал и трагические предчувствия, поскольку в ней изображались глубинные социальные и национально-общественные явления, Белинский называл «Ревизора» Гоголя одновременно и комедией, и трагедией. Для комедий характерно несоответствие, на основе которого вырастают такие приемы, как гипербола, гротеск, абсурд. Например, в незавершенной пьесе Гоголя «Владимир третьей степени» чинозник в конце концов воображал себя орденом, в «Женитьбе» герой перед самой свадьбой выпрыгивает в окно, в «Ревизоре» ничтожного чиновника принимают за важную особу. вопросы и заданий 1 1. Что 'такое комйдтгн? Какие Комедия вам известны и к шаге из них гы смотрели ai театре? 2. Как бы вы определили пьесу «РетпйЙ^|»: комедией положении, комедией характеров или пьесой, сочетающей в сече ойа компонента? 377 3. Кто является положительным rejjjoeM комедии «Ревизор»? Пог л йены ли вы с оценкой В. Белинского. что комедия <■ Ревизор» одновременно и трагедия? В чем смысл этого высказывания? Трагедия Трагедия {ap. Lragos — козел, ode — песня) — один из видов драмы, в основе которого лежит напряженный, непримиримый конфликт, чаще всего оканчивающийся гибелью героя. В трагедии ставятся проблемы человеческого бытия, движения истории («Борис Годунов» А. С. Пушкина), неодолимости рока, земной любви («Ромео и Джульетта» У, Шекспира). Трагедия одновременно заключает в себе и оптимизм: например, «Ромео и Джульетта» освещена оптимизмом гуманистической позиции самого автора — У. Шекспира, (Зонросьг и задания 1. Какие трагедии вы читали, какие видели и театре? Каковы пл ши впечатлении? 2, Смотрели ли вы и в каком театре трагедию '-Ромеи п Джульетта*? Понравилась ли вам игра актеров? Какие чувства вызвала у вас эта пьеса? flecHfi Песня — форма словесного искусства. Следует различать песню фольклорную и песню как жанр письменной поэзии, В традиционном фольклоре текст песни и ее мелодия создавались одновременно; литературная песня служила лишь основой для последующих, часто различных музыкальных произведений. 37 а С Лазутин Ромянс Романс — стихотворение, положенное на музыку или рассчитанное на такое переложение; обычно — небольшое лирическое произведение, строфическое, со стихами средней длины, с характерной напевной интонацией без отчетливых жанровых признаков. В западноевропейской поэзии были популярны романсы LLL Мнлъвуа, Э, Парни. «Романсы без слов* — так озаглавил свой сборник П* Верлен, Подзаголовок «романс» имеют стихотворения А. Пушкина «Под вечер, осенью ненастной.,.», В, Жуковского «Желание», Е. Баратынского «Разуверение» и многие другие, М. Гаспаров Элегия Элегия — лирический жанр, стихотвооание средней длины, чаще всего от первого лица, без отчетливой композиции, обычно печального содержания, преобладающая тематика — любовная, В русской литературе элегия появляется в XVIII веке у В. Тредиа-ков ского, А. Сумарокова и расцветает в XIX веке у В. Жуковского и К. Батюшкова, А, Пушкина и Е. Баратынского и др. М. Го споров Вопросы и задания Назовите знакомые вам песни J романсы н элегии, Какие иа ичх вам нравится? Кто их пвторы? СЛОВАРЬ ИМЕН известных писателей, литературоведов, художников, которые упоминаются на страницах учебника Аникин Владимир Прокопьевич (род. в 1924 г.) — фольклорист, доктор филологических наук, профессор Московского государственного университета, автор многочисленных научных исследований о русском фольклоре, учебников для студентов, книг для учителей и школьников, Анненский Иннокентий Федорович (1855—1909) — поэт, педагог. Сборники стихотворений поэта «Кипарисовый ларец# (1910) и «Посмертные стихи# (1923) оказали сильное елиякио на русскую поэзию начала XX века. Боклевскмй Петр Михайлович (1816—1897) — художник, график, автор иллюстраций ко многим произведениям русских писателей, Широко известны его иллюстрации к произведениям Н. В. Гоголя, А, Н. Островского, Вяземский Петр Андреевич (1792—1878) — князь, русский поэт и литературный критик. Друг А. С. Лушкина, Для оаннего таорчества поэта характерно сочетание гражданских мотивов и «легкой поэзиив, начиная с 40-х годоз я поэзии Вяземского преобладают темы воспоминаний, трагических утрат, Автор воспоминаний «Старая записная книжка». Гаспаров Михаил Леонович (1935—2006) — литературовед, переводчик, академик Российской академии наук, основные труды ученого посвящены античной литературе и стиховедению. Лауреат Государственной премии Российской Федерации. Гиппиус Зинаида Николаевна (1869—1945) — поэт, прозаик, литературный критик. Хозяйка известно; о литературного салона в Петербурге. С 1920 года в эмиграции сначала а Польше, а вскоре и до конца жизни во Франции. Даль Владимир Иванович (1801 —1872) — писатель, языковед. Автор «Слоааря живого великорусского языка# в четырех 380 ... . ---------- -■ томах, В словаре дано толкование более двухсот тысяч слов, Даль составил фундаментальный сборник «Пословицы русского народа#, включавший более тридцати тысяч пословиц, поговорок, загадок, прибауток. Литературную известность В. И, Далю принесли «Русские сказки, из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные Й поговорками ходячими разукрашенные казаком Владимиром Луганским* (1832), Даля связывала долгая творческая дружба с А, С. Пушкиным. Дон Аминадо (1888 —1957) — псевдоним Амннада Петровича Ш Полянского, поэта, фельетониста, рассказчика. Первый сборник стихотворений поэта вышел в 1914 году. С 1920 года находился в эмиграции. Заболоцкий Николай Алексеевич (1903—1958) — поэт. Для поэзии Заболоцкого характерны философское осмысление темы преобразования природы, размышления о месте человека в мироздании. Перу поэта принадлежит стихотворный перевод «Слова о полку Игоревен. Исаковский Михаил Васильевич (1900 —1973) — поэт, литературный критик, автор книг зоспеминаний, на стихи поэта создано большое количество песен, которые не теряют своей популярности на протяжении многих десятилетий. Еще в 30-е годы прошлого столетия над страной зазвучала знаменитая «Катюша#, В годы Великой Отечественной войны были созданы «В лесу прифронтовом#, «Огонек-#, «Лучше нету того цвету...», «Не тревожь ты себя, не тревожь...#, «Снова замерло все до рассвета...#, «Услышь меня, хорошая,,.». В 1945 году написано стихотворение о трагедии солдата-победителя «Враги сожгли родную хату...», также ставшее любимой народом песней. Корин Павел Дмитриевич (1892—1967) —живописец. Тематическим картинам художника («Русь уходящая#, «Александр Невский») свойственна одухотворенность и волевая собранность образов, монументальная арогость композиции. Коровин Валентин Иванович (род. в 1932 г.) — литературовед, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки, автор книг о творчестве русских писателей XVIII— XX веков, многих учебников для школьников и студентов* Лансере Евгений Евгеньевич (1875 — 1946) — график и жи-аопнсец. Народный художник РСФСР. Работал в области книжной графики (известность получили его иллюстрации к произведениям Л. Н. Толстого), исторической живописи (серия «Трофеи русского оружия»}, монументально-декоративной росписи, Левитан Исаак Ильич (1360 —1900) — русский живописец-пейзажист. Его поэтические пейзажи особенно близки лирической поэзии г мастерски передают оттенки чувств и настроений — грусти, тревоги, радости («Золотая осень», «У омута», «Март»), размышления о жизни человека («Над вечным покоем»). Лихачев Дмитрий Сергеевич (1906—1999) — литературовед и общественный деятель, академик Российской академии наук, крупнейший исследователь древней русской литературы, автор работ по истории русской культуры. Возглавлял правление Российского фонда культуры. Манн Юрий Владимирович (род, в 1929 г.) — литературовед, доктор филологических наук, профессор, автор книг о жизни и творчестве Н. В. Гоголя, русских писателей-романтиков, о философской поэзии начала XIX века, Мережковский Дмитрий Сергеевич (1365—1941) — поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературный критик. Муж 3. Н. Гиппиус. Широко известны исторические романы и пьесы писателя, литературоведческое исследование «Л. Толстой и Достоевский». С 1920 года жил в эмиграции. Михайлов Олег Николаевич (род, в 1932 г*) — писатель, литературный критик, литературовед, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Института мировой литературы им. А, М, Горького Российской академии наук. Автор книг о жизни и 1ворчестае И. Бунина, А. Куприна. Активно работает в жанре исторического романа. Автор романов о поэте Г. Р. Державине, полководцах Кутузове и Ермолове, об императоре Александре Hi, М ихальская Нина Павловна (род, в 1925 г,} — литературовед, доктор филологических наук, профессор, автор книг о зарубежной литературе, в том, числе популярной книги для школьников «В странствие к далеким берегам». 332 ■ Никулин Лев Вениаминович (1891 —1967) — писатель. Автор нескольких романов, из которых наиболее известен исторический роман «России верные сыны». Автор книг об известных писателях, деятелях искусства и культуры. Окуджава Булат Шалвович (1924—1997) — поэт, прозаик, драматург, участник Великой Отечественной войны. Наибольшую известность поэту принесли ставшие широко популярными авторские песни («Ах, Арбат мой, Арбат!#, «До свидания, мальчики#, «Ваше благородие, госпожа разлука...», «Пожелание друзьям», «Песенка кавалергарда» и многие другие), Оцуп Николай Авдеевич (1894 —1958) — поэт, литературе вед. Первый сборник стихотворений поэта «Град» опубликован в Петрограде. Вскоре он вынужден, был эмигрировать. Боролся с фашистами в рядах французского сопротивления, g итальянских партизанских отрядах, Оцуп ввел в употребление термин «Серебряный sex# применительно к русской поэзии начала XX столетия. Ошанин Лев Иванович (1912 — 1996) — поэт, автор популярных патриотических и лирических песен. В годы Великой Отечественной войны поэтом созданы песни «Дороги» («Эх, дороги, пыль да туман...#), «Ехал я из Берлина...», «Возвращение». В послевоенные годы были написаны такие известные песни, как «Песня о тревожной молодости», «Течет Волга», На стихи Л, Ошанина писали музыку выдающиеся композиторы — И, Дунаевский, В. Со-лоаьев-Седой, А, Пахмутова, Р. Паулс, Н. Богословский, Д, Тухма-нов и многие дру1ие. Павловский Алексей Ильич (1926—2004) — литературовед, доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинский дом) Российской академии наук. Автор исследований о русской поэзии XX века («Русская советская поэзия а годы Великой Отечественной войны», «Советская философская поэзия»). А, И. Павловским написаны книги о жизни и творчестве Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Ольги Берггольц. Пластов Аркадий Александрович (1893—1972) — живописец, автор жанровых и пейзажных картин, изображающих русскую деревню («Летом», «Полдень»), труд земледельцев («Завтрак тракториста^, «Жатва», «Сенокос»), трагические страницы исто- 383 рии родной страны- («Фашист пролетел»), содержащие философские размышления о жизни («Юность»). Рубцов Николаи Михаилович (1936—1971) — поэт. Стихи Рубцова отличает жгучая, «смертная связь» с русской деревней, родной природой, малой родиной. Для его поэзии характерны проникновенный лиризм, напевность интонаций. Саврасов Алексей Кондратьевич (1030— 1897) —живописец, один из родоначальников русского реалистического пейзажа, чьи полотна передают неброскую красоту и значительность обыденных городских и сельских мотивов («Проселок», «Грачи прилетели»). Семирадский Генрих Ипполитович (1843—1902) — живописец, работал в Польше и а России. Значительное место в творческом наследии художника занимают картины на исторические темы. Технике живописца присуще мастерство композиции, передача эффектов освещен и я, театральность, Серов Валентин Александрович (1865—191 1) — живописец и график. Жизненной свежестью, богатством колорита отличаются ранние произведения художника («Девочка, с персиками»). Портретам зрелого периода присуща отточенная выразите л ьность. Обращался х темам русской истории («Петр !»). Соловьев Владимир Сергеевич (1853—1900) — религиозный философ, поэт, публицист. Учение Соловьева о Софии — премудрости Божьей оказало значительное влияние на поэзию русских символистов, в том числе на раннюю поэзию А. Блока. Суриков Василий Иванович (18*18—1916) — живописец. Художник запечатлел на своих полотнах переломные моменты русской истории («Утро стрелецкой казни», «Покорение Сибири Ермаком»), судьбы ярких представителей отечествен нон истории («Боярыня Морозова», «Меншиков в Березове»). Творогоа Олег Викторович (род. в 1928 г.) — литературовед, доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института русской литературы (Пушкинский дом) Российской академии наук. Научные труды литературоведа посвящены древней русской литературе, культуре Древней Руси. Лауреат Гос у дарствен ной премии Российской Федерации, 384 ---------------------------------------------- Фатьянов Алексей Иванович (1919—1959) — поэт-песенник. На стихи поэта написано свыше двухсот песен известными композиторами — В. Соловьевым-Седым, Б. Мокроусовым, А. Новиковым, М. Блантером и др. Широкой популярностью пользовались песни Фатьянова «На солнечной поляночке», «Соловьи», «Где же вы теперь, друзья-однополчане?..», «В городском саду», «Потому что мы пилоты...», «Хвастать, милая, не стану...», «Когда весна придет, не знаю...», которые и до сих пор звучат по радио, телевидению, на встречах с друзьями... Шмаринов Дементий Алексеевич (1907—1990) — художник-график, широко известны его иллюстрации к произведениям русских писателей — А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова и др. Художник иллюстрировал и произведения классиков мировой литературы; в числе его работ наиболее интересны иллюстрации к трагедиям У. Шекспира. Литературные места России Александр Трифонович Твардовский ГОРОД СМОЛЕНСК В 1995 году к пятидесятилетию победы в Великой Отечественной войне в Смоленске был открыт памятник. Скульптурная композиция запечатлела поэта А. Т. Твардовского и воспетого им солдата, неунывающего Василия Теркина, На привале за дружеской беседой. Почему памятник Василию Теркину установлен в Смоленске? Конечно же, потому, что это литературный герой и всенародный любимец смоленского происхождения. «Не иной какой, не энский, Безымянный корешок, А действительно смоленский, Как дразнили нас, рожок. Не кичусь родным я краем, Но пройди весь белый езет — Кто в рожки тебе сыграет Так, как наш смоленский дед...» — не без гордости заявляет сослуживцам Теркин. А главное — со Смоленском тесно связана судьба создателя «Василия Теркина», В смоленские газеты присылал свои первые стихи Саша Твардовский из родного Загорья, В Смоленск он переехал, твердо решив стать поэтом. С начала 1923 года его стихи регулярно появляются на страницах смоленской молодежной газеты «Юный товарищ», Молодого литератора поддержал живший тогда в Смоленске поэт Михаил Васильевич Исаковский. Когда несколько стихотворений Твардовского было опубликовано в московских изданиях, окрыленный таким успехом, noai поспешил уехать в Москву. Но вскоре он понял, что ему пока не хватает образования, знаний, общей культуры. Он возвращается в Смоленск и поступает на отделение языка и литературы педагогического института. Напряженно учится, очень много читает, тщательно изучает все учебные пособия по истории и теории литературы, которые может найти в Смоленске. В то же время продолжает много писать, его стихи все чаще появляются в центральной печати. В эти годы он создает свои первые поэмы, в том числе принесшую ему всероссийскую известность «Страну Муравию», Проучившись в Смоленске два го- 336 ----------------I----- ------- Памятник А. Т. Твйрдогскпму и Впсщтто Теркину в г. Смоленске. да, Твардовский пере в елся в Московский институт философии, ли тературы и истории и окончательно переехал в Москву. Б Смоленске одна из улиц носит имя Твардовского. В 1990 го ду был открыт музеи «А. Т* Твардовский в Смоленске» (Заполь ный переулок, 4), Краткий словарь литературоведческих терминов Автобиография (гр. autos — сам, bios — жизнь, graphs — пищу} — литературно-прозаический жанр, описание автором собственной жизни. Литературная автобиография — попытка вернуться в собственное детство, юность, воскресить и осмыслить наиболее значительные отрезки жизни и жизнь как единое целое. Аллегория (гр. allegoria — иносказание) — иносказательное изображение предмета, явления с целью наиболее наглядно показать его существенные черты. Аллитерация {лат, ad — со Jit t era — буква, т. е. собукзие) — повторение однородных согласных звуков, придающее литературному тексту особую звуковую и интонационную выразительность (например: «В сто сорок солнц закат пылал...® — В. В. Маяковский). Амфибрахий {гр- am phi — кругом, brachys — краткий) — трехсложный размер стиха с ударением на втором слоге (--- —). Анализ произведения в литературоведении {гр, analysis — разложение, расчленение) — исследовательское прочтение художественного текста. Анапест (гр. armcaistos — отраженный назад, обратный дактилю) — трехсложный размер стиха с ударением на третьем слоге (— Ч Аннотация — краткое изложение содержания книги, рукописи, статьи. Антитеза {гр. antithesis — противоположение) — противопоставление образов, картин, слов, понятий. Архаизм (гр. archaios — древний) — устаревшее слово или словосочетание, грамматическая или синтаксическая форма. Афоризм (гр. aphorismos — изречение) — обобщенная глубокая мысль, выраженная в лаконичной, краткой, художественно заостренной форме. Афоризм сродни пословице, но в отличие от нее принадлежит определенному лицу (писателю, ученому и т. д.), Баллада [про&анс. ballar — плясать) — стихотворение, э основе которого чаще всего лежит историческое событие, предание с острым, напряженным сюжетом, 383 ... ------------- Басня — краткий нравоучительный стихотворный или прозаический рассказ, а котором есть аллегорий, иносказание. Действующими лицами в басне чаще всего выступают животные, растений, вещи, в которых проявляются, угадываются человеческие качества и взаимоотношений (басни Эзопа, Лафонтена, А, Сумарокова, И. Дмитриева, И. Крылова, пародийные басни Козьмы Пруткова, С, Михалкова и др.). Беллетристика [фр. belles lettres — изящная словесность] — в широком смысле слова — художественная литература, в более узком — художественная проза, в отличие от поэзии и драматургии. Белый стих — нерифмованный стих, появился в XVI веке (например, так написан «Борис Годунов* А, С. Пушкина], Бестсбялер [англ, best — лучший и sell — продаваться) — книга, имеющая особый коммерческий успех, пользующаяся читз^ :ельским спросом. Библиотека позта — серия книг, посвященная творчеству крупнейших поэтов, отдельным поэтическим жанрам («Русская баллада*, «Русские былины» и др,). Основана серия М. Горьким а 1931 году. Библия [гр. biblia — буквально «книги») — собрание древних Iекстов религиозного содержания, Былина — жанр русского фольклора, герои к о-патриот и чес кая песня о богатырях и исторических событиях, (См, статью в разделе, посвященном этой теме.) Вопленицы (плакальщицы) — исполнительницы причитаний (И, Федосова, Щ Крюкова н др,), Герой литературного произведения, литературный герой--действующее лицо, персонаж литературного произведения. Гипёрбола {гр. huperbolg — преувеличение) — чрезмерное преувеличение свойств изображаемого предмета. Вводится в ткань произведения для большей выразительности, характерно для фольклора, поэзии романтизма и жанра сатиры (Н. Гоголь, М. Салтыков-Щедрин, В, Маяковский). Гротеск (фр. grotesque, urn. grottesco— причудливый, от grotta — грот) — предельное преувеличение, основанное на фантастике, на причудливом сочетании фантастического и реального. ---------------------------------- 389 Дактиль (гр. dactyl os — палец) — трехсложный размер стиха с ударением на первом слоге (—-----). Двусложные размёры —ямб (-------хорей [-=-------), Деталь {фр. detail — подробность) — выразительная подробность в произведении. Деталь помогает острее и глубже представить читателю, зрителю время, место действия, внешний облик персонажа, характер его мыслей, почувствовать и понять авторское отношение к изображаемому. Диалог (гр. dialogos — разговор, беседа) — разговор двух или нескольких лиц. Диалог — основная форма раскрытия человеческих характеров в драматургических произведениях [пьесах, киносценариях}. Драма {гр. drama — действие) — произведение, предназначенное для постановки на сцене. Жанр [фр. genre — род, вид) — вид художественного произведения, например басня, лирическое стихотворение, повесть. Завязка — событие, знаменующее начало развития действия б эпических и драматических произведениях. Звукопись в стихосложении — то же. что система звуковых повторов, подобранных с расчетом на звукоподражание. Идея {гр. Idea — идея) — основная мысль художественного произведения. Инвёрсия {лат. inversio — перестановка) — необычный порядок слов. Инверсия придает фразе особую выразительность. Интервью [англ, interview) — предназначенная для печати беседа (журналист и писатель, ученый и студент и пр.). Интерпретация {лат. interpretatio — объяснение) — истолкование литературного произведения, постижение его смысла, идеи. Интонация [лат, intonare — громко произношу) — выразительное средство звучащей речи. Интонация дает возможность передать отношение говорящего к тому, что он говорит. Ирония {гр. eironeia — притворство, насмешка) — скрытая, неявная насмешка. Композиция {лат. compositio — составление, соединение) — расположение, т. е. построение, произведения. 390---- - - --------------- - Крылатые слова — широко употребительные меткие слова, образные выражения, известные изречения исторически?! лиц. Кульминация (лат. culmen (cuiminis) — вершина) — момент наивысшего действия в художественном произведении. Культура речи—уровень речевого развития, степень владения нормами языка. Легенда (лат. legenda — буквально *то, что следует прочесть») — произведения, созданные народной фатазией, где сочетается реальное и фантастическое. Летопись ■ ■ памятники исторической прозы Дреачей Руси, один из основных жанров древнерусской литературы. Литературовед — специалист, изучающий закономерности историко-литературно г о. процесса, анализирующий творчество одного или нескольких писателей. Литературовёдение — наука о сущности и специфике художественной литературы, о закономерностях литературного процесса. Метафора (ер. metaphora — перенос) — переносное значение слова, основанное на сходстве или противопоставлении одного предмета или явления другому. Монолог (гр. топов — один и logos — речь, слово) — речь одного человека в художественном произведении. Неологизмы [гр. neos — новый и logos — слово) — слова или словосочетания слов, созданные для обозначения нового предмета иля явления, или индивидуальные новообразования слов. Ода (гр. ode — песня) — торжественное стихотворение, посвященное какому-то историческому событию или герою. Олицетворение — перенесение человеческих черт на неодушевленные предметы или явления. Описание — вид повествования, в каюром изображается картина (портрет героя, пейзаж, вид комнаты — интерьер и пр.). Пейзаж (фр. pay sage, от рдув — местность) — картина природы в художественном произведении, 397 Повесть — один из видов эпического произведения. Повесть больше по объему и по охвату жизненных явлений, чем рассказ, и меньше, чем роман. Подтёкст — подспудный, неявный смысл, не совпадающий с прямым смыслом текста. Портрет {фр. portrait — изображение) — изображение внешности героя в произведении. Пословица — краткое, крылатое, образное народное изречение, имеющее поучительный смысл. Поэма (гр. poiema — творение) — один из видов лироэпических произведений, для которых характерны сюжетность, событийность и выражение автором или лирическим героем своих чувств. Притча — небольшой рассказ, иносказание, в котором заключено религиозное или моральное поучение. Проза [лат. proza (oratio) — целеустремленная речь) — прямая, свободно движущаяся речь, литературное нестихотворное произведение. Псевдоним [гр. pseudos — вымысел, ложь и опута — имя) — подпись, которой автор заменяет свое настоящее имя. Некоторые псевдонимы быстро исчезали (В. Алов — Н. В. Гоголь), другие вытеснили настоящую фамилию (Максим Горький вместо А. М. Пешков) и даже передавались наследникам (Т. Гайдар — сын А. П. Гайдара); иногда псевдоним присоединяется к настоящей фамилии (М. Е. Салтыков-Щедрин). Публицистика [лат. publicus — общественный) — род литературы и журналистики, рассматривает актуальные политические и экономические проблемы. Развязка — один из элементов сюжета, заключительный момент в развитии действия в художественном произведении. Рассказ — небольшое эпическое произведение, повествующее об одном или нескольких событиях в жизни человека. Рецензия — один из жанров критики, отзыв на художественное произведение с целью его оценки и разбора. Отзыв содержит некоторые сведения об авторе произведения, формулировку темы и главной мысли книги, рассказ о ее героях с рассуждениями об их поступках, характерах, взаимоотношениях с другими лицами. В отзыве отмечаются и самые интересные страницы книги. Важно раскрыть и позицию автора книги, его отношение к героям, их поступкам. 392 ------ Ритм {гр, rhythmos — такт, соразмерность) — повторение каких-либо однозначных явлений через равные промежутки времени (например, чередование ударных и безударных слогов в стихе). Риторика (ар, rhitorika) — наука об ораторском искусстве. Рифма (ар, rhythmos — соразмерность) — созвучие окончаний стихотворных строк. Романтизм, романтический -- направление а литературе, проникнутое стремлением показать в ярких образах высокое назначение человека (например, а Старуха Изергиль» М. Горького). Сатира {/ют, satiга, < satura (lanx) — буквально «смесь, всякая асячина») — беспощадное, уничтожающее осмеяние, критика действительности, человека, явления (сатира М. Е. Салтыкоза-Щедрина). Сравнение — изображение одного явления с помощью сопоставления его с другим. Средства художественной выразительности, или художественные средства (например, аллегория, метафора, гипербола, гротеск, сравнение, эпитет и др.), помогающие нарисовать человека, событие или предмет ярко, конкретно, наглядно. Стихотворение — написанное стихами произведение, преимущественно небольшого объема, часто лирическое, выражающее душевные переживания. Стихотворение в прозе — один из видов лирических произведений в прозаической форме. Обладает такими признаками лирического стихотворения, как небольшой объем, эмоциональное ;ь, бессюжетная композиция (например, стихотворения а прозе W. С. Тургенева). Строфа (ap. Strophe — поворот) — группа стихов (строк), составляющих единство. Стихи в строфе связаны определенным расположением рифм, Сюжёт {фр, sujet — предмет, содержание, событие) — ряд событий, описанных в художественном произведении и положенных в его основу. Тёма [гр. Фета) — круг жизненных явлений, изображенных в произведении; круг событий, образующих жизненную основу произведения. Трагедия {гр, tragddia — буквально «козлиная песнь») — вид драмы, противоположный комедии, произведение, изображающее 393 борьб/, личную или общественную катастрофу, обычно оканчивающуюся гибелью героя. Трехсложные стихотворные размеры — дактиль (—-----), амфибрахий £— — —), анапест (--------- Устное народное творчество\ или фольклор, — искусство устного слова, создаваемое народом и бытующее а широких массах. Наиболее распространенные виды фольклора — пословица, поговорка, сказка, песня, загадка, былина. Фантастика (гр. phantastike — способность воображато) --разновидность художественной литературы, а которой авторский вымысел простирается до создания вымышленного, нереального, «чудесного# мира. Хорей (гр, choreioc < chores — хор) — двусложный размер стиха с ударением на первом слоге (---). Художественное произведение — произведение искусства, изображает события и явления, людей, их чувства в яркой образной форме. Цитата — дословная выдержка из какого-либо текста или дословно приводимые чьи-то слова. Эзопов язык (от имени древнегреческого баснописца Эзопа) — особый вид письма, иносказание (например, эзопов язык произведении Салтыкова-Щедрина). Экспозиций (лат, expositio — изложение, объяснение) — обрисовка положения действующих лиц, в котором они находятся до начала действия. Элегия [гр. elegeia, от elegos — жалобная песня) — стихотворение средней длины, обычно печального содержания, проникнутое грустью. Эпиграмма — короткое сатирическое стихотворение, зло высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление. Эпиграф [гр. epigraphs — надпись) — короткий текст, помещаемый автором перед текстом сочинения и выражающий тому, идею, настроение произведения. Эпизод [гр. е ре i sod ion — буквально «вставка#) — относительно самостоятельная единица действия произведения, отрывок 394 (фрагмент), в котором говорится о законченном событии, происшествии. Эпитет [гр. е pi the ton — буквально * при ложе иное») — образное определение предмета, выраженное преимущественно прилагательным. Эссе (фр. essai — попытка, проба, очерк) — прозаическое сочинение. небольшого объема и свободной композиции, выражающее индивидуальные впечатлении и соображения по конкретному поводу. fti/top [англ, humour — нрав, настроение) — изображение героев в смешном виде. Юмор — смех аеселый и доброжелательный. Ямб {гр. iambos) — двусложный размер с ударением на втором слоге [— “) Содержание ИЗ ЛИТЕРАТУРЫ XIX ВЕКА (тгродолжение)...... 3 М. Е. Салтыков-Щедрин ..................... — История одного города (Отрывок)........ 6 Н. С- Лесков............................... 15 Старый гоняй...........................16 Н, С. Лесков и ого герой, его отношение к Россия . , . ...........ч „у 25 Л. Н. Толстой...............................27 После бала. . , , .................... 29 Поэзия родной природы . . . * . , . , , ...41 А-С.Пушкин. «Цветы последние милей...». ... 42 М.Ю. Лермонтов. Осень ............... 43 Ф. И. Тютчев. Осенний вечер............ — А, А, Фет. Первый ландыш , ............. — Л. Н. Майков. *Поле зыблегся цветами...» .... 44 А. П. Чехов . ............................ 45 О любви............................... 47 А. П. Чехов и его пош-iмание историзма...... 58 ИЗ ЛИТЕРАТУРЫ XX ВЕКА......................59 И. А. Б у н и н........................... — Кавказ................................ 61 Историзм И. А. Бунина................. 65 А, И, Куприп................................67 Куст сирени ........................ 68 А. Л. Блок................................ 76 Мир на Куликовом поле ................ 77 На поле Куликовом................... 81 Россия ............................... 85 С. А. Есенин....... ....... , . , . v., ....... 88 Пугачев (Отрывки)................. . , , . 89 И. С. Шмелев............................... 96 Как я стал писателем (С сокращениями )..97 Московский говор.......................] 06 М. А. Осоргин........... , ... ...108 Пенсне............................... 109 Писатели улыбаются. .......................114 Журнал ^Сатирикон», ........ — Древинн история........................116 Средние века........................ .119 Новая история....................... 1.21 Эпоха Изобретен ий, открытий и я а всеваний . . .122 Тэффи......................................125 Жизнь и воротник.......................126 М. М. Зощенко..............................130 История болезни .......................131 А. Т. Т в а р д о в о к и й................136 Василии Теркин (Главы из поэмы)........138 A. П. Платонов......................... , , . .164 Возвращение (В сокращении).............165 Стихи н п в с н и о Великой Отечествен' ной войне 1941. -1945 гг...................190 М. Исаковский. Катюша . ............. 192 Враги сожгли родную хату ..........193 Б. Окуджава. Песенка о пехоте .........194 * Здесь птицы не поют..,* .........195 Л. Ошанин, Дороги ................... 196 А. Фатьянов. Соловьи................. 197 Фроптовая судьба «Катюшие ............. 198 B. П. А с т а ф ь е в ................... 202 Фотография, на которой меня нет........203 -------------------------------------- =397 Р у секи е п о э т ы XX века о Р о д if п о, р о д н о й природе и о себе.............,................ И, Анненский. Снег , . ,.............., , Л. Мережковский. Родное...... Не надо овукои . .........., ........ II. Заболоцкий. Вечер на Оке............ . „ Уступи мне, скворец, утолок ......... Н. Рубцов. По вечерам , . ............... Встреча............ ..............„ , „ Привет, Россия........... 221 222 223 225 226 в Мне трудно без России» ................. . . Поэты русского зарубежья о Родине ....... Н.Оцуп. Мне трудно без России... (ОтрывокX 3. Гиппиус. Знайте!........ . Так и есть...........|, Дон. А ми надо. Бабье лето . . . И. БунйН.*У птицы есть гнездо.. Литература и история........, , 227 228 2 £9 230 ИЗ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.................2,36 У. Шекспир , ........ . . . .............. , —; Ромеи и Джульетта (Сцены ). Перевод Б. Пастернака ..................v ..........240 Сонеты.............................. 251 Ж.-Б. Мольер , ..............., , , ......253 Мещанин во :,ворянсггве (В Шкращении). Перевод Н. Любимова ......................255 Дж. Свифт.................................307 Путешествия в нетСб'ГЙрыв отдаленные стрйиы света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, я потом капитана нескольких кораблей (Главы из романа). Перевод А. Франковского. ...... .309 В. Скотт ................................... 327 Айвенго (Главы из романа). Перевод Е. Бекетовой ....................................330 Старые нравы .......................... 360 398 СПРАВОЧНЫЙ РАЗДЕЛ - . . , . . . ..... ... 373 Т е о р е т и ч е о к и® материалы , . , * , . ! . , . , . . — Истории литературы. — Композиция .................................374 Роман................................... 375 Рассказ . ................................ — Повесть........................... . ;■..... 376 Комедия J..................................377 Трагедия ......378 Песня...................................... — Романс................................. 379 Элегии — Словарь имен известных писателей, л и т ер я т у р о в е д о н, художники, которые умом и - даются на страницах, учебника...........380 Литературные моста России.............. . . 386 А. Т. Твардовский, Город Смоленск... Краткий словарь л п т о р а т ур о в ед ч е с к их терминов, . ..... ............. . , ... ... 388 Учебное издание ЛИТЕРАТУРА 8 класс Учебник для общеобразовательных учреждений В двух частях ЧАСТЬ 2 А в т о р ы - с о с т а в и т е л н Коровина Вера Яновна, Журавлев Виктор Петрович, Коровин Валентин Иванович Зав. редакцией li. II. Журавлев Редактор Е. И. Правоторова Художественный редактор А. П. Присекина Художники 10. В.Христич. И. И. Пчеяко Технический редактор и верстальщик Я. В.Лукина Корректоры Т. Ю. Дубровина, Т. М. Андрианова. А. К. Райхчин Налоговая льгота — Общероссийский классификатор продукции ОК 005-93 -953000. Над. лиц. Серия ИД № 05821 от 12.09.01. Подписано в печать с диапозитивов 15.12.08. Формат G0 х ОО1/,^ Бумага офсетная. Гарнитура SchoolBook. Печать офсетная. Уч.-пзд. л. 24,76 + 0.12 форз. Тираж 50 000 экз. Заказ № 27699. Открытое акционерное общество «Издательство «Просвещение». 127521. Москва, 3-й проезд Марьиной рощи, 41. Отпечатано в ОАО «Саратовский иолнграфкомбинпт*. 410001, г. Саратов, ул. Чернышевского, 59. www.saprk.ru -к'к-к Гасяёт лечер, даль синеет, Солнышко садится, Степь да степь кругом — и псюду Нива колосится! Пахнет медом, зацветает Бел а л гречиха... Звон к вечерне из деревни Долетает тихо... А вдали кукушка в роще Медленно кукует.,. Счастлив тот, кто на работе Б поле заночует! Гаснет вечер, скрылось солнце. Лишь закат краснеет.,. Счастлив тот. кому зарею Теплый ветер веет; Для кого мерцают кротко, Светятся с приветом В темном небе темной ночью Заезды тихим светом; Кто устал на ниве на день й уснет глубоко Мирным сном под звездным небом На степи широкой! И. Бунин № и \х :im. тзтщ; h- .й ||# ■■ j. .AMlfr'ii •